ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1098
Скачиваний: 3
Медведева предложение Назарбаева по валютной многополярности, Россией Путина будет воспринято более внимательно. Но это значит, что Казахстан может оказаться в роли флагмана геополитической и геоэкономической революции.
Евразийская геополитика и региональные исследования
Второй момент состоит в постановке задачи, которая часто упускается из виду авторами, пишущими книги на тему стратегии и геополитики. Дело в том, что в геополитической дисциплине после Второй мировой войны полностью доминирует атлантистская точка зрения. Вся карта планеты описана с позиции Запада (чаще всего США) и его глазами. Это аффектирует не только выбор приоритетных тематик, но и сам метод, так как геополитика как наука зависит от позиции наблюдателя. Однако второй, сухопутный взгляд не просто возможен и легитимен, но составляет пару взгляду морского с самых первых работ, написанных о геополитике (например, у Мэхэна или Макиндера). В отношении любого стратегического феномена в любой точке планеты может быть как взгляд с позиции Sea Power, так и с позиции Land Power. Точка зрения Sea Power представлена широко. Точка зрения Land Power часто вообще игнорируется. Во время моей личной встречи с Збигневом Бжезинским в Вашингтоне я задал ему вопрос, задумывался ли он, что «шахматы — игра для двоих»? Он искренне ответил, что нет... Атлантисты привыкли играть в геополитику за обе стороны — за белых и за черных. Это символично.
Поэтому развертывания континентальной геополитики — это важнейшая научная задача для тех школ, которые не довольствуются прислуживанием мировой гегемонии, к тому же переживающей кризис и распад, и которые стремятся к более взвешенной позиции. Кроме атлантистов есть евразийцы. Кроме однополярного (или бесполярного) мира, есть проект мира многополярного. Это альтернативные проекты, один из них отражает статус-кво, другой революционную возможность, но оба они теоретически обоснованы, рациональны и аргументированы.
Когда в Турции был издан мой учебник «Основы геополитики», написанный с евразийских позиций, он произвел переворот как в Университетах, так и в военных академиях и школах. Турки, ранее знакомые с геополитикой только из англосаксонских и ат-лантистских источников, открыли для себя другую перспективу, оказавшуюся весьма созвучной их собственной цивилизационной идентичности.
Когда я рассказал Н.Назарбаеву о такой рецепции «Основ геополитики» и евразийства, это его чрезвычайно воодушевило. Он явно испытывал напряжение, будучи вынужденным выбирать между притяжением к России и симпатиями к Турции. Всплеск интереса к евразийству в Турции снимал в значительной мере эту проблему. Вот так важно, подчас, вовремя вбросить чисто теоретические концепты.
Кстати, в Турции переведена и издана моя книга «Евразийская миссия Нурсултана Назарбаева», описывающая Казахстан с геополитических позиций.
Но и в этом случае, как и с многополярностью, сухопутная позиция евразийской геополитики не ограничивается конкретным регионом — Россией, Казахстаном и Турцией. Land Power это не только Россия или страны СНГ, это широкий цивилизационный и стратегический концепт. В сегодняшних реалиях это еще и синоним многополярности. Поэтому взгляд с позиции Land Power может и должен быть брошен на регион Европы, Средиземноморья, арабский мир, Центральную Азию, Дальний Восток, Транс-сахарскую Африку, Латинскую Америку, Тихоокеанский регион и т.д. Везде сухопутная (евразийская) геополитика может сказать свое слово, применить свои методы и предложить свои проекты. И более того, везде могут и должны были бы постепенно сплотиться
сухопутные геополитические школы — параллельно тому, как космополитическая элита большинства прозападных наций давно изучает атлан-тистскую геополитику, геополитику Моря. Те же, кто противостоит американской гегемонии и империализму Запада, часто и не подозревают о существовании континентальной геополитики и проектах многополярного мира. Поэтому опыт евразийского Казахстана, где геополитике уделяется особое внимание, при подготовке местной элиты, может стать прекрасным примером и стимулом для развития национальных геополитических школ.
Параллельно возникает идея: нам необходимы обоснованные суммирующие работы по геополитике всех крупных регионов, написанных с сухопутных, теллурократических позиций: «Геополитика Европы», «Геополитика Тихого Океана», «Геополитика ислама», «Геополитика Латинской Америки», «Геополитика Китая», «Геополитика Индии» и т.д. И только после такого тщательного геополитического исследования целых регионов (потенциальных полюсов будущего многополярного мира) можно переходить к более конкретным зонам — соответствующим масштабу отдельных стран или их территорий.
Работа предстоит огромная, но совместными усилиями континента-листы-геополитики из самых разных стран Европы и Азии вполне могут с этим справиться, если смогут наладить между собой интенсивные творческие и научные контакты.
Казахстан — ворота Китая в Центральную Азию
Дмитрий Попов
Приоритеты
Рост экономики, политического влияния и военного потенциала современного Китая все больше беспокоят Вашингтон. США реализуют в отношении КНР стратегию «страхования рисков» («хеджирования»), пытаясь изолировать Пекин в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) и Индийском океане, окружая страну сетью экономических и политических группировок, размещая по периметру границ военную инфраструктуру. АТР становится очевидным приоритетом политики США в XXI веке1. В этих условиях Китаю важно сохранить стратегические тылы и хорошие отношения со странами на тех направлениях, где это возможно: с Россией, Пакистаном, странами Центральной Азии (ЦА). В центральноазиатском регионе, который с учетом его близости к границам России, Китая и Ирана уже давно превратился в объект западных геополитических конструкций, ключевым партнером Китая становится Казахстан.
Выстраивать отношения с бывшими советскими республиками ЦА Пекин начал сразу после обретения ими независимости, действуя поэтапно. На сегодняшний день ему в целом удалось формально урегулировать оставшиеся в наследие от эпохи советско-китайских противоречий пограничные споры со странами региона; добиться их общего отказа от поддержки уйгурских сепаратистов и признания территориальной целостности КНР; улучшить имидж и доверие к китайской цивилизации. Совместно с Россией достигнуто понимание необходимости объединения усилий в борьбе с афганским наркотрафиком и псевдорелигиозными террористическими группами, хотя переломных результатов в этой борьбе еще только предстоит добиться.
Актуальные задачи текущей повестки дня для Китая — обеспечить стабильность государств ЦА; не допустить чрезмерного усиления в регионе какой-либо одной державы, включая Россию, но, прежде всего, США, предотвратить попытки американцев развернуть здесь ударные и разведывательные объекты; использовать сырьевой и торговый потенциал ЦА в интересах развития северо-западных окраин КНР2. В целях решения этих задач Пекин делает ставку на Казахстан, занимающий выгодное транспортно-географическое положение, богатый сырьем и претендующий на роль лидера в ЦА. Другое
государство, оспаривающее у Астаны названный статус, Узбекистан, пока сохраняет наибольшую дистанцию среди государств региона в отношениях с Пекином.
Стратегический разворот Казахстана в сторону Китая произошел в середине 2000-х гг. под влиянием нескольких совпавших факторов. Цветные революции 2003 — 2005 гг., пересмотр Казахстаном нефтегазовых контрактов с западными корпорациями в условиях роста мировых цен на нефть и череда громких коррупционных скандалов в США и Европе с участием первых лиц республики (включая нашумевший «Казахгейт») привели к заметному охлаждению отношений страны с Западом. Возникла необходимость диверсификации как рынков сбыта энергоносителей, так и прежних внешнеполитических ориентиров. В Астане посчитали, что опираться исключительно на Москву в этих условиях чревато ростом зависимости от северного соседа, сужает возможности для «многовекторной» игры на противоречиях ведущих держав и ограничивает перспективы, которые открывает сотрудничество с Китаем. Последний же традиционно не афишировал подробности зарубежных сделок, терпимо относился к различным политическим режимам, сулил масштабные кредитные вливания, а главное — усиленно искал пути продвижения своих интересов в регионе. Все это делало его весьма привлекательным партнером для Астаны3.
В результате принципиального решения происходит общий рост частоты и насыщенности межгосударственных и межведомственных контактов двух стран, что, несмотря на сохраняющиеся стереотипы, повышает доверие к Китаю казахских элит. За 7 лет (с 2005 по 2011 гг.) президент Казахстана Нурсултан Назарбаев и председатель КНР Ху Цзиньтао провели более 20 встреч4. Республика, имеющая самую протяженную из стран ЦА границу с КНР (около 1740 км), подписала Протокол о демаркации линии общей границы от 10 мая 2002 г. и Соглашение о режиме границы от 20 декабря 2006 г., в основном сняв острую пограничную проблему с повестки дня. Начинается принципиально новый этап двухсторонних отношений, ознаменовавшийся установлением в июле 2005 г. стратегического партнерства. В качестве институционального механизма для реализации совместных проектов в июле 2004 г. создан межведомственный Комитет по сотрудничеству, состоящий из десяти профильных подкомитетов (по безопасности, энергетике,