Добавлен: 22.11.2023
Просмотров: 97
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Есть и обратная точка зрения. В условиях деглобализации и распада существующих экономических связей может наступить кризис доверия, когда политические соображения будут важнее экономической выгоды. В этих условиях продолжится тренд на рост поставок СПГ за счёт их гибкости и сохранится высокая волатильность цен.
При составлении прогнозов следует учитывать и то, что в ближайшие годы на рынке не появится новых объёмов. До 2024–25 гг. не стоит ждать ввода в эксплуатацию дополнительных СПГ-заводов в США и Катаре. Новых трубопроводов придётся ждать ещё дольше. Единственный резерв — неиспользуемые возможности российского экспорта на европейском направлении.
Однако текущая политическая конъюнктура не даёт оснований думать, что они будут разморожены в 2023 году. Это значит, что нас, скорее всего, опять ждут волатильность и высокие цены, которые будут сдерживать рост потребления в мире. И чем дольше будет сохраняться это положение вещей, тем выше вероятность стагнации всего мирового газового рынка.
2.2. Перспективы реанимации TAПИ
Координация Москвой, Ташкентом и Астаной в области определения экспортных потоков природного газа предполагает новую оценку места и роли в рамках союза как уже существующей газотранспортной инфраструктуры, так и перспективных проектов. Пока начало промышленной разработки новых месторождений углеводородов (УВ) в странах Центральной Азии не оказало серьезного влияния на развитие энергетической сферы региона. Речь идет о добыче нефти в Казахстане (Кашаган), а в Туркменистане – о разработке перспективных газовых месторождений (Довлетабад, Южный Иолотань-Осман). Заявления властей государств ЦА и ранее сделанные перспективные оценки поддерживают интерес со стороны мировых центров силы, но налицо снижение объемов инвестиций и стагнация оценок национальных запасов. Эта негативная тенденция не может не тревожить элиты региона и потребителей центральноазиатских УВ.
От успешности освоения месторождений углеводородов региона зависит заполнение уже существующих нефте- и газопроводов, а также перспективы реализации новых трубопроводных проектов, расширяющих географию экспортных потоков энергоносителей. «Трубопроводная многовекторность», реализуемая странами ЦА все годы независимости, усиливавшая их позиции, дававшая возможность выбирать направления экспорта нефти и газа, очевидно, уже не может реализовываться в прежнем объеме. В силу этого растет запрос на евразийскую консолидацию энергетической политики. Большое внимание Ашхабад много лет уделяет Трансафганскому газопроводу, который должен пройти по маршруту Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ). Его реализация может Туркменистану не только дать некие до конца не просчитанные и неясные экономические преференции, но и усилить геополитические позиции республики. Туркменистан переживает многолетние финансово-экономические сложности, и власти несколько последних лет пытаются выйти из тупиковой ситуации, куда сами себя и поместили в силу особенностей внешней политики и ряда непродуманных шагов в отношении РФ, ИРИ и КНР.
Руководство страны из года в год ищет экспортные маршруты для туркменского природного газа. Туркменистан все основные экспортные объемы газа поставляет Китаю. КНР при этом никак пока не демонстрировала своего отношения к стремлениям туркменского руководства хоть как-то «разбавить» китайскую монополию на туркменский газ. Впрочем, логика подсказывает, что КНР устраивает сложившееся положение и менять его, очевидно, не считает для себя необходимым.
В условиях начинающегося переструктурирования континентальной газотранспортной системы Москва, как представляется, заинтересовалась развитием проекта ТАПИ. Изначально идея принадлежала США, желающим создать канал экспорта центральноазиатских УВ в густонаселенные Индию и Пакистан, располагающие растущими и перспективными рынками, но после ухода НАТО из Афганистана в 2021 г. инициативу постепенно перехватывает Россия и, очевидно, КНР.
Как писал в 2019 г. российский афганист Александр Князев, «ни один из коммуникационных проектов по линии «Центральная Азия – Афганистан» не имеет китайской финансовой поддержки. Зато все эти проекты имеют политическую поддержку США. Что легко объясняется в первую очередь стремлением создать альтернативы, обходящие территории России и Исламской Республики Иран (ИРИ) и формирующие придуманный в Вашингтоне новый регион «Большой Центральной Азии»» [Князев, 2019]. После ухода войск западного блока с афганской территории позиция КНР в отношении реализации экономических инициатив в Афганистане претерпевает зримые изменения: новые транспортно-коммуникативные проекты, свободные от контроля США, способствуя внутренней стабилизации, работают на сохранение и расширение позиций китайского бизнеса в стране.
Стоит заметить, что постепенная трансформация изначально инициированных западным блоком региональных энергетических инициатив в сторону их превращения в проекты по духу евразийские является интересным и до конца не отрефлексированным феноменом.
Помимо ТАПИ, схожая эволюция может произойти и с проектом CASA-1000. Этому проекту уже 10 лет, и реально заработать, по нашему мнению, он сможет только тогда, когда в ЦА будет избыток электроэнергии (от газа или от АЭС). То есть в случае реальной масштабной модернизации энергетической сферы региона и реализации шагов в рамках реализации тройственного газового союза. На текущий же момент говорить об экспорте, когда налицо нехватка ресурсов даже на уровне удовлетворения собственных первоочередных нужд, невозможно. Если Россия, Узбекистан и Казахстан смогут договориться о создании нового канала экспорта на побережье Индийского океана, это будет означать возвращение к проекту ТАПИ, который соединил бы российские газовые месторождения не только с Китаем, но и с Афганистаном, а далее – с потребителями в Южной Азии. Платформой для реализации данного проекта может быть трубопровод Средняя Азия – Центр – 2, построенный во времена СССР и частично проходящий по узбекской территории. При этом, по мнению ряда российских экспертов, значимыми являются два момента: – либо газовый союз в перспективе будет договариваться о некоей форме сотрудничества с Туркменистаном, – либо в Москве и Астане пришли к выводу, что Ашхабад проект ТАПИ реализовать не может и будет сам выводить трубопроводы в Афганистан через территорию Узбекистана.
Новое афганское правительство неоднократно заявляло, что видит главным подрядчиком ТАПИ именно Россию. В то же время не стоит забывать о том, что трансафганский газопровод – это серьезный удар по давним планам Ирана транспортировать свой газ в Пакистан. Если газ из ЦА пойдет в Пакистан в значительных объемах, это будет работать на подрыв роли Тегерана в регионе. Иранские чиновники разного ранга ранее не раз выступали с критикой ТАПИ, утверждая, что транзит туркменского газа через Афганистан продвигается и поддерживается не только США, но и Саудовской Аравией.
Вместе с тем, несмотря на многочисленные существующие проблемы, у трансафганского газопровода в текущей ситуации появляются неплохие перспективы. Само строительство не слишком тяжелый процесс: с точки зрения ландшафта на афганской территории мало сложных участков. Вопрос в обеспечении безопасности строительства и последующей эксплуатации не только в Афганистане, но и в пакистанском Белуджистане. Если Москва действительно включится в этот проект, то это будет серьезный стимул для его развития и реализации, поскольку у Ашхабада возникали хрониче ские сложности не только с обеспечением безопасности проекта TAПИ, но и с его финансированием.
У РФ, несмотря на сегодняшние сложности, для этого финансы нашлись бы, в случае если будет найдено общее решение. Как указывает казахстанский экономист Ахмет Бурханов, Ашхабад уже активно сотрудничает с Москвой в энергетической сфере. В республике активно работают «Газпром», «Татнефть» и другие российские компании. В новых условиях у России появился интерес к давнему проекту ТАПИ в плане поставок газа в Индию. Россия может обеспечить сопряжение энергетической инфраструктуры Центральной и Южной Азии. Для России это интересно как с точки зрения участия в строительстве, так и с прицелом на потенциальный газовый своп с Туркменистаном. Несмотря на все существующие объективные и субъективные сложности, в любом случае идея газового союза выглядит чрезвычайно интересной в геополитическом и геоэкономическом плане. В связи с фактическим разрывом отношений с главным потребителем российского газа – Евросоюзом – смещение вектора развития энергосектора в стороны азиатских рынков является для России ключевой задачей.
Газопровод «Сила Сибири – 2», который сейчас находится на этапе проектирования, является центральной идеей по решению сложившихся проблем. Вместе с тем строительство трубопровода в Азию затруднено необходимостью ведения
работ в гористой и сейсмоопасной местности, что требует времени и серьезных технологически сложных решений. В ходе мартовского визита председателя КНР Си Цзиньпина в Москву стороны продемонстрировали стремление к достижению скорейших договоренностей по проекту. В частности, было заявлено, что контракт будет заключен сторонами в текущем году. Сейчас первоочередной задачей РФ является строительство трубопроводов в Китай и заключение контракта по «Силе Сибири – 2», но ближе к концу 2020-х годов, очевидно, встанет вопрос о строительстве газопровода в Индию. К этому надо готовиться заблаговременно, создавая и расширяя масштабную газотранспортную систему на юг. Проект представляет интерес и в сугубо практическом плане – с точки зрения потенциальных крупных доходов стран – участниц союза от выхода на новые рынки глобального Юга. При этом ясно, что Азия способна переварить любые объемы УВ: Пакистан, население которого – 230 млн человек, и Индия с почти 1,5 млрд человек, которая скоро станет страной с самым большим населением в мире и растущей экономикой. Технически и технологически TAПИ является вполне реализуемым проектом, который может быть рассмотрен и реализован. В этом случае Казахстан и Узбекистан в исторически краткий период станут транзитными странами для поставок российского газа, экспортируемого на растущие рынки Южной и Юго-Восточной Азии.
Таким образом, газовая отрасль способствует развитию российской экономики, наполняемости бюджета, реализации инновационных разработок и стимулирует развитие смежных отраслей.
Литература:
1. Проект энергетической стратегии России на период до 2035 года // Официальный сайт Министерства энергетики РФ. Режим доступа: https://minenergo.gov.ru/system/download-pdf/1920/69055 (дата обращения: 18.04.2019 г.).
2.Бочкарева А. С., Хотина Ю. В. К вопросу становления и развития газовой отрасли в российской империи // Научные труды Кубанского государственного технологического университета. 2015. № 13. С. 49–60.
3.Блестящее будущее, большой потенциал: на пленарном заседании ПМГФ оценили роль газа // Материалы VIII Петербургского международного газового форума. Режим доступа: https://gas-forum.ru/publications/05.10.18/5bb7807f4cd8063059acc50b/?s=5979b8c5bc788efd6b19394b
4.За краем нефтегазового горизонта / Е. Огородников, М. Ремизов // «Эксперт» № 42 (1093). Режим доступа: http://expert.ru/expert/2018/42/za-kraem-neftegazovogo-gorizonta/
5.Панфилова В., 2022. Казахстан и Узбекистан раздумывают над предложением Путина // https://www.ng.ru/cis/2022-11-30/5_8603_kazakhstan.html
6.Панфилова В., 2023. Россия прокладывает газовый путь в КНР через Центральную Азию. Казахстан и Узбекистан станут странами – транзитерами российского топлива // https://www.ng.ru/cis/2023-01-20/1_8639_asia.html
7.Плотников Д., 2021. Пекинская удавка. Китай вкладывает в Таджикистан большие деньги. Чем республика будет отдавать долги? // https://lenta.ru/тarticles/2021/06/01/zhyzn_vzaimy/, дата обращения 28.03.2023.
8.Погребняк Е., 2023. Газпром планирует новые пути поставок газа в Казахстан и Китай // https://www.ritmeurasia.org/news--2023-03-16--gazprom-planiruet-novyeputi-postavok-gaza-v-kazahstan-i-kitaj-65213
9.Прохватилов В., 2022. О тройственном газовом союзе Казахстана, Узбекистана и России // https://www.fondsk.ru/news/2022/12/14/o-trojstvennom-gazovomsojuze-kazahstana-uzbekistana-i-rossii-57948.html
10.Усиление санкционного давления на российский сегмент рынка энергоресурсов. Актуальные интервью / М. Р. Салихов, И. В. Юшков, С. П. Митрахович // Геоэкономика энергетики. № 2 (18). С. 6–33. DOI: 10.48137/26870703_2022_18_2_6.
11.Бурханов А., 2023. Поворот России на Восток и «газовый союз». Россия планирует пробить транзитный корид