Файл: Томпсон. Механистическая и немеханистическая наука. Исследование природы сознания и формы.pdf

Янтри: Какое облегчение принесли мне эти ваши слова, Кутарк! Все эти рассуждения о квантовой механике кажутся мне эксцентричными, далекими от реальности. В химии и биологии мы имеем дело с надежными моделями трехмерных молекул, столь же реальными, как мебель у вас в спальне! Мы также располагаем ясными, практичными математическими концепциям такими, например, как уравнения реакций и диффузии, описывающими поведение наших моделей. Я уверен в том, что именно они представляют собой самый надежный подход к исследованию живых систем!

Кутарк: И все же эти математические системы являются в лучшем случае аппроксимациями. Боюсь, нам придется сделать заключение о неполноте научных воззрений на жизнь и ограничиться подобными приближениями.

3.4. Беседа на тему о противоположных мировоззрениях

(В этот момент в разговор вступают Софус Баум и Франческа Шунъя, которые до сих пор слушали молча)

Баум: Я хотел бы отметить, что в ходе столь сложных рассуждений вы упустили из виду самое простое и в то же время важнейшее толкование квантовой механики. Данное толкование полностью отвергает всевозможные частности, целью которых является описать вектор состояния нефизическим путем, с тем чтобы втиснуть это понятие в узкие рамки наших предвзятых взглядов на то, какой должна быть реальность. Мы принимаем вектор состояния в качестве полного описания реальности как она есть, со всеми ошеломляющими последствиями, которые влечет за собой подобное предположение. Реальность представляет собой бесконечную систему ветвящихся, несообщающихся областей, в которых фактически реализуются всевозможные события, описываемые квантово-механическим вектором состояния31. В данной интерпретации все преобразования физической системы идут в полном согласии с законами физической причинности, определяемой в уравнении Шредингера. Таким образом, мы отменяем фактор случайности — в том смысле, что для каждого возможного состояния системы имеется свое пространство, в котором оно реализуется.

Авароха: По-видимому, вы ведете речь о векторе состояния всей Вселенной.

Баум: Да, именно так. Наше научное мировоззрение может быть полным и удовлетворительным лишь только если оно универсально. Поскольку наш мир является квантово-механическим, мы должны ввести вектор состояния Вселенной, а простейшая интерпретация такого вектора состоит в том, что он описывает множественные миры. В сущности, это единственная интерпретация вектора состояния, которая может быть использована при синтезе общей теории относительности и квантовой механики, в результате которого будет получено окончательное, всеобщее описание универсальной реальности32.

Авароха: Имеется ли в настоящее время последовательный математический синтез общей теории относительности и квантовой механики?

Баум: Пока нет, но ученые работают над ним.

Авароха: Не могли бы вы сказать, что делается с сознанием наблюдателя в момент разветвления ваших миров?

Баум: Это объяснить нетрудно. Как только Вселенная разветвляется на множество миров, наблюдатель тоже разветвляется на множество наблюдателей, по одному в каждом мире. Каждый наблюдатель осознает конкретные события, происходящие в его мире. Во многих таких мирах вообще нет наблюдателя. В других существует нечто ему подобное, в третьих наблюдатель существует, но обладает иными представлениями. У каждого из нас существует бесчисленное множество «квази-двойников», каждый из которых живет своей отдельной жизнью в отдельном мире.

Авароха: Нельзя ли сообщаться с этими параллельными мирами? Баум: Нет. Как только мир распадается на два, всякая возмож-

ность сообщения между ними исключается.

Авароха: Таким образом, мы не можем получить какого-либо эмпирического доказательства существования таких миров?

Баум: Нет. Тем не менее такая интерпретация вектора состояния оправданна, поскольку дает нам возможность сохранить абсолютные статистические законы квантовой механики, которые неоднократно подтверждались экспериментально.

Авароха: Если каждой квантово-механической альтернативе отводится свой реальный мир, то должны быть миры, в которых происходят крайне маловероятные последовательности событий.

Баум: Я понимаю, что вы имеете ввиду. Единственное, что я могу сказать — так уж получилось, что мы оказались в том мире, в

Диалоги о сознании и кванте gz

котором мы сейчас находимся. Разумеется, наиболее широко представлены миры, подчиняющиеся определенным статистическим законам, и именно в этом смысле мы утверждаем, будто бы эти законы верны. Так уж получилось, что мы оказались в одном из типичных миров, в которых действуют универсальные законы, однако кое-кто из наших «квази-двойников» проживает в мирах, где эти законы полностью нарушены. Вот как обстоит дело.

Шунья: Абсурдные выводы, которые вы сейчас выдвигаете, очевидно являются следствием серьезного недопонимания истинной природы всех научных теорий. Ваши попытки связать некоторые представления о реальности с алгоритмами, применяемыми в научных теориях, основаны на безнадежно запутанном мышлении. Выдвигая научные утверждения, мы должны говорить только о системе взаимосвязей чувственных образов. Любая теория имеет смысл лишь настолько, насколько точно она описывает подобную систему, а любые попытки связать теорию с «реальностью» есть бессмысленное и неправильное употребление слов33. В этом заключается истинный смысл квантовой теории.

Авароха: Относится ли ваше определение допустимых типов высказываний только к научным утверждениям? Бывают ли вообще какие-либо истинные, осмысленные утверждения, которые имели бы связь с реальностью?

Шунья: Нет. Мы должны выдвигать утверждения, которые относятся только к системе взаимосвязей образов, исходящих от органов чувств.

Авароха: Ваше последнее высказывание несет на себе печать ошибки, от которой вы нас^ предостерегаете. Ваша искусственно ограничивающая область анализа система для определения самой себя, похоже, нуждается в понятии реальности высшего порядка — реальности, к которой она не имеет права обращаться. К тому же как можно жить в такой философской системе, о которой вы говорите? Считаете ли вы окружающих вас людей попросту системами взаимосвязей образов, исходящих от органов чувств, или же полагаете, что сама мысль об их существовании есть результат безнадежно запутанного мышления?

Шунья: Путь научной истины нелегок и уникален. В конечном итоге мы обретем понимание того, что все наши стремления к смыслу, цели и осознанию не могут быть удовлетворены и что их не имеет смысла даже обсуждать. То же самое можно сказать и о нашем

стремлении осознать сами основы нашего существования. В лучшем случае мы можем обрести утешение в наслаждении красотой симметричной системы уравнений, элегантностью четкой и ясной дедукции. Именно так мы можем потратить тот короткий период времени, что отведен нам для бесцельного во многих отношениях существования между двумя царствами бесконечной бессмысленной пустоты.

Кутарк: Наша беседа начинает меня утомлять. Я вынужден признать существование некой неадекватности в наших научных воззрениях, которая мешает нам прийти к удовлетворительным выводам. Может быть, эта неадекватность и имеет какое-то отношение к сознанию. Да, в ходе нашей беседы мы самыми различными, прямыми и косвенными путями, неизбежно поднимаем вопрос о сознании. Например, идея о множественных мирах приводит к предположению о связи сознания множественных наблюдателей с вектором состояния. Верно и то, что мы даже понятия не имеем, каким должен быть научный подход к вопросу о феномене сознания.

Позвольте, Авароха, задать вам вопрос. Я уверен в том, что вы знаете, что многие выдающиеся физики предполагали, что сознание непосредственно отвечает за редукцию вектора состояния34. Многие из них, как и вы сами, утверждают, будто бы сознание есть нечто фундаментальное35. Они утверждают, будто бы вектор состояния каким-то образом редуцируется в тот самый момент, когда в нем начинают проявляться неоднозначности, воспринимаемые наблюдателем. Например, когда при наблюдении камеры в мозгу исследователя начинает формироваться неоднозначное состояние, представляющее восприятие двух линий, вектор состояния редуцируется таким образом, что полученный в результате новый вектор описывает появление только одной из них. Предполагается, что это результат воздействия сознания, но совершенно неясно, каким образом все это происходит. Кое-кто из физиков в своих рассуждениях доходит даже то того, что якобы сознание способно вызывать систематическую редукцию волновой функции, нарушающую статистические правила квантовой механики36. Эта идея используется для объяснения различных явлений — таких как «психокинез» в парапсихологии. Разделяете ли вы подобные идеи?

Авароха: Лежащий в основе этих идей подход состоит в исправлении недостатков квантовой теории путем введения в нее новых концепций. Совершенно ясно, что всякий человек, вступающий в

мир современных научных концепций, может пожелать пойти таким путем. Однако мне кажется, что это неправильный подход. В нашей беседе уже говорилось о том, что теорию гравитации Ньютона нельзя поправить, вводя в нее какие-либо незначительные изменения, поскольку это привело бы к противоречию со структурой данной теории. Теорию Ньютона можно уточнить, лишь введя в нее что-то принципиально новое —например общую теорию относительности, которая открывает совершенно новые перспективы. Я считаю, что если мы хотим адекватно объяснить феномен сознания и его соотношения с физическим миром, мы тоже должны подойти к рассматриваемому вопросу с совершенно иной точки зрения.

Кутарк: Что вы имеете в виду?

Авароха: Начну с общих фундаментальных понятий о природе сознания, представляемых в Бхагавад-гите. Вы уже говорили, что хотя сознание и является фундаментальным аспектом реальности, тем не менее невозможно адекватно объяснить или хотя бы описать его в рамках современной науки. В сущности, трудность состоит не в том, что мы не располагаем в настоящее время адекватной теорией сознания. Главная проблема в том, что понятие сознания даже не рассматривается современной наукой. В этом и состоит основное ограничение, накладываемое механистическим мировоззрением, в рамках которого мы пытаемся свести всякое объяснение к математическим вычислениям, оперирующим измеримыми величинами.

Бхагавад-гита утверждает, что всякий живой организм состоит из элементарной сознающей субстанции, помещенной в физическое тело, построенное из материальных компонентов. Физическое тело неодушевлено, и Бхагавад-гита рассматривает его как сложную машину37. В противоположность телу сознательная субстанция, или дживатма, представляет собой настоящее «сознающее Я» живого организма, и его нельзя объяснить в терминах механистической науки38. Всякая дживатма обладает всеми свойствами личности, включая сознание, интеллект. Ей внутренне присуща способность воспритятия. Эти свойства нельзя разложить на безличные составляющие, которые можно было бы исследовать в рамках механистической науки. В каком-то смысле дживатмы можно сравнить с фундаментальными частицами, поисками которых занимается физика. Таким частицам приписываются материальные свойства неделимости, точно так же и дживатмы можно рассматривать в качестве

элементарных сознательных индивидуумов, наделенных неделимыми свойствами личности.

Кутарк: Итак, выдвигаемая вами теория вводит в качестве основного элемента трансцендентную личность. Мне кажется, у нас нет априорных оснований отвергать вашу идею. Однако существуют ли эксперименты, которые подтверждали бы существование души?

Авароха: Для ответа на этот вопрос рассмотрим процесс проведения физического эксперимента. В рамках физики можно подтвердить существование некой субстанции только в ходе эксперимента, выявляющего способ взаимодействия данной субстанции с окружающей материей. Мы уже обсуждали линии в камере Вильсона, порождаемые заряженными частицами — такими, например, как электрон. Линии образуются в результате ионизации молекул на пути движения частиц, а ионизация возникает в результате электромагнитных взаимодействий частицы и электронов атома. Незаряженные частицы не участвуют в подобного рода взаимодействиях и, следовательно, не оставляют туманных следов. Нейтрино, к примеру, весьма слабо взаимодействует с материей (подобные взаимодействия так и называются — слабые), и поэтому его очень трудно обнаружить в эксперименте.

Кутарк: Таким образом, для экспериментального обнаружения души мы должны выявить ее способ взаимодействия с материей. Звучит разумно. Однако что это за способ? В настоящее время физикам известно четыре основных вида взаимодействий: сильные, слабые, электромагнитные, гравитационные. Если я не ошибаюсь, вы утверждаете, что душа не взаимодействует с материей таким образом?

Авароха: Совершенно верно. Поэтому мы не можем надеяться обнаружить дживатму при помощи обычных физических инструментов. Дживатма взаимодействует с материей, однако это взаимодействие носит весьма тонкий косвенный характер. В результате первичного воздействия дживатмы в теле происходят вторичные взаимодействия, в свою очередь воздействующие на нервную систему39. Это электромагнитное воздействие в принципе можно обнаружить, но оно носит очень сложный характер. Поэтому однозначное выделение воздействия дживатмы на тело при помощи анализа физических измерений — задача весьма непростая. (Природа взаимодействия дживатмы с материей обсуждается более подробно в главе 7).