Файл: Юридические факты в гражданском праве.pdf

Определенный интерес представляет анализ признаков юридического факта, предложенный А.Е. Рябовым. В качестве таковых он рассматривает способность явления быть объектом юридической квалификации и отражать состояние общественных потребностей; являться объективно существующим явлением социальной действительности и элементом социальной ситуации, допустимой или не допустимой с точки зрения права. На основе проведенного исследования, автором сформулировано определение понятия юридического факта как явления объективной действительности, обладающего способностью к юридической оценке, служащей основой для вывода о возможности использования, соблюдения, исполнения или применения нормы (норм) права в целях регулирования порожденного этим явлением общественного отношения^[23]. «Юридический факт и есть фрагмент реальной действительности, который субъект, реализующий норму права, в силу наличия специфических признаков квалифицирует как порождающий правовые последствия^[24]».

Однако существует и позиция, при которой «материальный элемент» исключается из понимания сущности юридического факта. В частности, Л.И. Петражицкий, основываясь на субъективно-психологическом восприятии рассматриваемого явления, определяет юридические факты как не внешние, объективные, а представляемые события^[25].

1.3. Двойственная природа юридического факта

Определив юридические факты как явления или процессы, в действительности имевшие место быть, следует ответить на вопрос о природе такой действительности: является ли, применительно к юридическим фактам, эта действительность объективной или субъективной.

Сознание индивида подразделяет все явление на те, которые зависят от собственных поведенческих актов, и на те, которые не зависят от его осознанного поведения. Таким образом, субъективной (лат. subiectum – предмет, подлежащее) признается та действительность, которая подчинена воле лица, объективным – все то, что находится за пределами его волевого поведения. Очевидно, отнесение юридических фактов к явлениям исключительно объективной действительности входит в противоречие с пониманием факта как основания возникновения определенных правовых последствий, поскольку к числу таковых, прежде всего, относятся субъективные права, приобретение, осуществление и защита которых связаны с совершением волевых (подчиненных воле лица) поведенческих актов. В этой связи можно предположить, что все явления, с которыми связываются правовые последствия, следует делить на акты волеизъявлений и собственно факты, которые влекут правовые последствия в случае, если воля лица, направленная на возникновение, осуществление (в том числе изменение или прекращение) и защиту права, выражена или предполагается выраженной.

Юридический акт (от лат. agere – действовать) – волевое поведение лица, направленное на определенный правовой результат, признаваемый и защищаемый правопорядком. Акт представляет собой внешне проявленный факт сознания действующего субъекта права, опирающийся на его волю и сообщающий определенные правовые последствия. Акт сообщает право лицу действующему и этим лицом он оценивается как субъективно переживаемая действительность; другими участниками правового общения акт воспринимается как факт объективной действительности. Посредством акта может быть установлено, осуществлено, передано только субъективное право, но не фактическое состояние. Фактическое положение юридическим актом не достигается. Поэтому не является юридическим актом передача вещи во владение по договору имущественного найма, поскольку владение (фактическое состояние) здесь служит пользованию вещью. Напротив, передача вещи по обязательству из договора купли-продажи рассматривается как распорядительный акт, фактическое обладание предметом в данном случае информирует участников правового общения о выраженном намерении прекратить право собственности традентом и приобрести это же право приобретателем. Передача вещи сама по себе не влечет переход (прекращение и установление) права, если это действие противоречит воле сторон договора.

Факт, в свою очередь, хотя и не исключает волевого содержания, но во всяком случае опирается на внешне проявленную субстанцию (corpus). Факты, опирающиеся на волю лица, служат достаточным правовым основанием для установления, осуществления и защиты субъективного права при условии, что воля лица либо непосредственно выражена в действии, либо предполагается выраженной, и это предположение предусмотрено законом (гипотезой) в виде опровержимой презумпции. Именно поэтому владение сообщает фактической ситуации правовой характер, когда лицо обладает не только corpus possessionis, но и выражает намерение (волю) владеть вещью от своего имени (animus possessionis).

В отличие от актов, оценка фактов, сообщающих правовой эффект, осуществляется посредством смещения акцента с волевого содержания на проявленную вовне субстанцию (corpus). Так, собственником вновь изготовленной вещи предполагается лицо, ее изготовившее, однако данная презумпция может быть опровергнута, если будет доказано, что вещь изготавливалась по заданию заказчика и должна быть передана последнему.

В отличие от актов, не все факты имеют волевое содержание. Так, лишены волевого эффекта события (например, наступление или истечение срока), действия (обстоятельства), находящиеся за пределами контроля стороны отношения. Факты, лишенные волевой составляющей, сами по себе не способны породить субъективное право, поскольку субъективное право присваивается лицом лишь по его воле (выраженной или предполагаемой). Такие факты следует рассматривать как предпосылки (факты-предпосылки) возникновения определенных правовых последствий.

Исходя из презумпции добросовестности лиц, вступающих в гражданско-правовые отношения, акты, направленные на определенный правовой результат, достойный с точки зрения правопорядка защиты, предполагаются правомерными. Акт признается правомерным, поскольку он не противоречит закону, основам правопорядка и нравственности (объективная causa). В случае совершения лицом неправомерного (противоречащего праву) деяния, поведение действующего (бездействующего) оценивается как противоправный факт, дающий основание заявить правопритязание. Так, ничтожная сделка дает право притязать на применение последствий ее недействительности, оспоримая сделка – право требовать ее недействительности и применение последствий ее недействительности, безосновательное обогащение – право требовать возврата имущества, полученного sine causa, причинение вреда – требовать его возмещения. Во всех случаях названные действия являются фактами, сообщающими определенные, предусмотренные соответствующей конструкцией, правопритязания. Очевидно, что оценку категорий «акт» и «факт» следует осуществлять не просто с позиции лица действующего, а лишь лица, действующего правомерно.

Итак, факты, основывающиеся на противоправном поведении, дают основание управомоченному лицу предъявить к неисправному лицу правопритязание; факты, опирающиеся на правомерную волю (волеизъявление) лица, сообщают вещные права (например, передача вещи во владение), акты сообщают управомоченному лицу право на собственные действия (распорядительные акты) и право на чужое поведение (право требования, правопритязание). Другими словами, правомерное волевое поведение служит основанием (iusta causa) для приобретения, осуществления и защиты права; в свою очередь, неправомерное поведение (в том числе недействительная сделка) есть факт, сообщающий правопритязание.

Следовательно, необходимо различать субъективное право и правопритязание: юридический акт (факт) имеет своим основанием волю лица и определяется исходя из гипотезы и диспозиции соответствующей нормы права; в свою очередь, правопритязание имеет своим основанием факт нарушения уже установленного субъективного права, оцениваемый с позиции содержания нормы права (гипотезы и санкции). Соответственно, если для установления субъективного права необходимо и достаточно волеизъявления лица, направленного на правовой результат, достойный, с точки зрения правопорядка, признания и защиты, то для должного эффекта правопритязания, как правило, необходимо также волеизъявление, выраженное в форме приказа юрисдикционного органа, направленное на признание притязания. Новая правовая ситуация, возникшая в результате удовлетворения правопритязания заинтересованного лица, имеет своим основанием факт нарушения чужого субъективного права (факт-предпосылку) и акт юрисдикционного органа.

Правопритязание всегда адресуется определенному лицу, нарушившему право, тогда как субъективное право может сообщать обязанность неограниченному кругу лиц воздерживаться от посягательств на это право.

Правопритязание предполагает неудовлетворенность на стороне лица, выражающуюся в нарушении уже приобретенного субъективного права и рассматривается как следствие нарушенного чужого субъективного права. Субъективное право есть социальное благо, поскольку не только удовлетворяет определенные потребности лица, но, будучи приобретенным легитимным способом, признается и защищается правопорядком. Моменты возникновения права и правопритязания не совпадают, притязание не может быть заявлено до момента возникновения права. Соответственно, и сам факт нарушения права не сообщает правопритязания до момента волеизъявления управомоченного лица.

Отметим, что понятие «правопритязание» шире, чем право на защиту, под которым собственно понимается право на иск в материальном смысле. Во-первых, правопритязание может быть заявлено и не в исковой форме. Во-вторых, притязание может быть осуществлено принудительно – путем обращения к средствам защиты против иска, в частности, путем зачета встречного однородного требования. В-третьих, притязания могут возникнуть из таких прав, которые не дают права на иск, но вытекают из норм морали, например, из обязанностей собственников соседней недвижимости взаимно уважать друг друга.

Субъективное право (правопритязание) и юридическая обязанность, составляющие содержание правовой связи (правовой ситуации, правоотношения), суть такие явления правовой действительности, которые способны быть определены нормами права. Такая определенность достигается не спонтанно в силу веления законодателя, а опирается на концепт (идею), обеспечивающий объективацию и субстантивацию субъективных прав (прерогатив) и обязанностей (правовая форма), исходя из того или иного факта. Идеями – формами, в рамках которых осуществляются эффекты правомерных актов и фактов – прерогативы, субъективные права, правопритязания, выступают определенные юридические конструкции, служащие первичным уровнем правовой действительности. В свою очередь, сами юридические конструкции могут рассматриваться как генерализированные факты, юридические признаки и свойства которых значимы для участников правового общения. В этом смысле к юридическим фактам относятся не только те, которые непосредственно определяют существование субъективных прав и иных прерогатив, но и юридические состояния (типизированные правовые свойства лиц), юридические обстоятельства (юридически значимые свойства благ), а также фикции, презумпции как юридически обоснованные предположения о фактических обстоятельствах.

Общим для них является типизация правовой формы, в которой они проявляют свои признаки и свойства вовне. Правовая форма юридических конструкций, служащих правовому общению с принципиально неограниченным кругом лиц, или предполагающих установление абсолютного права, либо обладающих иным важным социальным значением, требующим регулятивного воздействия со стороны правопорядка, принудительно типизирована. Так, принудительно типизированы организационно-правовые формы юридических лиц, участвующих в имущественном обороте, вещно-правовые конструкции, конструкции потребительского права. Если же конструкция принципиально значима для лиц, вступающих в относительное правоотношение, она не носит принудительно типизированной формы.

Юридические конструкции непосредственно предшествуют правовому высказыванию, в рамках которых объективируется то или иное постигаемое правовое состояние, приобретая характер правовой субстанции с момента изъявления воли лица.

На необходимость использования дифференцированного подхода к определению сущности юридического факта как явления и как правовой модели реального события или действия указывает В.Н. Синюков. Анализируя выделенные признаки законности, обоснованности и способности порождать правовые последствия, автор рассматривает юридический факт как «отвечающую реальному жизненному явлению систему специальных признаков, выделенных на основе норм права, и служащую юридическим условием наступления правовых последствий^[26]».

Разграничение двух взаимосвязанных понятий юридического факта как конкретного жизненного обстоятельства и юридического факта как правовой абстрактной модели явления реальной действительности имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение. В этой связи обращает на себя внимание исследование М.А. Рожковой, которая приходит к выводу о том, что возникновение юридических последствий возможно только при наличии «цепочки», состоящей из следующих «звеньев»: закрепление в норме права правовой модели обстоятельства, с наступлением которого связываются определенные последствия; наступление самого конкретного жизненного обстоятельства; реализация нормы права, под действие которой подпадает это обстоятельство^[27].

В современных научных исследованиях на основе содержательного анализа категории юридического факта с позиции соотношения его материальной и идеальной характеристик предлагаются определения данного понятия, отражающие две рассматриваемые стороны этого явления. Так, например, А.Х. Махиева дает «промежуточное» определение юридического факта как «реального жизненного обстоятельства, с правовой моделью которого норма права связывает наступление определенных последствий»^[28]. В дальнейшем автор приходит к выводу о том, что «юридический факт – это часть нормы права, которая содержит в себе модельное описание обстоятельства реальной действительности, с которым эта норма связывает наступление определенных правовых последствий».