Файл: Проблемное поле русской философии xix века распадается на три сравнительно автономные, но тесно взаимодействующие сферы сознания (веразнание), ценностей (альтруизмэгоизм), действия (аполитизмреволюционизм).docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 22.11.2023
Просмотров: 15
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
1.Проблемное поле русской философской мысли XIX века, ее два полюса.
Проблемное поле русской философии XIX века распадается на три сравнительно автономные, но тесно взаимодействующие сферы: сознания (вера-знание), ценностей (альтруизм-эгоизм), действия (аполитизм—революционизм). В каждой из этих сфер присутствует альтернативная ориентация на определённый идеал:
-
в сфере познания - это идеал рациональности или духовности (задаваемые наукой или религией); -
в сфере действия (социальной) - идеал социальности: монархия или демократия (либерализм, социализм, анархия); -
в сфере нравственности - идеал человека.
Русская философия представляется как многообразие философских доктрин, систем, школ и традиций, организованных вокруг двух полюсов: философии тотальности (целостности, коллективности) и философии индивидуальности. В этом специфическая особенность русской философии XIX в. Однако, будучи органической частью мировой философии, она включает в себя ее проблематику, выработанную в рамках основных течений новоевропейской философской мысли.
2 Философия тотальности и философия индивидуальности.
Философия тотальности была связано с формированием такого направления в русской философской мысли как славянофилы (букв. любящие славян).
Все основные сферы философских построений славянофилов тяготеют к полюсу «тотальности». Православие трактуется ими как фундамент мировоззрения и познания, обеспечивающий возможности гармонизации всех способностей человека в едином «цельном познании»; монархия — как идеальная форма социума, предохраняющая общество и народ от политических и формально-юридических отношений (а тем более от революционного насилия). Крестьянская община выступала в их схеме как идеальный «нравственный мир», внутри которого только и возможен подлинно нравственный субъект, гармонично сочетающий личностное и коллективное начала. Они обосновали самобытность пути исторического развития России.
Философия индивидуальности же связана течением западников.
В полемике и борьбе со славянофильством сложилась философия индивидуальности, тяготевшая к западничеству. Наиболее заметными представителями западничества являются:
П.Я. Чаадаев, Н.В. Станкевич, В.Г. Белинский, А.И. Герцен. Они ориентировались на идеалы западноевропейской цивилизации, критиковали православие. П. Анненков в своих «Литературных воспоминаниях» отмечал, что спор между славянофилами и западниками является спором двух различных видов одного и того же русского патриотизма. Западники никогда не отвергали исторических условий, дающих особенный характер цивилизации каждого народа, а славянофилы терпели напраслину, когда их упрекали в наклонности к установлению неподвижных форм для ума, науки и искусства.
Основными чертами данной философии являются материализм и атеизм, диалектический подход к действительности и процессу познания. Герцен и Чернышевский вплотную подошли к материалистическому пониманию истории. Данное направление философии не носило академического характера, а, будучи составной частью литературно-критической и публицистической деятельности, отражало актуальные проблемы современности во взаимосвязи философских, эстетических, этических и политических проблем.
3Проблема особого пути развития русской культуры.
Одной из важнейших культурантропологических проблем, над которыми упорно размышляли русские философы, являлась проблема соотношения человеческой индивидуальности и универсальности. Один из вариантов решения этой проблемы заключался в растворении индивидуальности в универсальном, трактуемом либо как абсолют, либо как общечеловеческое. Так, П. И. Чаадаев, будучи сам яркой индивидуальностью, полагал, тем не менее, что основная реальность есть не индивидуальный разум, а «мировое сознание», «океан идей», который через «мысль рода человеческого» становится достоянием отдельного человека1. Сходную позицию занимал А. С. Хомяков, полагавший, что индивидуальность человека должна растворяться в Церкви, т. е. в свободном единении людей во имя Христа2, и развивавший на этой почве специфическую для России идею соборности человеческого мышления. Эта идея была подхвачена И. В. Киреевским, утверждавшим, что «для развития самобытного православного мышления не требуется особой гениальности...», поскольку оно «...должно быть общим делом всех людей, верующих и мыслящих»
3. До логического конца довел эту мысль Ю. Ф. Самарин, неоднократно говоривший о неизбежности «скорбного признания несостоятельности человеческой личности»4, настойчиво повторяющий, что высшая инстанция — не индивидуальность, а община, основа жизни которой — в самоотречении личности5. С особой силой зазвучала идея растворения индивидуальности в надиндивидуальном в философии всеединства В. С. Соловьева, полагавшего, что «отдельное лицо есть только индивидуализация всеединства, которое незримо присутствует в каждой из своих индивидуальностей»6.
Во многом сходны в этом отношении с В. С. Соловьевым также и С. Трубецкой1, и С. Булгаков2. Однако, несмотря на то, что названные выше мыслители в решении проблемы «индивидуальное – универсальное» делали явный акцент на универсальном, все-таки их позицию, видимо, нужно трактовать не как отрицание ценности человеческой индивидуальности, а как попытку найти пути гармонического соединения в человеке индивидуального и универсального.
В еще большей степени это характерно для Б. Н. Чичерина, Н. Г. Дебольского, Л. П. Карсавина, Н. Я. Грота, С. Л. Франка. С максимальной ясностью эта позиция обозначена в словах Н. Я. Грота: «Человек есть носитель вселенских начал...но, вместе с тем, он и личность, своеобразная и субъективно цельная индивидуальность». Надо отметить, что предтечей этой идеи был Г. С. Сковорода (1722 – 1794), которого В. В. Зеньковский справедливо называл первым философом на Руси «в точном смысле слова»3. В словах Г. С. Сковороды о том, что «истинный человек один во всех нас и в каждом целый»4 отчетливо ощущается стремление спасти индивидуальность человека, не поступившись при этом его связями с «истинночеловеческим», т. е. всечеловеческим.
Однако в российской философской традиции существовало и направление, связанное с отстаиванием идеи человеческой индивидуальности как самоценности, без соотнесения его с абсолютом или даже с общечеловеческим. Оно представлено В. Г. Белинским, М. А. Бакуниным, П. Л. Лавровым, Н. К. Михайловским. Так, в постгегельянский период своего развития В. Г. Белинский в одном из писем сформулировал совершенно бескомпромиссную мысль о том, что «общее — это палач человеческой индивидуальности, оно опутало ее страшными узами»1. М. А. Бакунин, напротив, в догегельянский период своего развития был близок к этой мысли В. Г. Белинского, он утверждал, что общее, взятое абстрактно, само по себе остается...мертвым..., только бессмертная и Духом просветленная особенность и своеобразие личности есть живая истина»
2. Позднее в решении этой проблемы у М. А. Бакунина появляется новый мотив: личность, будучи институтом Духа, утверждает свою индивидуальность практически, через деяния3. Общеизвестно, насколько темпераментно отстаивал идею самоценности человеческой индивидуальности П. Л. Лавров и особенно Н. К. Михайловский, который увидел в борьбе за индивидуальность основную линию общественного и культурного прогресса4.
4Практическо-нравственная ориентация русской философии.
Ообенностью русской философии является ее практически-нравственная ориентация. Русская философия отличается от западной отсутствием системности (т.е ни один русский философ не создал философской системы, учения); русская философия носила нравственный характер (т.е в отличии от западной, где в основном рассматривались проблемы бытия, материи и т.п, Русских философов это не интересовало. Они занимались проблемами свободы личности, совести, страданиями, метаниями личности). В отличии от Восточной философии, которой также присуща нравственная направленность, Русская имела практическую направленность.