ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 99
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Эта широта интересов, отзывчивость таланта - основные свойства творческой натуры Репина. В одно и то же время он способен был работать над совершенно различными вещами и в различной манере.
Репина упрекали в художественной неразборчивости: «Сегодня он пишет из Евангелия, завтра народную сцену на модную идею, потом фантастическую картину из былин, жанр иностранной жизни, этнографическую картину, наконец, тенденциозную газетную корреспонденцию, потом психологический этюд, потом мелодраму либеральную, вдруг из русской истории кровавую сцену и т.д. Никакой последовательности, никакой определенной цели деятельности; все случайно и, конечно, поверхностно… » - так сам Репин пересказывал суть этих претензий, нередких в отношении его искусства, и с великолепным равнодушием отвечал: «Что делать, может быть, судьи и правы, но от себя не уйдешь. Я люблю разнообразие».
Летом 1876 года Репин снова на родине. Ненадолго поселившись в окрестности Петербурга, он пишет там красивую и лиричную картину «На дерновой скамье» (1876). На ней изображены жена художника Вера Алексеевна Репина, ее родители и брат с супругой. В картине соединены все те художественные уроки, которые Репин мог получить во Франции. Это не откровенно импрессионистическая манера, но в то же время это работа художника, который знает и учитывает открытия современной импрессионистической живописи.
Осенью того же года художник возвращается в свой родной Чугуев, а через год перебирается оттуда в Москву. Он часто и подолгу гостит в подмосковном Абрамцеве и оказывается одним из самых деятельных участников мамонтовского кружка - дружеского сообщества, которое как раз в это время становится очень важным очагом русской художественной жизни.
Начинается самый значительный, самый плодотворный период его творчества, продолжающийся и после того, как в 1882 году художник переезжает в Петербург. За какие-нибудь десять - двенадцать лет Репин создает большинство своих наиболее известных произведений. Он становится членом Товарищества передвижных художественных выставок - творческого союза, объединившего на реалистической платформе все крупнейшие силы русского изобразительного искусства второй половины XIX века. Появление репинских картин на ежегодных выставках этого объединения превращается каждый раз в событие общественной и художественной жизни.
«Крестный ход в Курской губернии» (1880-1883). Тема крестного хода - одна из популярнейших в русской живописи. Однако Репин не имеет соперников в изображении толпы, шествия. В «Крестном ходе» толпа показана как единый массив. Но когда взгляд начинает выхватывать отдельные фигуры, создается впечатление, что Репин буквально каждое лицо увидел в жизни.
В характеристиках привилегированной части толпы - мещан, купцов, кулаков и помещиков - отчетливы обличительные интонации, имеющие своим источником критическую тенденцию 1860 годов. На лицах - выражение притворного благочестия, сознание собственной значительности, важность, граничащая с чванством.
«Чистая публика» отъединена шеренгой пеших и конных урядников от толпы нищих странников, возглавляемой горбуном. В картине горбун - единственный персонаж, чье порывистое движение, в себе самом имеет глубокий содержательный смысл. На полотне медленно движется и вся толпа, но это беспорядочное нестройное шествие, не имеющее ни конца, ни начала, не знает и своей общей цели, огромная масса людей распадается на отдельные, занятые своими делами и заботами группы. И только устремленной вперед фигуре горбуна мотив движения обретает вполне самостоятельное значение, внутренний импульс. Полусонному состоянию, в котором пребывает бесконечный людской поток, резко противостоит энергия встревоженной души, молчаливая твердость человеческой воли.
В крестьянских полотнах Репина сказывается широта художественных интересов автора. Вынашивая замысел эпического, многофигурного «Крестного хода», он мог одновременно увлекаться и решением более частных задач. Так возникают, например, его известные портретные работы «Мужик с дурным глазом» и «Мужичок из робких» (обе 1877) подчеркнуто «объективные», социально определенные образы-типы, много дающие для понимания сложности народного характера. Наряду с желанием постичь «вечные», коренные проблемы русской деревенской жизни Репин был способен откликаться и на самые злободневные вопросы крестьянского бытия. Однако эта злободневность попадала в поле зрения художника именно той стороной, которая выражала собою типичные черты русской мужицкой доли. Свидетельство тому - несколько репинских произведений, навеянных событиями русско-турецкой войны.
В отличие от своего знаменитого современника В.В. Верещагина, непосредственного участника русско-турецкой войны, посвятившего ей большой цикл батальных полотен, Репин не писал боевых сцен. Военная эпопея оборачивается в его глазах все теми же эпизодами трудного крестьянского существования. Таково, например, большое жанровое полотно «Проводы новобранца» (1879). И хотя оно заметно отличается от зрелых репинских произведений несколько условной картинностью композиционного замысла, в нем есть правда человеческих чувств, достоверность изображаемого крестьянского быта.
Особое место в творческой биографии художника занимает серия работ посвященных революционной теме. Именно эти замыслы имел в виду мастер, когда, собираясь переезжать из Москвы в Петербург, заявлял о своем желании писать картины «из самой животрепещущей жизни».
Интерес Репина к русскому освободительному движению той поры и его участникам, интерес, который он разделял и с писателями, и с некоторыми своими коллегами-передвижниками, говорил, прежде всего, о жизненной активности его творческой позиции, о его социальной чуткости. Начав с беглых этюдных набросков, художник последовательно углублял эту тему, поворачивая ее разными жизненными гранями, выявлял в ней различные психологические аспекты. Даже один и тот же сюжет, «Арест пропагандиста», в нескольких графических эскизах и живописных вариантах обретал каждый раз особый человеческий смысл, свою интонацию. Картину не хотели разрешать к показу. Дело дошло до царя.
Репин вспоминает, что устроители выставки пригласили царя осмотреть экспозицию накануне вернисажа: «Александр III все рассмотрел». Далее он пишет: «Даже «Арест пропагандиста» вытащили ему, и тот рассматривал и хвалил исполнение, хотя ему показалось странным, почему это я писал так тонко и старательно».
Репин недвусмысленно говорил: «Невозможно, чтобы европейски образованный человек искренне стоял за нелепое, потерявшее всякий смысл самодержавие, этот допотопный способ правления годится только еще для диких племен, неспособных к культуре».
Наконец выставка открыта. Автор картины с удовольствием резюмирует: «Моя выставка здесь делает большое оживление. Народу ходит много. Залы светлые, высокие, погода чудная, солнечная. Много студенчества, курсисток и даже ремесленников толпится в двух залах и рассыпается по широкой лестнице. «Арест пропагандиста» стоит, и от этой картинки, по выражению моего надсмотрщика Василия, «отбою нет».
Сюжетное продолжение этого цикла - «Отказ от исповеди». Картина была написана под впечатлением поэмы Николая Минского «Последняя исповедь», опубликованной в нелегальном журнале «Народная воля»:
Прости, господь, что бедных и голодных
Я горячо, как братьев, полюбил…
Прости, господь, что вечное добро
Я не считал несбыточною сказкой.
Чрезвычайно скупыми живописными средствами создана атмосфера замкнутого, глухого подземелья: фигуры обступает густой могильный сумрак, где едва мерцает тусклый лунный свет, выхватывающий из этой тьмы лицо арестанта. Горделивое достоинство узника противопоставлено обескураживающей осторожности, с которой священник, приготовив крест, подходит к заключенному. Не показав ни лица, ни жеста, самим балансом этого креста относительно фигуры Репин передал интонацию священника, который обращается к арестанту без настойчивости, нерешительно и даже как будто деликатно, как человек, уже знающий, что от героя-народника не следует ожидать покаяния, в то время, как в фигуре и в лице заключенного присутствует момент эгоистической надменности. Он словно готов разразиться пламенной обличительной речью.
Самым значительным произведением на революционную тематику стало полотно «Не ждали». Художник изобразил революционера, возвратившегося в родной дом из ссылки. Его неловкая поза, ожидание, застывшее в глазах, свидетельствующих о неуверенности, даже страхе: узнает ли его семья, примут ли отца, отсутствующего много лет, его дети? Репину удалось мастерски передать всю сложную гамму чувств, отраженных на лицах революционера и членов его семьи. Испуганно смотрит на незнакомого мужчину девочка (когда его забрали, она была слишком мала и потому забыла своего отца), изумлением полны глаза жены, сидящей у рояля. А на лице мальчика - радостная улыбка, говорящая о том, что ребенок догадался, кто стоит перед ним.
Репин написал свою картину очень быстро, на одном дыхании. Но затем дело остановилось: в течение нескольких лет он переделывал голову революционера, стремясь добиться нужного выражения. По первоначальному замыслу его герой должен был иметь мужественный облик, но в конце концов художник остановился на мысли, что гораздо важнее показать муки и душевные переживания человека, на много лет оторванного от родного дома и семьи.
Картину, показанную на XII Передвижной выставке, зрители встретили восторженно. К полотну невозможно было подойти, так как возле него всегда толпились люди. Стасов ликовал: «Репин не почил на лаврах после «Бурлаков», он пошел дальше вперед. Я думаю, что нынешняя картина Репина - самое крупное, самое важное, самое совершенное его создание». Равнодушных не было. Мнения были всякие.
«Репина, наверное, произведут в гении, - писали «Московские ведомости». - Жалкая гениальность, покупаемая ценой художественных ошибок, путем подыгрывания к любопытству публики, посредством «рабьего языка». Это хуже, чем преступление, это - ошибка… Не ждали! Какая фальшь…»
В те далекие дни эта картина была откровением. Новаторской была и живопись картины - светлая, валерная.
Вся современная Репину критика, включая Стасова, признавала, что амплуа «историка», картины на исторические темы - не его призвание. Между тем Репин чрезвычайно заботился об исторической достоверности своих картин. Работая над «Царевной Софьей», «Иваном Грозным», «Запорожцами», он выяснял мельчайшие детали: костюмы, оружие, мебель, убранство интерьера, даже цвет глаз царевны Софьи. Но при этом в исторических картинах Репина совершенно отсутствует временная дистанция: несмотря на тщательно воссозданный антураж, происходящее показывается как совершающееся в настоящем, а не прошедшем времени.
Как-то в Академии художеств Репину была задана программа «Ангел истребляет первенцев египетских». «Я задумал, - вспоминает Репин, - передать этот сюжет с сугубой реальностью. Была, разумеется, изучена обстановка роскошных спален царевичей Египта… И вот я вообразил, как ночью ангел смерти прилетел к юноше-первенцу, спящему, как всегда, нагим, схватил его за горло, уперся коленом в живот жертвы и душит его совершенно реально своими руками». И вновь - «реальность»; даже в историческом сюжете - стремление представить все так, как это могло быть «на самом деле». Это стремление заставляло Репина разомкнуть пространство своих исторических картин, сделав зрителя «очевидцем» изображенного. Мы свободно можем «войти» в интерьер кельи царевны Софьи: пустое пространство перед окном как будто специально оставлено для зрителя, подобно распахнутой двери. Покатившийся посох в «Иване Грозном» в следующую минуту готов упасть за раму картины. Голая голова казака в «Запорожцах» словно прорывает плоскость холста, оказываясь в пространстве зрителя.
На «Запорожцев» (1878-1891) художник затратил огромное количество энергии, любви и забот. «Я уже несколько лет пишу свою картину и, быть может, еще несколько лет посвящу ей, - говорил Репин, - а может случиться, что я закончу ее и через месяц. Одно только страшит меня: возможность смерти до окончания «Запорожцев».
Сотни подготовительных этюдов, эскизов, рисунков, специальные поездки для изучения материала - все это говорит об одном основном чувстве, владевшем живописцем. Это чувство - любовь. И это состояние восторга, преклонения и любви художника к своим героям мгновенно передается зрителям.
Запорожцы… Вот они перед нами во всей своей красе и удали. Галерея типов, совершенно оригинальных, неподражаемых, легендарных. Можно часами разглядывать их лица - загорелые, обветренные степными ветрами, опаленные солнцем, дубленные невзгодами, изрубленные в жестоких схватках, но все же красивые, источающие силу, энергию, бьющую через край.