Файл: Изменение представлений о знаке в средние века (Блаженный Августин).pdf
Добавлен: 06.07.2023
Просмотров: 58
Скачиваний: 2
Августин был уверен в том, что у платоников возможно найти то что не противоречит христианской вере, высказывая аналогичные суждения. Он хотел создать альтернативное представление о сфере мысли человека. Августин , следую за Платоном, считал, что понимание и зримость предмета – это неразделимые вещи: « Само же видение есть то разумение, которое появляется в душе, состоящей из постигающего и того, что постигается; так и применительно к глазам то, что мы называем «видеть», состоит из самого чувства и того, что подлежит чувству, так что, если бы не было чего-либо из двух, видеть нельзя было бы ничего». Слово «рассматривать» он объясняет, как понимание, к которому может прийти любая душа, с ее особенностью приятием вещей и имен.
В данном случае Августин отражает один психологический аспект: тот кто читает в первую очередь будет стремиться найти то, что будет являться лично его интересом, следовательно на то что будет и направленно его понимание. В следствии чего он засвидетельствовал то, что нельзя принимать в расчет присущей людям особенности получения знаний о предметах благодаря собственному взгляду на вещи, помимо слов, с помощью чего и познает значение того или иного имени.
Августин предположил, что в ситуации с разговором, в котором есть слушающий и говорящий и в беседе человека с Богом, проблема с пониманием имеет совершенно иное значение.
Собственная трактовка и понимание вероучений для церковных деятелей всегда воспринималось, как отступление от христианства, порождавшим ересь. Августин н же в свою очередь полагает, что это не основание для заблуждений и угрозы сознания верующих. Он доказывает в сочинении «Против академиков», что тщательное исследование божественных и человеческих вещей, помимо самого открытия, делает человека блаженным, по этому путь ведущий к истине он называет мудростью, движения которого представляет собой процесс, который связан с этическими аспектами, состоящий из множества уровней. Таких как благочестие, страх, знание, оснащенное любовью, сила, совет милосердия, чистота сердца, мудрость.
Августин предоставляет человеку выбор на субъективное исследование и понимание истины, продвигаясь по пути изучения знаков. Из чего следует, что «не познание, как нам кажется, существует для знака, а наоборот, знак-для познания» - по тому, что создателем знаков и является разум. Августин изображает сам процесс работы разума, организующего структуру языка: букву и разделение их на гласные, полугласные, немые; образование слов и распределение их на восемь родов, где отмечаются их изменение, правильность и различные сочетания. После чего он вывел самые замедляемые произношение слова и слоги, открыл удвоенную и простую долготу, с которой произносятся долгие и короткие слоги, отметив и подведя под правила.
В то же время Августин установил, что главное найти значение и в последствии сравнить смыслы, так как человек сначала изучает вещи, а уже после познает имена, его не должно смущать процесс прибавления, преставления либо удаления из слов каких либо букв, по тому что смысл слов может выражаться с помощью других начертаний. Он и сам периодически использует обороты речи с подменой одного слова другим, схожим по смыслу, или формулировками, в которых одно выражение заменяется другим, по принципу аналогий, смежности определение или образов, и стилистические приему, в которых целое именуется вместо отдельной части или общее вместо частного. Августин пытается доказать, что точные формулировки невозможны в определении божественных вещей, установлении непреложного соответствия земного с небесным планом бытия. Он признает невозможность безусловного понимания истин, не поддающихся точным истолкованиям. Осуществить сравнение смыслов в полной мере можно лишь прибегая к использованию примеров, исключающих двусмысленность.
Так же Августин пытается сформулировать идею понимания, которая основывается на философии имени, в свою очередь складывающуюся из анализа риторической структуры – аллегорий, троп, метафор и грамматических соотношений. Сама теория собирается из важнейших понятий философии – «мудрость», «символ», «знак», «истина». Он создает совокупность принципов и идей, структурирующий практический опыт проповедника и обобщающий особенности мышления, по тому что все произведения возвращают человека к проблеме понимания.
Главный инструмент познания Августина это знак. Проанализировав его труды можно найти и другие структурные составляющие его концепции, приводящие к осмыслению любой идеи, в последствии чего человек встает на путь истины, мудрости. Августин разделяет понятия смысла и значения, которое в свою очередь подразделяет на различные и противоположные.
Августин считает невозможным осуществить процесс понимания без обращения к языку подлинника. Что особенно важно при неясном значении слов или отсутствии перевода в языке, при этом язык источника помогает в понимании двусмысленных знаков.
В теории Августина так же имеется обращения к диалектике, которая должна приблизить человека к истине. Он утверждает, что без применения диалектики не возможно сравнение смыслов, та как она освобождает речь от софизмов.
Августин так же считает необходимым «знание вещей», помимо других наук, теологии и заимствований у платоников. Его понимание строится на искусстве риторики. Этой задаче подчинено повседневное существование и поведение, так как в христианском понимании мира от нравственно-этической оценки не может быть обособленна ни одна сфера бытия. Риторика помогает связать разнородные мысли в одну идею.
Августин полагает, что постигнуть что-либо вне формы невозможно, так как это может привести к непонимающему знанию. Из чего следует, что понять смысл слова можно лишь через знак, именующимся «звуковым символом». Имя – слово – знак – образуют триаду, концепцию символизма лингвистики Августина, а имя – слово это диалектически взаимосвязанные отношения. При помощи разделения значений на противоположные и различные, производится соотнесение слова и смысла. Знаки в свою очередь делит на «знаки естественные» и «условные данные». «Знак» у Августина заключает в себя имя, слово и знамение.
Августин использует объяснение метафорического смысла библейских высказываний на ряду с аллегорическим приемом истолкования Откровения. Благодаря чему риторическое искусство оказывается основой его учения о символе, основанное на диалектике, дающей возможности для объяснения божественного бытия и обращающей человека к истине. А возникающие неясности проясняются с помощью знака.
Заключение
Вместе с аллегорическим методом объяснения текста Откровения Августин прибегает к интерпретации метафорического смысла библейских высказываний. Вследствие чего ядром его учения о символе оказывается риторическое искусство, основанное на диалектике, выражающей возможности для объяснения божественного и обращающей человека к истине. Возникающие неясности и их причины необходимо прояснять при помощи знака. В результате работы Августина риторика и грамматика оказывается в сфере теологии.
В рамках концепции лингвистического символизма Августин констатирует проблему понимания, которая базируется на исследовании знаков. Здесь же Августин формирует и собственный метод установления истины, основанный на сравнении смыслов, таким образом, он стремится создать универсальный язык постижения текста.
Августин говорит о том, что сосредоточенность на собственной внутренней жизни побуждает читающего искать в словах то, что представляет для него личный смысл, и каждый человек обладает индивидуальными возможностями восприятия. Он наблюдает связь между мыслительными процессами и горизонтом интересов человека. На основании этого Августин допускает как предпосылку множественность смыслов и выражения, но не двойственность истины, как отмечают некоторые исследователи, поскольку он ясно говорит о том, что истина может открываться человеку по-разному, сообразно с его особенностями восприятия.
Завершая анализ лингвистических концепций Августина, отмечу, что своими трудами философ создал основу влиятельного направление средневековой философии, именуемого авгутинизмом, христианским платонизмом. Которая занимала господствующие позиции на протяжении V-XI столетий ультрареалистическая гносеология тяготела к тому, что бы сводить человеческий способ познания и коммуникации к ангельскому. В последнем они видели эталон, утраченный человеком в грехопадении. Напротив, чувственно-вербальное общение, единственно привычное для смертных, христианские платоники считали в заключительной мере вынужденным и дефектным. С их точки зрения, люди могли – более того, должны были – постигать и общаться без всякого посредства чувственных знаков, если бы сумели сохранить свое изначальное ангелоподобное состояние, лишенное зависимости от грубой, отупляющей материи. По этому исследователи Августина не признавали за языком существенной гнесеологической ценности. Они также отрицали сколько-нибудь серьезную роль языка в бытии. На их взгляд, она ограничивалась исключительно сферой социального взаимодействия, за пределами которой человеческое слово не могло иметь никакого влияния. Созидая и выражая в своих трактатах символическую картину мира, средневековые платоники-реалисты утверждали, что сотворенные вещи, как символы мира невидимого, способны сами, без посредства языка и других человеческих знаков, являть уму собственные интеллигибельные основания.
Список источников
1. Блаженный Августин. О порядке. Творения (том первый). Об истинной религии.
2-е изд. СПб.: Издательство «АЛЕТЕЙЯ»; Киев: УЦИММ-Пресс, 1998. С. 114—182.
2. Блаженный Августин Иппонский. О Символе веры // Альфа и Омега. 2002. № 3 (33). С. 48—69.
3. Блаженный Августин. О книге Бытия // Творения (том второй). Теологические трак-
таты. СПб.: Издательство «АЛЕТЕЙЯ»; Киев: УЦИММ-Пресс. 1998. С. 316—673.
4. Августин Аврелий. Исповедь: Блез Паскаль. Письма к провинциалу. Симферополь:
«Реноме», 1998. 416 с.
5. Аврелий Августин. О свободе воли // Антология средневековой мысли: Теология и
философия европейского Средневековья: в 2 т. / под. ред. С. Неретиной; сост. С. Нерети-
ной, Л. Бурлака. СПб.: РХГИ; Амфора, 2008. С. 25—65.
6. Блаженный Августин. Об истинной религии. Творения (том первый) / Об истинной
‘религии. 2-е изд. СПб.: Издательство «АЛЕТЕЙЯ»: Киев: УЦИММ-Пресс, 1998. С. 394—468.