Файл: Воспроизведение тувинских традиций.doc

Важнейшее место в народном этическом кодексе занимает такое понятие как почитание старших. Люди пожилого возраста олицетворяет мудрость и являются хранителями житейского опыта и этикетного поведения. «Корбээн чувези чок. Кодурбээн хонээ чок» - «нет того, чего бы он не видел, так такого чайника, которого он не поднимал (Бывал он везде и встречался со многими людьми). Так говорят о старейшем, наделенным жизненным опытом. Существуют правила, которым должны следовать дети по отношению к старшим. Без их участия не обходилось ни одно семейное торжество, к ним молодые люди обращаются за советами, их мнением дорожат, стараются обеспечить им спокойную старость [21, с. 44].

В народе заслуженным уважением пользуется женщина-мать. Многие источники свидетельствуют о том, что существует культ матери. В культе матери выражена педагогическая оценка ее «тысячелетней мудрости, понимающей, призывающей, использующей физическое, педагогическое, нравственные силы отца, деда, бабушки». «Человек, обидевший мать, не найдет места среди людей» - гласит тувинская пословица. Ни сын, ни дочь не то, что обижать, а называть по имени мать не должны были. Этикет предписывает исключительно бережное отношение к матери, сестре, дочери, и предпочтение в этикетных ситуациях при проведении семейных праздников отдается родственникам по линии матери.

Тувинцы относятся с особым уважением к своим предкам, и это отражается в почитании родословных гор, оваа (сакральных мест на родовых горах), рек и источников, которое содержит в себе этикетные этноэкологические традиции.

Стройную, своеобразную систему нравственных правил поведения имеет этикет гостеприимства, который стал воплощением великодушия и щедрости тувинца. Проявление гостеприимства у тувинцев в высокой степени ритуализированно, но не является чем-то совершенно исключительным и находит множество параллелей, в частности, у тюрко-монгольских народов Центральной Азии. Система взаимоотношений тувинцев проникнута глубокими корнями взаимопомощи, взаимодействия, взаимоподдержки. Они всегда помогали друг другу в выделке шкуры, в изготовлении войлока, юрты, уборке урожая, строительстве кошары. Такая помощь имела тоже свои этикетные нормы. Они отражены в сценариях семейно-бытовых праздников: «Дук дою», «Ог дою», «Тара дою» и др. («Пир шерсти», «Пир юрты», «Пир хлеба») [25, с. 28].

Выявление национальной специфики речевого этикета и его роли в народной педагогике чрезвычайно важно, так как на любую национальную специфичность любого языка (в том числе и тувинского) накладывается национальная специфичность речевого поведения. Характерной чертой речевого этикета тувинцев является вежливость и почтительность, как выдающееся достижение народной педагогики. Скромность и вежливость в традиционной речевой культуре строго и настойчиво прививалась и поддерживалась среди подрастающего поколения. Скромность признается самими тувинцами как национальная черта.

---

Вступая в контакт с детьми, старший прежде всего спрашивал, откуда он/она, услышав в ответ название знакомого сумона (административной единицы), задавал следующий вопрос: «Кымнын оглу / уруу сен? – Чей / чья ты, кто твои родители?» Добрая репутация родителей в известной степени облегчала вхождение в общество их детям, что подтверждается пословицей: «даие кандыг болурул ажы-толу ындыг болур» - «Каковы родители, таковы и дети». Если в разговоре выясняется, что тот /та из уважаемой и известной семьи, старший говорит, например: «Аа, сын охотника Кызыл-оола, да? Или: аа, дочь известного горловика (исполнителя горлового пения) Конгар-оола, да?» Отсюда видно, как ценна роль отца в воспитании. С отцом - знакомились с людьми. Как и у многих народов земного шара, традиционное приветствие у тувинцев является одновременно и благопожеланием, в котором выражены нравственно-этические аспекты. Во время различных хозяйственных работ встречающиеся обмениваются благопожеланиями. Чабану, табунщику, пастуху: пусть нагул у вас будет хороший. Пусть ваши коровы (кобылы) имеют много молока; косарю: пусть сено ваше косится благополучно; занятому разными домашними делами: «Ууле бутсун!» В ответ обязательно надо сказать: «Чорук чогузун!» (соответственно: пусть завершится ваше дело и да пусть дело ваше сбудется) [35, с. 54].

Национальная специфика речевого этикета проявляется в устойчивых этикетных правилах. Они представляют собой короткие однофазные тексты, строящиеся в причинно-следственной формуле. Правила, таким образом, разбиваются на две части, на левую и правую. Левая содержит предписание, запрет, совет, указание, примету – собственно правило, правая – результат, последствия выполнения или нарушения левой части и нравственную оценку. «Кыс кжи будун силгивес, ол чараш эвес болгаш халымак, сииленин коргузуп турар» - «Девушке нельзя раскачивать ногами, этим она показывает свою ветреность и распущенность». Иногда правило может быть произнесено в усеченной форме – только левая часть, тогда оценка содержится в самом акте предписания или запрета: «Хирлиг хонек тургуспас» - «Нельзя оставлять грязный чайник» (О чистоплотности хозяйки судили по чистоте чайника). «Хун ашкан соонда, Огден сут ундурбес» - «После заката солнца нельзя выносить из дома молоко» (Молоко у тувинцев ассоциируется с молоком матери, белая пища благодати). «Чаш Кижи сыртык арнынга дээп болбас» - «Маленькому нельзя трогать лицевую часть подушки». Раньше в лицевой части тувинцы хранили пуповины детей, и эта часть считалась неприкосновенной. Другая модель правил может быть построена таким образом: когда…., то делай так, где результат может тоже опускаться: «Когда разговаривают старшие, то не вмешивайся». Отсюда мы видим, что устойчивые общепризнанные нормы и правила общения являются инструментом познания нравственности. Из них вырастает педагогический стиль отношений в процессе воспитания.

---

К речевому этикету тесно примыкает неречевой этикет. Этикетными могут быть и обрамляющие речь так называемые паралингвистические явления: темп речи, громкость, интонация, междометия, смех, плач, шепот, различные комбинации звуков, не имеющие самостоятельного значения. В тувиноведческой литературе кинесические явления изучены недостаточно, тем более их воспитательный смысл. Тувинцы, как и монголы, алтайцы, буряты, не одобряли чрезмерное жестикулирование, считали некрасиво и неприлично, но действия, которые надо делать правой и левой рукой, строго разграничивали, правая рука – рука благодати – и только этой рукой можно было вручать и принимать дары, отдавать что-нибудь в сторону. Трубку, пиалу с чаем или «арагой» - напиток, получаемый из перегонки кислого молока «хойтпака» - подавали правой рукой, при этом пальцами левой касаясь локтя правой руки, т.е. поддерживая правую. До сих пор этот обычай соблюдается и, если человек не соблюдал этот стандарт, считали, что он не знает нормы приличия. Возможно, этот стандарт связан с религиозными поверьями тувинцев. Н.Л. Жуковская, объясняя этот жест у монголов, ссылается на длину рукава национального халата и, чтобы в содержимое пиалы не попали его края, оттягивали рукав правой руки [цит. 45, с. 21].

Рукопожатие – один из распространенных привычных жестов, используемых при прощании, в ситуации знакомства. У древних тувинцев этот жест не был распространен, они здоровались, желали друг другу благополучия в семье, роду, скоту в Шагаа (Новый год). В этот день все знакомые и незнакомые друг другу люди протягивали обе руки ладонями вверх. Если встретятся молодой и старший, тогда молодой человек приветствовал старшего ладонями вверх. Если встретятся молодой и старший, тогда молодой человек приветствовал старшего ладонями вверх, а кто постарше, клал ладонями вниз на ладони младшего по возрасту. Такое приветствие носит в себе нравственный заряд: молодой тем самым показывает свою готовность поддержать пожилого в старости, а старший передает свой жизненный опыт молодому человеку. Сейчас этот жест возрождается и на празднике Нового года можно наблюдать совершение обряда «чолукшууру».

Наблюдаются и другие жесты, показывающие разные виды эмоциональных состояний: воздетые кверху руки – приветствие народа, благодарность, отчаяние, мольба о пощаде. Также можно привести в пример такие жесты: покачивание головой справа налево, показывающее сомнение, то же самое только в быстром темпе – отказ; покачивание головой и при этом издавать цокающие звуки – знаки отчаяния; поглаживание по голове – стыда, неуверенности; почесывание затылка – недоумение и растерянность, соединенные ладони рук. В народе резко осуждается размахивание руками при ходьбе и во время разговора, считали, что это признаки невоспитанности, одобряется сдержанность, уравновешенность в движениях. Немаловажную роль в этикетных ситуациях играет мимика, являясь внешним выражением чувств. Тувинцы по мимике определяли нрав человека. «Арны чазык, ажык» - открытое, вежливое лицо. «Кара сок» - холодные неприветливые глаза. Принято различать такие взгляды: острый взгляд – чидиг коруш; косой вз - хыйыртаан коруш; нежный взгляд – чымчак коруш; белые глаза – дедир карак; бегающие глаза – чугурук карактар. Умение распознавать человека по взгляду и строить соответствующее взаимодействие – основа нравственности человека [39, с. 32].

---

В следующую группу мы включили этикет жизненных циклов: родильный, свадебный и похоронный. Человек при жизни имеет три «Дой» - три пира – говорят тувинцы: при родах – приход в новый мир, свадьбе – переход в чужой род (для невесты) и создание своего рода (для жениха), похоронах – переход в иной мир. Они также считают их переломными моментами в жизни человека. Ребенок – становится членом рода, невеста и жених появляются в обществе в новом социальном статусе.

Посмотрим их вкратце. Перед первым пиршеством существовал особый обряд «обрезание пуповины». В нем ясно видна преемственность поколений: младший, появившийся на свет ребенок «получает» дорогое сокровище – опыт народной жизни от старшего. Принимала роды и обрезала пуповину добрая, многодетная, достойная уважения в рожу женщина. Этот обряд очень широко представлен, не только у тувинцев, но и у алтайцев, якутов, калмыков, чувашей.

Пуповину разрезали ножницами у девочки (у чувашей на веретене), произнося благопожелание: «Пусть будет как мать работящей, искусной мастерицей, благонравной и счастливой»; пуповину у мальчика – ножом, приговаривая: «Пусть будет как отец охотником, сильным и благородным». Ножницы заворачивали в белую материю и бережно клали в сундук и не пользовались до тех пор, пока не выпадет пуповина. Отпавшую пуповину хранили в кожаном мешочке, куда вместе с ней клали артыш (можжевельник, зерна пшеницы и камни-обереги) и зашивали в лицевой стороне подушки, которая считалась неприкосновенной, или вешали на колыбель. В данном обряде, по-видимому, показана неразрывная связь человека с природой, олицетворяется богатая и счастливая жизнь. Обрезание пуповины также означало приобщение ребенка к миру людей.

Многие народы считают, что ребенок – дар божий. Чуваши видели в ребенке явление какого-нибудь родственника в новом облике. Также думают и тувинцы: когда умирает близкий человек – дедушка или бабушка – делают на теле умершего «родинку» - отметину. У новорожденного родинка – от предков – так считали они. Хотя этот обычай содержит религиозные верования, в основе своей он опять же символизирует неразрывность прошлого и настоящего [29, с. 186].

Своеобразен этикет «похорон» последа у разных народов. Традиционно тувинцы «хоронили» в земле, под кроватью роженицы, или в кошаре для овец или коров. Послед заворачивали в белую материю или в белую, хорошо выделанную шкуру вместе с серебром, если это мальчик, бусинки, если девочка, из зерна пшеницы, ячменя и можжевельник.

---

По истечении трех дней устраивали обряд приобщения ребенка к членам рода «Уруг дою». Это семейный праздник, выражающий радость по случаю рождения в роду. Обязательным угощением в этот праздник была вареная баранина. «Дой» начинал и завершал старший брат роженицы «даай» с благопожеланиями. Содержание благопожеланий свидетельствует о богатом и внутреннем мире человека, о стремлении к счастливой жизни; в них авторы в чрезвычайно образной форме отражали идеал совершенного человека. Они выражают веру в светлое будущее ребенка, в его возможности на обновление человеческого существования.

Обряд свадебного цикла тувинцев, бурят, хакасов, алтайцев содержит большой этнографический, культурно-исторический и этнопедагогический материал. Они обусловлены социальным укладом первичных общностей (материнский и отцовский род), экономическими символами союза (дарообмен вещами, скотом) морально-нравственными предписаниями, узаконенными в социуме. Почти все предсвадебные, свадебные и послесвадебные обычаи сопровождаются соблюдением обязательных этикетных элементов; преподнесение белого ритуального кадака (материи) невесте родителями жениха, несущей в себе благотворительное влияние на новую создавшуюся семью. Он обладал свойством призывать счастье, благодать, устанавливать связь, приобщая дарителя к тому объекту, социуму, той сфере, которая была для него чужой. Подобная этикетная ситуация выполняет сразу несколько функций: нравственную, эмоционально-эстетическую и социальную; сближаются родственными узами два чужих рода, объединяются общими стремлениями объединить в семью молодых людей, поддерживая их морально и материально, что свидетельствует о красоте человеческих взаимоотношений [35, с. 54].

Самой важной идеей традиционной этической культуры тувинцев является неотъемлемая связь человека и природы. Человек свято верил, что, причинив ущерб природе, он прежде всего причиняет ущерб себе. Исходя из этих соображений, тувинец соблюдал своего рода этикетные нормы и правила перед тем, как идти на охоту, в дальний путь, за лесом для кошар, за лекарством для больного (лекарственными травами). Они необычайно бережно считались к природным богатствам. Никогда зря не рубили леса, берегли, охраняли их. Даже, когда шли за елью или за ивой для кошар, проделывали целый обряд обращения к богатству лесов: брали с собой просо, сыр, молоко и на месте, где заготовляли лес, бросали в разные стороны, при этом причитали. Затем брал желудки дерева и сажал в землю, тоже приговаривая, что скоро вырастут из шишек новые деревья.

---