Министерство образования и науки Российской Федерации Российская ассоциация трудового права и права социального обеспечения Московская государственная юридическая академия

УГОЛОВНОЕ ПРАВО: СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ В XXI ВЕКЕ

Сборник материалов третьей Международной научно-практической конференции

Ответственный редактор

доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ А.И. Рарог

---

Грачева Ю. В.,

к. ю. н., доцент, МГЮА

Приготовление к преступлению: история и пути законодательного реформирования (с. 55-58)

Проблема неоконченной преступной деятельности относится к числу акту­альных проблем уголовного права, следственной и судебной практики, посколь­ку от ее решения зависят определение круга преступных деяний, их квалифика­ция и назначение наказания¹.

Теоретическая разработка вопросов, связанных с приготовлением и поку­шением на преступление, началась в первой четверти XIX в.² и продолжилась в последующие годы³.

Впервые законодательные предписания о стадиях преступной деятельности были даны в Руководящих началах по уголовному праву 1919 г., закрепивших понятие «приготовления» и «покушения».

УК РСФСР 1922 г. окончательно сформулировал определения «приготовле­ние к преступлению» и «покушение на преступление». При этом ответствен­ность была установлена лишь за покушение, а в соответствии со ст. 12 УК РСФСР приготовление каралось лишь в том случае, если оно само по себе являлось нака­зуемым действием⁴.

Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес­публик 1924 г. отказались от понятий «приготовление» и «покушение». Взамен был введен обобщенный термин «предварительная преступная деятельность» и выделено преступление начатое, но не доведенное до конца.

В соответствии с концепцией «предварительной преступной деятельности» УК РСФСР 1926 г. говорит о приготовлении и покушении, не противопоставляя их друг другу. Дефиницию покушения закон не содержал. В соответствии со ст. 19 УК приготовление и покушение наказывались как оконченное преступление.

Доктрина уголовного права рассматривала приготовление и покушение в ка­честве стадий развития преступной деятельности. Вопрос этот был дискуссион­ным и решался по-разному. Так, по мнению А. Н. Трайнина, приготовление и покушение сливаются в понятие деятельности, направленной, но не достигшей преступного результата. Внутри предварительной деятельности допускались различные этапы и грани, которые подлежали учету в каждом конкретном слу-

¹ См. подр.: Назаренко Г. В., Ситникова А. И. Неоконченное преступление и его виды. М., 2003. С. 5.

² См., напр.: Горегляд О. Опыт начертания российского уголовного права. СПб., 1815; Цве­таев Л. Начертания теории уголовных законов. М, 1825; Лохвицкий А. В. Курс русского уго­ловного права. СПб., 187'1; Калмыков П. Д. Учебник уголовного права. СПб., 1866; Владимиров Л- В. Учебник русского уголовного права. Общая часть. Харьков, 1989; Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник уголовного права. Общая часть, Киев, 1875; Таганцев Н. С. Русское уго­ловное право. Часть Общая. М, 1902; Будзинский С. М. Начала уголовного права, Варшава, 1870; Есипов В. В. Очерки русского уголовного права. Часть Общая. Варшава, 1894; и др.

³ См., напр.: Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному ^пРаву. М., 1955; Гришанин П. Ф. Стадии совершения умышленного преступления в свете задач предотвращения и пресечения преступлений. М, 1960; Иванов В. Д. Ответственность за поку­шение на преступление. Караганда, 1974; Караулов В. Ф. Стадии совершения преступления. М., 1982.

⁴ См.: Трайнин А. Н. Уголовное право. Общая часть. М., 1929. С. 328.

---

чае. Осуществлять учет, как считал А. Н. Трайнин, «всецело в компетенции суда, а не законодателя»'. А. С. Шляпочников, отстаивая дифференцированный под­ход к предварительной преступной деятельности, предлагал исключить уголов­ную ответственность за приготовление в тех случаях, когда оно не составляет самостоятельного деликта². Сходные взгляды разделял С. В. Познышев, который отмечал, что действия, создающие угрозу интересам и благам людей и государ­ству, должны рассматриваться не как приготовление к другим преступлениям, а как самостоятельные поступки³. Свою позицию он объяснял тем, что «приго­товление... не объективирует решимость человека совершить преступление»⁴. Похожего мнения придерживался Э. Я. Немировский, который полагал, что с «объективной стороны приготовительные действия не только не причиняют вреда, но и не ставят блага в опасность». М. С. Строгович обоснованно утверж­дал, что меры социальной защиты за приготовление к преступлению могут при­меняться, если приготовление является социально опасным, т. е. обладает всеми признаками, указанными в ст. 6 УК РСФСР⁵.

Теория уголовного права в 1950—1980 гг. рассматривала приготовление к преступлению как поведение лица, которое создает конкретные условия для совершения преступления. Законодательное определение приготовления не со­держало указаний на прерванность преступных действий и наличие внешних об­стоятельств, в силу которых преступление не доводится до конца. В юридиче­ской литературе утверждалось, что приготовление является деятельностью, переходящей в стадию покушения или оконченного преступления. Этому в не­малой степени способствовала законодательная дефиниция приготовления, на­ходившаяся в рамках одной статьи с покушением.

Уголовный кодекс РФ 1996 г. закрепил в качестве видов неоконченной пре­ступной деятельности приготовление к преступлению и покушение на преступ­ление (тем самым подчеркнув, что это не стадии совершения преступления), от­казался от принципа безусловной наказуемости приготовления, обусловив круг уголовно наказуемых деяний тяжестью совершенных преступлений и преду­смотрев правила назначения наказания за такую деятельность.

Вместе с тем многолетняя разработка и регламентация ответственности за неоконченное преступление не исключили на сегодняшний день расхождений в теоретических позициях по данной проблеме и неоднородности в правовой оценке незавершенных преступлений.

Остались неразрешенными вопросы о понятии стадии совершения преступ­ления, соотношении дефиниции стадии совершения преступления и приготовле­ния и покушении на преступление, вопросы ответственности за приготовление к преступлению и покушение на преступление, а также о наказуемости указан­ных действий.

Теоретически и практически важным видится проблема выделения приго­товления к преступлению как неоконченного вида преступления и его наказуе­мости.

' См.: Трайнин А. Н. Уголовное право. Общая часть. М., 1929. С. 327. ² См.: Шляпочников А. С. Приготовление и покушение на преступление в советском уго­ловном праве// Социалистическая законность. 1937. № 3. С. 223—225.

¹ См.: Познышев С. В. Учебник уголовного права. Общая часть. М., 1923. С. 136.

⁴ Там же. С. 138.

⁵ См.: Строгович М. С. Приготовление к преступлению // Рабочий суд. 1927. № 10. С. 845—851.

---

Анализ судебной практики, проводившийся в период действия УК РСФСР 1960 г.' и с начала действия УК РФ 1996 г.² по настоящее время, свидетельст­вует о том, что практически отсутствуют уголовные дела, по которым бы лица привлекались к уголовной ответственности за приготовление к преступлению. Имеющиеся дела так или иначе связаны с неудавшимся соучастием.

Среди причин, обусловивших отсутствие указанных категорий дел, видится:

• несовершенство правовых норм, регулирующих уголовную ответствен­ность за неоконченное преступление;

• недостаточная правовая подготовка сотрудников правоохранительных органов;

• специфический характер деяний, затрудняющий процесс их обнаружения;

• в ряде случаев недостаточная степень общественной опасности пригото­вительных действий.

В связи с изложенным представляется целесообразным:

1. из ч. 2 ст. 30 УК исключить указание о наступлении уголовной ответст­венности за приготовление только к тяжким и особо тяжким преступлениям, зак­репив, что уголовно наказуемыми являются только такие деяния, противоправ­ность которых прямо закреплена уголовным законом. Это позволит, с одной сто­роны, уйти от проблемы наказуемости действий, не являющихся преступлением, поскольку в законе (в ч. 1 ст. 30 УК) речь идет о приготовлении к преступлению, т. е. само преступление еще не начало совершаться, следовательно, в исполнен­ном деянии отсутствуют признаки состава преступления³ и как следствие осно­вание уголовной ответственности (ст. 8 УК)⁴. С другой стороны, отпадет, в част­ности, необходимость задумываться о том, подлежит ли лицо, незаконно приоб­ретшее огнестрельное оружие для совершения разбойного нападения, уголовной ответственности только по ст. 222 УК или оно должно отвечать по совокупности преступлений (ст. 222 и ч. 1. ст. 30, ч. 2 ст. 162 УК);

2. ч. 5 ст. 34 УК в следующей редакции: «В случае недоведения исполните­лем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за покушение на преступление. Лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить другое лицо (лиц) к совершению преступления, подлежит уголовной ответст­венности по статье Особенной части настоящего Кодекса, предусматривающей ответственность за преступление, в совершение которого его вовлекали со ссыл­кой на ч. 4 ст. 33 УК»;

¹ Анализ судебной практики, проведенный В. Л. Чубаревым, свидетельствует о том, что в результате исследования преступлений, совершенных 1215 лицами, выявлено лишь 52 поку­шения и ни одного приготовления к преступлению (см.: Чубарев В. Л. Общественная опасность преступления и наказания. М., Киев, 1982. С. 72).

Исследование, проведенное А. И. Ситниковой, показало, что за период 1986—1995 гг. ^в судах Орловской области не было рассмотрено ни одного уголовного дела за приготовление к преступлению (см.: Назаренко Г. В., Ситникова А. И. Указ. соч. С. 44).

² Анализ опубликованной практики Верховного Суда РФ за 1992—2005 гг. выявил пять Уголовных дел, возбужденных за приготовление к преступлению.

³ Н. Ф. Кузнецова пишет, что «все подготовительные действия совершаются до начала ис­полнения состава преступления, его объективной стороны...» (см.: Российское уголовное пра­во. Общая часть: учеб. / под ред. Л. В. Иногамова-Хегай, В. С. Комисарова, А. И. Рарога. М., 2006. С. 222).

⁴ Можно пойти по другому пути. Согласовать употребляемую в уголовном законе тер­минологию при описании оснований уголовной ответственности (ст. 8 УК) и приготовления ^к преступлению как вида неоконченного преступления (ч. 1 ст. 30 УК).

---

3) дополнить ст. 67 УК частью третьей следующего содержания: «Срок или размер наказания лицу, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить другое лицо (лиц) к совершению преступления, не может пре­вышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида на­казания, предусмотренного статьей Особенной части настоящего Кодекса за преступление, в совершение которого лицо вовлекало».

Исключить:

а) ч. 2 ст. 66 УК;

б) из Особенной части УК нормы, предусматривающие ответственность за
специальные виды подстрекательства, поскольку основания уголовной ответст-
венности и порядок назначения наказания за них предусмотрены Общей частью
УК. Такое решение снимет вопрос о необходимости привлечения лица к уголов-
ной ответственности за вовлечение другого в совершение терроризма, если пре-
ступление не было совершено по причинам, от лица не зависящим, по совокуп-
ности преступлений — ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 205 и ч. 1 ст. 205' УК.

Вместе с тем необходимо оставить ст. 150 УК, предусматривающую ответст­венность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, в связи с особым объектом посягательства.

---

Смотрите также файлы

• Lektsii_po_yuridicheskoy_psikhologii_Grachyova_Yu_V.doc

• Referat_Nauchnye_osnovy_kvalifikatsii_prestupleniy_1.doc

• РП Освбождение от уголовной ответственности и наказания.pdf

• Baev_O_Ya_Proizvodstvo_sled_deystviy.doc

• Kurochkina_L_A_Printsipy_i.doc