ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 11.01.2024
Просмотров: 119
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Таким образом, в пространстве драмы контрастируют звуки-диссонансы и звуки песни трагического характера, причем побеждают именно первые. На их фоне особенно выразительны редкие «зоны молчания». Тишина, противопоставляемая «скандальному гомону» и шуму, устанавливается лишь в финале. Характерно, что в заключительном явлении драмы слова молчание и тиши-[163]-на (а также однокоренные с ними) повторяются в ремарках пять раз, причем слово тишина вынесено драматургом в сильную позицию текста — его последний абзац. Тишина, в которую впервые погружены герои, служит знаком их внутренней сосредоточенности, стремления вглядеться и вслушаться в себя и других и сопровождает действия героини и окончание драмы.
文本名字Последняя пьеса Вампилова называется «Прошлым летом Чулимске». Такое заглавие, на котором, как уже отмечалось, драматург остановился не сразу, предполагает ретроспекцию ивыделяет точку зрения наблюдателя или участника событий! на то, что некогда произошло в Чулимске. Показателен ответ исследователя творчества Вампилова на вопрос: «Что же случилось в Чулимске?» — «Прошлым летом в Чулимске случилось чудо»30.
«Чудо», случившееся в Чулимске, — это пробуждение души героя, прозрение Шаманова. Этому способствовали «ужас», пережитый им (выстрел Пашки), и любовь Валентины, «падение» которой служит своеобразной искупительной жертвой и одновременно определяет трагическую вину героя.
Для пространственно-временной организации драмы Вампилова характерен хронотоп порога, «наиболее существенное его восполнение — это хронотоп кризиса и жизненного перелома»31, время пьесы — решающие мгновения падений и обновления. С внутренним кризисом, принятием решений, определяющих жизнь человека, связаны в драме и другие ее персонажи, прежде всего Валентина.
Если эволюция образа Шаманова преимущественно отражается в контрасте речевых средств в основных композиционных частях драмы, то развитие характера Валентины проявляется по отношению к пространственной доминанте этого образа — действиям героини, связанным с «налаживанием» калитки. Во втором акте Вадентина впервые пытается поступать как все: проходит напрямик! через палисадник — при этом для построения ее реплик используется прием, который можно назвать приемом «семантического эха» Валентина, во-первых, повторяет реплику Шаманова (из акта I): Напрасный труд...; во-вторых, в ее последующих высказываниях «сгущаются», эксплицируются смыслы, которые ранее регулярно выражались репликами героя в первом действии:
Все равно; надоело. Движение «напрямик», временный переход на позицию Шаманова приводят к катастрофе. В финале же, после пережитой Валентиной трагедии, мы вновь видим возвращение к доминанте этого образа: Строгая, спокойная, она поднимается на веранду. Вдруг остановилась. Повернула голову к палисаднику. Не торопясь, но реши-[164]-тельно спускается в палисадник. Подходит к ограде, укрепляет доски... Налаживает калитку... Тишина. Валентина и Еремеев восстанавливают палисадник.
Мотивами обновления, преодоления хаоса и разрушения завершается пьеса. «...В финале Вампилов соединяет молоденькую Валентину и старика Еремеева — гармонию вечности, начало и конец жизни, без естественного света чистоты и веры немыслимой»3. Финалу предшествует внешне, казалось бы, не мотивированный рассказ Мечеткина об истории старого дома, ср.:
Мечеткин (обращаясь не то к Шаманову, не то к Кашкиной). Этот самый дом... строил купец Черных. И, между прочим, этому купцу наворожили (жует), наворожили, что он будет жить до тех пор, пока не достроит этот самый дом... Когда он достроил дом, он начал его перестраивать. И всю жизнь перестраивал...
Этот рассказ возвращает читателя (зрителя) к сквозному пространственному образу драмы. В развернутой реплике Мечеткина актуализируется образная параллель «жизнь — перестраиваемый дом», которая с учетом символических смыслов, присущих ключевому пространственному образу пьесы дом, может быть интерпретирована как «жизнь-обновление», «жизнь — постоянная работа души», наконец, как «жизнь — переустройство мира и себя в нем».
Характерно, что слова ремонт, ремонтировать регулярно повторявшиеся в первом акте, исчезают во втором: в центре внимания уже «переустройство» души персонажей. Интересно, что историю старого дома рассказывает именно «жующий» Мечеткин: суетность комического героя подчеркивает обобщающий смысл притчи.
В финале драмы преобразуется пространство большинства ее героев: готовится покинуть Чулимск Пашка, уходит в тайгу старик Еремеев, однако для него открывает свой дом Дергачев (Места для тебя всегда хватит), расширяется пространство Шаманова, который принимает решение поехать в город и выступить на суде. Валентину, возможно, ждет дом Мечеткина, однако действия ее неизменны. Драма Вампилова строится как пьеса, в которой меняется внутреннее пространство персонажей, но сохраняет свою устойчивость пространство внешнее.
«Задача художника, — заметил драматург, — выбить людей из машинальности»32. Эта задача и решается в пьесе «Прошлым летом в Чулимске», которая по мере ее прочтения перестает восприниматься как бытовая и предстает драмой философской.
Этому во многом способствует система пространственных образов пьесы. [165]
Вопросы и задания
-
Прочитайте пьесу Л. Петрушевской «Три девушки в голубом». -
Выделите основные пространственные образы драмы, определите их связи в тексте. -
Укажите языковые средства, которые выражают в тексте пьесы пространственные отношения. Какие из этих средств, с вашей точки зрения, особенно значимы для создания художественного пространства драмы Л. Петрушевской? -
Определите роль образа дома в образной системе драмы. Какие смыслы он выражает? В чем проявляется динамика этого образа? -
Дайте обобщающую характеристику пространства драмы. Как моделируется
пространство в тексте этой пьесы? [166]
1 Структурализм: «за» и «против». — М., 1975. – С. 84.
2 Клюканов И.Э. Опыт характеристики параграфемных элементов текста // Лексические единицы и организация структуры литературного текста. — Калинин, 1983. – С. 124-125.
3 KestnerJ. The Spatiality of the Novel. – Detroit, 1978. – P. 21. [145]
4 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979. — С. 204—205. [146]
5巴赫廷 M.M. 文学创作美学 - M.， 1979. - S. 204-205. [146]
6 Чернухина И. Я. Элементы организации художественного прозаического текста. — Воронеж, 1984. —
С. 44.
7 Топоров В.К Пространство и текст // Текст: семантика и структура. — М., 1983. – С. 234, 239. [147]
8 См., например, интерпретацию образа двери в древности: «Дверь означала тот "горизонт", ту "межу", которые смотрели в противоположные стороны света и мрака и образно выражали точку "предела"» (Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. — М., 1978. — С. 563). Семантику предела имеет и образ порога. Лестница в мифопоэтической традиции — образ, воплощающий связь «верха» и «низа», в литературе он отражает внутреннее развитие человека, его движение к истине или отступления от нее, связывает внешнее и внутреннее пространства. Мост — образная параллель связующего средства, способа соединения различных миров, начал, пространств. [148]
9
10 Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М., 1975. — С. 235. [150]
11 Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. — М. 1975. — С. 234.
12 Там же. – С. 235. [151]
13 Гуревич А. Я. Категория средневековой культуры. — М., 1972. — С. 82.
14 Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. — Л., 1971. — С. 395 — 396.
15 Хейзинга Й. Осень Средневековья. — М., 1988. — С. 226. [152]
16 См. об этом в работах В.Н. Топорова, Ю.М. Лотмана, З.Г. Минц, Д.Е. Максимова и др. исследователей.
[153]
17 Выготский Л. С. Психология искусства. — М., 1986. — С. 196. [154]
18 Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. — М., 1975. — С. 391. [155] 2 Пави П. Словарь театра. — М., 1991. — С. 262.
19 Там же. – С. 263.
20 Леви Ш. За пределами чеховской сцены: (Сценическое представление пустоты) // Чеховиана. Полет «Чайки». — М., 2001.— С. 244. [156]
21 Все цитаты приводятся по изданию: Вампилов А. Прощание в июне. — М., 1977. [157]
22 Стрельцова Е. Плен утиной охоты. — Иркутск, 1998. — С. 359—360. [158]
23 Стрельцова Е. Плен утиной охоты. — Иркутск, 1998. — С. 360.
24 Гушанская Е. АлександрВампилов. — Л., 1990. — С. 288 — 289. [159]
25 Винокур Г. О. «Горе от ума» как памятник русской художественной речи /А Избранные работы по русскому языку. — М, 1959. — С. 297.
26 А.П. Чехов о литературеи искусстве. — М., 1954. — С. 51. [160]
27 Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. — Л., 1974. — С. 166.
28 Словарь русского языка: В 4 т. — М., 1984. — Т. 4. — С. 638.
29 А. Вампилов отказался от этого заглавия после появления пьесы М. Рощина «Валентин и Валентина» и очень жалел об измененииназвания драмы. [162]
30 Стрельцова Е. Плен утиной охоты. — Иркутск, 1998. — С. 290.
31 Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. — М, 1986. — С. 280. [164] 3 Стрельцова Е. Плен утиной охоты. — Иркутск, 1998. — С. 321.
32 Вампилов А. Записные книжки // Избранное. — М, 1999. — С. 676. [165]