Файл: Kurs_ugolovnogo_prava_T_1_Obschaya_chast_Uchenie_o_prestuplenii.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.09.2019
Просмотров: 10635
Скачиваний: 4
Историческое толкование предполагает сопоставление ныне действующих норм с нормами уголовного законодательства прошлого. Так, решение многих вопросов, возникающих при определении действия уголовного законодательства во времени, предполагает применение этого вида толкования законов (см. ст. 10 УК РФ - обратная сила уголовного закона).
Историческое толкование предполагает также ознакомление с теми основаниями, которые были положены в основу изучаемого уголовного закона. Так, анализ ст. 228 УК РФ, устанавливающей ответственность за незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозку, пересылку либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ, предполагает ознакомление с целым рядом международных конвенций, например, с Единой конвенцией о наркотических средствах 1961 г., Конвенцией о психотропных веществах 1971 г. и Конвенцией ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. и др
Очевидно, что любой вид толкования немыслим вне логики. Поэтому лишь условно можно выделить логическое толкование закона*(101) - уяснение его содержания на основе правил логики. В постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 27 июня 1975 г. на основе логического толкования было разъяснено, что под "выполнением служебного долга следует понимать деятельность любого лица, входящую в круг его служебных обязанностей"*(102).
Буквальное толкование закона - толкование в полном соответствии с его текстом. Такое толкование необходимо, например, для уяснения сути конфискации имущества - принудительного без возмездного изъятия в собственность государства всей или части имущества, являющегося собственностью осужденного (ч. 1 ст. 52 УК РФ). "Буква" нормы определяет его суть.
Ограничительное и распространительное (расширительное) толкование не изменяют объема содержания закона, а лишь раскрывают его действительный смысл, который может быть более узким или более широким по сравнению с текстом закона, его словесным воплощением.
При ограничительном толковании закону придается более узкий, более ограниченный смысл, чем это буквально определено в тексте.
С ограничительным толкованием закона мы встречаемся, например, при анализе ст. 79 УК РФ, регламентирующей условно-досрочное освобождение от отбывания наказания. В ч. 2 ст. 79 УК определено, что испытательный срок при условно-досрочном освобождении от отбывания наказания равен неотбытой части этого срока. Данное предписание закона толкуется ограничительно, ибо оно не может распространяться на лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы.
Распространительное (расширительное) толкование предполагает придание закону более широкого смысла по сравнению с буквальным его текстом. Так, в ч. 3 ст. 81 УК РФ определено, что военнослужащие, отбывающие арест либо содержание в дисциплинарной воинской части, освобождаются от дальнейшего отбывания наказания в случае заболевания, делающего их негодными к военной службе. Неотбытая часть наказания в подобных случаях может быть заменена им более мягким наказанием. Но осужденный теряет годность к несению военной службы и по другим обстоятельствам, например, при достижении предельного для несения военной службы возраста. Расширительное толкование позволяет применять рассматриваемую норму и в подобной ситуации.
Точка зрения об ограничительном и расширительном толковании уголовного закона критиковалась в одном из учебников за то, что, якобы, "такая позиция ведет к изменению содержания закона при его практическом применении и отражает позицию юстиции тоталитарного государства, допускавшей возможность подмены законности целесообразностью.
В правовом, демократическом государстве недопустимо ни ограничительное, ни расширительное толкование закона, которое ведет к субъективизму в оценке положения закона и, по существу, к его коррекции незаконодательным путем"*(103).
С таким мнением и особенно с аргументацией трудно согласиться. Тоталитаризм и демократизм (кстати, понятия, тоже нуждающиеся в толковании) к решению сугубо профессиональных вопросов уголовного права отношения не имеют. В "тоталитарное" и "недемократическое" время 60-80-х гг. теория и практика единодушно ограничительно толковала ст. 210 УК РСФСР "Вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность". Вопреки текстуальному выражению статьи возраст субъекта данного преступления поднимается до 18 лет. Очевидно, что никакой подмены законности целесообразностью в таком толковании не происходило, законность только выигрывала.
Как правило, толкование закона проводится с применением различных способов и видов его осуществления. Допустим, легальное толкование сочетается с логическим, грамматическим, сопоставительным и расширительным видами.
Глава V. Понятие преступления и виды преступлений
_ 1. Краткий исторический экскурс в законодательное определение преступления
Преступление - это социальное и правовое явление. Преступность появилась с расколом общества на антагонистические классы. Нормы о преступлениях и наказаниях стали выражать волю экономически и политически господствующих отношений, прежде всего в охране власти и собственности.
В рабовладельческом обществе самый многочисленный класс рабов не был объектом уголовно-правовой охраны. Рабы как "говорящие вещи" рассматривались в качестве не субъектов, а предметов уголовно-правовых отношений. Социально-классовая природа рабовладельческого уголовного законодательства выражалась также в неравенстве граждан перед законом в зависимости от кастовой принадлежности. Древнейшие памятники права, например, Законы Хаммурапи или Ману, жестокими наказаниями карали малейшие поползновения на власть фараонов, их собственность, особенно со стороны низших сословий.
Так, в древнеиндийском памятнике права и эпоса Законах Ману преступность и наказуемость открыто связывались с кастовой принадлежностью субъекта преступления и потерпевшего. Например, в ст. 365-374 обольщение, прелюбодеяние и обесчещивание не наказывались вовсе либо наказывались штрафом, телесным наказанием, кастрацией или смертной казнью в зависимости от принадлежности виновного к классам и сословиям брахманов, вайшиям или шудра. Последний при сожительстве с благородной женщиной подлежал смертной казни. Для брахмана за такое же преступление предусматривалось наказание в виде обривания головы. Статья же 380 прямо устанавливала, что "никогда нельзя убивать брахмана, даже погрязшего во всяких грехах: надо изгнать его из страны совсем имуществом без телесных повреждений"*(104).
Кодекс Юстиниана (834 г.) признавал основным делением людей, относящимся к их правам, на свободных и рабов. Книга один надцатая, титул III "Об испорченном рабе" предусматривала за увечье раба компенсацию как за порчу имущества, и то, если деяние совершено со злым умыслом. Если же таковой отсутствует или увечье последовало вследствие забавы (например, смерть раба, прыгнувшего в колодец по забаве свободного лица), вообще никакой ответственности не наступает*(105).
"Русская Правда" (II век) также оценивала убийство холопа как повреждение имущества. Пеня (штраф) строго дифференцировалась за идентичные преступления в зависимости от классово-сословных статусов субъектов преступлений и потерпевших. За убийство представителей знати - 80 гривен, смерда - 5 гривен*(106).
Интересно, что во введении к Уложению царя Алексея Михайловича (1649 г.) по крайней мере словесно провозглашалось некое равенство перед судом и наказанием: "Чтобы Московские Государства всяких чинов людям от большего до меньшего чина, суд и расправа были при всяких делах весьма ровно"*(107). Однако дальше этой декларации равенство не пошло и не могло пойти. В классово-сословном обществе и государстве уголовное право объективно, не по чьему-то произволу не может не быть адекватно классово-сословным. Данную закономерность исторического материала следует спокойно констатировать и не пытаться критиковать. Поэтому и в этом Уложении наказания строго взвешивались по классам и сословиям - бояр, крестьян, холопов. Статья 8 гл. XVIII, например, гласила: "А будет чей-нибудь человек помыслить смертное убийство на того, кому он служит, или против его выметь какое оружие хотя его убить, ему за такое дело отсечь рука".
Уголовное законодательство феодального права открыто и скрупулезно, с не меньшей суровостью защищало интересы королевских династий, дворянства, духовенства, состоятельных сословий, знати. Классический источник уголовного права позднего феодализма - "Каролина"*(108), по которому издание и применение норм о менее тяжких и мелких преступлениях со стороны крестьянства и челяди вообще составляло прерогативу сеньоров, феодалов, помещиков.
Специфическое для европейского Средневековья каноническое (церковное) право под видом преследования ереси жестоко подавляло сопротивление крестьянства и свободолюбивых слоев горожан. Одновременно оно освобождало от уголовной ответственности лиц духовного и прочих "благородных" сословий за большое число преступлений либо существенно смягчало наказания за них путем замены наказаний церковной карой.
Уголовно-судебное уложение императора Карла V Священной Римской империи германской нации середины XVI в. действовало более 300 лет на территории Европы, Иерусалима, Индийских островов и других стран. Это типичный правовой памятник позднего феодализма, отличающийся беспрецедентной жестокостью в сочетании с откровенным социальным неравенством. Например, измена трактовалась в нем не только как государственная, но и как измена "собственному господину". Каралась такая измена смертной казнью - четвертованием для мужчин и утоплением для женщин. "Бунт простого народа против власти" карался смертной казнью либо сечением розгами и изгнанием из страны. Воровство преследовалось смертной казнью, "калечащими телесными наказаниями" либо иным путем "соразмерно положению лица".
Крайней религиозной нетерпимостью отличалось мусульманское уголовное право. В нем исповедание ислама оказывалось даже значительнее социальной принадлежности преступника и потерпевшего. К примеру, аят 91 (81) Корана предписывал: "Неверных схватывайте и убивайте, где бы ни нашли их". Раб освобождался от наказания, если он верующий и убил неверующего из враждебного народа - аят [94 (92)]*(109).
В отличие от рабовладельческого и феодального законодательства, не знавших общего понятия преступления, буржуазное уголовное законодательство такое понятие выработало. Уголовные кодексы, начиная с французского, стали признавать преступлением деяния, запрещенные уголовным законом под страхом наказания. Такое определение, исходившее из запрета внезаконодательного и несудебного наказания, из признания преступными лишь деяний, а не образа мыслей, из формального равенства всех граждан перед законом независимо от их классовой или сословной принадлежности, явилось крупнейшим, принципиальной важности историческим достижением уголовного права. В нем нашли закрепление многовековые общечеловеческие чаяния о справедливости и гуманизме.
При социализме, как было показано в главе I, впервые в мировой практике уголовного законодательства произошло коренное изменение социальной сущности преступного деяния, адекватно, открыто зафиксированного в нормах закона. Преступлениями Советское государство объявило деяния, которые причиняли вред интересам трудящегося народа. Уголовно-правовые нормы стали выражать его волю.
Исторически первым законодательным актом, давшим понятие преступления, явилась Декларация прав человека и гражданина 1789 г. Франции. Ее статья 5 по существу характеризовала материально-содержательное свойство любого правонарушения, а именно его вредность для общества. Она гласила, что "закон вправе запрещать лишь действия, вредные для общества. Нельзя препятствовать тому, что не запрещено законом, и никто не может быть принужден делать то, что закон не предписывает". Статья 8 Декларации формулировала принцип "nullum crimen, nulla poena sine lege". В ней говорилось: "Никто не может быть наказан иначе как в силу закона, установленного и опубликованного до совершения преступного деяния и примененного в законном порядке". Французские УК 1791 и 1810 гг. исходили из юридической дефиниции преступления путем категоризации их на три вида, утратив, к сожалению, материальный признак преступлений, содержащийся в Декларации прав человека и гражданина. Его частично восстановил УК 1922 г.
Вслед за французскими аналогичную дефиницию установили другие буржуазные УК. Преступлением признавалось деяние, запрещенное уголовным законом под угрозой наказания Некоторые уточняли эту формулировку указанием на закон, который действовал во время совершения преступления.
Достоинство такого понятия в его соответствии принципу законности - "Нет преступления, нет наказания без указания о том в законе", в формальном равенстве нарушителей закона перед ним. Однако существенный недостаток состоял в том, что, достаточно четко отражая юридический признак преступления, его противоправность, формальное определение (потому и формальное, что описывало лишь юридическую форму преступления), совсем не раскрывало социальной сущности преступного и наказуемого деяния. Получался логически замкнутый круг: преступно то, что по закону наказуемо, наказуемо то, что преступно. А что лежит в основе преступного, какие основания криминализации деяния, т.е. объявление его преступным и наказуемым, - оставалось за рамками такого определения. Поэтому в XX в. (не без воздействия советского уголовного законодательства) прогрессивные ученые Запада стали активно критиковать формальное определение преступления
Формализм конструкции преступления в действительности не препятствовал принятию, казалось бы, неприемлемой при таком определении преступления нормы об аналогии. Так произошло, например, с фашистским уголовным законодательством. В 1935 г. национал-социалистический режим включил в УК норму об аналогии, ничуть не заботясь о несоответствии ее формальному понятию преступления в УК. Аналогичное положение существовало в российском Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
Материальное понятие преступления означает раскрытие его социальной сущности. Оно содержит такой признак, как общественная опасность, причем не в абстрактном понимании, а с указанием на то, каким социальным интересам причиняет вред преступление.
Материальное определение, попытки дать которое предпринимаются современным буржуазным уголовным законодательством, ориентируется на понимание вредоносности преступления как "опасности интересам правового государства", противоречия "социальной этичности" или "интересам публичной морали", "социальной общности", даже (в фашистском праве Германии) "народному духу".
Действующие УК, исключая кодексы стран СНГ и некоторых государств Восточной Европы, в общем определении преступления пока не восприняли материальной дефиниции. Однако в отдельных нормах, например, о целях наказания, в составах конкретных преступлений проскальзывают формулировки "ресоциализации", "хороших нравов", "социальной значимости". Еще шире используются материальные конструкции в судебном и доктринальном толковании уголовного законодательства.
Статья 7 УК РСФСР 1960 г. "Понятие преступления" давала следующую дефиницию преступления: "Преступлением признается предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние (действие или бездействие), посягающее на общественный строй СССР, его политическую и экономическую системы, собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан, а равно и иное посягающее на социалистический правопорядок общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом".