ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 18.10.2020
Просмотров: 186
Скачиваний: 1
5. Формы этнополитик расизм и геноцид.Анализируя позитивные формы этнополитики, нацеленные на внутреннюю консолидацию граждан государства, важно не упустить из виду и такие формы, которые основаны на принципах исключения из социального, правового и культурного поля государства части его граждан по расовым или этническим признакам. Те или иные формы политики исключения имеют место во многих странах мира, в том числе в ряде стран Азии и Африки, в постсоветских государствах — в Латвии и Эстонии (применительно к характеристике политических режимов последних нередко используют термин «демократия исключения»). Но в первую очередь при анализе политики исключения речь должна идти о расизме, геноциде и их разновидностях. Эти проявления этнополитики были наиболее характерны для прошлых эпох, но, к сожалению, полностью с ними еще не покончено.
Традиционно под расизмом понимается концепция, которая объясняет все различия между людьми их принадлежностью к расе, а сами расы характеризуются ею физическими признаками: цветом кожи, формой носа, разрезом глаз и т.д. Политика, которая строится на биологической концепции расы, допускающей биологически заданные различия между людьми и их способностями, и основана на дискриминации по данным признакам, называется расистской политикой. Расистские идеи возникли еще в XVI в., но первое наиболее последовательное обоснование расистской теории изложено в работе Жозефа Артюра Гобино «Опыт о неравенстве человеческих рас», изданная в 1853 г. во Франции. В этом труде Гобино на материале истории многих народов пытается доказать, что главной и основной причиной различий в исторических судьбах и уровне развития разных стран являются расовые различия. Человеческие расы, по его мнению, различаются между собой не только внешними данными, но и психологическими характеристиками и способностями к развитию и даже усвоению культуры. Низшей расой Гобино считал черную, несколько более развитой — желтую, а высшей и наиболее способной к прогрессу — белую, в особенности ее элиту — арийскую расу.У Гобино было немало последователей, которые со ссылкой на расистскую теорию доказывали необходимость и даже прогрессивность колониальной зависимости народов от метрополий. Развернутая концепция «политической антропологии» в данном ключе была разработана немецким антропологом Людвигом Вольтманом. В своем труде, который так и назывался «Политическая антропология», он высказал мысль, что социальнополитическое устройство общества и его культура зависят от расового состава данного общества. Человеческая история, по Вольтману, тесно связана с историей развития рас, и развитием общества движет конкуренция, в которой выживает сильнейшая раса. Господствующей, т.е. наиболее конкурентоспособной, он считал европеоидную (кавказскую) расу.
Что касается термина «расизм», то он впервые был зафиксирован во французском словаре Ларусса, изданном в 1932 г., и трактовался как «система, утверждающая превосходство одной расовой группы над другими».Критика расизма началась практически одновременно с возникновением самой расовой теории, однако она не потеряла актуальности и по сей день. Такие авторы, как Микаэль Бэнтон («Идея расы», 1977), называли расизм доктриной, которая обосновывает устойчивые биологические различия между группами, находящимися в отношениях превосходства и подчинения. Другие авторы, в числе которых Джон Рекс («Раса и этнос», 1986), Мартин Баркер («Новый расизм», 1981) и Роберт Майлз («Расизм», 1989), по-разному характеризовали сущность расизма, отмечая, однако, что в его основе лежат социально созданные категории и обладание определенными характеристиками, причем эти категории могут быть культурными, религиозными, историческими, а не только биологическими или псевдо-биологическими.
К модифицированным формам расистских теорий относятся теории наследственного интеллекта, согласно которым коэффициент интеллекта, определяемый посредством тестов типа IQ у белых на 15 единиц выше, чем у черных. Сторонниками этой формы расизма являются американские исследователи А. Дженсен и У. Шокли. В Америке расизм служил обоснованием для оправдания института рабовладения, а позднее для дискриминации афроамериканцев и других расовых и этнических меньшинств в политической, экономической и культурной сферах. В Европе разновидности расистской идеологии применялись для придания «законности» колониальной экс-плуатации, агрессии против наций и притеснения различных меньшинств. Каждый из примеров проявления расизма, как отмечает Нейл Смелзер, «является выражением этноцентризма со стороны господствующей группы, т.к. угнетатели считали себя выше угнетенной группы в биологическом и культурном отношении»1.Согласно Бэнтону, расистские идеологии объединяет то, что различия в поведении и строении индивидуумов следует объясняется ими как выражение врожденных основополагающих биологических типов постоянного вида и как различия в культурах человечества. Таким образом, подчеркивалось превосходство европейцев вообще и арийцев, в частности и подводилась база под оправдание различий в социальном положении индивидуумов, принадлежащих к разным типам.Расизм сыграл ключевую роль в возникновении и политическом возвышении германского фашизма. Идеология фашизма приписывала немецкой нации как «чистой расе» особые права и предписывала уничтожение евреев как расы, находящейся на более низкой биологической ступени развития. В связи с этим главным принципом, на основе которого строилась социальная и политическая иерархия общества, был принцип принадлежности к арийской расе. Все остальные расы не только располагались в основании социальной пирамиды, но и подлежали уничтожению, что было закреплено в так называемых «нюрнбергских законах». В первую очередь необходимо было уничтожить евреев и цыган, затем зачистить от славян захва-
ченные восточные территории. Реализация этой доктрины на практике привела к физическому уничтожению 6 миллионов евреев, 0,5 миллиона цыган и миллионов представителей других народов.
Майлз подчеркивает, что расизм можно обнаружить в довольно большой группе работ, в которых приписывается особое значение генотипическим (наследственным) и фенотипическим (телесным) характеристикам человека с целью создания дополнительных негативно оцениваемых характеристик людей, относимых к данным группам. Такой подход позволяет выстраивать иерархию групп, обосновывать разную степень доступа данных групп к ресурсам, что, по существу, и есть расизм.Р. Майлз полагает, что надо различать такие понятия, как «расизм» и «расиализация». Последний термин, по его мнению, надо использовать в таких случаях, когда социальные отношения между людьми пытаются описывать и трактовать с помощью акцентирования биологических характеристик, которые служат для конструирования обособленных социальных общностей. Этот термин стали применять многие другие исследователи для определения процессов, сущность которых состоит в наделении определенной группы некими устойчивыми расовыми или культурными качествами, превращающих ее в особую категорию, занимающую свое место в уже сложившейся расово окрашенной социальной структуре данного сообщества.Ряд исследователей справедливо отмечают, что в основе современного расизма так или иначе лежит конструирование неких социальных структур, основанных на дискриминации. При этом конструкты расовых категорий абсолютизируют расовые и культурные различия между людьми, объявляя их естественными или исконными.Расизм порой предлагается рассматривать как:
1) бытовую поведенческую реакцию в отношении людей, принадлежащих к культурно и расово отличной группе;
2) политическую программу;
3) правовую норму, одной из разновидностей которой является определение гражданства по крови;
4) государственную политику (ярким проявлением которой являлась политика апартеида, долгое время сохранявшаяся в ЮАР).
Другие исследователи определяют расизм прежде всего как идеологию, основанную на биологизации культурных общностей.Между тем, теоретические воззрения на расизм в последние годы были подвергнуты серьезной ревизии, поскольку генетики вполне аргументированно опровергли биологические основы понятия «раса», указав на общие генетические основания человечества. Поэтому теперь расу нередко определяют в терминах культуры. Другие подходы к анализу расовых явлений основываются на сочетании социальных и культурных аспектов в расо-
вой стратификации.Рассматривая спектр современных подходов к определению рас и расизма, В.А. Шнирельман отмечает: «Западная концепция расы всегда предполагает отношения господства и подчинения, наличие прямой или косвенной дискриминации. Поэтому, по мнению ряда западных специалистов, расовый опыт кардинально отличается от этнического. В России мы имеем дело с иной ситуацией, где именно этнический фактор был десятилетиями сопряжен с той или иной формой дискриминации, сходной с расовой. Поэтому в нашем регионе имеется гораздо больше оснований для предположения о связи расизма с этничностью»1. Шнирельман, как и многие другие исследователи, полагает, что расизм сегодня эволюционирует и приспосабливается к новой ситуации, он не изжит ни из политической практики, ни из общественных связей, а потому есть все основания говорить о «новом расизме».Старый или традиционный расизм (называемый еще «дискриминационный» или «универсальный») базируется на стремлении к сохранению доминирующего положения «высшей» расы или цивилизации. Новый расизм подчеркивает групповую (этническую или этнорасовую) идентичность, абсолютизируя ее значение. Ключевую роль в этом подходе играет акцент не на неравенстве, а на несопоставимости и «нестыковке» различных культур, на неспособности их носителей понять и принять друг друга. Сторонники нового расизма борются за сохранение «чистых культур» и культурной самобытности, выступают против какого-либо воздействия на них извне, при этом нередко апеллируют к религии как к базе для выделения культурных общностей и противопоставления их другим социальным сообществам.
В России многочисленные проявления нового расизма стали, по существу, обыденностью: это осквернение могил на еврейских кладбищах, погромы торговцев на рынках, убийства темнокожих студентов и гастарбайтеров. Причины тому кроются главным образом в нечувствительности современного российского общества к расизму и в отсутствии верно выстроенной региональной этнополитики. Причем, как отмечает В. Шнирельман, эта «расовая близорукость» свойственна и российской интеллектуальной элите, и системе воспитания и образования, прежде всего школьного.Серьезный анализ содержания школьных учебников показывает, что, пытаясь описать современную культурную мозаику, их авторы не только часто грешат вульгарным биологизаторством, не только представляют различия как некую культурную иерархию, но нередко навязывают учащимся «племенные инстинкты».
Другой недемократической стратегией в этнополитике, а точнее, крайней формой преодоления этнических разногласий является геноцид. Геноцид — это массовое уничтожение членов какой-либо этнической группы или создание условий, активно препятствующих ее самовоспроизводству и нормальному существованию.Доминирующая группа или доминирующие этнические сообщества берут на вооружение геноцид, когда ощущают угрозу своим интересам со стороны другой группы, которую нередко объявляют отсталой (или конфликтогенной, криминогенной и т.д.), не имеющей экономической и социальной ценности и сосуществование с которой считается неприемлемым. Геноцид позволяет решить проблемы межэтнического взаимодействия путем физического устранения конкурирующей этнической группы или путем подрыва ее демографического, культурного потенциала, в результате чего она перестает восприниматься как угроза интересам доминантного сообщества.В психологическом плане геноцид есть выражение предельной интолерантности (нетерпимости) к иному образу жизни, к другой системе ценностей и норм, другой «картине мира» (этнической и культурной), проявляющееся в агрессии против «других». Как подчеркивают специалисты в области этнопсихологии, «данная агрессия, благодаря действию психологического механизма каузальной атрибуции (приписывания причин) в сознании ее носителей, объясняется “благородными мотивами” и, таким образом, получает статус легитимности на период ее активного проявления».Политика геноцида осуществлялась на протяжении многих столетий, но особенно широко стала практиковаться с появлением современных национальных государств. Именно идеология раннего национализма, базировавшаяся на формуле «одна нация, одна культура, один язык», приводила к восприятию неассимилированных групп как враждебных и подлежащих исключению из данного национального сообщества. Практика геноцида была широко распространена в колониальную эпоху. Она служила способом решения конфликтов с народами, населяющими Африку, Америку, Австралию, Новую Зеландию. Кроме того, применяя политику геноцида, колониальные державы «очищали» территории для собственных подданных, для своей экономической и культурной экспансии. Массовое уничтожение туземного населения в колониальных странах осуществлялось как силой оружия, так и путем распространения болезней, масштабных перемещений коренных жителей. Среди акций геноцида Нового времени хорошо известна массовая резня армянского населения Турции в 1915 г. (по сути, акции геноцида имели место вплоть до 1923 г.), когда было уничтожено 1,5 миллиона армян. Последствия этой акции до сих пор осложняют отношения между Арменией и Турцией, а также Турцией и Европейским сообществом. Примером геноцида недавнего времени является уже упоминавшееся массовое истребление народности хуту в Бурунди.
Термин «геноцид» нередко используется этническими радикалами для обоснования своих претензий к доминантному большинству населения, для обоснования своих идей, которые представляются как некая ответная реакция угнетенных этносов на акты геноцида. Так, радикалы из партии «Доръям Асьнымос» («Защитим себя») в Коми заявляют о многовековом геноциде в отношении коми со стороны Российского государства. Вероятно, поэтому в период между первой всеобщей переписью населения Российской империи 1897 г. и последней переписью населения СССР 1989 г. численность коми возросла на 224% (таких темпов роста численности не было ни у одного другого финноугорского народа России). Татарские радикалы в свою очередь требуют извинений за «геноцид татарского народа», который при этом является вторым по численности этносом в России и благополучно развивается.
В бывших союзных республиках, а ныне независимых государствах есть исследователи, которые довольно бесцеремонно оперируют понятием «геноцид» для характеристики советского прошлого, а порой и для оправдания нынешних политических реальностей. Так, на международной конференции в Румынии, посвященной 100-летию факультета географии Университета Ясс (Яссы были столицей княжества Молдова три столетия), один из молдавских докладчиков заявил, что в советские годы Молдавия подверглась геноциду, причем геноцид этот нельзя понимать только в классическом его определении, а нужно говорить еще и о политическом, экономическом, культурном геноциде. В духе той же логики летом 2010 г. президент Республики Молдова издал указ, который провозгласил 28 июня Днем советской оккупации, имея в виду дату ввода войск Красной армии в 1940 г. на территорию Бессарабии, отторгнутую от России в годы Гражданской войны и иностранной интервенции. Заметим, что в таком случае речь должна была бы идти об уничтожении политических институтов в Молдавии, уничтожении ее экономики, культуры, но все было как раз наоборот: после образования Молдавской ССР ее политические институты развивались, экономика была в более приличном состоянии, чем ныне, и с культурой дела обстояли вполне благополучно.
К проявлениям политики геноцида в бывшем СССР некоторые исследователи относят депортации и акции насилия в отношении корейцев, греков, калмыков, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, курдов и крымских татар.Но упомянутые депортации, скорее, проявление другой формы политики этнического исключения — политики перемещения. Известны две формы перемещения — добровольные и вынужденные. Самой жесткой формой вынужденного перемещения является насильственное изгнание представителей той или иной национальности или веры с мест их постоянного проживания. Другое название этого феномена — «этническая чистка». К сожалению, история многих стран и регионов, а не только нашей знает примеры вынужденных миграций и насильственных изгнаний. В 1922 г. из Турции на территорию Греции было переселено более 2 миллионов греков. Но столь массовые переселения чаще всего являются вынужденными. Примерами такого переселения можно назвать депортации в годы Второй мировой войны ряда народов СССР (чеченцев, финнов, карачаевцев и балкарцев, калмыков, крымских татар и др.) более 100 тысяч японцев в США, изгнание индийцев из Уганды, депортацию и поселение в гетто греков и турок во время Гражданской войны на Кипре в 1974 г., этническую чистку боснийцев в Сербии и Хорватии в 1992 г. Самое массовое этническое перемещение население состоялось после окончания