ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2023
Просмотров: 52
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Сопоставляя феофановскую «Троицу» с названными изображениями, видишь, что художник исходил из этого же иконографического типа. Скорее всего, ему служила образцом «Троица» Васильевских врат, сравнительно недавно выполненных и находившихся в то время в Новгороде. Однако образец он воспринял лишь как схему, переосмыслив и придав ему иное содержание. Он не только сильнее, чем кто-либо из его предшественников, выделил центрального ангела выражением лица, увеличением фигуры, размахом крыльев, но и изменил существо изображенной сцены. Благодаря перекрещивающимся благословляющим жестам боковых ангелов Феофан выключил их из сферы действия среднего ангела. Боковые ангелы как бы обращаются с благодарностью к Аврааму и Сарре, не участвуя в сакральном действии центрального ангела. Все вместе взятое сильнейшим образом выделило среднего ангела и в смысловом плане. А это истолкование, в свою очередь, было поддержано вышеупомянутыми художественно-композиционными приемами фрески19.
Естественно, столь необычайная трактовка ветхозаветной Троицы требует объяснения. Выделение и персонификация среднего ангела не были случайными. Более того, можно считать, что оно было относительно распространенным явлением в русской церковной практике XIV века. Об этом говорят не только приведенные изображения Троицы, но и, что особенно важно, понимание этого явления русскими людьми того времени. Так, Игнатий, автор известного «Хождения Пименова в Царь-град» 1389 года, сообщает, что он и его спутники в Софии Константинопольской «целовахом трапезу авраамлю, на нейже угости Христа Бога в Троице явльшагося...»20.
Эта персонификация одного из трех ангелов Троицы стоит в ряду тех явлений, которыми отмечена духовная жизнь Руси XIV века.
Работая над иконой „Троица", Рублев несомненно исходил от византийских образцов. Вероятно, он использовал какую-нибудь панагию (круглое блюдце), донышко которой обычно украшалось изображением Троицы. Но если на греческих панагиях фигуры ангелов чисто механически подчинялись круглой форме блюдца, то у Рублева круг приобрел глубокий внутренний смысл, неотвратимо вытекавший из всего творческого замысла, органическим выражением которого он являлся. Как видно из вышесказанного, никакая иная композиционная формула была бы здесь невозможна, потому что только построение по кругу — этой идеальной по своей центрической уравновешенности фигуры — могло создать то настроение торжественного покоя и особой просветленности, к которому стремился художник.
В рублевской „Троице" хотели усматривать отголоски готического и итальянского искусства. Ее сближали с произведениями и Дуччо, и Симоне Мартини, полагая, что грация рублевских ангелов навеяна образами сиенских живописцев. Такая точка зрения на икону русского мастера довольно широко распространена в литературе. В свете новейших исследований можно определенно утверждать, что Рублев не знал памятников итальянского искусства, а, следовательно, и ничего не смог из них позаимствовать. Его главным источником была византийская живопись палеологовской эпохи. И притом до передачи столичная константинопольская живопись. Ее произведения он имел полную возможность изучить в Москве, где работы царьградского мастерства всегда высоко ценились. Именно отсюда почерпнул он изящные типы своих ангелов, мотив склоненных голов, трапезу прямоугольной формы. Но характерно, что он не ограничился использованием константинопольской традиции. Он знал и восточные памятники, иначе трудно было бы объяснить такие детали его иконы, как более высокое положение среднего ангела или размещение боковых ангелов перед трапезой. На основе органического сочетания царьградских и восточных традиций сложилась иконография рублевской «Троицы». И все же мы воспринимаем ее как вполне оригинальное решение, в такой мере удалось художнику вдохнуть новую жизнь в традиционный иконографический тип.21
Библейская легенда рассказывает, как уже говорилось, как к старцу Аврааму явились трое прекрасных юношей, и как он вместе со своей супругой Саррой угощал их под сенью дуба Мамврийского, втайне догадываясь, что в них воплотились три лица Троицы. Византийские и восточнохристианские художники обычно передавали этот эпизод с большой обстоятельностью. Они изображали уставленную яствами трапезу и суетливо прислуживавших ангелам Авраама и Сарру, они даже вводили побочный эпизод с закланием тельца. Для них эта сцена была прежде всего историческим событием, произошедшим в определенном месте и в определенный час.
Рублев сознательно отказывается от такого толкования. В его иконе отброшено все второстепенное и несущественное: опущены фигуры Авраама и Сарры, отсутствует эпизод с закланием тельца, отпали отягощающие трапезу многочисленные яства. Остались лишь три фигуры ангелов, трапеза евхаристическая чаша, дуб Мамврийский, дом и скала. При подобной трактовке из иконы изгонялось всякое действие, всякий намек на исторический характер запечатленного на ней события. Фигуры ангелов воспринимались как символ триединого божества и как прообраз евхаристии.
Также Рублева отталкивало от, что византийцев больше интересовал богословский вопрос о соотношении трех лиц Троицы - отца, сына и духа, - чем само явление на земле неземного.
«Троица» Рублева явилась иконой, которой старались подражать многие иконописцы. Храмовая икона «Троица Ветхозаветная» является едва ли не самой точной из них. Однако трактовка второстепенных деталей иная. Символические изображения на фоне стали значительно крупнее, рисунок их лишь отчасти напоминает аналогичные мотивы других копий оригинала, созданных в конце XV—первой половине XVI века, убранство стола стало обильнее (три чаши, тарель, овощи, ножи и ложки). Это общие чёрты послерублевской иконографии «Троицы», наделенной большей повествовательностью интерес к деталям неск6лько отвлекает от созерцания духовного общения ангелов. Новые художественные искания определенно выразились в колорите произведения (насыщенные вишневые, изумрудные и оливковые тона), в крупном золотом ассисте и в энергичных высветлениях на одеждах, в характере мелкого золотого орнамента на хитоне центрального ангела, в плотном однородном вохрении ликов.22
Заключение.
Подводя итог данной работе, следует отметить, что „Троица" Рублева вызвала бесчисленные подражания. Она была любимейшей иконой древнерусских художников. Но ни один из них не сумел подняться до нее в своем собственном творчестве. Даже старые копии не передают и сотой доли ее обаяния. Рублев создал ёе в один из тех счастливых моментов вдохновения, которые бывают только гениев. Вероятно, он сам не смог бы написать безупречно точное повторение этой вещи. Все то, что он почерпнул от своих русских учителей, от Феофана, из византийской живописи, он отлил здесь в классические по своей зрелости формы. Он сочетал сложную средневековую символику с чистотой и непосредственностью чувств русского инока, сохранившего живое воспоминание о великом деле Сергия. Он взял краски для своей иконы не из сумрачной византийской палитры, а из окружавшей его природы с ее белыми березками, зеленеющей рожью, золотистыми колосьями, яркими васильками. И ему удалось создать такое произведение, которое мы по праву рассматриваем как самую прекрасную русскую икону и как одно из величайших произведений всей древнерусской живописи. Рубеж первого и второго десятилетия был временем наивысшего творческого подъема Рублева.
По мнению Н. К. Гаврюшина, Троица преподобного Андрея Рублева, явившаяся своего рода итогом иконографической эволюции «Гостеприимства Ааврама», могла бы получить более ясное, простое и соответствующее историческим реалиям объяснение, если бы усвоила название «Видения Авраама». Ибо эта икона уже не показывает самого гостеприимство праотца и не стремится изобразить по плоти Ипостаси Святой Троицы, из коих предстояло воплотиться только Второй... Она воссоздает чудесное видение Аврааму трех мужей, или ангелов, в которых праотец ощутил явление Божией Силы и чрез которых обращался к Единому Господу. Каждый предстоящий этой иконе как бы оказывается па месте праотца Авраама, но уже будучи умудренным новозаветным откровением о Святой Троице - и потому ему очень трудно не поддаться искушению отождествить лики ангелов с тремя Ее Ипостасями.23
Постигая красоту и глубину содержания, соотнося смысл «Троицы» с идеями Сергия Радонежского о созерцательности, нравственном усовершенствовании, мире, согласии, мы как бы соприкасаемся с внутренним миром Андрея Рублева, его помыслами, претворенными в этом произведении.
Икона находилась в Троицком соборе Троицкого монастыря, ставшего впоследствии лаврой, до двадцатых годов нашего столетия. За это время икона претерпела ряд поновлений и прописей. В 1904-1905 годах но инициативе И. С. Остроухова, члена Московского археологического общества, известного собирателя икон и попечителя Третьяковской галереи, была предпринята первая основательная расчистка «Троицы» от позднейших записей. Работами руководил известный иконописец и реставратор В. П. Гурьянов. Были сняты основные записи, но оставлены прописи на вставках нового левкаса, и в соответствии с методами тогдашней реставрации сделаны дописи в местах утрат, не искажающие авторскую живопись.
В 1918-1919 годах и в 1926 году лучшими мастерами Центральных государственных реставрационных мастерских была произведена окончательная расчистка памятника. В 1929 году «Троица» как бесценный шедевр древнерусской живописи была перенесена в Третьяковскую галерею.
В заключение данной работы надо сказать, что на протяжении всей истории христианства иконы служили символом веры людей в Бога и его помощь им. Иконы берегли: их охраняли от язычников и, позднее, от царей-иконоборцев.
Икона - это не просто картина с изображением тех, кому поклоняются верующие, но и своеобразный психологический показатель духовной жизни и переживаний народа того периода, когда она была написана.
Духовные подъемы и спады ярко отразились в русской иконописи XV-XVII веков, когда Русь освободилась от татарского ига. Тогда русские иконописцы, поверив в силы своего народа, освободились от греческого давления и лики святых стали русскими.
Иконопись - это сложное искусство, в котором все имеет особый смысл: цвета красок, строение храмов, жесты и положения святых по отношению друг к другу.
Несмотря на многочисленные гонения и уничтожение икон, часть из них все же дошла до нас и являет собой историческую и духовную ценность.Список литературы
Алпатов М.В. “Древнерусская иконопись”.- М., 1984.
Алпатов М. Андрей Рублев, - М.: «Искусство», 1985.
Атеистический словарь,- М., 1986.
Барламова Е. Н. Русская икона. – М: «Изобразительное искусство», 1994.
Гаврюшин Н. К. Философия русского религиозного искусства XVI – XX вв. М.: изд. группа «Прогресс», «Культура», 1993.
Гусева Э.К. “А.Рублев. Из собрания государственной Третьяковской галереи М., 1990.
Доктор Богословия Архиепископ Сергий Спасский “О почитании икон” С.-П. 1995.
Ильин М. А. Искусство московской Руси эпохи Феофана Грека и Андрея Рублева. – М.: «Искусство», 1976.
Кызласова И. Л. Русская икона XIV-XVI вв. – С.-П.: «Аврора», 1988.
Лазарев В. Московская школа иконописи, изд. «Искусство»,Москва, 1980.
Лазарев В. Н. Андрей Рублев и его школа. - М.: Искусство, 1966.
Малков Ю. Русские иконы XII-XIX в.в., - М.: Искусство, 1988.
Смирнова Э. С. Московская икона XIV-XVII вв. С.-П.: «Аврора», 1988.
Советский энциклопедический словарь, - М., 1979
Трубецкой Е. “ Три очерка о русской иконе”, - Новосибирск 1991.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.refcentr.ru/
ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ.
Середина XIV века.
Живопись Тихона Филатьева.
ТРОИЦА.
Феофан Грек
1378 г.
Феофан Грек
Средний ангел из композиции «Троица».
ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ
Начало XV века
ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ
Начало XV века
Деталь.
Андрей Рублев
ТРОИЦА
1422 – 1427 г.г.
Андрей Рублев
ТРОИЦА
Деталь.
ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ.
Начало – середина ХVI века
Московская школа.
ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ
Начало – середина ХVI века
Деталь.
ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ
Середина – конец ХVI века.
Псковская школа.
ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ И БОГОМАТЕРЬ ЗНАМЕНИЕ.
XVI век.
Псковская школа.
ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ.
XVI век.
Греческая икона.
ТРОИЦА ВЕТХОЗАВЕТНАЯ.
1627 г.
Назарий Истомин.