Файл: быков.docx

Молчание доктора Свифта

340 лет назад родился главный сатирик Англии

Дмитрий Быков

Последние десять лет своей жизни,

с 1735-го по 1745-й, Свифт по

большей части молчал.

Все, кто видел лучший фильм

Марка Захарова по лучшей пьесе

Григория Горина, об этом

осведомлены, но о причинах этого

молчания даже свифтологи вроде

гениального переводчика Владимира

Харитонова не могут сказать ничего

определенного.

По одной версии, он рехнулся.

По другой – выражал таким

образом свое разочарование в

человеческой природе.

По третьей – страдал меньеровским

расстройством вестибулярного

аппарата, как Шаламов, его мучили

кошмары и депрессии, с годами даже

речь давалась ему все трудней, так что

он едва мог повторять «I am...» – «Я

есмь...».

Наконец, есть версия, что он

убедился в бесполезности любых

разговоров, потому что даже после

«Путешествий Гулливера» (1726)

человечество ни фига не задумалось, а

британская власть, почетно сослав его

в Дублин деканом собора Св. Патрика

(1713), давно не прислушивалась к его

обличениям.

Осмеливаясь предложить свою

версию свифтовского молчания, автор

ни на чем не настаивает.

...В одном из кошмаров Свифта ему

явился маленький темный человечек,

не человечек даже, а так, силуэт.

Смутность облика была как-то связана

с его профессией, входила в этический

кодекс, но во сне Свифт не мог в этом

разобраться.

- Свифт, - сказал человечек с

легкой брезгливостью. - Ну что это

такое?

Декан собора Св. Патрика

немедленно почувствовал себя

виноватым, хотя не знал за собою

никакой конкретной вины.

- Что это мы делаем, а? - спросил

человечек. - Что это мы мешаем

королю нашему Георгу, средоточию

всех добродетелей, укреплять

властную вертикаль, расшатанную

королевой Анной?

- Но я... - начал Свифт. - Я

совершенно не имел в виду

препятствовать его величеству... Я

даже близко не...

- Не имел? - издевательски

переспросил странный собеседник. -

А за независимость Ирландии кто у

нас тут борется? Кто расшатывает тут

у нас территориальную целостность

Британского королевства? В памфлете

под названием «Скромное

предложение»? Вы знаете, что бывает

за такие скромные предложения,

памфлетист вы этакий?

- Я имел в виду лишь, - залепетал

Свифт, - призыв к ограничению

насилия... может быть, умеренное

просвещение...

- Имел он, - передразнил человечек.

- Он, значит, имел. И это в условиях

резкого обострения международной

обстановки, когда враги короны так и

жаждут оттяпать у нас чего-нибудь!

Когда британский суверенитет в

опасности, только что вон

закончилась война за испанское

наследство, и принц Уэльский

находится в оппозиции к двору!

Сторонники бывшего правящего дома

Стюартов мечтают о реставрации,

рвутся к власти, мечтают опять

раскрадывать страну и посягают на

нашу стабильность! Иаков III рвется

во власть и из Франции пишет про нас

гадости, так?! И вы на их стороне –

что, нет?!

- Но как же на их стороне, -

бормотал Свифт, - какие же якобиты,

я исключительно за просвещение... и,

может быть, чуть меньше

национального чванства, столь

смешно изображенного на примере

Лилипутии...

- Про Лилипутию я вообще молчу, -

хмуро сказал человечек. - Изобразить

Англию в период ее величайшего

расцвета империей карликов - это я

даже не знаю что. Это хуже, чем

порнография и калоедство.

- Чего? - в ужасе переспросил

Свифт.

- Не важно. Вы вообще, Свифт,

давайте определяйтесь - с кем вы,

мастера культуры. А то мы можем

вспомнить, что вы тоже не всегда

были вигом. Вы с 1710 года были

тори, и мы это помним очень хорошо.

В «Экзаминере» писали чего не надо...

- Тогда все писали, - шептал Свифт,

- время было такое...

- Ну, писали, - неожиданно легко

согласился человечек. - Но они же

переориентировались, так? Они

поняли и построились, а вы чего?

Король Георг – это не королева Анна.

Он не потерпит никаких «Сказок о

бочкотаре». От вас весь народ дружно

отвернется. Вы поймите: нас все хотят

разорвать и обескровить. Кто

несогласен – тот враг, и поступать

будем как с врагом. И тут вылезаете

вы с вашими летающими островами,

намекая на оторванность власти от

населения. Какая оторванность, когда

слились до полной неразрывности?

Король нюхает табак – нация чихает!

И эту самую чихающую нацию вы

хотите расчленить и продать

французам? Не выйдет, господин

Свифт! Вы думаете, что вы декан и

все можно? Вы хотите, чтобы опять

было как в двадцатые, когда ваши

любимые ирландцы прозябали в

нищете?

- Но они и сейчас в нищете... -

лопотал обалдевший сатирик. Голова

у него кружилась все сильней.

- Правильно, в нищете, - снова

легко согласился человечек. - Но

тогда они в ней прозябали, а теперь

они в ней как сыр в масле катаются,

потому что это национальная матрица.

Это их судьба, и они ее радостно

осознают. И если вы еще не осознали,

то в соборе Св. Патрика будет другой

декан, у нас декана поменять раз

плюнуть, и никакое мировое

сообщество не спасет, потому что оно

плевать на вас хотело... Ты на кого

попер, гад?! - внезапно заорал

таинственный собеседник, и Свифт в

ужасе проснулся.

- I am... I am... - только и мог

прошептать он и шептал так еще

десять лет.

Что он хотел сказать – то ли «Я не

враг короны», то ли «Я всего лишь

сатирик», то ли «Я имею с вами всего

лишь стилистические разногласия», -

так никто никогда и не узнал.

Известия

№223. Среда 05.12.2007