ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.11.2024
Просмотров: 72
Скачиваний: 0
СОДЕРЖАНИЕ
Обсессивные и компульсивные личности.
Драйвы, аффекты и темперамент обсессивных и компульсивных личностей.
Защитные и адаптационные процессы у обсессивных и компульсивных личностей.
Объектные отношения обсессивных и компульсивных личностей.
Обсессивно-компульсивное собственное “я”.
Перенос и контрперенос с обсессивными и компульсивными пациентами.
Терапевтические рекомендации при диагнозе обсессивной или компульсивной личности.
Обсессивные и компульсивные личности.
Западное технологическое общество изобилует людьми, личность которых сосредоточена на проблеме “думания и делания”. Наша коллективная психология сих пор пропитана пафосом идеализации разума и веры в прогресс как результат человеческих деяний, которым отличалось мышление эпохи Просвещения. Западные цивилизации, по контрасту с обществами стран Азии и третьего мира, ценят научную рациональность и прагматизм типа “can-do”1превыше всех остальных достоинств. Так, огромное количество людей вкладывает высшие проявления своих логических способностей в разрешение практических проблем. Искать удовольствия и испытывать гордость от “думания и делания” настолько нормально в нашем обществе, что мы едва ли задумываемся о сложных факторах, лежащих в основе столь почетного и привилегированного положения данных видов деятельности.
Там, где “думание и делание” становится движущим психологическим мотивом для человека и где наблюдается выраженная диспропорция со способностью чувствовать, ощущать, интуитивно понимать, слушать, играть, мечтать, получать удовольствие от произведений искусства, а также с другими видами деятельности, которые в меньшей степени управляемы разумом или служат инструментом для чего-либо, мы имеем дело с обсессивно-компульсивной структурой личности. Множество замечательных и высокопродуктивных людей относится к этой категории. Адвокат, который любит изобретать и произносить законные аргументы, в психологическом отношении оперирует разумом и деятельностью. Участник экологического движения, вовлеченный в политическую борьбу с загрязнением окружающей среды и черпающий в ней самоуважение, движим теми же стимулами. У многих людей крайне ригидной организации, которые соответствуют критериям обсессивно-компульсивного личностного расстройства по DSM, также наблюдается склонность к “думанию и деланию”, приблизительно в той же степени выраженная и нередко носящая явно защитный характер. “Трудоголики” и “личности типа А” суть вариации обсессивно-компульсивной темы.
Кроме того, существуют люди, относительно равнодушные к “деланию”, для которых наивысшую ценность представляет собой “думание”, и наоборот. Профессора философии порой имеют обсессивную, но не компульсивную структуру характера: они извлекают удовлетворение и чувство собственного достоинства из мыслительного процесса, не чувствуя потребности воплощать свои идеи. Плотники или бухгалтеры нередко относятся к компульсивному, но не обсессивному типу: они получают свое вознаграждение путем скрупулезного выполнения специфических задач, часто требующих весьма незначительных умственных усилий. Некоторые люди, никоим образом не склонные к компульсивным ритуалам, приходят к терапевтам с запросом избавиться от навязчивых мыслей, а некоторые предъявляют как раз обратную жалобу. Мы привыкли, вслед за Фрейдом, сто лет назад высказавшим мысль о связи обсессивных и компульсивных симптомов, располагать эти два феномена рядом. И нам легко выпустить из виду тот факт, что они отличны друг от друга — концептуально, а порой и клинически.
Следуя традиции, я помещаю обсессивных и компульсивных людей в одной главе — потому, что обсессивные и компульсивные тенденции нередко сосуществуют или чередуются друг с другом в одном человеке, а так же и потому, что, судя по аналитическим исследованиям происхождения обеих тенденций, обнаруживается сходная динамика их развития. Однако читателям следует заметить, что их объединение представляется достаточно искусственным, если иметь в виду характер. Следует также заметить, что навязчивости (упорные, нежелательные мысли) и компульсивные побуждения (упорные, нежелательные действия) могут возникать у людей, которые совсем не обязательно будут обладать обсессивным или компульсивным характером. И, наконец, нельзя сказать, что все обсессивные и компульсивные люди непременно страдают навязчивыми мыслями или совершают действия под влиянием непреодолимого влечения. Мы даем им определение обсессивно-компульсивных, поскольку их преобладающий психологический стиль характеризуется теми же защитами, которые участвуют в образовании обсессивных и компульсивных симптомов (Nagera, 1976).
Обсессивно-компульсивная структура характера известна давно: ее принято считать обычным, “классическим” случаем организации личности невротического уровня. Зальцман (Salzman, 1980) резюмирует результаты более ранних наблюдений по психологии обсессивно-компульсивных людей следующим образом:
“Люди обсессивной структуры характера были описаны Фрейдом как методичные, упрямые, скупые; другие описывают их как упорных, дисциплинированных, перфекционистов, пунктуальных, дотошных, скупых, экономных, склонных к умствованию и резонерству по незначительным поводам. Пьер Жане (Pierre Janet) описывает подобных людей таким образом: ригидные, негибкие; им недостает адаптационной способности; подчеркнуто добросовестные; любят порядок и дисциплину; проявляют настойчивость даже перед лицом непреодолимых препятствий. Они в целом надежны, на них можно положиться, они люди высоких стандартов и этических ценностей. Они практичны, аккуратны и щепетильны в отношении моральных требований. В условиях стресса или повышенных нагрузок эти личностные черты могут преобразоваться в симптоматическое поведение, которое затем может приобрести характер ритуала”.
Зальцман мог бы добавить, что Вильгельм Райх (Wilhelm Reich, 1933) изображает их “живыми машинами” благодаря их ригидному мышлению (Shapiro, 1965). Вудро Вильсон, Ханна Арендт или Мартин Бубер могут представлять примеры высокопродуктивных личностей данной диагностической группы, в то время как Марка Чэпмена, чья одержимость Джоном Ленноном дошла до компульсивного побуждения к совершению убийства, можно рассматривать как личность, принадлежащую к психотическому краю обсессивно-компульсивного континуума.
Драйвы, аффекты и темперамент обсессивных и компульсивных личностей.
Фрейд полагал (Freud, 1908), что в физиологическом и конституциональном отношении обсессивные и компульсивные люди в детстве отличаются ректальной гиперсензитивностью. Современные аналитики не считают подобное утверждение необходимым для обоснования обсессивной динамики, однако большинство из них согласны, что бессознательный мир обсессивных людей имеет окраску “анальной” проблематики. Идея Фрейда, который подчеркивал (Freud, 1909, 1913, 1917b, 1918) фиксацию на анальной стадии развития (приблизительно от 18-ти месяцев до 3-х лет), в особенности на агрессивных побуждениях в соответствии с их организацией в течение данного периода, была новой, конструктивной и гораздо менее дикой, чем хотели бы показать разоблачители психоанализа.
Во-первых, Фрейду бросилось в глаза, что многие черты обсессивно-компульсивных личностей, обычно встречающиеся у них в сочетании друг с другом (чистоплотность, упрямство, пунктуальность, тенденция к сдерживанию и утаиванию), представляют собой результат сценария, по которому происходит приучение к туалету. Во-вторых, он открыл анальную образность в языке, сновидениях, воспоминаниях и фантазиях обсессивно-компульсивных пациентов2. В-третьих, он столкнулся с клинической очевидностью, что наблюдаемых им пациентов с обсессивными и компульсивными симптомами в детстве родители приучали контролировать свой стул либо преждевременно, либо грубо, либо проявляя чрезмерную озабоченность этим событием (Fenichel, 1945)3. Связь между анальностью и обсессивностью с тех пор была неоднократно засвидетельствована эмпирическими исследованиями (Noblin, Timmons & Kael, 1966; Fisher, 1970; Rosenwald, 1972; Tribich & Messer, 1974; Fisher & Greenberg, 1985), а также клиническими отчетами, подтверждающими отношение обсессивно-компульсивной симптоматики к анальным проблемам грязи, времени и денег (MacKinnon & Mishels, 1971). Классические формулировки обсессивной и компульсивной динамики, которые сосредоточиваются на раннем телесном опыте, весьма живы и популярны (Shengold, “Halo in the Sky”, 1987— блестящее современное исследование, посвященное проблеме анальности). Хотя в последнее время американские теоретики по какой-то причине в меньшей степени интересуются анальной стадией, чем французские аналитики (Grunberger, 1979; Chasseguet-Smirgel, 1984).
Фрейд доказывал: приучение к туалету обычно представляет собой первую ситуацию, когда ребенок оказывается вынужденным отказаться от того, что для него естественно, в пользу того, что социально приемлемо. Значимый взрослый и ребенок, которого обучают слишком рано или слишком строго в атмосфере мрачной родительской сверхзаинтересованности, вступают в борьбу за власть, и ребенок обречен на поражение. Состояние, когда ребенка контролируют, осуждают и заставляют вовремя исполнять требуемое, порождает у него чувство гнева и агрессивные фантазии — нередко о дефекации, которую ребенок в конечном счете ощущает как плохую, садистическую, грязную и постыдную часть себя. Потребность чувствовать себя скорее контролируемым, пунктуальным, чистым и разумным, чем неподконтрольным, хаотическим, беспорядочным, и ограничивать себя в проявлениях таких эмоций, как гнев и стыд, становится существенной для поддержания самоидентичности и самоуважения. Разновидность жесткого супер-Эго, действующего по принципу “все или ничего”, порождаемая подобного рода опытом, проявляет себя в ригидной чувствительности к этическим вопросам, которую Ференци (Ferenczi, 1925) не совсем верно назвал “сфинктерной моралью”.
Базовый аффективный конфликт у обсессивных и компульсивных людей — это гнев (в состоянии под контролем), борющийся со страхом (быть осужденным или наказанным). При этом терапевтов, работающих с такими людьми, поражает, насколько этот аффект нем, не проявлен, задавлен или рационализирован (MacKinnon & Mishels, 1971). Слова используются, чтобы скрывать чувства, а не выражать их. Любой терапевт может припомнить моменты, когда, спрашивая у обсессивного клиента, что тот чувствует по отношению к той или иной ситуации, он получал ответ на вопрос, что клиент думает. Значимое исключение для данной диагностической группы, отличающейся невыраженностью аффекта, составляет чувство гнева: обсессивная личность принимает гнев, если он кажется ей обоснованным и справедливым. Таким образом, праведный гнев становится переносимым и даже вызывает восхищение, чего нельзя сказать о чувстве досады, возникающем из-за того, что человеку не удается достичь желаемой цели. Терапевты часто отмечают наличие нормального иррационального раздражения у обсессивных личностей, но пациент, как правило, отрицает, что сердится, — порой несмотря на то, что интеллектуально способен допустить: некоторые элементы поведения (забыть деньги в третий раз, перебить терапевта на полуслове, мимически выразить недовольство) могут означать пассивную агрессию или враждебную установку.
Стыд — еще одно исключение на фоне общей картины безаффектности обсессивно-компульсивных личностей. Предъявляя к себе высокие требования, они проецируют их на терапевта, а потом чувствуют себя в затруднительном положении, поскольку их наблюдают в состоянии, когда они не дотягивают до собственных стандартов, распространяющихся на мысли и поступки.
Чувство стыда, как правило, осознается в форме легкой грусти и, если встречает деликатную интерпретацию, может быть облечено в слова и стать предметом терапевтической работы без особого протеста и отрицания, которые поднимаются всякий раз, когда речь заходит о других чувствах.