Файл: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ (КЛАССИФИКАЦИЯ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ).pdf
Добавлен: 30.06.2023
Просмотров: 88
Скачиваний: 2
Оперативно-розыскные мероприятия неизбежно затрагивают, а некоторые ограничивают конституционные права граждан. Закрытость, в определенной мере даже от прокурорского надзора и судебного контроля, оперативно-розыскная деятельность может повлечь и нарушения прав и свобод человека. В связи с этим, конечно же, использование оперативно-розыскных средств требует чрезвычайной осторожности и ясной для субъектов оперативно розыскной деятельности регламентации. Отдельные положения действующего российского законодательства в области правового регулирования оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан, точнее их несовершенство, к сожалению, требует не только «инициативы» и неоправданных усилий от субъектов ОРД, органов дознания, прокуратуры и судей, но порою делает невозможным проведение ОРМ. Статьей 12 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» определено, что сведения об используемых или использованных при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий силах, средствах, источниках, методах, планах и результатах оперативно-розыскной деятельности, о штатных негласных сотрудников органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, об организации и о тактике проведения оперативно-розыскные мероприятия составляют государственную тайну и подлежат рассекречиванию только на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Передача сведений, полученных в ходе проведения оперативно-технических мероприятий в следственные подразделения, суд и прокуратуру производится в соответствии со ст. 16 Закона Российской Федерации «О государственной тайне». Следует обратить внимание на то, что в п. 2 комментария 1 к ст. 13 УПК РФ дано четкое разъяснение о том, что материалы, подтверждающие необходимость ограничения права гражданина на тайну переписки, телефонных и иных переговоров, представляются судье уполномоченными на то органами и должностными лицами. А также то, что по результатам рассмотрения материалов судьей выносится мотивированное постановление о разрешении (отказе) провести оперативно-розыскные или следственные действия, связанные с ограничением права на тайну переписки, телефонных и иных переговоров, неприкосновенности жилища. Кроме того, ст. 9 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» определено, что основанием для решения судьей вопроса о проведении оперативно-розыскного мероприятия, ограничивающего права граждан, является мотивированное постановление одного из руководителей органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Тем не менее, на практике допускаются различного рода «вольности» и «импровизации» лиц, принимающих такого рода решения. В целях поиска путей усовершенствования российского законодательства, регламентирующего проведение мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан, уместно обратиться к аналогичным зарубежным нормативно-правовым актам и опыту правоприменительной практики. [45, с.4]
Предложения по доработке действующего законодательства с целью решения отдельных проблем правового регулирования процессов ограничения конституционных прав граждан и проведения соответствующих оперативно-розыскных мероприятий в российской науке встречались неоднократно. Учитывая криминогенную обстановку в стране и в мире, необходимо уделить рассмотренным вопросам более пристальное внимание. [50, с.118]
Анализ практики применения оперативно-розыскных мероприятий органами внутренних дел требует еще раз обратиться к проблемам его правового регулирования на законодательном уровне. Не умаляя значение Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», нельзя не признать, что одновременно с решением многих насущных задач оперативно-розыскной деятельности его применение высветило ряд проблем. Разработке эффективных предложений по его совершенствованию посвятили свои труды многие ученые ( В.Г. Бобров, А.Е. Чечетин, А.Ю. Шумилов и др.). [29, с.20]
Следует отметить, что результаты научных исследований, отвечающие потребностям практики, не остаются без внимания законодателя. Об этом свидетельствуют изменения и дополнения, внесенные в Федеральный закон « Об оперативно-розыскной деятельности», направленные на более эффективное использование оперативно-розыскных мероприятий в борьбе с преступностью. Вместе с тем, до настоящего времени остается нерешенной проблема законодательного закрепления понятий оперативно-розыскных мероприятий, что существенно осложняет их использование в решении задач оперативно-розыскной деятельности. [24, с.202]
Статья 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», определяющая перечень разрешенных к применению оперативно-розыскных мероприятий, не раскрывает их сущности и не дает определений, несмотря на то, что ранее в правовых нормах они закреплены не были. Не придав должного внимания исходным (дефинитивным) правовым нормам, определяющим юридические категории и понятия, а поэтому играющим особую роль в механизме правового регулирования, законодатель тем самым не обеспечил необходимых методологических предпосылок для единообразного толкования рассматриваемого закона. Наглядное подтверждение этому можно получить из сравнительного анализа появившихся после законодательной регламентации ОРД научно-практических комментариев к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». [19, с.302]
Отсутствие законодательных определений оперативно-розыскных мероприятий расширяет субъективное усмотрение исполнителей, их осуществляющих, и допускает возможность необоснованного ограничения прав граждан. Правомерность проведения оперативно-розыскных мероприятий оценивается следователями, прокурорами, судьями и адвокатами, которые при отсутствии четкого правового ориентира вынуждены руководствоваться своими представлениями. Это является серьезным препятствием более широкого использования результатов ОРД в уголовном процессе и нередко приводит к тому, что те или иные действия сотрудников оперативных подразделений признаются незаконными со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Более того, это способствует появлению неуверенности практиков в применении оперативно-розыскных мероприятий, а порой и искаженному пониманию их сущности. [22, с.107]
Неслучайно в ходе проведенного исследования мнения сотрудников оперативных подразделений органов внутренних дел разошлись при ответе на вопрос: какие действия можно отнести к оперативно-розыскным мероприятиям? Правильный ответ на него дали менее половины респондентов. Очевидно, по этой причине органы, осуществляющие ОРД, вынуждены вводить свои дефинитивные нормы в ведомственные нормативные акты, в которых появляются различные определения оперативно-розыскных мероприятий, зачастую далекие от совершенства.
Проблема разночтения в толковании оперативно-розыскных мероприятий могла бы быть решена, если бы законодатель прислушался к мнению авторов независимых проектов оперативно-розыскного закона и путем изложения в отдельной норме определил содержание и условия применения оперативно-розыскных мероприятий. Однако законодатель не учел указанные предложения ученых юристов, что, на наш взгляд, привело к пробелам в ныне действующем законе. Он лишь предусматривает возможность использования оперативно-розыскных мероприятий, определяет основания и условия их проведения. А более ясное представление о них может быть сформировано при изучении совокупности нормативных правовых актов. [57, с.42]
Не менее важной является проблема, связанная с недостаточно точным названием некоторых оперативно-розыскных мероприятий. Для примера обратимся к оперативно-розыскному мероприятию «отождествление личности». Законодатель в ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» ограничил объект оперативно-розыскной идентификации. Аргументируем этот тезис. Рассматриваемый способ установления лиц, причастных к преступной деятельности либо находящихся в розыске, давно и широко используется сотрудниками оперативных подразделений органов внутренних дел. До принятия данного закона в научной и учебной литературе, посвященной личному сыску, наблюдению, оперативному поиску, тактике раскрытия преступлений, а также в практической деятельности «оперативное распознание» рассматривалось в качестве метода оперативно-розыскной деятельности, включающего в себя четыре группы основных объектов: событие преступления; лица, представляющие оперативный интерес; имущество, похищенное в результате совершения преступлений; иные предметы и явления, имеющие отношение к подготовке или совершению преступления. [19, с.34]
Его сущность заключалась в выявлении лиц, предметов и явлений, представляющих оперативный интерес, на основе установления их групповой принадлежности или тождества по заранее известным свойствам и признакам (в данном случае имеются в виду индивидуальные признаки, присущие именно конкретному объекту). При установлении групповой принадлежности в основе распознания лежат признаки поведения, наиболее характерные для лиц, представляющих оперативный интерес, а также признаки, общие для преступлений определенной группы. Они могут указывать лишь на принадлежность исследуемого объекта к какой-то категории лиц или событий, хотя возникли вследствие поведения конкретных лиц.
Возможность распознания названных объектов обусловливалась действием объективного закона взаимосвязи явлений, в соответствии с которым любой материальный процесс отражается в других материальных процессах, связанных с ним. В теории оперативно-розыскной деятельности также существует точка зрения, согласно которой объектами данного мероприятия, кроме личности, могут быть похищенные предметы (вещи, орудия преступления, транспортные средства и др.), документы (отдельные его части: подписи, печати и др.), участки местности и строения (помещения).
Правовой механизм регулирования оперативно-розыскных мероприятий по своей природе такой же, как и других средств и методов оперативно-розыскной деятельности: законодательные нормы определяют общие основы проведения мероприятий, являются исходными для подзаконных нормативных актов, непосредственно регламентирующих порядок их проведения. Законодательством Российской Федерации четко определено проведение оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих права человека в сфере частной жизни. [60, с.38]
Так, в главе 2 Конституции определяются основные права и свободы человека и гражданина (ст. ст. 17-64), составляющие основу правового статуса личности в России. В частности, согласно части 2 статьи 23 каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения. В статье 25 Конституции России изложено предписание о том, что жилище неприкосновенно. [19, с.82]
Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом или на основании судебного решения (именно о таких случаях возможных ограничений прав граждан говорится применительно к оперативно-розыскной деятельности). Причем права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. [63, с.16]
Сотрудники оперативных подразделений нередко испытывают значительные затруднения из-за отсутствия законодательного определения и детального урегулирования ряда оперативно-розыскных мероприятий. Так, при наведении справок возникают сложности, связанные с различной законодательной регламентацией одних и тех же или сходных вопросов. В частности, сроки проверки заявлений и сообщений о преступлениях, согласно Уголовно-процессуальному кодексу РФ (ст. 144), составляют не более трех, а в исключительных случаях – десяти суток. Между тем запросы, связанные с наведением справок, исполняются в общем порядке в течение 30 суток. При наведении обычной справки о принадлежности номера телефона работники телекоммуникационных предприятий, ссылаясь на Федеральный закон «О связи» (ст. 32), требуют судебное решение, а, получив его, представляют ответ в течение месяца. Такую же позицию занимают банковские учреждения при обращении за сведениями о счетах юридических и физических лиц. [69, с.38]
При осуществлении контроля почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений иногда возникает необходимость изъятия из посылок и бандеролей предметов, создающих угрозу личной или общественной безопасности, однако в Законе об ОРД никаких указаний на этот счет не имеется, а в Законе «О почтовой связи» (ст. 22) эта обязанность возлагается на самих работников Минсвязи, что без привлечения соответствующих специалистов может быть небезопасным. В процессе прослушивания телефонных переговоров нередко, хотя и ненамеренно, контролируются разговоры лиц, непричастных к преступлениям. В этих случаях объективно ограничиваются их конституционные права. При отсутствии данных о противоправных деяниях этих лиц возникает вопрос об условиях допустимости подобного ограничения их прав. В случаях же выявления сведений об их противоправной деятельности практика сталкивается с необходимостью решения двух проблем: обязательно ли при этом получение дополнительного судебного решения, и если нет, то правомерно ли использовать попутно полученную информацию в качестве судебного доказательства? [73, с.20]
В ведомственных нормативно-правовых актах и комментариях к Закону об ОРД субъектам внедрения рекомендуется лишь имитировать преступную деятельность, или в крайнем случае совершать административные правонарушения. Для выявления и изобличения участников организованных преступных групп (ОПГ) этого явно недостаточно. Внедренного в ОПГ штатного сотрудника оперативного подразделения или оказывающего ему помощь конфидента организованные преступники нередко провоцируют на уголовно наказуемые действия, которые к тому же должны быть совершены в присутствии соучастников. Придерживаясь рамок легендированного поведения и отказываясь от участия в преступной деятельности, субъект внедрения теряет доверие членов ОПГ, вызывает у них подозрение и в лучшем случае срывает выполнение задания. [60, с.38]
Для развития оперативного внедрения требуется также совершенствование правового регулирования и организационного обеспечения института штатных негласных сотрудников. Практика подтверждает необходимость не только четкого правового регулирования основных вопросов использования данного института, но и организации специальной профессиональной подготовки штатных негласных сотрудников, в том числе путем их помещения в ИВС, СИЗО, а при необходимости и направления в места лишения свободы для завязывания легендированных контактов и выяснения вопросов, знание которых необходимо при последующем внедрении в организованные преступные формирования. [26, с.10]