Файл: В род богов не позволено перейти никому, кто не был философом и не очистился до конца, никому, кто не стремился к познанию.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.11.2023
Просмотров: 10
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
| Автономная некоммерческая организация высшего образования «МОСКОВСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» |
| Кафедра общегуманитарных наук и массовых коммуникаций Форма обучения: заочная/очно-заочная |
ВЫПОЛНЕНИЕ
ПРАКТИЧЕСКИХ ЗАДАНИЙ
ПО ДИСЦИПЛИНЕ
Философия
Группа 22Ю173
Студент
Мамаева Маргарита Евгеньевна
МОСКВА 2023
Платон. Федон
...В род богов не позволено перейти никому, кто не был философом
и не очистился до конца, — никому, кто не стремился к познанию. Потому то, милые мои Симмий и Кебет, истинные философы гонят от себя все
желания тела, крепятся и ни за что им не уступают, не боясь разорения и
бедности, в отличие от большинства, которое корыстолюбиво, и хотя они, в
отличие от властолюбивых и честолюбивых, не страшатся бесчестия и
бесславия, доставляемых дурною жизнью, они от желаний воздерживаются.
— Так ведь иное было бы и недостойно их, Сократ!2— воскликнул
Кебет.
— Да, недостойно, клянусь Зевсом. Кто заботится о своей душе, а не
холит тело, тот расстается со всеми этими желаниями. Остальные идут, сами
не зная куда, а они следуют своим путем: в уверенности, что нельзя перечить
философии и противиться освобождению и очищению, которые она несет,
они идут за ней, куда бы она ни повела.
— Как это, Сократ?
— Сейчас объясню. Тем, кто стремится к познанию, хорошо известно
вот что: когда философия принимает под опеку их душу, душа туго-натуго
связана в теле и прилеплена к нему, она вынуждена рассматривать и
постигать сущее не сама по себе, но через тело, словно бы через решетки
тюрьмы, и погрязает в глубочайшем невежестве. Видит философия и всю
грозную силу этой тюрьмы: подчиняясь страстям, узник сам крепче любого
блюстителя караулит собственную темницу. Да, стремящимся к познанию
известно, в каком положении бывает их душа, когда философия берет ее под
свое покровительство и с тихими увещаниями принимается освобождать,
выявляя, до какой степени обманчиво зрение, обманчив слух и остальные
чувства, убеждая отдаляться от них, не пользоваться их службою, насколько
лишь это возможно, и советуя душе сосредоточиваться и собираться в себе
самой, верить только себе, когда, сама в себе, она мыслит о том, что
существует само по себе, и не считать истинным ничего из того, что она с
помощью другого исследует из других вещей, иначе говоря, из ощутимых и
видимых, ибо то, что видит душа, умопостигаемо и безвидно. Вот то
освобождение, которому не считает нужным противиться душа истинного
философа, и потому она бежит от радостей, желаний, печалей и страхов,
насколько это в ее силах, понимая, что, если кто сильно обрадован, или
опечален, или испуган, или охвачен сильным желанием, он терпит только
обычное зло, какого и мог бы ожидать, — например, заболевает или
проматывается, потакая своим страстям, — но и самое великое, самое
крайнее из всех зол и даже не от-дает себе в этом отчета.
— Какое же это зло, Сократ? — спросил Кебет.
— А вот какое: нет человека, чья душа, испытывая сильную радость или
сильную печаль, не считала бы то, чем вызвано такое ее состояние,
предельно ясным и предельно подлинным, хотя это и не так. Ты, я думаю, со
мною согласишься, что, в первую очередь, это относится к вещам видимым.
— Охотно соглашусь.
— А согласишься ли ты, что именно в таком состоянии тело сковывает
душу особенно крепко?
— То есть как?
— А вот как: у любой радости или печали есть как бы гвоздь, которым
она пригвождает душу к телу, пронзает ее и делает как бы телесною,
заставляя принимать за истину все, что скажет тело. А разделяя
представления и вкусы тела, душа, мне кажется, неизбежно перенимает его
правила и привычки, и уже никогда не прийти ей в Аид чистою — она всегда
отходит, обремененная телом, и потому вскоре вновь попадает
виное тело и, точно посеянное зерно, пускает ростки. Так она лишается своей
доли в общении с божественным
, чистым и единообразным.
— Верно, Сократ, совершенно верно, — сказал Кебет.
— По этой как раз причине, Кебет, воздержаны и мужественны те, кто
достойным образом стремится к познанию, а вовсе не те, о которых любит
говорить большинство. Или, может, ты иного мнения?
— Нет, что ты!
— Да, душа философа рассуждает примерно так, как мы говорили, и не
думает, будто дело философии — освобождать ее, а она, когда это дело
сделано, может снова предаться радостям и печалям и надеть прежние оковы,
наподобие Пенелопы3
, без конца распускающей свою ткань. Внося во все
успокоение, следуя разуму и постоянно в нем пребывая, созерцая истинное,
божественное и непреложное и в нем обретая для себя пищу, душа полагает,
что так именно должно жить, пока она жива, а после смерти отойти к тому,
что ей сродни, и навсегда избавиться от человеческих бедствий. В
завершение такой жизни, Симмий и Кебет, ей незачем бояться ничего
дурного, незачем тревожиться, как бы при расставании с телом она не
распалась, не рассеялась по ветру, не умчалась неведомо куда, чтобы уже
нигде больше и никак не существовать.
После этих слов Сократа наступило долгое молчание. Видно было, что и
сам он размышляет над только что сказанным, и большинство из нас тоже.
Платон. Федон // Сочинения. В 3 т. М., 1970. Т. 2. С. 48—51.
Вопросы:
1. По мнению великого античного мудреца-философа Сократа, когда душа
«туго-натуго связана в теле и прилеплена к нему», то «сущее само по себе»
человек познать не может. Почему?
Потому что, когда человек холит свое тело, он не стремится к познанию.Душа туго-натуго связана в теле и прилеплена к нему, она вынуждена рассматривать и постигать сущее не сама по себе, но через тело, словно бы через решетки тюрьмы, и погрязает в глубочайшем невежестве.
2. Почему «душа истинного философа» бежит от «радостей, желаний,
печалей и страхов»?
Чтобы получить освобождение, к которому душа стремится.
Потому что, если кто сильно обрадован, или
опечален, или испуган, или охвачен сильным желанием, он терпит только
обычное зло, какого и мог бы ожидать, — например, заболевает или
проматывается, потакая своим страстям, — но и самое великое, самое
крайнее из всех зол и даже не от-дает себе в этом отчета.
3. Сократ говорит своим ученикам, что человек, подверженный страстям
бывает «сильно обрадован, или опечален, или испуган, или охвачен сильным
желанием» и в итоге терпит не только «обычное зло, какого и мог бы
ожидать» (например, заболевает или проматывается), но и «самое великое,
самое крайнее из всех зол». О каком великом зле говорит Сократ?
Сократ говорит, что при наличии сильных эмоций, душа становится более материальной. У любой радости или печали есть как бы гвоздь, которым она пригвождает душу к телу, пронзает ее и делает как бы телесною,
заставляя принимать за истину все, что скажет тело.
Она лишается своей доли в общении с божественным, чистым и единообразным.
4. По какой причине «воздержаны и мужественны» те, кто «достойным
образом стремится к познанию»?
Потому что если душа пригвождается к телу, то она лишается своей
доли в общении с божественным, чистым и единообразным.А дуща философа вносит успокоение, следуя разуму и постоянно в нем пребывая, созерцая истинное,
божественное и непреложное и в нем обретая для себя пищу, душа полагает,
что так именно должно жить, пока она жива, а после смерти отойти к тому,
что ей сродни, и навсегда избавиться от человеческих бедствий.
5. В этом отрывке описана сцена беседы Сократа с учениками пред казнью
Сократа. Сократ спокоен и успокаивает своих учеников. Как вы думаете (на
основе прочитанного), почему Сократ не боится смерти?
Потому что душа, по мнению Сократа, не боится смерти и после смерти направится туда, где ей будет еще лучше.