ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 17.10.2020
Просмотров: 472
Скачиваний: 1
9
например, терроризм за деньги, как вид кровавого бизнеса, то понять сердцем, я
уверена, не в состоянии ни один здравомыслящий человек.
После монолога Розы мы погрузились в глубокое молчание. Именно
погрузились, как бы придавленные невидимым грузом.
Первым нарушил шуршанье морского прибоя Рыжий.
– В прошлом году выступали во Владикавказе, в цирке Шапито, как раз до
сентября. Там конкретно узнал из местных газет и телевидения, что произошло в
Беслане первого сентября 2004 года. До этого слышал что-то о трагедии в
местной школе, но не фиксировался. Когда она случилось мне было семь лет.
После – не до того: всегда занят, новые программы, новые города, а остальное
как бы за кадром. Тут увидел фотки, сделанные в те дни, и стало сильно не по
себе. Да что там говорить, я с Розкой полностью согласен, страшно стало. И
заодно мыслишка такая подленькая: слава Богу, что не со мной… Ну, чего
вылупились? Вот такое я дерьмо. Стыдно, но что было, то было.
– Ты, Вась, не один такой исключительный, – Ленка Орлова выговаривала
слова не привычным для нее гортанным голосом, так случается, когда волнение
перехватывает голосовые связки. – Где что произошло – взорвалось или
обрушилось, первые звонки по друзьям и родственникам – живы ли, здоровы?
После начинаешь задумывать, а что с другими людьми? И жалеть тех, кого
коснулась беда, и желать страшной смерти сделавшим такое, и заодно тихонько,
где-то в глубине души радоваться, что не твой путь трагедия пересекла… Я
10
когда собаками начала заниматься, то сказала, что хочу воспитать своего кокера
Дика на поиск взрывчатки. Мне объяснили: девочка, этой подготовкой
занимаются взрослые дяди и тети. Вот подрастешь… Через три года уже смогу.
– Наша тема как раз о тех, кто защищает, предотвращает, спасает. Часто
ценой собственной жизни. – Прервал очередное молчание Виталик. – И
поступают они так не только согласно Присяге или воинского долга. И по долгу
общечеловеческому. Потому что сильные духом, справедливые и совестливые.
Один боевой офицер сказал нам: «Кто бы и что ребята вам ни говорил,
запомните одно: такими не рождаются, такими становятся. Атмосфера нужна
правильная. Тогда и человеки правильными получаются».
– Когда общались с врачами-психологами, которые тогда срочно вылетели
в Беслан, чтобы помочь в реабилитации людям, пережившим тот кошмар, –
вступила в разговор Илона, – они объяснили, что при возникновении
чрезвычайной ситуации любой человек первым делом беспокоится о
родственниках, любимых и друзьях. Такова поведенческая норма. Плохо другое,
когда со спокойной душой отправляешься затем по своим делам: если с твоими
всѐ в порядке, значит, нигде ничего не произошло…
А вот в Беслане произошло, – продолжила она свой монолог. – Еще
меньше часа назад ничто не предвещало трагедии. Солнечный, по южному
теплый день, голубое, безоблачное небо. Праздник первого сентября. Детей в
школу провожали целыми семьями: мамы, папы, братики и сестрички, бабушки
и дедушки. Более тысячи человек. Яркие цветы, красивая одежда, радостные
улыбки, звонкий смех. Все собрались во дворе, перед входом в школу, на
торжественную линейку. И вдруг – выстрелы. Несколько десятков вооруженных
до зубов боевиков в камуфляжной форме начинают загонять людей в здание
школы. Не подчинившихся убивают на месте. Детям, которые пытаются
вырваться из этого плена, посылают вдогонку пули.
Основная масса заложников собрана в спортзале, по периметру которого и
по
стенам
размещены
взрывные
устройства.
Заряды,
начиненные
металлическими шариками, чтобы максимально увеличить зону поражения,
прикручены к баскетбольным кольцам. Если это одновременно взорвется, то
стены и крыша погребут под собой всех, и неотвратимый пожар не оставит даже
малейшего шанса для тех, кто чудом останется жив.
Плачут самые маленькие... На второй день людей лишают воды. Они
вынуждены пить собственную мочу. Кто-то не выдерживает и теряет рассудок.
Чтобы обезопасить себя, бандиты бьют в окнах стекла – кроме спортзала – и
заставляют старшеклассников забаррикадировать их столами, стульями,
партами. Попутно издеваются и убивают. Сначала мужчин, трупы которых
выбрасывают во двор, чтобы подавить саму мысль о возможном сопротивлении
изнутри, и заодно как бы заявляя о своих намерениях тем, кто вышел с ними на
переговоры. В нескольких окнах выставляют живой щит из ребят – если
предпримите какие-то активные действия, то придется стрелять по детям… Это
1
1
лишь крупицы неимоверного людского страдания и бандитского беспредела, что
происходили в Беслане с первого по третье сентября.
А теперь две самые страшные цифры: 333 человека погибших, из них 186
– дети от годика и до семнадцати. 800 заложников были ранены, кто-то
вылечился, кто-то на всю жизнь остался инвалидом. Убитых могло быть
намного больше, если бы не военные, которые проводили операцию по
освобождению и, не задумываясь, совершали поступки, которые сегодня мы
называем геройскими.
НАВЕЧНО - ОФИЦЕРЫ БЕСЛАНА
– Я где-то читал, что в Беслане, когда освобождали школу, погибло
неожиданно много бойцов спецназа, а ведь эти подразделения, как понимаю,
считаются самыми подготовленными для боя против террористов, – Миша
Волков посмотрел на Виталика, как бы в ожидании подтверждения или
опровержения своих слов.
1
2
– Вы правы, молодой человек, – раздался за нашими спинами густой
баритон. Все, как по команде, обернулись. Крепкого телосложения мужчина с
седым ежиком волос, облаченный в легкий костюм и белую рубашку, обвел
наши стройные ряды внимательным взглядом.
– Папка пришел, – вдруг неожиданно выдохнула Илона и тут же густо
покраснела от столь явного проявления дочерних чувств. Папка улыбнулся и
продолжил:
– Но в Беслане офицеры спецподразделений выполняли как бы две задачи.
Непосредственно боевую. И одновременно с ней общечеловеческую, если
хотите, отцовскую – так сложились обстоятельства: они не только подавляли
огневые точки и уничтожали бандитов, но и выносили, выводили, закрывали
своими телами детей. Десять героев из состава оперативно-боевого
подразделения Центра специального назначения ФСБ России погибли во время
бесланской операции. Невосполнимая утрата.
– Но ведь это их работа, и, наверное, каждый знал, на что шел, – Мишка
переключил внимание на вновь прибывшего.
– Прежде, чем продолжить, представлюсь: Александр Иванович Капустин,
кандидат исторических наук, отец Илоны и Виталия.
– Нам сказали, что вы бывший офицер, боевые награды имеете, из-за
ранения ушли из армии, – встрял в разговор Стас Горбатко.
– Информация в чем-то верна, – вновь улыбнулся Капустин-старший, при
этом выразительно глянув на нашего вожатого-воспитателя, в ответ Гера Рябов
развел в стороны руки, как бы объясняя – что он от начальника лагеря услышал,
то до масс и донѐс.
– Но есть один нюанс. Офицер, во всяком случае, для меня и моих
товарищей, это не просто «должностное лицо силовых структур», как пишут в
справочниках, а образ жизни и отношение к делу. Поэтому среди нас не бывает
«бывших». Теперь отвечу на вашу реплику, молодой человек, – продолжил
Александр Иванович, обращаясь к Мишке. – В спецподразделения, например,
такие как «Альфа» или «Вымпел», эти названия вы, конечно, слышали, берут
самых лучших, самых подготовленных. Их задача – ликвидация террористов и
освобождение заложников. В Беслане они и выполняли свою непосредственную
работу. Но ситуация при этом была одновременно и штатной, и нештатной. На
боевое задание по выявлению и подавлению огневых точек врага наложилась
ответственность за детей, которых надо было спасать. А руки-то всего две.
Когда в одной автомат, а в другой маленький человечек нет возможности вести
прицельный огонь. И когда с ранеными, обожженными заложниками на руках
они выбегали из здания школы, бандиты, как и всем остальным, стреляли им в
спины. Вот так, раз за разом подставляя себя под пули, они спасали, закрывали,
выносили детей из этого ада, чтобы через пару минут вернуться в него вновь.
Знали ли они на что шли? Я уверен, знали. Именно эту осознанную
необходимость, самопожертвование, и высшую справедливость называю
подвигом. Вот вы, молодой человек, сказали, что это у них работа такая.
1
3
Подпишусь под каждым вашим словом: да, у них такая работа, которая
называется просто – Родину защищать. В тоже время очень емкие два слова. В
них долг и профессионализм, офицерская честь и доблесть, предельная личная
ответственность и элементарная человеческая
порядочность.
– Как папа сказал, десять офицеров
спецназа отдали свои жизни в Беслане, – прервал
возникшую паузу Виталик. – С их имен гриф
«секретно» посмертно снят. Поэтому можно
говорить, как есть, – при этих словах сына
Александр Иванович согласно склонил голову.
…Подполковник Дмитрий Разумовский.
Посмертно ему было присвоено звание Героя
России. Первого сентября 2007 года на его
родине в Ульяновске открылся мемориальный
комплекс. В тот день почтить память
Разумовского приехали из Беслана матери детей, которых тогда спасали бойцы-
спецназовцы.
Читая
воспоминания
родных,
друзей,
сослуживцев
Дмитрия
Александровича,
мысленно
рисуется
образ
благородного,
сильного,
мужественного, глубоко профессионального, неординарного человека, еще до
Беслана познавшего, что такое «проверка боем». В конце прошлого века вместе
со своей десантно-штурмовой маневренной группой московского погранотряда
он закрывал таджикско-афганскую границу от банд моджахедов, которые любой
ценой, не считаясь с потерями, пытались протащить огромные партии
наркотиков на территорию дружественного России государства, откуда это зло
растекалось по разным странам. Более того, экстремальные исламистские
группировки разрабатывали план вторжения в Таджикистан, и опытным путем
проверяли, на сколько хорошо охраняется местное приграничье.
Как
работала
группа
«быстрого
реагирования»
Разумовского?
Шестнадцать застав укомплектованные московским погранотрядом «закрывали»
двести километров границы. Когда поступал сигнал, что где-то прорыв, идет
бой, нападению подверглась застава, «вертушки» подхватывали бойцов группы,
и они мчалась «тушить по жар». Всегда – с риском для жизни. За четыре года
службы на «горячей линии» Дмитрий Александрович удостоен ордена «За
личное мужество» и медали «За отвагу» – дорогие и значительные боевые
награды. Когда уезжал из Таджикистана, ребята написали на парашюте
сигнальной ракеты: «Командир, спасибо тебе, что сохранил для наших матерей
их сыновей». За голову капитана Разумовского моджахеды даже назначили
немалую награду – триста тысяч долларов – это после того, как его отряд
перехватил три тонны героина.