Файл: Структура нормы права ( Норма права и ее структура ).pdf
Добавлен: 31.03.2023
Просмотров: 121
Скачиваний: 4
Изложенное позволяет предложить следующее определение.
Нормы права – это общеобязательные, формально-определенные правила поведения, отражающие меру свободы человека (его объединений), установленные и обеспеченные обществом и государством, закрепленные и опубликованные в нормативных правовых актах, направленные на справедливое регулирование общественных отношений путем наделения их участников правами, свободами (полномочиями) и обязанностями (ответственностью).
Для понимания роли и значения правовых норм в жизни человека и общества целесообразно обратить внимание на те факторы, которые необходимо учитывать и при их формировании.
Во-первых, в широком смысле слова нормативность есть свойство материи как таковой. Полиструктурность и цикличность материального мира в какой-то степени предопределяет мерность, нормированность социальных связей и отношений, явлений и процессов, в том числе правовых. Например, смена времен года, дня и ночи, колебания температуры воздуха влияют на установление определенных норм в сфере трудового права, жилищно-коммунального, образовательного и иного законодательства. Это влияние можно обозначить как природную обусловленность правовых норм.
Согласно теории этногенеза естественная среда обитания оказывает воздействие на формирование взаимоотношений людей и на взаимодействие человека с природой. Даже само существование этноса зависит от состояния этноландшафтных зон. Смена ландшафта может вызвать исчезновение этноса или выработку у него новых форм адаптации, то есть и новых стереотипов поведения. Во втором случае возникает новый субэтнос или даже новый этнос, если популяция мигрирует за пределы ландшафтной зоны[20].
Во-вторых, нормы права есть сугубо социальное явление. Они возникли в результате общения и взаимодействия людей, чьи естественные потребности по мере осознания понятий «свое» и «чужое», «можно» и «нельзя» постепенно получали отражение уже в более абстрактных категориях, распространявшихся на все сообщество (род, племя). Так возникли естественные права и обязанности – право на жизнь, свободу, жилище, территорию; обязанность продолжения рода, охраны обитаемого пространства и ресурсов, защиты сородичей. В ходе совершенствования человеческого разума и общественных отношений, многократного повторения обыденных ситуаций, последовательной корректировки пределов свободы поведения права и обязанности в совокупности, еще более абстрагируясь, приобретали форму образцов, моделей поведения людей. Эти социальные регуляторы получили название обычаев. Позже появились образцы поведения, созданные на основе судебных решений, а затем общеобязательные нормы права, содержанием которых являются субъективные права и обязанности.
При этом следует учитывать, что «действовать может и норма, не выразившаяся еще ни в обычае, ни в судебной практике, и такое действие нормы есть необходимое предположение образования обычая и судебной практики»[21].
Социальная детерминированность правовых норм зиждется на социальном историческом опыте и традициях многочисленных поколений людей. Парадоксально, но влияние социума на формирование правовых норм осуществляется через общественные отношения, которые регулируются этими нормами. Содержание и структура фактических общественных отношений зачастую диктуют структурные параметры самих норм.
В-третьих, при формировании правовых норм должны учитываться факторы биологического, психологического и идеологического характера. Рождение человека, достижение им определенного возраста, его смерть квалифицируются как юридические факты, и они должны быть предусмотрены в нормах конституционного, гражданского, земельного, семейного и ряда других отраслей права. Или, например, показатели кровяного давления, температуры тела влияют не только на состояние здоровья человека, но и на медицинские стандарты, имеющие юридическое значение. Разумеется, вряд ли можно согласиться с утверждением, что норма права – это результат эмоциональных переживаний.
Но нельзя не замечать и то, что нормативная характеристика тех явлений и процессов, с которыми человек имеет дело на психологическом уровне, – важная и живучая черта его социального мира.
До сих пор в нашем сознании живут представления о старинных русских мерах (о съеденном вместе пуде соли как мере знаний о ком-либо; о телушке, которая за морем полушка, да рубль перевоз; о том, что нам не надо ни пяди чужой земли).
Психологические факторы влияют на создание и применение правовых норм, характеризуя меру освоения человеком действительности и права, меру соотнесенности правового бытия с чувствами, эмоциями человека.
Нормы права испытывают на себе и идеологическое воздействие, истоки которого лежат в тех или иных теологических, политических, философско-правовых учениях, объективированных в мифы, заповеди, программные и уставные документы.
В-четвертых, нормы права в конечном счете есть результат интеллектуальной сознательной деятельности человека, разум и воля которого здесь имеют решающее значение. Правовые нормы при всей их внешней детерминированности нельзя считать просто частицей мирового порядка вещей или слепком фактических общественных отношений. Их создание – всегда сложнейший мыслительно-деятельностный процесс, в котором противоречивые интересы конкретных людей и различных социальных групп уравновешиваются и так или иначе отражаются в нормах, которые выступают приемлемыми для данного времени и сообщества инструментами регулирования общественных отношений и средствами разрешения противоречий (конфликтов) между людьми.
Именно здесь открываются возможности закладывать в нормы права нравственно-гуманистические начала и устанавливать социально-справедливые стандарты.
Структура нормы права
Чтобы понять суть и смысл норм права, нужно иметь четкое представление об их внутреннем строении.
Вопрос о структуре правовых норм до сих пор остается дискуссионным. Первая линия дискуссии – спор о количестве структурных элементов в нормах права. Традиционно считалось, что норма права состоит из трех логически связанных элементов: гипотезы (условия действия нормы), диспозиции (содержание предписываемого поведения), санкции (последствия нарушения нормы)[22].
Логическая схема «если – то – иначе» подвергалась критике по следующим основаниям. Во-первых, «созданная a priori трехчленная структура правовой нормы не выдержала натиска «живых» норм права»[23].
Во-вторых, функциональная специализация норм права позволяет заключить, что «каждой норме права для того, чтобы быть обеспеченной принудительной силой государства, совсем не обязательно иметь в качестве своего структурного элемента санкцию» [24].
Поэтому норма права имеет двучленное строение. В первой части устанавливаются обстоятельства (условия), а во второй – юридические последствия в виде возникновения, изменения или прекращения субъективных прав и обязанностей.
Такая точка зрения получила достаточно широкое распространение еще в начале прошлого века[25]. Были высказаны и другие версии о количественном составе структурных элементов нормы права. В частности, А. С. Пиголкин[26] доказывал наличие у правовых норм четырехчленной структуры.
Аналогично мыслит Г. О. Петрова[27], предлагая выделять в качестве элементов структуры уголовно-правовой нормы:
1) гипотезу, включающую фактическую конструкцию;
2) субъектов уголовно-правового отношения;
3) диспозицию – соответствующие права и обязанности субъектов уголовно-правового отношения;
4) санкцию, включающую наказание, а также иные последствия, предусмотренные в уголовном законе для лиц, совершивших преступление.
Вторая линия обозначенной дискуссии выводит нас на принципиально иные оценки внутреннего строения норм права. Так, Г. Т. Чернобель[28] писал, что логические связи и отношения между нормами права «образуют определенный логический механизм действия той или иной нормы, а не логическую структуру ее содержательной организации». По его мнению, основная ошибка при выявлении логической структуры правовой нормы заключается в том, что эта структура выискивается за пределами нормы права как таковой.
Правовая норма в логическом отношении есть не что иное, как нормативно-правовое суждение, в котором имеется и субъект, и предикат, и определенная логическая связка. Говоря иначе, логико-семантическую структуру правовой нормы составляют три элемента: адресат (субъект правового общения), мера (форма) поведения и соответствующий побудительный оператор.
Логическая формула любой правовой нормы выражает мысль: такому-то адресату предписывается такое-то поведение с таким-то модусом нормативности. При этом несмотря на отсутствие гипотезы и санкции, правовая норма не превращается в бесструктурное образование, лишенное смысла. Это вполне законченная, цельная, логическая мысль, самостоятельная логико-семантическая единица нормативной системы права, выраженная на высоком уровне обобщенности, абстрактности[29].
Приведенные суждения свидетельствуют о том, что соответствующие теоретические изыскания не прекращаются, а их авторы предлагают новые методологические приемы изучения структуры норм права. Анализ же выдвинутых предложений на предмет рационального и иррационального позволяет приблизиться к решению обозначенных проблем. Думается, для решения вопроса о количестве структурных элементов в нормах права необходимо сделать следующее.
Во-первых, надо признать существование данной юридической конструкции в идеальной и реальной ипостасях. Идеальная логическая структура представляет собой своеобразную модель возможного поведения, сформировавшуюся в ходе развития общества и самосознания человека и отражающую стремление людей создать универсальные, долговременные «инструменты» познания и освоения правовой материи. Таковой длительное время считалась классическая логическая модель трехчленной структуры правовых норм «если – то – иначе». В настоящее время, как видно из дискуссии, идет процесс поиска и формирования их новой идеальной логической структуры, более соответствующей правовой действительности. Реальная структура норм права закрепляется в текстах нормативных правовых актов и отражает основные признаки правовых норм в их системных и логических взаимосвязях.
Количество структурных элементов в нормах зависит от ряда объективных и субъективных факторов и прежде всего от фактических общественных отношений и воли, целенаправленных действий законодателя. При этом надо помнить и об уровне ментальности населения и правовых традициях, сложившихся в обществе. Здесь уместно вспомнить высказывание о том, что «изменить или отменить какую-либо норму действующего права – во власти законодателя. Однако он почти не властен изменить язык и основы юридического мышления»[30].
Во-вторых, следует признать определяющей зависимость структуры правовых норм от вида, характера и структуры фактических общественных отношений. Можно утверждать, что та или иная правовая норма содержит столько структурных логических элементов, сколько этого требует данное общественное отношение.
Структура имущественных отношений между индивидуумами обусловливает наличие в правовой норме таких элементов, как гипотеза, диспозиция (одна или две), санкция, мера поощрения, указание на каждого из субъектов. Большинству уголовно-правовых отношений соответствует двучленная структура нормы. Для массовых, политических отношений, требующих конституционного оформления, зачастую достаточно констатации в праве их наличия. Потому структура многих конституционных норм состоит обычно из одного элемента.
В конечном счете результатом творческой деятельности законодателя должна выступать реальная структура соответствующей нормы, всегда включенная в ее логическую структуру и в структуры образований более высокого порядка (института, отрасли, правовой системы в целом).
В-третьих, требуется четко обозначить неотъемлемые признаки норм права, делающие ее таковой и отграничивающие ее от близких и смежных явлений и понятий.
В литературе неоднократно предпринимались попытки отграничить нормы права как обязательные правила поведения от иных правовых положений. Например, Г. Харт[31], рассуждая об источнике юридической обязательности, полагал, что он создается благодаря обычаю правоприменительной практики и относится к «вторичным нормам». Последние отличаются от норм, предписывающих правила поведения, тем, что они придают данным правилам характер обязательств, то есть как шаг от доправового мира к правовому вторичные нормы являются нормами признания.
Е. В. Булыгин[32] вслед за Г. Х. фон Вригтом отграничивает нормы права от нормативных предложений на том основании, что это разные предметы: Он пишет: «Нормы могут быть справедливыми или нет, могут соблюдаться или нарушаться, быть действительными или нет, но не могут быть истинными или ложными. Нормативные предложения не могут быть действительными или эффективными, не могут соблюдаться или нарушаться, но они или истинны или ложны».
Интересна позиция Г. П. Новоселова по поводу «норм-принципов», «норм-дефиниций». Он полагает, что не представления о содержании правовых норм следует ставить в зависимость от того, в каком статусе (нормы или чего-то иного) терминологически обозначаются закрепленные в законодательстве принципы, дефиниции, задачи, а наоборот, терминологическое обозначение должно сообразовываться с понятием правовой нормы, ее содержанием[33].