Файл: ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ РАСКРЫТИЯ И РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ (организации розыска злоумышленников).pdf
Добавлен: 15.07.2023
Просмотров: 41
Скачиваний: 3
• Классификатор оперативно-справочной, розыскной и
криминалистической информации автоматизированных
поисковых систем федерального учета.
Эти нормативные акты были согласованы с Генеральной Прокуратурой, Верховным Судом, Министерством юстиции, Министерством обороны и Федеральной службой безопасности Российской Федерации. Следовательно, их предписания обязательны для исполнения работниками указанных министерств и ведомств. И это не случайно, поскольку задачи формирования всех видов названных учетов и их использования в раскрытии и расследовании преступлений являются обязательными для всех правоохранительных органов.
Совершенствование системы ведомственного правового регулирования технико-криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений — одно из важнейших условий повышения его эффективности.
Вместе с тем особое значение в правовой регламентации применения средств и методов криминалистической техники имеет уголовно-процессуальное законодательство, выполняющее по существу регулятивные функции. На основе этого законодательства и во исполнение его предписаний издаются ведомственные нормативные акты. В конечном итоге вся система уголовно-процессуальных норм, регламентирующих процесс доказывания, его средства, источники доказательств, принципы их оценки и использования, имеет самое непосредственное отношение к криминалистической технике и результатам ее применения.
По существу из этой системы норм вытекают принципы допустимости использования криминалистической техники в уголовном процессе, хотя такие принципы непосредственно в УПК РСФСР не закреплены, что многие ученые-криминалисты и процессуалисты рассматривают как серьезное упущение. При этом в ряде статей действующего УПК упоминаются лишь некоторые средства криминалистической техники и в аспекте регламентации отдельных следственных действий. Фактически получается, что кино- и фотосъемка применяются только при следственном осмотре и следственном эксперименте (ст. 179, 183), звукозапись — только при допросе (ст.141 ч.1) и т.д. Обращают на себя внимание и более парадоксальные ситуации, например в ст. 179, 183 говорится о применении киносъемки (без звукозаписи), а в ст.141 ч.1, наоборот, упоминается звукозапись (без киносъемки). Подобный подход к решению данного вопроса явно непоследователен и даже вреден, поскольку дает основание подвергать сомнению законность получения доказательств с использованием иных технических средств (не упомянутых в законе) и проведения с их помощью иных следственных действий.
Необходимость правовой регламентации принципов допустимости использования средств криминалистической техники в уголовном процессе очевидна и по той причине, что любая попытка законодательно ограничить их применение в уголовном процессе (формальным перечнем в УПК) по существу равнозначна искусственному созданию барьера на пути научно-технического прогресса в борьбе с преступностью.
Вместе с тем очевидно, что невозможно детально регламентировать каждый шаг следователя, работника органа дознания
или специалиста-криминалиста, а тем более в части использования криминалистической техники. Достаточно представить себе ее структуру и содержание, множество решаемых с ее помощью задач, разнообразие организационно-процессуальных форм ее применения, чтобы понять бесперспективность подобного решения данного вопроса.
Все это свидетельствует о явно назревшей необходимости концептуально иного подхода к правовой регламентации использования криминалистической техники в уголовном процессе. По-видимому, такую необходимость осознает уже и законодатель. В настоящее время разрабатывается новый уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, где, скорей всего, будут предприняты попытки устранить указанные противоречия. Криминалисты уже давно и убедительно доказывают необходимость законодательной регламентации лишь принципов допустимости криминалистических методов и средств в уголовный процесс. К их числу относятся принципы безопасности, научной обоснованности, этичности и эффективности технических средств.
Однако законодательное решение вопроса о принципах допустимости средств и методов криминалистической техники в уголовный процесс позволит определить лишь общие рамки дозволенного. Но практике известны случаи, когда применение криминалистической техники обязательно (если иным путем обнаружить, зафиксировать и изъять доказательства невозможно), например, записать содержание телефонных переговоров без соответствующей аппаратуры. В таких случаях оправдана более детальная правовая регламентация порядка их применения, обеспечивающего полноту и достоверность получаемых результатов. Не случайно так подробно в УПК РСФСР (ст.79— 82) регламентируется порядок назначения и проведения экспертиз, по существу представляющих собой одну из организационно-процессуальных форм использования в уголовном процессе специальных познаний, а значит, и научно-технических средств. Заключение эксперта — источник доказательств (ст.69 УПК), а экспертиза — средство доказывания (ст.70 УПК).
Помимо норм, обязывающих применение криминалистической техники, в УПК РСФСР содержатся обязательные предписания, обеспечивающие права граждан. Например, следователь до начала звукозаписи (ч.1 ст.141) обязан уведомить об
этом допрашиваемого, а после окончания допроса — воспроизвести полностью содержание записи, или при ознакомлении обвиняемого с материалами дела (ч.2 ст.201) — ему должна быть предоставлена возможность посмотреть (послушать) результаты звуко- и видеозаписи, если они осуществлялись в ходе следствия.
В обязывающих нормах содержатся также требования, касающиеся результатов применения криминалистической техники в судебном заседании. Например, воспроизведению звукозаписи (ст.281, 286) должно предшествовать оглашение протокола соответствующего следственного действия.
В литературе обоснованно высказывается мнение о необходимости правового закрепления обязательной фотосъемки, видеозаписи вещественных доказательств в случаях, когда принято решение об их уничтожении или передаче владельцу; обязательной звуко- и видеозаписи показаний лиц, если они не могут являться в судебное заседание; обязательной звукозаписи, если этого требует допрашиваемый в интересах обеспечения своих прав и др.
Также заслуживают внимания предложения, разделяемые многими учеными-криминалистами и процессуалистами, о необходимости дальнейшей дифференциации организационно-правовых форм использования специальных познаний (применения научно-технических средств) в уголовном процессе. В настоящее время, в соответствии с УПК РСФСР, только экспертиза признается средством доказывания. Вместе с тем на практике проводится значительное количество (около 2/5 от общего количества экспертиз и исследований) так называемых предварительных (по оперативно-розыскным материалам — специальных) исследований. В дальнейшем эти исследования дублируются, зачастую формально, в виде экспертиз — увеличиваются сроки расследования, возрастает объем работы специалистов-криминалистов, снижается ее эффективность.
В этой связи предлагается изменить правовую оценку результатов предварительных (специальных) исследований, признав их в качестве источников доказательств, или разрешить производство экспертиз, в том числе криминалистических, до возбуждения уголовного дела. Но экспертиза, ее назначение — одно из следственных действий и, по мнению многих ученых-
процессуалистов, криминалистов, она может иметь место только после возбуждения уголовного дела. Поэтому более предпочтителен вариант законодательного решения вопроса о признании в качестве источника доказательств результатов предварительных исследований, по крайней мере, проводимых на стадии возбуждения уголовного дела. Например, только при наличии справки специалиста-криминалиста о принадлежности изъятых объектов к категории запрещенных для хранения, ношения (огнестрельное и холодное оружие, взрывчатые вещества, наркотические вещества, драгоценные металлы и т.п.) возбуждаются уголовные дела по соответствующим фактам. Здесь очевидна явная алогичность — для возбуждения уголовного дела справки специалиста достаточно, т.е. она признается источником доказательства, а после возбуждения уголовного дела получается, что она утрачивает это качество.
Некоторые ученые высказывают опасение, что предлагаемое решение рассматриваемого вопроса приведет к подмене экспертизы исследованиями. Представляется, что для таких опасений нет оснований, если допустимость исследований как средства доказывания в уголовном процессе регламентировать в законе, определив, на каких стадиях и в каких формах предварительного расследования это возможно, по каким видам преступлений и т.д. При этом должен быть определен порядок назначения, проведения и использования результатов подобных исследований, а также правовые (в том числе уголовно-правовые) гарантии их достоверности и объективности. Более того, проведение исследования в случае противоречия его результатов иным доказательствам не исключает производство экспертизы.
Совершенствование уголовно-процессуального законодательства, в том числе в части использования криминалистической техники в раскрытии и расследовании преступлений, при всей сложности этого процесса в конечном итоге является результатом анализа и оценки:
а) потребностей практики борьбы с преступностью, т.е. кри
миногенной ситуации в стране, динамики, структуры
преступлений, способов их совершения и т.п.;
б) современных возможностей науки и техники, т.е. научно-
технических достижений, которые могут быть использо
ваны в борьбе с преступностью;
в) реального состояния технико-криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений.
Вместе с тем на принятие любых законодательных решений влияют субъективизм анализа и оценки указанных факторов, политических и идеологических взглядов и убеждений законодателей, состояние экономики и множество иных превходящих факторов. Этим в значительной мере можно объяснить тот факт, что некоторые средства криминалистической техники десятилетиями не получают правового признания, даже как средства получения ориентирующей (розыскной) информации.
Это объективный факт, характерный для всей истории становления криминалистической техники и развития правовых основ ее использования в уголовном процессе. Например, известно, что «криминалистическая тайна» дактилоскопии была открыта Гершелем в 1858 г., но только спустя более 40 лет английский парламент признал возможным использование дактилоскопирования преступников как средства их регистрации, а исследования следов пальцев рук, изымаемых с мест происшествий, как средства доказывания. Средства и метод консервации следов запаха человека были предложены отечественными криминалистами (А.И. Винберг и др.) еще в 1965 г., но практическая реализация одорологических методов в нашей стране до сих пор сдерживается отсутствием соответствующей законодательной регламентации. Кстати, в ряде зарубежных стран (Венгрия, Болгария, Германия и др.) результаты «идентификации» человека по консервированным следам запаха с использованием специально натренированных собак признаются источником доказательств.
Аналогичная ситуация наблюдается и в законодательном решении проблемы добровольной дактилоскопической регистрации населения. В США такая практика сложилась с начала 20-х гг. Затем она получила распространение в большинстве стран Латинской Америки и в ряде стран Западной Европы, в основном в тех, для которых характерны высокий уровень миграции населения и связанной с ней преступности.