Файл: Понятие и значение приватизации (Способы и формы приватизации).pdf

2.3 Приватизация в развивающихся странах приватизация собственность государственный

Масштабы государственной собственности в развивающихся странах, увеличивавшиеся в 50—70-х гг., затем начали постепенно сокращаться, в первую очередь в Латинской Америке и Азии. Это было вызвано укреплением национального предпринимательства, ростом его влияния в экономике и политике, неэффективностью большинства государственных предприятий, усиливающей бюджетные дефициты (например, в ряде стран Латинской Америки они достигали 4-16% ВВП).

Заметное влияние на ограничение государственного сектора оказала политика МВФ и Всемирного банка, настаивающих на отказе государства от убыточных предприятий, а также пример приватизации в развитых странах в 80-90-е гг.

В развивающихся странах приватизация затронула, прежде всего, энергетические отрасли, телекоммуникации. Право покупки получил как местный, так и иностранный частный капитал. Крупнейшие продажи были проведены в 1988-1997 гг. в Бразилии – на сумму 32 млрд. долл., Мексике — 29 млрд. долл., Аргентине — 19 млрд. долл., а также в Индонезии, Перу, Филиппинах. Приватизация должна была существенно укрепить финансовую базу государства и улучшить управление предприятиями. Однако поступления от приватизации оказались ниже ожидаемых (особенно в странах Африки из-за слабости местного капитала и незначительной заинтересованности иностранных инвесторов).

Масштабы и характер гос. сектора в некоторых развивающихся странах. Проведение приватизации

В странах юго-восточной Азии (Малайзия, Индонезия, Таиланд и др.) правительства настойчиво поддерживали развитие отечественного предпринимательства, считая, что именно частный сектор более эффективен нежели государственный. Малайзия уделяет большое внимание и частному и государственному сектору, не создавая «тепличных» условий за счёт импортных ограничений, что сохраняет здоровую конкурентную среду. В этом состоит отличие Малайзии от других развивающихся стран. Кроме того, в Малайзии развитие государственного сектора выполняло целевую задачу – перераспределение экономического потенциала между различными этническими группами в пользу коренного населения. По мере того, как госпредприятия начинали успешно функционировать, они передавались в пользование малайским бизнесменам. В 90-е гг. в стране активно проводится приватизация государственной собственности.^[11]

В Индонезии, с приходом к власти в 1965 г. генерала Сухарто, началось стимулирование частного бизнеса, возвращения собственникам ( в том числе иностранным) национализированных ранее предприятий. Одновременно шло становление крупных государственных компаний, действовавших в промышленности, сельском хозяйстве, транспорте и финансовой сфере. К середине 80-х гг. их насчитывалось около 200, и такая численность компаний сохранялась вплоть до середины 90-х гг., однако большинство из них были неэффективны и дотировались из бюджета. Ставилась задача постепенно ограничить масштаб и сферы деятельности государственного сектора, на предприятиях которого в середине 90-х гг. производилось 15% ВВП.

В Пакистане с 1997 г. правительство взяло курс на проведение экономических реформ. Реформы предусматривают в том числе и программу приватизации, которая , согласно ожиданиям придаст дополнительные стимулы экономическому развитию. Намечена приватизация компаний, обеспечивающих телекоммуникационную связь в стране, крупнейших аэропортов и морских портов, государственных банков.

Турция в 60-70-х гг. проводит политику «смешанной экономики». Суть этого сводится к сосуществованию частного и государственного секторов в реализации 5-летних программ. В 80-90-е гг. проводится долгосрочная программа приватизации государственных предприятий многих отраслей. В государственном секторе остаются лишь ключевые стратегические отрасли, в первую очередь связанные с военно-промышленным комплексом.

В Иране после «исламской революции» 1978-1979 гг. была национализирована главная отрасль промышленности – нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая. Спустя 10 лет была разработана новая модель социально-экономического развития страны. Идеология этой модели направлена на постепенное разгосударствление экономики и на её либерализацию.

В Африке в 90-е гг. происходит приватизация гос. предприятий, банков и других учреждений. Данный курс является приоритетным в большинстве африканских государств.

В странах Латинской Америки, в связи со слабостью национального предпринимательства, решающую роль в экономике играло государство, которое вплоть до 90-х гг. являлось основным предпринимателем и регулятором всей хозяйственной жизни. За счёт инфляционного финансирования был создан крупный государственный сектор, прежде всего в промышленности (энергетика, металлургия, химия, машиностроение), производственный потенциал которого составил основу латиноамериканской промышленности. В 80-90-е гг. Латинскую Америку охватила большая волна приватизации. Это привело к тому, что процесс приватизации к концу 90-х гг. практически завершился в Мексике и близок к завершению в Бразилии.

ГЛАВА 3. ПРИВАТИЗАЦИЯ В РОССИИ

3.1 Ваучеризация России

В соответствии с провозглашенной целью приватизации гражданам России были выданы приватизационные чеки - ваучеры, как свидетельства прав собственности. Чеки объявлялись как доля каждого человека, живущего в России, от собственности страны, созданной поколениями. Ваучеры носили безличный характер, могли свободно продаваться и покупаться. Так была поделена собственность России. Как утверждали СМИ, всем досталось поровну, начальные условия для всех одинаковы, все имеют полную свободу, а дальше все зависит от личной инициативы. В результате массового обнищания люди отдавали ваучеры за бесценок. Некоторые вообще не понимали, что с ними делать. В условиях высокой инфляции, через обращение фондовых ценностей и организации массовой скупки чеков и акций у работников предприятий, в короткие сроки они сконцентрировались в руках небольшой кучки нуворишей - плутов.^[12]

В период чековой приватизации, по данным Счетной палаты, рыночная цена приватизационного чека не превышала 4 тыс. руб.. Средний курс чековых аукционов составлял 2,2 тысячерублевой акции на один ваучер. Очевидно, что, имея несколько акций, влиять на процесс управления акционерным обществом невозможно. Так рядовых акционеров отстраняли от управления предприятиями, а узкий круг ловких проходимцев завладел крупными пакетами акций. К концу чековой приватизации, созданные специально для обмана народа чековые инвестиционные фонды (ЧИФ), призванные обеспечить рыночную переориентацию наименее социально активных слоев населения, аккумулировали около одной трети чеков. Подавляющее большинство ЧИФов оказались низкодоходными или убыточными. Из 646 фондов по итогам 1994 г. мизерные дивиденды выплатили только 136 фондов, то есть 20% или каждый пятый.

Как показали оценки, средняя доля собственности страны, пришедшаяся на долю одного человека из 90% владельцев ваучеров составила одну бутылку водки и батон колбасы. Значительное число людей, сдавших свои ваучеры в ЧИФы, совсем ничего не получили. Ситуация напоминает библейскую притчу об Исаве и Иакове, когда первый из них пришел с поля голодный и попросил есть. Тогда Иаков предложил продать ему право первородства за чечевичную похлебку. Сделка состоялась.

Иногда приходится слышать утверждение, что виновато само население. Раз люди взяли ваучеры, то согласились с предложенным разделом собственности и нечего обвинять Чубайса. Этот народ имеет то, что заслужил. Данную точку зрения отстаивает организация "Союз правых сил", в состав руководства которой входит сам А.Б. Чубайс. Приведем ее аргументацию по небольшой книге И. Рябова:

"Чубайс символизирует политика нового типа. Ему удалось изменить лицо власти. Общество привыкло смотреть на власть как кролик на удава и, конечно, не доверять ей. Чубайс - лекарь, а анестезию вводить - разорительно. Режущих по живому, конечно, любить трудно.

"Антинародная приватизация" по Чубайсу стала уже аксиомой. Страшно даже подвергать сомнению это идиоматическое сращение, но все-таки: почему, собственно, антинародная? Разве люди, приобретающие акции своих предприятий, не народ? Разве не народ получает в собственность свои квартиры? А что на свои ваучеры люди не получают дивидендов, так ведь и выдавали их бесплатно. И цена национальному достоянию, которое тогда условно делили, была нулевая: не работающая, не приносящая прибыли промышленность и доведенное до ручки сельское хозяйство.

А как же быть с "разграбленным народным достоянием"? Многие акционированные трудовым коллективом предприятия успешно живут по сей день. Других обманули свои же начальники, чаще всего трудовыми коллективами и избранные. Наивные и беспечные, ленивые и нелюбопытные, они доверили судьбу своего предприятия, свою судьбу кому-то ушлому. Иные понесли свои ваучеры в разные инвестиционные фонды, не поинтересовавшись, что за фонд, и какие у акционеров будут гарантии. Вместо того чтобы приватизировать свою булочную, трудовой коллектив дружными рядами понес ваучеры в "Гермес". Другие умники продали их за копейки темным личностям в метро, а потом эти личности скупили и булочные, и прачечные, и нефтеперегонные.

И кого теперь должны винить "обманутые"? Себя? Нострадамуса, что не предсказал, сколько в России возникнет аферистов, воров, сволочей - после того, как она лишится главного стержня, на котором держался порядок: страха? Во всем оказался виноват Чубайс. Что не Нострадамус и не предвидел стремительного разделения России на класс обманщиков и класс обманутых. Что не распродал втихаря народную собственность тем, кто мог заплатить, а попытался честно поделить ее промеж народа".^[13]

Оставляя в стороне философские концепции о том, что делается "промеж народа", перейдем к изложению конкретных фактов. Именно им посвящена данная глава, где рассматриваются конкретные события ваучерной приватизации (с конца 1993 до 1996 г.). Изложение основано на данных, полученных одним из авторов, который в это время был депутатом Госдумы, членом руководства Комитета по собственности, приватизации и хозяйственной деятельности, членом комиссии Госдумы по анализу итогов приватизации 1992-1996 гг., располагал большим количеством документов. Конкретные факты массового беззакония содержатся в отчетах региональных комиссий (Тверской, Калининградской, Ростовской, Московской, Санкт-Петербургской и др.) по анализу итогов приватизации. Отметим также доклады Генеральной прокуратуры и правоохранительных органов. Эти данные суммированы в книгах, которые были написаны с использованием статистического материала и действующего законодательства.

Начало экспроприации.

Укрупненный анализ приватизированных ведомством Чубайса, в числе первых 500 крупнейших предприятий России, на чековых аукционах приводит к ошеломляющим выводам. Из 500 крупнейших предприятий России около 80% продано на аукционах по цене менее 8 млн. долларов каждое. Из них цена 324 заводов (из 500) составила менее 4 млн. долларов США в среднем за одно предприятие. "Уралмаш" (34 тыс. рабочих) продан за 3,72 млн. долларов. Челябинский металлургический комбинат (35 тыс. рабочих) - за 3,73 млн. долларов. Ковровский механический завод, обеспечивающий стрелковым оружием всю армию, МВД и спецслужбы (10,6 тыс. рабочих), - за 2,7 млн. долларов. Челябинский тракторный завод (54,3 тыс. рабочих) - за 2,2 млн. долларов. Для сравнения - средняя хлебопекарня в Европе стоит около 2 млн. долларов, средний колбасный завод швейцарского производства - 3,5 млн. долларов, цех по разделке леса и выпуску вагонки швейцарского производства - 4,5 млн. долларов. Команда Чубайса обменяла Челябинский тракторный завод на хлебобулочное производство.^[14]

Продажа Госкомимуществом 500 крупнейших предприятий производилась в пожарном порядке, судорожно стремясь уйти от контроля процесса приватизации Государственной Думой. После начала работы Государственной Думы в январе 1994 г. до 1 июля 1994 г., т.е. за 6 месяцев были проданы 284 предприятия, в то время как за 12 месяцев 1993 г. проданы 110 предприятий. При этом 12 самых крупных предприятий (с ценой более 37 млн. долларов) проданы под занавес ваучерной приватизации (за 6 месяцев 1994г.).

Оценка одного рабочего места флагманов российской промышленности тысячекратно занижена. Так, на АвтоВАЗе одно рабочее место чубайсовцы оценили в 81 долл., на ГАЗе - 244 долл., на "Уралмаше" - 109 долл., на Челябинском металлургическом заводе - 105 долл. В то же время фантастически завышались цены на рабочие места в редакциях газет (не путать с издательствами), гостиниц и магазинов. Так, в редакции газеты "Известия" с 310 работающими одно рабочее место оценено в сумму более 50 тыс. долл. (один журналист "Известий" эквивалентен по стоимости 331 рабочему ЗИЛа согласно подельникам Чубайса). В Петровском пассаже - 46 тыс. долл.; в 5-этажном корпусе гостиницы "Центральная" в Москве - 32 тыс. долл.. Как видим, Чубайс и его иностранные "советники" все поставили с ног на голову - производящие реальные товары предприятия с огромной машино- и энергооснащенностью имеют грошовую стоимость рабочих мест, а предприятия сферы обслуживания с конторским оснащением имеют стоимость рабочих мест в десятки тысяч долларов. Это сделано искусственно с целью скупки огромных заводов спекулятивными структурами, так называемыми стратегическими собственниками из "новых русских" или подставными фирмами, за спиной которых спрятались иностранные фирмы. Так, подставная фигура Тимофеев Василий Юрьевич из Тюменской области заплатил 2 млрд. 200 млн. рублей и скупил 210 млн. акций РАО "Газпрома", а грузин Каха Бендукидзе купил 51% акций завода "Уралмаш" и стал абсолютным хозяином крупнейшего оборонного завода, решая сейчас единолично судьбу 34 тыс. рабочих завода. Контрольные пакеты акций Братского и Красноярского алюминиевых заводов за средства сомнительного происхождения скупили эмигранты из СССР братья Черные, ныне граждане Израиля. "Прихватизация" алюминиевой промышленности переросла во всероссийский скандал.^[15]