Файл: "Защита права собственности".pdf

Примечательно, что судебные инстанции в подобного рода случаях, учитывая положения Постановления N 10/22, не ограничиваются формальным подходом к толкованию ст. 304, 305 ГК РФ. Так, Октябрьский районный суд г. Красноярска отказал в иске об устранении препятствий в пользовании земельным участком путем сноса капитальных строений на соседнем земельном участке, которые были возведены на расстоянии 30 см и 1,7 м от границы земельного участка истца и, по его мнению, затеняли его участок. Рассмотрев апелляционную жалобу на данное решение, Красноярский краевой суд оставил решение суда первой инстанции в силе, отметив при этом, что формальное несоблюдение расстояния расположения строения от разделительной границы с земельным участком истца не может быть безусловным основанием для сноса строений ввиду отсутствия доказательств реального нарушения прав истца как собственника земельного участка^[32].

Удовлетворяя негаторный иск, суд может возложить на нарушителя обязанность совершить определенные действия (например вывезти мусор), а также воздержаться от действий (например прекратить размещать отходы производства на земельном участке). При неисполнении ответчиком обязанности совершить действия на основании решения суда истец вправе совершить их самостоятельно, предварительно или впоследствии взыскав с ответчика денежные средства по правилам об изменении способа и порядка исполнения судебного акта (ст. 324 АПК РФ) или по правилам ч. 3 ст. 174 АПК РФ, если им заявлялось требование о взыскании денежных средств в случае неисполнения судебного акта об обязании совершить действие в определенный срок^[33].

В п. 48 Постановления N 10/22 сказано, что отсутствие возражений предыдущего собственника имущества против нарушений права собственности, не связанных с лишением владения, само по себе не может являться основанием для отказа в удовлетворении иска нового собственника об устранении нарушений права, не связанных с лишением владения.

По мнению С.В. Потапенко, А.В. Зарубина, п. 48 Постановления N 10/22 имеет в виду случаи, когда право прежнего собственника было нарушено, однако он не предпринял меры к его защите. Если же от прежнего собственника было получено согласие в предусмотренном законом порядке на некоторое стеснение в пользовании имуществом, то нынешний собственник его преодолеть не может, поскольку необходимо исходить из того, что другая сторона действует правомерно^[34].

Думается, что такая точка зрения не совсем верна. Как справедливо отметил К.И. Скловский, "если имелось соглашение с прежним собственником соседнего участка об определенном порядке пользования (например, сосед ранее разрешал ставить автомобиль на своей стоянке либо не возражал против длительных музыкальных упражнений в неурочное время), то такие соглашения, в какой бы форме они ни заключались (не только в устной или в виде согласия на определенный порядок поведения путем конклюдентных действий, но и письменной и даже нотариальной), имеющие личный характер, не сохраняют силу для нового собственника. Он не вправе на них ссылаться даже и в том случае, если при приобретении имущества ошибочно исходил из того, что будет иметь право пользоваться имуществом точно так же, как и прежний собственник"^[35].

Необходимо упомянуть и о том, что на практике встречаются казусы, когда ответчики по негаторным искам, даже в случае удовлетворения таких исков, пытаются свести на нет судебные решения, обязывающие их устранить нарушение прав истцов.

Так, 26.07.2013 Арбитражным судом Ульяновской области выдан исполнительный лист по делу N А72-12343/2012 об обязании индивидуального предпринимателя (далее - должник) устранить препятствия в пользовании имуществом, а именно обеспечить беспрепятственный проход, проезд (въезд/выезд) к зданиям истца путем снятия навесного замка с въездных ворот и очистки территории между административным зданием и гаражами от строительного мусора.

02.08.2013 было возбуждено исполнительное производство, должнику предоставлен срок для добровольного исполнения требований исполнительного документа - 5 дней.

09.08.2013 судебным приставом-исполнителем вынесен акт о совершении исполнительных действий, из которого следовало, что требования исполнительного листа не исполнены в полном объеме, а именно не вывезен строительный мусор.

В связи с неисполнением в добровольном порядке в установленный срок требований исполнительного документа судебным приставом-исполнителем вынесено постановление о взыскании с должника исполнительского сбора в размере 500 руб.

Не согласившись с вынесенным постановлением, должник обратился в арбитражный суд с заявлением об отмене постановления пристава-исполнителя о взыскании исполнительского сбора. При этом в качестве доводов об исполнении требований исполнительного документа заявитель (должник) представил договор оказания услуг по вывозу мусора и твердых бытовых отходов, путевой лист и акт приема-передачи по данному договору.

Арбитражный суд Ульяновской области^[36] отклонил данные доводы ввиду того, что в материалах дела имелись: акт совершения исполнительных действий, фотоматериалы и свидетельские показания, подтверждающие законность и обоснованность постановления пристава о взыскании исполнительского сбора в связи с неисполнением требований исполнительного листа в полном объеме. Постановлением апелляционной инстанции данное решение было оставлено в силе^[37].

Prima facie несложное дело имело принципиальное значение для исполнения решения суда об удовлетворении негаторного иска. Если бы при вынесении решения суд отдал предпочтение доводам ответчика, то ни о каком полноценном устранении препятствий в пользовании имуществом истца речи идти не могло. Ответчик мог бы просто игнорировать любые заявления истца о необходимости исполнения решения суда в полном объеме^[38].

В современных условиях специфика и сложность практического применения негаторного иска напрямую связаны с усложнением имущественного оборота, появлением новых объектов, ранее неизвестных гражданскому праву, субсидиарным распространением негаторной защиты на правовые отношения, не относящиеся непосредственно к предмету вещного права. Полагаем, что в последнем случае речь идет об осознанной попытке повышения эффективности защиты гражданских прав за счет расширения области применения институтов исковой защиты, которым придается универсальный характер действия. В результате этой операции негаторный иск преображается из "специального" средства защиты права собственности и других вещных прав в "универсальный" способ защиты субъективных гражданских прав. По сути, право собственности понимается при этом абстрактно как имущественно-правовой статус лица, наделенного конкретными правомочиями, что само по себе не является бесспорным^[39].

Правовая ценность и необходимость подобных решений, как правило, не попадает в орбиту научной оценки и критики. Существенные практические затруднения в этом случае должны быть связаны с возможностью и обоснованностью абстрактного толкования правовых норм: ведь защите негаторным иском в данном случае подлежат правовые ценности, не имеющие прямого отношения к предмету вещного права. Эта особенность характерна не только для российского законодательства, допускающего возможность защиты виндикационным и негаторным иском любого титульного владения (ст. 305 ГК РФ), исторически ориентированного на широкое применение негаторного иска в защиту личных неимущественных, интеллектуальных, конкурентных прав.

Текущие российские законотворческие новеллы, связанные с реформированием положений о негаторном иске, допускают взаимную защиту негаторным иском собственника и субъекта ограниченного вещного права в случаях, когда тот или другой выходят за пределы предоставленного права, ущемляя права и законные интересы друг друга (п. 2, 3 ст. 230 проекта изменений в ГК РФ). Важно, что в этом случае спор рассматривается между лицами, которые могут быть связаны договорными отношениями, а это противоречит общепризнанной идее о недопустимости применения в этом случае вещных исков. Сам по себе факт существования договорных отношений между субъектами вещных прав не противоречит действию принципа numerus clausus, способствуя конкретизации взаимных прав и обязанностей участников такого соглашения, но никак не возникновению новых видов вещных прав, не известных законодательству, что представляется весьма существенной оговоркой. Новеллой российского правотворчества следует считать закрепленное в п. "б" ст. 2.7 Концепции развития гражданского законодательства положение о том, что субъект вещного права, не дающего владение вещью, обладает возможностью предъявить только негаторный иск^[40] .

2.3 Иск о признании права собственности

Основной проблемой, связанной с применением иска о признании права собственности, является неоднозначное его положение в отечественном законодательстве.

Так, Гражданским кодексом РФ предусмотрено только два способа защиты права собственности - истребование имущества из чужого незаконного владения (ст. ст. 301 - 303 ГК) и защита прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения (ст. 304 ГК). Гл. 20 ГК РФ не предусматривает третьего способа защиты права собственности, между тем он широко используется и применяется на практике.

Статья 12 ГК допускает, что защита гражданских прав осуществляется путем признания этого права, больше в Гражданском кодексе законодатель не возвращается к этому вопросу.

Истцом по иску о признании права собственности является собственник индивидуально-определенной вещи, как владеющий, так и не владеющий ею, права которого оспариваются, отрицаются или не признаются третьим лицом, не находящимся с собственником в обязательственных или относительных отношениях по поводу спорной вещи. Правом на подобный иск также обладает титульный владелец имущества, в частности субъект права хозяйственного ведения или права оперативного управления.

В качестве ответчика выступает третье лицо, как заявляющее о своих правах на вещь, так и не заявляющее о таких правах, но не признающее за истцом вещного права на имущество.

Учеными выделяются следующие условия предъявления иска о признании права собственности.

1. Наличие в натуре объекта, на который заявляется требование о признании права собственности.

Однако данный тезис оспаривается О.Ю. Скворцовым, который считает, что право собственности можно признать и на вещь, которая не сохранилась в натуре, утрачена, однако собственник имеет определенную заинтересованность в признании на нее права собственности, которое подвергается сомнению^[41].

Представляется, что указанный тезис противоречит основам гражданского права, так как право собственности признается на конкретно определенную вещь, наделенную определенными свойствами. В этой связи признание права на объект, который отсутствует в натуре, является невозможным, так как будет противоречить самому существу права собственности.

2. Статус вещи, относительно которой идет спор, должен быть неопределенным или спорным.

3. Наличие у истца правового интереса в связи с данной вещью.

В предмет доказывания по иску о признании права собственности входят следующие факты:

- наличие спорного имущества;

- наличие одного из обстоятельств, с которыми закон связывает приобретение права собственности на имущество: создание спорного имущества истцом, приобретение данного имущества истцом по договору, наследование, иные юридические факты;

- обстоятельства, свидетельствующие о владении истцом спорным имуществом как собственным.

Названые факты доказываются в суде путем представления соответствующих доказательств, однако одним из главных условий защиты права собственности путем его признания служит подтверждение истцом своих прав на имущество. Это может вытекать из представленных им правоустанавливающих документов, свидетельских показаний, а также любых иных доказательств, подтверждающих принадлежность истцу спорного имущества.