Добавлен: 09.11.2023
Просмотров: 34
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
взгляды и отношение к миру, нормы, установки и мотивы» [6].
Данное понятие имеет еще один важный смысловой аспект: «внутренняя позиция личности» - не навязанный внешним окружением, а принятый человеком выбор своего места в жизни, мотивированный внутренними побуждениями. «Внутренняя позиция личности» выступает как нерасторжимая целостность и подразумевает единство мотивационного, аффективного и когнитивного компонентов [8].
«Внутренняя позиция личности» возникает при необходимости выполнять новую социальную роль, в нашем случае — роль матери.
Это значит, материнская позиция - «это форма отражения, принятия и освоения женщиной своей социальной позиции матери» [3], которая представляет собой результат присвоения личностью опыта социокультурной практики материнства, обусловлена культурными особенностями и детскими воспоминаниями женщины о воспитании в ее собственной семье, формируется в специфической деятельности по уходу за ребенком и его воспитанию [1].
На содержание материнской позиции, указывает Н.Н. Васягина [9], оказывает влияние не только предшествующий опыт, но и актуальная жизненная ситуация (личностные особенности женщины, удовлетворенность материнской ролью, стаж материнства и др.).
Анализ отечественной и зарубежной литературы позволяет утверждать: лишь смысловое переживание материнства сопровождает отношение женщины-матери к ребенку как к самостоятельной ценности и позволяет осуществлять осмысленный выбор материнской позиции и стратегии материнского поведения.
Качество материнской позиции, следуя логике Х. Лили [10], являясь основной внутренней определенностью, проявляется лишь в его внешних связях и отношениях, а именно отношениях матери к себе и ее отношениях к ребенку, как совокупность материнских свойств, и, с точки зрения А.С. Спиваковской [11] может оцениваться по двум осям: принятие-отвержение и автономия-контроль.
Проблема «материнская позиция» привлекает в последние годы внимание многих отечественных психологов (Т.В. Бармина, Е.И. Захарова, А.П. Князева, Ю.А. Торчинова, В.А. Якупова). Однако качество материнской позиции еще не являлось предметом специального изучения. Данное обстоятельство обусловливает актуальность изучения данной темы, с одной стороны.
С другой стороны, она продиктована, увеличением случаев девиантных форм материнского поведения. Сегодня общество столкнулась с проблемой «инфантильные матери», которые не готовы к воспитанию детей, имеют диффузную идентичность [2]. Все чаще наблюдается феномен «уклоняющееся материнство», проявляющееся в отсутствии бескорыстной, безусловной заботы о ребенке [3].
Кроме того, в сознании многих женщин сложилась конфликтная конкуренция: материнство — собственный комфорт — профессиональный рост.
Полученные в исследовании (2011) Н.Н. Васягиной данные констатируют преобладание низкого уровня субъектности матерей (63, 12% от общей выборки), который характеризуется недостаточной дифференцированностью образа «Я- мать», отсутствием в образе «Я – мать» необходимого разнообразия характеристик, отражающих собственную позицию матери, непринятием роли матери и обесцениванием себя в роли матери; недостаточной воспитательной компетентностью, несформированностью воспитательных умений и навыков, позволяющих принимать эффективные решения при реализации воспитательной деятельности; отсутствием осознания посреднической функции между ребенком и социокультурным пространством.
При изменении стажа материнства изменяется эмоциональная окраска материнско-детских отношений, что выражается в снижении безусловного принятия ребенка и снижении взаимности отношений с ребенком по мере увеличения стажа материнства. К сожалению, увеличение стажа материнства не приводит к совершенствованию матери как субъекта [9].
Возможно, этими факторами объясняются достаточно агрессивные формы материнского поведения в отношении детей. Родные матери виновны в 66% случаев физического насилия и в 75% фактов плохого ухода и пренебрежения детьми, подчеркивает Э.М. Кинард [22].
При этом, наблюдается некая чрезмерная вовлеченность современных женщин в материнство по сравнению с 60-70-ми гг., во многом искусственно создаваемая и поддерживаемая самими женщинами-матерями. Поскольку у матерей в 60-70-е и даже в 80-е гг. было мало свободного времени, а дети воспринимались и реально были значительно самостоятельнее, чем сейчас. Более легкий нынешний быт разгружает женщину, поэтому современные матери поглощены различными связанными с развитием детей делами так, что это часто мешает взрослению детей [14].
Вероятно, как полагает М.Ю. Чибисова [23], современные женщины-матери видят себя не отдельными независимыми личностями, а неразрывно связанными, прежде всего с ребенком. Многие матери соскальзывают с эффективных для семьи традиционных отношений (мать - ребенок — отец) на диадные мать-ребенок. А.А. Воронова (2008) подчеркивает: 2/3 замужних женщин характеризуется высоким уровнем принятия ребенка, но выраженностью симбиотического и инфантилизирующего отношения к нему; значительная часть женщин-матерей демонстрирует авторитарную гиперсоциализацию в отношении своих детей. Незамужним женщинам-матерям в большей степени свойственна эмоциональная дистанция в отношениях с ребенком, акцент в воспитании делается ими на достижения ребенка, а не на принятие его [24].
Подводя итог эмпирическому анализу, можно заключить: материнская позиция большинства современных российских женщин, воспитывающих детей, может быть оценена, скорее, как не оптимальная. Свой развивающий потенциал материнская позиция обретает только в случае, если реализуется в определенной социальной позиции, наполняющей ее особой значимостью. В этом случае социальная позиция матери становится социальной ситуацией развития ребенка в конкретный период его жизни [3], поскольку социальная ситуация развития включает в себя не только объективный компонент (система нравственных, социальных норм, требований к поведению и деятельности субъекта), но и субъективный аспект - материнскую позицию, от качества которой зависит психическое и личностное благополучие ребенка, а в совокупности обе составляющие задают «идеальную форму» развития ребенка.
Заключение
Итак, можно следующим образом представить структуру социальной ситуации развития: объективная социальная позиция ребенка и система социокультурных ожиданий, норм, требований составляют объективный аспект социальной ситуации развития; система ориентирующих образов, определяющих отношения и сотрудничество ребенка и взрослого, составляет субъективный аспект социальной ситуации развития.
Субъективный аспект оказывается разделенным между участниками общения и взаимодействия.
Взаимосвязь между составляющими структуру социальной ситуации развития ребенка определяется тем, что носителем социальных требований и компетентности – нормативно заданной «идеальной формы» развития – является взрослый, отношения с которым выстраивает ребенок в процессе активной ориентировки и на основе личностно-ориентирующих образов в общении и сотрудничестве с ним.
Взаимосвязь и взаимообусловленность объективного и субъективного аспектов социальной ситуации развития воплощены в совместной с взрослым и сверстниками деятельности ребенка.
По определению Л.И. Божович «внутренняя позиция личности» - это индивидуальные ценности и смыслы человека, его взгляды и отношение к миру, нормы, установки и мотивы».
Данное понятие имеет еще один важный смысловой аспект: «внутренняя позиция личности» - не навязанный внешним окружением, а принятый человеком выбор своего места в жизни, мотивированный внутренними побуждениями. «Внутренняя позиция личности» выступает как нерасторжимая целостность и подразумевает единство мотивационного, аффективного и когнитивного компонентов.
Список литературы
1. Асмолов А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. М., 1987. 2. Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия. Изучение влияния воспитания и семейных отношений. М., 1999.
3. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.
4. Божович Л.И. Этапы формирования личности в онтогенезе // Вопросы психологии. 1979. № 2. С. 47–57; 1979. № 4. С. 23–35
5. Божович Л.И. О культурно-исторической концепции Л.С. Выготского и ее значении для современных исследований психологии лично сти // Вопросы психологии. 1988. № 5. С. 108–117.
6. Божович Л.И., Неймарк М.С. «Значащие переживания» как предмет психологии // Вопросы психологии. 1972. № 1. С. 130–134.
7. Венгер А.Л., Слободчиков В.И., Эльконин Б.Д. Проблемы детской психологии и научное творчество Д.Б. Эльконина // Вопросы психологии. 1988. № 3. С. 20–30.
8. Выготский Л.С. Проблема обучения и умственного развития в школьном возрасте // Избранные психологические исследования. М., 1956.
9. Выготский Л.С. Проблема возраста // Психология. М., 2000.
10. Гальперин П.Я. Психология как объективная наука. М.; Воронеж, 1998.
11. Захаров А.И. Психотерапия неврозов у детей и подростков. Л., 1982.
12. Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования. М., 2004.
13. Карабанова О.А. Социальная ситуация развития: структура, динамика, принципы коррекции: дис. д-ра психол. наук. М., 2002.
14. Коул М. Социально-психологический подход к психологии обучения. М., 1989.
15. Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. М., 1997.
16. Левин К. Теория поля в современных науках. СПб., 2000. 1
7. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972.
18. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975.
19. Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения. М., 1986.
20. Обухова Л.Ф. Детская психология: теория, факты, проблемы. М., 1995. 21. Перре-Клермон А.Н. Роль социальных взаимодействий в развитии интеллекта детей. М., 1991.
22. Петровский В.А. Психология неадаптивной активности. М., 1992. 23. Поливанова К.Н. Психология возрастных кризисов. М., 2000.
24. Слободчиков В.И. Категория возраста в психологии и педагогике развития // Вопросы психологии. 1991. № 2. С. 37–50.
Данное понятие имеет еще один важный смысловой аспект: «внутренняя позиция личности» - не навязанный внешним окружением, а принятый человеком выбор своего места в жизни, мотивированный внутренними побуждениями. «Внутренняя позиция личности» выступает как нерасторжимая целостность и подразумевает единство мотивационного, аффективного и когнитивного компонентов [8].
«Внутренняя позиция личности» возникает при необходимости выполнять новую социальную роль, в нашем случае — роль матери.
Это значит, материнская позиция - «это форма отражения, принятия и освоения женщиной своей социальной позиции матери» [3], которая представляет собой результат присвоения личностью опыта социокультурной практики материнства, обусловлена культурными особенностями и детскими воспоминаниями женщины о воспитании в ее собственной семье, формируется в специфической деятельности по уходу за ребенком и его воспитанию [1].
На содержание материнской позиции, указывает Н.Н. Васягина [9], оказывает влияние не только предшествующий опыт, но и актуальная жизненная ситуация (личностные особенности женщины, удовлетворенность материнской ролью, стаж материнства и др.).
Анализ отечественной и зарубежной литературы позволяет утверждать: лишь смысловое переживание материнства сопровождает отношение женщины-матери к ребенку как к самостоятельной ценности и позволяет осуществлять осмысленный выбор материнской позиции и стратегии материнского поведения.
Качество материнской позиции, следуя логике Х. Лили [10], являясь основной внутренней определенностью, проявляется лишь в его внешних связях и отношениях, а именно отношениях матери к себе и ее отношениях к ребенку, как совокупность материнских свойств, и, с точки зрения А.С. Спиваковской [11] может оцениваться по двум осям: принятие-отвержение и автономия-контроль.
Проблема «материнская позиция» привлекает в последние годы внимание многих отечественных психологов (Т.В. Бармина, Е.И. Захарова, А.П. Князева, Ю.А. Торчинова, В.А. Якупова). Однако качество материнской позиции еще не являлось предметом специального изучения. Данное обстоятельство обусловливает актуальность изучения данной темы, с одной стороны.
С другой стороны, она продиктована, увеличением случаев девиантных форм материнского поведения. Сегодня общество столкнулась с проблемой «инфантильные матери», которые не готовы к воспитанию детей, имеют диффузную идентичность [2]. Все чаще наблюдается феномен «уклоняющееся материнство», проявляющееся в отсутствии бескорыстной, безусловной заботы о ребенке [3].
Кроме того, в сознании многих женщин сложилась конфликтная конкуренция: материнство — собственный комфорт — профессиональный рост.
Полученные в исследовании (2011) Н.Н. Васягиной данные констатируют преобладание низкого уровня субъектности матерей (63, 12% от общей выборки), который характеризуется недостаточной дифференцированностью образа «Я- мать», отсутствием в образе «Я – мать» необходимого разнообразия характеристик, отражающих собственную позицию матери, непринятием роли матери и обесцениванием себя в роли матери; недостаточной воспитательной компетентностью, несформированностью воспитательных умений и навыков, позволяющих принимать эффективные решения при реализации воспитательной деятельности; отсутствием осознания посреднической функции между ребенком и социокультурным пространством.
При изменении стажа материнства изменяется эмоциональная окраска материнско-детских отношений, что выражается в снижении безусловного принятия ребенка и снижении взаимности отношений с ребенком по мере увеличения стажа материнства. К сожалению, увеличение стажа материнства не приводит к совершенствованию матери как субъекта [9].
Возможно, этими факторами объясняются достаточно агрессивные формы материнского поведения в отношении детей. Родные матери виновны в 66% случаев физического насилия и в 75% фактов плохого ухода и пренебрежения детьми, подчеркивает Э.М. Кинард [22].
При этом, наблюдается некая чрезмерная вовлеченность современных женщин в материнство по сравнению с 60-70-ми гг., во многом искусственно создаваемая и поддерживаемая самими женщинами-матерями. Поскольку у матерей в 60-70-е и даже в 80-е гг. было мало свободного времени, а дети воспринимались и реально были значительно самостоятельнее, чем сейчас. Более легкий нынешний быт разгружает женщину, поэтому современные матери поглощены различными связанными с развитием детей делами так, что это часто мешает взрослению детей [14].
Вероятно, как полагает М.Ю. Чибисова [23], современные женщины-матери видят себя не отдельными независимыми личностями, а неразрывно связанными, прежде всего с ребенком. Многие матери соскальзывают с эффективных для семьи традиционных отношений (мать - ребенок — отец) на диадные мать-ребенок. А.А. Воронова (2008) подчеркивает: 2/3 замужних женщин характеризуется высоким уровнем принятия ребенка, но выраженностью симбиотического и инфантилизирующего отношения к нему; значительная часть женщин-матерей демонстрирует авторитарную гиперсоциализацию в отношении своих детей. Незамужним женщинам-матерям в большей степени свойственна эмоциональная дистанция в отношениях с ребенком, акцент в воспитании делается ими на достижения ребенка, а не на принятие его [24].
Подводя итог эмпирическому анализу, можно заключить: материнская позиция большинства современных российских женщин, воспитывающих детей, может быть оценена, скорее, как не оптимальная. Свой развивающий потенциал материнская позиция обретает только в случае, если реализуется в определенной социальной позиции, наполняющей ее особой значимостью. В этом случае социальная позиция матери становится социальной ситуацией развития ребенка в конкретный период его жизни [3], поскольку социальная ситуация развития включает в себя не только объективный компонент (система нравственных, социальных норм, требований к поведению и деятельности субъекта), но и субъективный аспект - материнскую позицию, от качества которой зависит психическое и личностное благополучие ребенка, а в совокупности обе составляющие задают «идеальную форму» развития ребенка.
Заключение
Итак, можно следующим образом представить структуру социальной ситуации развития: объективная социальная позиция ребенка и система социокультурных ожиданий, норм, требований составляют объективный аспект социальной ситуации развития; система ориентирующих образов, определяющих отношения и сотрудничество ребенка и взрослого, составляет субъективный аспект социальной ситуации развития.
Субъективный аспект оказывается разделенным между участниками общения и взаимодействия.
Взаимосвязь между составляющими структуру социальной ситуации развития ребенка определяется тем, что носителем социальных требований и компетентности – нормативно заданной «идеальной формы» развития – является взрослый, отношения с которым выстраивает ребенок в процессе активной ориентировки и на основе личностно-ориентирующих образов в общении и сотрудничестве с ним.
Взаимосвязь и взаимообусловленность объективного и субъективного аспектов социальной ситуации развития воплощены в совместной с взрослым и сверстниками деятельности ребенка.
По определению Л.И. Божович «внутренняя позиция личности» - это индивидуальные ценности и смыслы человека, его взгляды и отношение к миру, нормы, установки и мотивы».
Данное понятие имеет еще один важный смысловой аспект: «внутренняя позиция личности» - не навязанный внешним окружением, а принятый человеком выбор своего места в жизни, мотивированный внутренними побуждениями. «Внутренняя позиция личности» выступает как нерасторжимая целостность и подразумевает единство мотивационного, аффективного и когнитивного компонентов.
Список литературы
1. Асмолов А.Г. Культурно-историческая психология и конструирование миров. М., 1987. 2. Бандура А., Уолтерс Р. Подростковая агрессия. Изучение влияния воспитания и семейных отношений. М., 1999.
3. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.
4. Божович Л.И. Этапы формирования личности в онтогенезе // Вопросы психологии. 1979. № 2. С. 47–57; 1979. № 4. С. 23–35
5. Божович Л.И. О культурно-исторической концепции Л.С. Выготского и ее значении для современных исследований психологии лично сти // Вопросы психологии. 1988. № 5. С. 108–117.
6. Божович Л.И., Неймарк М.С. «Значащие переживания» как предмет психологии // Вопросы психологии. 1972. № 1. С. 130–134.
7. Венгер А.Л., Слободчиков В.И., Эльконин Б.Д. Проблемы детской психологии и научное творчество Д.Б. Эльконина // Вопросы психологии. 1988. № 3. С. 20–30.
8. Выготский Л.С. Проблема обучения и умственного развития в школьном возрасте // Избранные психологические исследования. М., 1956.
9. Выготский Л.С. Проблема возраста // Психология. М., 2000.
10. Гальперин П.Я. Психология как объективная наука. М.; Воронеж, 1998.
11. Захаров А.И. Психотерапия неврозов у детей и подростков. Л., 1982.
12. Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования. М., 2004.
13. Карабанова О.А. Социальная ситуация развития: структура, динамика, принципы коррекции: дис. д-ра психол. наук. М., 2002.
14. Коул М. Социально-психологический подход к психологии обучения. М., 1989.
15. Коул М. Культурно-историческая психология: наука будущего. М., 1997.
16. Левин К. Теория поля в современных науках. СПб., 2000. 1
7. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. М., 1972.
18. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975.
19. Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения. М., 1986.
20. Обухова Л.Ф. Детская психология: теория, факты, проблемы. М., 1995. 21. Перре-Клермон А.Н. Роль социальных взаимодействий в развитии интеллекта детей. М., 1991.
22. Петровский В.А. Психология неадаптивной активности. М., 1992. 23. Поливанова К.Н. Психология возрастных кризисов. М., 2000.
24. Слободчиков В.И. Категория возраста в психологии и педагогике развития // Вопросы психологии. 1991. № 2. С. 37–50.