Файл: Статья посвящена анализу современных эгалитарных концепций свободы. Раскрывает.docx

288 СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЯВЛЕНИЯ И ПРОЦЕССЫ
КУЛЬТУРА И МИРОВОЗЗРЕНИЕ




СВОБОДА И РАВЕНСТВО. СОВРЕМЕННЫЙ ЭГАЛИТАРИЗМ
А. В. КАРИМОВ
Статья посвящена анализу современных эгалитарных концепций свободы. Раскрывает- ся содержание представлений о социальной свободе тех значительных мыслителей последних десятилетий, которые являются оппонентами либерализма.

Ключевыеслова:свобода, эгалитаризм, государство, равенство, демократия.

Как классический, так и наиболее распростра- ненный современный подходы к пониманию соци- альной свободы, связаны, в первую очередь, с представлениями о правах человека и идеями Про- свещения. Эти взгляды невозможно отделить от такого течения социальной мысли как либерализм. Либерализм имеет много форм, но основная его идея неизменна – социальная свобода является высшей общественной ценностью. Причем пони- мается свобода индивидуалистически [6; 7; 8; 10].

Вместе с тем, в истории культуры и социаль- ной мысли уже давно существовала другая тен- денция, которая была связана с представлениями о свободе как общем благе. Мы затрагивали со- держание ряда подобных идей, которые были свойственны многим мыслителям прошлого, в предыдущих статьях [9; 11; 12]. Теперь настало время рассмотреть представления о социальной свободе эгалитаристски настроенных философов и культурологов настоящего. Эти мыслители пре- имущественно критически настроены по отноше- нию к современной западной цивилизации. Они говорят о том, что ценности буржуазного мира не вечны, исторически обусловлены и нуждаются в изменении для того, чтобы отражать реальные черты человеческой природы.

Несомненно, что большое воздействие на этих мыслителей оказал К. Маркс, поэтому для характеристики их взглядов часто применяется термин «неомарксизм», хотя он и не несет какой- либо определенной смысловой нагрузки. Одним из крупнейших представителей неомарксизма яв- ляется Э. Фромм, который одновременно считает- ся и классиком неофрейдизма. Сочетание концеп- ций Маркса и Фрейда, выполненное с позиций гуманизма, и определяет своеобразие взглядов Фромма. Не являясь простым интерпретатором, мыслитель активно разрабатывал оригинальные

теории, среди которых наибольший авторитет приобрела его концепция социальной свободы.

По мнению Фромма, «человек является плен- ником политических институтов, которые сам же он создал. И сегодня запуганное человечество со страхом ждет, удастся ли ему спастись или оно все равно попадет под иго созданных им вещей, либо окажется жертвой слепых и бездумных бю- рократов, которых сами же люди поставили над собой» [17].

Однако люди не осознают своей собственной ответственности за происходящее в обществе. Происходит это потому, что человек не в силах пока еще понять скрытые мотивы своих собст- венных поступков. Психоанализ должен высту- пить средством освобождения сознания индивида, после чего люди смогут реализовать в полной ме- ре все общественные потребности своей природы.

«Человек, – полагал мыслитель, – сумеет защи- тить себя от последствий собственного безумия, только построив здоровое общество, приспособ- ленное к нуждам человека, нуждам, укорененным в самих условиях его существования; общество, в котором человек относится к человеку с любо- вью, в котором он связан с другими людьми уза- ми братства и солидарности, а не крови и земля- чества; общество, которое дает ему возможность преодолеть свою природу, создавая, а не разру- шая, в котором каждый обретает чувство собст- венного «Я», не прибегая к конформизму, но сво- бодно распоряжаясь собственными силами, в ко- тором система ориентиров и предпочтений не требует от него извращения реальности и идоло- поклонства» [20].

По мысли Фромма, проблема свободы стоит перед людьми западных демократий не менее остро, чем перед жителями стран с авторитарным правлением. Он, однако, признает, что «свобода,

достигнутая современными демократическими государствами, заключает в себе перспективу раз- вития человека, которой нет ни в одном государ- стве диктатуры, сколько бы они ни заявляли о том, что действуют в интересах человека. Но пер- спектива – это только перспектива, а не реальное осуществление» [20, с. 188]. Для реализации этих целей необходимо осуществить децентрализацию труда и государства. Им нужно придать «гуман- ную соразмерность и допустить централизацию лишь до такой степени, которая необходима, ис- ходя из потребностей промышленности» [18]. Должны быть запрещены все формы психологи- ческого воздействия на бессознательное людей, особенно методы гипноза, используемые, напри- мер, в рекламе.

Одним из существенных факторов обретения подлинной свободы людьми всего мира мысли- тель считал ликвидацию пропасти между богаты- ми и бедными странами, потому что дальнейшее ее существование «приведет к катастрофе». Кро- ме того, у каждого человека должен быть гаран- тированный годовой доход, который «обеспечил бы реальную свободу и независимость» [20].

Гораздо более радикальных взглядов на сущ- ность свободы в современном западном обществе придерживался известный философ и социолог Г. Маркузе, который обращал особое внимание на разоблачение мифологии этого типа общества. Одним из главных мифов является вера в наибо- лее полное раскрытие потенций свободы в мире частной собственности и инициативы. По мнению Маркузе, ничего подобного в действительности нет. Западное капиталистическое общество на деле является репрессивным и эксплуататорским, данный тип социума отрицает свободу человека как целостное явление, как в теории, так и на практике, заменяя ее так называемой «экономиче- ской свободой», т. е. свободой предприниматель- ства. Данный вид свободы не является благом. Представляя собой свободу «работать или уме- реть с голоду, она принесла тяжелый труд, нена- дежность будущего и страх для громадного большинства населения». Будущее принадлежит обществу, в котором индивида не будут принуж- дать утверждать себя на рынке как независимого экономического субъекта. Становление этого об- щества, сопряженное с исчезновением «экономи- ческой свободы», будет «одним из величайших достижений человеческой цивилизации» [24].

Свойственная, по мнению мыслителя, буржу- азным теоретикам абсолютизация значения эко- номической сферы в жизни общества не является правомерной. Человеческое общество, полагал

Маркузе, развивается благодаря наличию пози- тивных идеалов, к достижению которых стремят- ся наиболее прогрессивные его представители. Маркузе отмечает, что даже утопизм не является чем-то негативным, наоборот, он открывает перед людьми новые горизонты, призывает человечест- во к коренному пересмотру устоявшихся правил и норм.

Мыслитель утверждал, что сам по себе эко- номический рост еще не гарантирует благосос- тояния людей, не обеспечивает их свободу. Сво- бода первична по отношению к экономике. «Без свободы и счастья в социальных отношениях лю- дей даже самое великое увеличение продукции и уничтожение частной собственности на средства производства остается зараженной старой неспра- ведливостью» [23]. Человеческие отношения должны быть полностью освобождены во всех сферах, причем одним из главных шагов в этом направлении мыслитель считал отказ от традици- онных моральных норм. Мы даже представить себе не можем, полагал Маркузе, как будет вы- глядеть это свободное общество. «Если разум, свобода, познание и счастье трансформируются из абстрактных понятий в нечто реальное, то они будут иметь столько же общего со своими преды- дущими формами, как ассоциация свободных лю- дей с конкурентным, основанном на товарном производстве обществом» [23, p. 152].

Свобода понимается Маркузе как реализация потребности в счастье, которая имеет биологиче- скую природу. Находясь под влиянием не только Маркса и Гегеля, но и Фрейда, он одним из глав- ных элементов счастья считал освобождение сил

«Эроса» от репрессивного контроля буржуазного общества. Именно этим объясняется влияние Маркузе на западную сексуальную революцию и интерпретация его взглядов как бунтарских и ан- тиобщественных. На самом же деле, действитель- но допуская в своих трудах преувеличение значе- ния некоторых сторон человеческого существова- ния, мыслитель стремился показать внутреннюю слабость западной системы, ее неизбежный крах в не столь отдаленном будущем, хотя и не смог привести убедительные аргументы в пользу пред- лагаемых методов изменения общественного уст- ройства.

В отличие от Фромма и Маркузе, один из ве- дущих специалистов по проблеме свободы в со- временной западной философии французский мыслитель Р. Гароди, был одно время официаль- но признанным сторонником марксистской кон- цепции свободы. Концептуальные положения марксизма способствовали тому, что Гароди

крайне пессимистично смотрел на реализацию принципа свободы личности в нынешнем «циви- лизованном» обществе. Мыслитель полагал, что западная цивилизация движется к краху, и причи- на этого заключается в чрезмерном развитии принципа частной собственности. Этот принцип, по мнению Гароди, находит свое воплощение не только в экономической сфере, но и в области отношений человека и природы, которая бездум- но эксплуатируется и может быть уничтожена человеком вместе с ним самим. Именно западная культура установила и поддерживает «между людьми отношения господина и раба, будь то по- средством скрытых законов денег или путем ар- хаических претензий наций на свою исключи- тельность». Эта культура привела к отрицанию абсолютных ценностей, способствовала установ- лению между человеком и Богом «отношений безразличия» [22].

Главное место среди необходимых для суще- ствования подлинной свободы условий Гароди отводит самоуправлению. «Самоуправление про- тивостоит капитализму в самом его принципе – частной собственности на средства производства со всеми ее последствиями, а именно власти, ос- нованной на этой форме собственности» [2]. Са- моуправление требует ликвидации всех форм бю- рократии и иерархии, как порожденных капита- лизмом, так и созданных в соответствии с кон- цепцией авторитарного и централизованного «со- циализма». Гароди во многом был не согласен с классическим советским марксизмом, по его сло- вам, «главное в наследии Маркса – не марксизм, а поиски будущего» [2, с. 99]. Будущее входит в сознание субъекта только через проекты, возмож- ности. Поэтому только для «свободного бытия (то есть составляющего проекты, проектирующе- го возможности) действия могут возникнуть на основе возможностей и иметь ценность» [3, с. 73]. Человек создает свои ценности вместе с по- требностями, полагал французский мыслитель, а потребности вместе с возможностями. Возможно- сти же требуют своего развития при таком соци- альном устройстве, которое будет в наибольшей мере отвечать человеческой природе. При этом человек не может ждать освобождения со сторо- ны другого, он должен освободить себя сам. Только в этом случае возможно общество свобод-

ных людей.

Еще более критически, чем Гароди, по отно- шению к капитализму настроен американский марксист Г. Аптекер, который полагает, что бур- жуазные теоретики искажают смысл термина

«свобода», поскольку свободой Ф. Хайек, К. Поп-

пер, М. Фридман и многие другие исследователи называют механизм обеспечения экономического неравенства. Важнейшим элементом свободы в буржуазной мысли считается стихийность «в том смысле, что, когда действие стихийно, оно лишено принуждения, ограничения и регулирования» [1]. Подобное либеральное понимание свободы вызы- вает неприятие как у Г. Аптекера, так и у близко- го к нему по взглядам С. Ниринга. Свободу, по мнению Аптекера, еще нужно завоевать, а в со- временных условиях есть только элементы этой будущей свободы.

По утверждению С. Ниринга, исследовавшего реальное воплощение принципов свободы в стра- нах Запада, бесконечные призывы к упрочению свободы не приводят к ее осуществлению. «Чем стремительнее порыв к свободе, тем сильнее дав- ление в противоположном направлении, в сторо- ну ограничения» [15]. Свободной личности в со- временном обществе не существует и среди огра- ничений индивидуальной свободы главную роль играет жестокая и вездесущая власть государства. Исследователь отмечает, что во всех типах совре- менного общества властвуют законы принужде- ния и насилия. «Лозунги свободы ласкают слух теоретиков, они – на устах политиков, однако в жизни человека с улицы они играют незначитель- ную роль», – пишет Ниринг [15, с. 129]. Эконо- мическая свобода является, по его мнению, сво- бодой коллективного самоубийства.

Выход Ниринг видит не в увеличении коли- чества свобод, а в подчинении мирового сообще- ства воле ответственного меньшинства, предан- ного общественным интересам. Только на основе ответственности и дисциплины возможно пре- одоление последствий нерационального рыночно- го хозяйствования, которое ведет человечество к гибели. «Самый разумный и самый лучший выход из социального кризиса – создание всемирной организации, основным принципом которой было бы равномерное распределение всех благ и обес- печение равных возможностей для всех на осно- вании закона» [15, с. 188]. В концепции Ниринга остается, однако, неясным, как конкретно осуще- ствить задуманный проект, поэтому его предло- жения выглядят утопичными.

Известный отечественный мыслитель А. А. Зи- новьев, воспитанный на марксистской традиции, (он полагает, что существуют объективные исто- рические законы, которые «не в силах преодолеть никакая власть, никакая масса» [5]), тоже весьма критически настроен по отношению к свободе буржуазного общества, не являющейся подлин- ной свободой. Даже будучи усовершенствован-

ными по многим параметрам капиталистический строй и западная демократия служат средством господства одних групп населения над другими. Философ, правда, негативно относится к употреб- лению термина «капитализм» по отношению к современным развитым странам, предлагая ис- пользовать понятие «западнизм». Западнизм воз- растает на почве классического капитализма, но

«лишь в ХХ веке западное общество стало пре- вращаться в тотально капиталистическое, то есть в западнистское» [4].

А. Зиновьев полагал, что основными ценно- стями западной цивилизации являются свобода и демократия, как политический инструмент обес- печения гражданской свободы. «На самом деле демократия не исчерпывает систему государст- венности западнизма. Более того, она вообще не является тут главным элементом» [4, с. 443]. Большинство решений, важных для всего общест- ва, принимается, по мнению Зиновьева, явно не демократическими методами. Да и сам институт западной демократии в принципе не может обес- печить свободу личности в полном объеме. Мыс- литель замечает: «Я ни разу не встретил такого определения демократии, в котором в числе ее признаков указывались бы тюрьмы, коррупция, закулисные сговоры, заведомый обман избирате- лей, насилие и другие признаки западной системы власти, не менее органично присущие ей, чем обычно называемые» [4, с.186].

Является мифом и утверждение о минималь- ной роли государства в развитых западных стра- нах. Наоборот, «сфера государственности запад- ных стран имеет тенденцию к разрастанию... Не исключено, что со временем в сфере государст- венности будет занята половина работающих граждан, а расходы на нее будут поглощать почти все доходы общества. Государство будет пожи- рать плоды труда управляемого им общественно- го организма, и это послужит одной из причин упадка Запада» [4, с. 197].

Зиновьев склонен сомневаться в абсолютной ценности свободы, считая это положение одной из идеологем западнизма. «Свобода является бо- жеством идеологии западнизма. Она здесь счита- ется высшей ценностью человеческой жизни, в чем угодно можно сомневаться, только не в абсо- лютной ценности свободы. Я не встречал в запад- ной литературе на социальные темы ни одного сочинения, в котором постулат свободы подвер- гался бы сомнению» [4, с. 244], – замечает фило- соф. Как видим, мыслитель не проводит различия между подлинной свободой и «свободой» в трак- товке индивидуалистически настроенных запад-

ных авторов. Так как содержание исследуемого понятия не уточняется, негативное отношение Зиновьева к трактовке свободы в западном обще- стве можно рассматривать как отрицание ценно- сти свободы вообще.

По его мнению, свобода является ценностью только для западного человека, а для людей дру- гих типов культуры иерархия ценностей может быть совсем другой. Зиновьев пишет: «Свобода вовсе не была высшей ценностью для подавляю- щего большинства людей на планете и не являет- ся сейчас. Миллионы людей готовы променять свободу на положение сытых полурабов в запад- ных странах» [4, с. 244]. Такая позиция разделяется и западными мыслителями, например, Ясперсом, который говорит что «только на Западе делались попытки обрести политическую свободу» [21].

Критикуя формальную свободу в современ- ных капиталистических странах, Зиновьев приво- дит характерную для них общую схему свободы:

«Если у тебя есть реальная возможность совер- шить такой-то поступок, то ты свободен совер- шить его, то есть ты имеешь право на это, тебе не должны чинить в этом препятствия, ты не должен быть наказан за это» [4, с. 244].

Но реально западный человек лишен даже той свободы, ценность которой является для него безусловной. «Подавляющее большинство за- падных людей не является свободными, то есть находится в положении вынужденности поступ- ков. Свобода выбора, которую они имеют, есть лишь возможность выбора варианта вынужден- ности» [4, с. 246].

Критика А. Зиновьевым западного понимания свободы и реальной свободы гражданина в эко- номически развитых странах не лишена противо- речий. У автора отсутствуют строгие определе- ния, слово «свобода» принимает разные оттенки в зависимости от контекста. Однако важным явля- ется то, что мыслитель отмечает условность за- падных ценностей, их неспособность обеспечить прогресс и процветание всего человечества.

Говоря о перспективах развития мирового со- общества, многие современные отечественные авторы дают более оптимистические прогнозы, чем Зиновьев. По их мнению, задача свободного саморазвития всех сущностных сил должна стать главной целью личности этого сообщества. Одна- ко не следует забывать, что в современном мире существует множество других важных проблем, для решения которых потребуется большое коли- чество времени и сил.

Российские ученые не одиноки в своем поис- ке моделей развития современного некапитали-

стического общества. Многие западные исследо- ватели в настоящее время рассматривают как рав- ноценные социокультурные модели свободы и развитых западных, и развивающихся стран. Так, современный турецкий философ экс-президент Международной федерации философских об- ществ Иоанна Кучуради полагает, что либераль- ная «концепция полностью «свободного рынка» и то, что несет с собою идея прав человека, пред- ставляются несовместимыми, по крайней мере, для бедных и небогатых стран» [7]. В другой своей работе исследовательница добавляет:

«Я чувствую, что надежда на то, что основанный на частной собственности и приватизации сво- бодный рынок и его глобализация будут способ- ствовать защите прав человека в небогатых стра- нах, приведет нас к очередному потенциальному тупику» [6].

Очевидно, что если западное общество будет строить в ближайшем будущем стратегию своего развития, выбирая между традиционно- либеральными идеями и принципами социального равенства и взаимопомощи, то современный рос- сийский социум будет решать в первую очередь проблемы своего цивилизационного выживания. Поэтому говорить о перспективах развития сво- боды как реального социального феномена следу- ет скорее применительно к Западу.

Подводя итоги рассмотрения идеи свободы в современных социально-философских концепци- ях, мы можем сказать, что ныне существуют две основные тенденции, к которым в той или иной степени примыкает каждая из анализируемых теорий. Первая тенденция – это индивидуализм в понимании свободы, связывающий свободу с ча- стной собственностью, гражданским обществом современных западных стран и допускающий частичное улучшение положения населения, и возрастание свободы в результате постепенных реформ. Вторым направлением в рамках совре- менного социально-аксиологического подхода к проблеме свободы является совокупность коллек- тивистских, эгалитарных, неомарксистских тео- рий, которые объединяются своим неприятием буржуазной действительности, требуют ее корен- ного преобразования и отмечают подавление в ней подлинной свободы личности. Несомненным достоинством этого направления является общая гуманистическая ориентация его главных пред- ставителей. Однако в вопросах конкретных шагов по пути расширения свободы представители не- омарксизма и близких к нему течений находятся на утопических позициях, поскольку говорят о необходимости изменения человеческой природы,

но не предлагают конкретных и реальных путей трансформации общества и личности.

В настоящее время существуют тенденции сближения неомарксистского понимания свободы с буржуазными как либеральными, так и консер- вативными индивидуалистическими течениями. Сами западные марксисты во многом являются своеобразными «либеральными марксистами», а иногда и совсем отказываются от следования ос- новным принципам учения Маркса. Призыв к по- строению коммунистического общества заменя- ется на реформистское социал-демократическое требование обеспечения основных прав личности. Например, известный сербский философ-пост- марксист Светозар Стоянович (1931-2010) пола- гает, что «единственный достижимый и жизне- способный социализм для мира сегодняшнего и завтрашнего – это социализм с гражданским и буржуазным лицом» [16]. Социализм в таком ва- рианте утрачивает стремление к всеобщему соци- альному равенству, неравенство лишь сглажива- ется с помощью активной социальной политики государства.

Несмотря на вышесказанное, сохраняются принципиальные различия между базовыми под- ходами, в теории их противоречия не нашли удовлетворительного разрешения. Во многом это обусловлено тем, что в мировой философской ли- тературе отсутствует общепринятая концепция свободы как социальной ценности, само это поня- тие трактуется по-разному, вызывая споры и не- скончаемые дискуссии.

Очевидно, что предстоит еще создать теорию социальной свободы, основывающуюся на дости- жениях мировой мысли всех времен. Очевидно также, что процесс создания такой теории нико- гда не будет полностью завершен, поскольку трудно найти другое такое сложное и неисчер- паемое явление, как свобода. Говоря словами од- ного из самых глубоких исследователей данной проблемы – Карла Ясперса, – «все, что до сих пор происходило, следует понимать как попытки осуществить свободу. Но что есть свобода – это еще само должно открыть себя на своем уходя- щем в бесконечность пути» [21, c. 263].

Между тем, и в индивидуалистических, и в эгалитарных концепциях свободы можно просле- дить тенденции к рассмотрению собственного понимания свободы как основного и единственно верного. Призывы к «борьбе за свободу» счита- ются чем-то само собой разумеющимся, как будто бы всем очевидно, что такое свобода и почему за нее следует бороться. Однако тщательный анализ значений слова «свобода» в различных контек-