Файл: Отмена крепостного права в Радищевском крае. В период с 10 октября 1860 по 19 февраля 1861 г.docx

ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА в Радищев­ском крае. В период с 10 октября 1860 по 19 февраля 1861 г. по всем губерниям шла подготовка к приня­тию Манифеста об отмене крепостной зависимости крестьян и сопутствующих Манифесту докумен­тов. В каждой губернии были созданы Временные комитеты, состоящие из губернского предводителя дворянства, управляющего палатой государствен­ных имуществ, губернского прокурора, двух чле­нов из местных помещиков-дворян (кандидатуры дворян утверждались в Министерстве внутренних дел). Главной задачей комитета было провести под­готовительную работу по учёту земель у помещиков, составить точный список землевладельцев, а также внести изменения и добавления в документах, со­путствующих Высочайшему Манифесту. В состав такого Временного комитета Саратовской губернии вошел от Хвалынского уезда Андрей Дмитриевич Закревский, владелец имений в Одоевщине и Малой Одоевщине (Чауши) Хвалынского уезда Саратовской губернии (ныне Радищевский район Ульяновской об­ласти). Возглавлял Временный комитет начальник губернии Алексей Дмитриевич Игнатьев. 2 февраля, т. е. за неделю до окончательного утверждения, ми­нистр внутренних дел Ланской сообщил в секретной телеграмме всем губернаторам об опубликовании «Положений» великим постом (который в 1861 г. наступил 6 марта). Обнародование «Положений 19 февраля» производилось по всей России в период великого поста, начиная с 5 марта (Москва и Петер­бург) по 2 апреля (Кишинев). Правительство боялось беспорядков при чтении Манифеста и позаботилось о мерах безопасности. Еще в конце декабря 1860 г. генерал-квартирмейстер Военного министерства генерал-адъютант барон Ливен предоставил специ­альную записку «Об обеспечении войсками мер для подавления крестьянских беспорядков», в которой он анализировал существующую дислокацию войск; вместе с тем считая необходимым точно определить заблаговременно, какие части войск должны будут привлекаться для подавления крестьянских волне­ний в той или иной губернии. Некоторые сведения о том, как проходило обнародование «Положения 19 февраля» в нашем крае, имеются в «Саратовском Ду­ховном Вестнике» за 1911 г.. 25 февраля 1861 г. на­чальник Саратовской губернии А.Д. Игнатьев пишет епископу Саратовскому и Царицынскому Емфинию следующее отношение: «Приближающееся разре­шение крестьянского вопроса и желание сохранить полное спокойствие в губернии во все времена при­ ведения в действие Высочайше утверждённого по­ложения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, заставляют меня обратиться к Вашему Преосвященству с покорнейшею просьбою снабдить местное сельское духовенство Вашим Архипастыр­ским наставлением, чтобы приходские священники внушали крестьянам, что они, получая даруемые им милостию Государя Императора новые права, не могут выходить из повиновения помещикам, но должны отправлять повинности и вообще воспользо­ваться своими правами в том только порядке, какой указан в Высочайшем Манифесте и новых положе­ниях...». Здесь же говорится о том, что священники и весь причт церкви будут награждёны в зависимо­сти от результатов: спокойно пройдёт оглашение или будут волнения. Его Преосвященство добавил: «.и чтобы они (крестьяне - М.К.), если услышат между другими крестьянами толки, неблагоприятные делу и общему спокойствию, немедленно и верно доводили о том для сведения священника».

В губернию поступили 4250 экземпляров Высо­чайшего Манифеста, 1500 из которых были розданы священникам. В Саратов документы привёз 12 марта флигель-адъютант Янковский. Высочайший Мани­фест был оглашён 13 марта в 12 часов дня в Саратов­ском кафедральном соборе самим Владыкой Емфини- ем. В Хвалынск Манифест привёз чиновник особых поручений губернатора Артемьев. Местные курьеры развезли «Положения 19 февраля» в сопровожде­нии представителей местной гражданской власти по усадьбам, волостям, церквам. 15 марта Манифест был оглашён в нашем крае одновременно во всех церквах. Вот как проходило оглашение Манифеста в Дворянской Терешке 15 марта 1861 г.. Сельский свя­щенник, перекрестившись, начал читать. Как только прочел он слова Манифеста: «Добрые отношения помещиков к крестьянам ослабевали, и открывался путь к произволу...», народ зашумел. Исправник об­ратился к народу, тихо и протяжно сказал «тс!». Все разом умолкли. Священник прочел: «Самому дво­рянству предоставили мы, по собственному вызову его, составить предположение о новом устройстве быта крестьян...». Народ снова загудел. Исправник произнёс своё «тс!». При словах «Помещики, сохра­няя право собственности на все принадлежащие им земли, предоставляют крестьянам за установленные повинности... усадебную оседлость» крестьяне за­шумели опять. Исправник остановил их. Когда про­чтено было: «Пользуясь сим поземельным наделом, крестьяне за сие обязаны исполнять в пользу поме­щиков определенные в «Положении» повинности...», крестьяне, видимо, были огорчены и повесили го­ловы. Один из стоявших впереди крестьян сказал вслух: «Да какая же это воля?». Но становой пристав дернул его за рукав, и он замолчал. Когда прочтено

ИСТОРИЧЕСКАЯ энциклопедия РАДИЩЕВСКИЙ РАЙОН, УЛЬЯНОВСКАЯ ОБЛАСТЬ

историческая энциклопедия радищевский район, ульяновская область
было: «Как новое устройство... не может быть произ­ведено вдруг и потребуется для сего время, примерно не менее двух лет...», народ зашумел с новой силой. А этот же крестьянин сказал: «Да господа-то, в два-то г.-то, все животы наши вымотают». Но порядок опять тотчас же был восстановлен. Священник прочел: «До истечения сего срока крестьянам и дворовым людям пребывать в прежнем повиновении помещи­кам и беспрекословно исполнять прежние их обязан­ности». Крестьяне зашумели не на шутку. Поднялся ропот и крик до того, что священник должен был остановить чтение. Из воспоминаний очевидца А.Д. Закревского. Отмена крепостного права была встре­чена в Дворянской Терешке колокольным звоном, но радость крестьян была недолгой. Реформа 1861 г. ограбила их. Основной фонд земельных богатств был сконцентрирован в руках землевладельцев: Мышако- вых, Колюбакиных, Романовых, Шубиных, Городец­ких, Копишев, Ащеровых, Ушаковых. В среднем на каждого помещика приходилось по 878, на каждого крестьянина - по 6,7 десятин. В 1886 г. срок выкупа закончился, земля сильно вздорожала. Многие кре­стьяне остались без земли. В Дворянской Терешке та­ких было 113 человек. У помещика Колюбакина было 133 крестьянина (24 двора), без земли остались 13 че­ловек, у Мышакова из 88 крестьян (14 дворов) - 10, у Городецких из 422 (71 двор) - 19, у Ушаковых из 664 (118 дворов) - 18, у Шубиных из 47 крестьян 10 ушли «на волю» без земли. Кроме того, заранее зная о том, что нужно будет наделять крестьян землёй, многие помещики перевели большую часть крестьян в дво­ровые, которым земля была не положена по данному Манифесту. В нашем крае относительно благополуч­ными оказались условия для крестьян Адоевщинской волости (Источник информации: «Труды комиссии Саратовского губернского земства по переоценке земель». Саратов, 1888). Всего выкупленной и на­дельной земли у крестьян было 9400 десятин, из них удобной для земледелия - 9093 десятины. Под водоё­мами было 58, под оврагами - 155, под дорогами - 38 десятин. Можно с уверенностью утверждать, что кре­стьяне Закревских вышли на волю более благополуч­ными благ.ря Андрею Дмитриевичу Закревскому. В Адоевщинской волости были образованы следующие крестьянские общества: Закревское и Юрьевическое отдельно в Адоевщине и деревне Чауши, а также в деревне Сергиевка. В Дворянско-Терешанской воло­сти: Романовское, Колюбаковское, Мышаковское, Ко- пишевское, Рязановское (государственных крестьян), Александровское, Дмитриевское, деревень Старое и Новое Зеленовок, Гуляй-Польское (Безобразов- ское), Аблязовское, Копишевское (государственные крестьяне), Ащеровское, Ново-Александровское. А также отдельное общество на отведённых для них казённых землях из 22 душ отставных и бессрочноотпускных нижних чинов, старшим среди которых был канонир Семён Петров. В Новоспасской воло­сти: сёл Ново-Спасское, Благ.тное, Мордовская Ка- рагужа, Русская Карагужа, деревень Вязовый Гай и Варваровка. Источник: журналы Хвалынского уезд­ного земского собрания за разные гг. с приложением. Саратов, Казань, Вольск.

12 мая Саратовской Консисторией был разослан указ для объявления всему приходскому духовенству, чтобы они при совершении браков крестьян и дворо­вых людей не требовали разрешения помещиков, но долго ещё священники требовали от крестьян разре­шение на брак от их бывших помещиков

С первых лет заселения Радищевского края кре­стьяне образовали общества. На протяжении XVII- XVIII веков стало нормой проведение в обществе уравнительных переделов земли. Вместо определен­ного участка, находящегося в постоянном распоря­жении, крестьянская семья получала определенную долю (меняющуюся по размеру и местоположению) в общем землепользовании общества. Как извест­

Поэто­му следует учитывать, что освоение земель Среднего Поволжья, в том числе и Радищевского края, про­ходило в условиях крепостного права.

Отношения между вотчннной администрацией и крестьянским обществом на помещичьих землях строились на при­знании общины и ее выборных представителей как органа, регулирующего хозяйственную и бытовую жизнь деревни. Общество пользовалось известной самостоятельностью в обеспечении государственных повинностей (подушная подать, рекрутчина), реже в организации повинностей перед помещиком (боль­ше в оброчных, меньше в барщинных имениях). Как правило, помещики изымали из ведения общества функции суда и расправы. За обществом оставалось хозяйственное распоряжение надельными землями, организация производства в крестьянском хозяйстве, регулирование внутридеревенских гражданских и семейных отношений. До 1848 г. земля помещиков и четвертных владельцев на территории Радищевского края не была размежевана и никто из владельцев не знал, сколько у кого земли и в каких местах она ле­жит. При таких условиях и крестьяне, и владельцы- помещики пахали, где кто хотел, по праву первого захвата (там же). В 1848 г. было проведено разме­жевание. К 1885 г. земля была разделена по налич­ным мужским душам. Аблязовское общество было на барщине и раскладывало землю по тяглам. Тяг­ло - это система денежных и натуральных государ­ственных повинностей крестьян. Основная окладная единица тяглового населения называлась сохой. 2-3 крестьянина-работника в семье составляли соху, и в зависимости от количества рабочей силы крестьяне платили государственный поземельный налог - по- сошник. При сборе податей к сохе приравнивались и другие хозяйственные единицы: чан кожевничий, невод, лавка, кузница и др. После отмены крепостно­го права землю поделили по работникам, по 2 души на работника. Свободными душами считались даже шестилетние.


К 1808 г. в Аблязовке землей владели Мансуровы, Радищевы, Шубины, Соколовы, Горо­децкие и др. Сельцо Аблязовка получило такое на­звание потому, что в 1777 г. земли, на которых оно впоследствии возникло, были куплены Николаем Афанасьевичем Радищевым, отцом известного писа­теля А. Н. Радищева. В Дворянской Терешке землей владели Романовы, Сумароковы, Ивачевы, Воецковы и др. Село первоначально называлось Дмитриев­ским, так как первый придел церкви был отделан и освящен во имя святого Дмитрия Солунского рань­ше самой церкви. Около 1800 г. Дворянская Тереш- ка, Колюбаковка, Аблязовка, Ащеровка и Аполло- новка стали называться все одинаково - Дворянская Терешка и считаться единым населенным пунктом.
Отмена крепостного права была встречена в Дво­рянской Терешке колокольным звоном, но радость крестьян была недолгой. Реформа 1861 г. ограбила их. И, тем не менее, личное освобождение крестьян пробило большую брешь в системе феодальных от­ношений. Многие помещики, соблазненные перспек­тивами получения выкупной суммы, возможностью освободиться от своих долгов, предпочли перевести крестьян на выкуп. Переход бывших крепостных на оброк и выкуп вел к перестройке организации работ в поместных хозяйствах. Часть земли помещики стали сдавать в аренду. Зажиточные крестьяне платили за аренду, для бедноты более приемлемой была аренда за отработки. В сельских общинах не хватало лугов и выгонов, и крестьяне вынуждены были прибегать к аренде лугов у помещиков. А она обходилась до­рого: от 4 до 12 рублей за десятину. В зимнюю пору бедняки кормили лошадей соломой или продавали их. Удельный вес безлошадных и однолошадных хо­зяйств в Дворянской Терешке к концу столетия соста­вил более 60 %. Земля, купленная крестьянами через банк, обросла огромными недоимками. Положение крестьян отягощалось чрезмерным налоговым об­ложением. Большой урон крестьянским хозяйствам нанесли эпидемии чумы, злокачественной лихорад­ки, тифа и других заболеваний в 1864 и 1891 годах, унесших много человеческих жизней. Так, в 1864 г. Дворянской Терешке умерли 31 человек (14 мужчин и 17 женщин). Эпидемии сопровождались падежом скота. А в 1877 г. по нашим селам как смерч прошла оспа. По сохранившимся названиям частей р.п. Ради- щево, концов его улиц можно определить, где были расположены отдельные имения, деревни. Так Абля- зовкой называют часть улицы Ленина - с конца улицы до дома Бульденковых, Шубинкой - улицу Ленина от дома Бульденковых до моста, где раньше стояла ча­совня; Аполлоновка - от Ащеровского моста до дома Бучневых (до здания милиции). Романовка - от дома Бучневых до дома Быциных, далее простиралось Романовское поле. Кулебаковка (Колюбаковка) - от бывшего старого здания редакции до конца улицы, Мышаковка - район бвшей Сельхозтехники. Спра­ва по улице располагался сад барыни Колюбакиной. Сад Мышаковых был, где сейчас расположен газо­вый участок. Ащеровка - нынешние улицы Чкалова и Калинина. О февральских событиях 1917 г. рассказал радищевский старожил Николай Алексеевич Гаври­лин, в то время ученик начальной школы. В один из февральских дней в класс стремительно вошел учи­тель И. Я. Дорогойченко. Вид у него был необычайно возбужденный. Он внимательно посмотрел на ребят, приготовившихся, как обычно, перед началом заня­тий исполнить гимн «Боже, царя храни», повернулся к большому, во всю стену портрету Николая II, рыв­ком сорвал его и бросил на пол. Так рассказчик узнал

о свержении царя. Николая. По его воспоминаниям один из олноклассников после этого стал слегка заи­каться. Ни в тот день, ни в последующие две недели занятий в школе не было. Узнав о свержении царско­го правительства, местные помещики бросили свои имения на приказчиков и уехали.
.

М А. Качалина

232