Файл: Современные денежные системы зарубежных стран.pdf

Некоторые страны пошли по пути полного запрета всего криптовалютного рынка (Сальвадор, Индонезия, Вьетнам) либо отдельных его аспектов (Китай, Южная Корея). Отдельные страны, такие как Япония, Германия, Австралия, напротив, показали свою открытость переменам и легализовали в своей денежной системе продукты децентрализованного крипторынка. Но большинство стран пока занимает выжидательную позицию, понимая, что поспешные и ошибочные решения могут лишить их инициативы в этом процессе, а правильные, наоборот, – вывести в лидеры.

В последнее время под особый шквал критики современных «крипто-евангелистов» попали традиционные подходы денежной теории. В открытом доступе стали появляться публикации в защиту цифровых валют как нового вида денег, способного заменить фиатные и электронные в современной экономике. Цифровая валюта в них определена как альтернативная форма, обращаемая, хранимая и создаваемая в онлайн и не имеющая физической формы. Например, определение, данное European Banking Authority (EBA), звучит так: цифровая валюта – это «цифровое представление стоимости, которую не эмитируют ни центральный банк, ни общественный орган, и которая необязательно относится к неполноценным деньгам, так как принимается физическими и юридическими лицами в качестве средства платежа, может переводиться, храниться и торговаться в электронной форме».

К цифровым валютам также относятся и криптовалюты, среди которых в настоящее время по уровню рыночной капитализации особо выделяются такие, как Bitcoin (BTC), Ethereum (ETH), Ripple (XRP), Bitcoin Cash (BCH), Cardano (ADA), NEM (XEM), Litecoin (LTC), Stellar (XLM), NEO (NEO), IOTA (MIOTA), EOS (EOS), Dash (DASH) и Monero (XMR). Многие из них генерируются майнерами, валидируются консенсусом пользователей в децентрализованной сети с использованием криптографии (хеширования, цифровых подписей, временных меток, публичных и приватных ключей) в качестве средства защиты от несанкционированного доступа к реестру или журналу записей сети. При этом сами участники (узлы сети, на которых установлено соответствующее программное обеспечение и которые совместно ведут распределенные базы данных) не обязательно доверяют друг другу, но имеют доступ ко всей базе данных (истории всех трансакций), тем самым обеспечивая повышенную операционную устойчивость всей сети в целом.

Вместо централизованной эмиссии в их основе задействована децентрализованная, генерируемая нодами (полными узлами) в распределенной сети с использованием по преимуществу или всей имеющейся мощности компьютеров сети (PoW), или количества монет, находящихся в электронных кошельках пользователей (PoS). В основе такой генерации находится технология публичного (открытого) или закрытого (ограниченного для пользователей) блокчейнов, которые по-разному решают вопросы функциональной совместимости, операционных расходов, сетевого эффекта, конфиденциальности данных, масштабируемости трансакций и контроля за ними в распределенной сети. Например, в  закрытом блокчейне допуск участников ограничен и регламентирован согласно правилам сети. Статус участников, ответственных за валидацию, закреплен за определенными контрагентами (оракулами). Это свидетельствует о наличии в сети некоторой централизации или инстанции, управляющей ее правилами, что расходится с правилами консенсуса децентрализованной публичной сети.

Криптовалюты для централизованной денежной системы – вызов, несущий в себе большую угрозу для существования фиатных (бумажных и электронных) денег. Осознавая это, многие центральные банки в настоящее время оказались перед непростым для себя выбором: «разрешить» или «запретить» криптовалюты в денежном обращении. Например, глава Народного банка Китая Чжоу Сяочуань считает, что фиатные деньги могут устареть, но властям не стоит спешить с выпуском криптовалюты.

Но наиболее продвинутые и стратегически мыслящие регуляторы (как, например, Банк Японии, Банк Канады или Национальный банк Республики Беларусь), поспешившие легализовать криптовалюты в денежном обращении, хорошо осознают возможные проблемы. Трудности, с которыми в ближайшее время может столкнуться регулятор (центральный банк), запретивший использование криптовалюты в обращении, связаны с тем, что невозможно регулировать то, на что ты, как регулятор, воздействовать не в состоянии.

Глава 3. Кризис глобальной якорной валюты и перспективы криптовалют

После распада Бреттон-Вудской валютной системы в 1971 г. прошло уже сорок шесть лет. За это время золото было низведено до статуса обычного товара, а функцию меры стоимости (единицы счета) стал выполнять доллар США. Все страны получили право выбора режима обменного курса – сначала фиксированного, а затем плавающего, привязанного к  доллару США или корзине ключевых валют, – в наибольшей степени отвечающего потребностям развития национальной экономики.

Однако с отменой золотодевизного стандарта мировая экономика не стала стабильней. Она была ввергнута в череду экономических и финансовых рецессий, число которых стремительно росло. За период 1970–2009 гг. в мире произошло 84 рецессии, из них только 14 было вызвано финансовым кризисом. При этом последний из них превзошел все ожидания международных экспертов, цена его купирования превысила 25% ВВП (почти на 5 п.п. больше среднего исторического показателя за указанный период)

Проекты реформирования мировой валютной системы, предложенные МВФ и БМР, не в состоянии были повысить ее стабильность. Все они не решают ни одной фундаментальной проблемы, связанной с выбором ключевой денежной единицы, которая могла бы выступать в качестве эквивалента меры стоимости (единицы счета). Нужна именно такая денежная единица, которая смогла бы запустить механизм автоматического регулирования обменного курса национальных валют в мировой экономике. Поэтому не удивительно, что современная мировая экономика перенасыщена финансовыми дисбалансами, которые невозможно исправить в рамках действующей международной валютной системы.

Доллар США, претендующий в настоящее время на такую в роль в мировой валютной системе, не может запустить механизм автоматического регулирования обменного курса национальных валют. Рост глобальных дисбалансов, ввиду возникших диспропорций между торговыми и финансовыми рынками различных стран, вызванных разными по типу потоками капиталов, периодической переоценкой активных и пассивных операций международных финансовых посредников и центральных банков, происходит в основном по причине стремительного снижения покупательной способности главной ключевой валюты – доллара США.

При этом обесценение доллара США в отдельные периоды бывало довольно ощутимым, особенно во время экономических и финансовых кризисов. Это вынуждало другие страны проводить периодические девальвации своих валют, как ответные меры против обесценения доллара США, способствуя тем самым «раздуванию» рыночной стоимости своих региональных ВВП. Например, шведская крона с января 1992 по декабрь 1993 г. была девальвирована по отношению к доллару США на 40%; турецкая лира с января по декабрь 2001 г. – на 60%; английский фунт стерлинга с марта 2008 г. по март 2009 г. – на 35%; венгерский форинт с июля 2008 г. по декабрь 2009 г. – на 43% и евро с апреля 2008 г. по июнь 2010 г. – на 25%.

Именно поэтому доминирование доллара как основной глобальной (якорной) валюты в мировой валютной системе стало подвергаться серьезному сомнению, особенно со стороны быстро развивающихся азиатских стран и в первую очередь Китая. Так, в 2005 г. глава Народного банка Китая заявил о необходимости формирования более адекватной мировой валютной системы, которая должна опираться на расширительную палитру национальных валют, играющих значительную роль во внешнеторговых оборотах.

Возникновение такой системы с расширением перечня национальных валют в корзине СДР, по мнению ряда экспертов, может стать источником стабилизации в  мировой экономике. Но такие решения невозможны без компромиссов, требующих существенных уступок со стороны США, на которые ФРС вряд ли когда-либо согласится.

Поэтому неудивительно, что многие страны с формирующимися рынками после финансового кризиса 2008 г. стали активно наращивать долю монетарного золота в общем объеме своих золотовалютных резервов. Так, например, Россия в последние годы резко увеличила свой золотой запас. В настоящее время, 2/3 добытого в России золота покупается Банком России. Это привело к тому, что с начала 2017 г. доля монетарного золота в золотовалютных резервах страны резко выросла – с 13,2% до 17,3%, до 1800,0 т (на 1 ноября). С ноября 2017 г. Банк России начал покупать драгоценный металл на Московской бирже, которая планирует в следующем году запустить поставочный фьючерс на золото. Другие страны с формирующими рынками (Турция, Мексика, Филиппины, Таиланд, Казахстан и др.) тоже не отстают. Но в чем причина такого наращивания золотого запаса, если мировые цены на золото, начиная с 2011 г. резко пошли вниз?

Объяснение очень простое – монетарное золото в условиях фиатной денежной системы остается пока единственным реальным денежным активом в мире, не подверженным сильной волатильности. В настоящее время ни доллар, ни евро, ни юань (в  перспективе), согласно «дилемме Триффина», не смогут выступать встроенным стабилизатором финансовой стабильности. Более того, любая из этих валют не в  состоянии быстро и качественно выполнять функции мировых денег ввиду стремительного наращивания государственного (общественного) долга и наличия роста дефицита платежного баланса в своих странах. Отсюда понятен вновь возникший интерес в  мире к  монетарному золоту, приведшему к расширению этого рынка финансовых активов и  стремительному накоплению отдельными странами золотого запаса. При этом, по мнению британского Old Mutual Gold & Silver Fund, под управлением которого в настоящее время находится активов в драгоценных металлах на 220 млн долл., роль золота как мировых денег в системе международных расчетов усилится, если решить проблемы делимости и скорости его передачи между субъектами экономики.

На наш взгляд, в условиях цифровой экономики монетарное золото уже не следует пытаться рассматривать в качестве объекта мировых денег. Этот статус им давно утрачен. После отказа стран мировой экономики от золотодевизного стандарта в 1971 г. оно преимущественно стало выступать в роли промышленного товара. Монетарное золото как гло бальный финансовый актив – это уже прошедший этап эволюции мировых денег. В настоящее время нет никаких серьезных оснований, объективных причин, чтобы вернуть ему статус мировых денег. Более того, ведущие центральные банки уже давно не рассматривают монетарное золото в качестве ликвидного актива, связанного с хеджированием валютных, процентных и прочих рисков.

Статус мировых денег в ближайшем будущем, по мнению некоторых экспертов, скорее всего закрепится за биткойном, который после своей легализации во многих странах будет иметь все основания выступать в качестве глобальной цифровой валюты. Так, глава Twitter Джек Дорси считает, что уже через десять лет биткойн обойдет по своей востребованности доллар США и станет наиболее актуальной в мире валютой, которой будут пользоваться миллиарды пользователей. Об этом он заявил в своем интервью британскому изданию «The Times». Член совета директоров Facebook и один из основателей PayPal Питер Тиль также уверен, что биткойн всегда будет доминирующей криптовалютой. Об этом он сообщил на мероприятии Economic Club of New York.

В современном цифровом мире биткойн является самой высококапитализированной цифровой валютой (22 марта 2018 г. в 17:00 доля его капитализации в капитализации всего крипторынка составляла 44,4%). Он эмитируется в децентрализованной распределенной сети компьютеров рядовых пользователей (полных нод) без участия центрального банка или какого-либо другого финансового посредника. Свою максимальную рыночную капитализацию он достиг 8 декабря 2017 г. – 285,5 млрд долл. Однако в результате давления со стороны регуляторов США, Китая, стран ЕС, связанного с запретами обращения и ужесточения регулирования криптобирж (особенно начиная с декабря 2017 г.) и активизации заказной серии спекулятивных форков, в сети биткойна произошло заметное снижение его рыночной капитализации. На 22 марта 2018 г. она составила (17:00) 146,53 млрд долл., т.е. за 4 месяца сократилась почти в два раза.

Биткойн как базовый протокол децентрализованной сети пользователей, скорее всего, следует идентифицировать как цифровой аналог золота (золото киберпространства), а не представлять в качестве улучшенной версии платежных систем PayPal, Visa или MasterCard. Последние относятся к чисто централизованным сетям. Биткойн, как и монетарное золото: а) функционирует как мера стоимости (или единица счета); б) обладает исключительной внутренней стоимостью; в) представляет особую категорию цифрового хозяйства; г) при помощи масштаба цен соизмеряет различные активы, товары и услуги.

Наличие общественного консенсуса позволяет биткойну выступать в качестве меры стоимости (единицы счета) для соизмерения всех сделок в экономике. Стоимость биткойна – это универсальная форма учета базы данных, некий регистр, по которому каждый пользователь может легко отследить стоимость своих и чужих трансакций в распределенной сети. Цифровая природа обеспечивает биткойну статус успешной валюты, его подлинность можно элементарно проверить по всем трансакциям, которые навсегда прозрачны, сохраняются в распределенном реестре в открытом доступе для всех участников сети.

Биткойн является очень удобным денежным активом для хозяйствующих субъектов, принимаемым без ограничений в обмен на товары и услуги, а также при погашении долговых обязательств. В настоящее время рыночный спрос на биткойн очень велик, несмотря на запретительные инициативы многих национальных правительств и центральных банков. Биткойн – это совсем не «тюльпановый пузырь» с «эффектом виагры» и наличием большого «факапа». Подобные ярлыки, как правило, навешивают оголтелые критики, которые совершенно не понимают данный денежный актив и его функциональные перспективы. 22 марта 2018 г. (17:00) средневзвешенный курс биткойна составил 8 653,4 долл., зафиксировав самый низкий уровень дневного минимума после 8 декабря 2017 г. (20 000 долл.). И хотя на этом рынке в настоящее время преобладают короткие позиции (игра на понижение), постепенный рост биткойна уже не за горами. Аналитик с Уолл-стрит и сооснователь Fundstrat Global Advisors Том Ли уверен, что до конца 2018 г. цена биткойна вырастет более чем в два раза и составит порядка 25 тыс. долл., а к 2022 г. монета, скорее всего, будет стоить 125 тыс. долл.22 Вероятно, биткойн вступает в период нового восходящего тренда, несмотря на имеющееся сопротивление со стороны «медведей», ведущих центральных банков и международных регуляторов (МВФ, Мирового банка и БМР), несколько сдерживающих его.