Файл: Пластические и эстетические различия в лепке портретов в Древнем Риме и в Древней Греции (ЛЕПНЫЕ ПОРТРЕТЫ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ).pdf

Оригинальная прическа, выполнена графично – волосы уложены в три яруса «башней», создают подобие короны и этим придают образу величавый, возвышенных характер.

Укладки римлянок с их изысканной сложностью и следованием императорской моде часто позволяют датировать портреты с относительной точностью. Тонкая, деликатная моделировка форм сочетается в данном памятнике с выраженным графическим началом, очевидным в трактовке волос. В целом образ женщины передает созерцательный, тихий характер, с явной долей печали.

Портрет Луция Вера

Рисунок 6 – Портрет Луция Вера (Рим. 70 - е II в.)

Портрет отображает благородные, аристократические черты: лицо овальной формы с высоким лбом и выразительными чертами: выделены надбровные дуги (брови рельефные, но без отмеченных волосков), глаза с припухшими верхними веками, радужка очерчена резцом, высверленный и поднятый к тяжелому верхнему веку зрачок – создается особый взгляд, созерцателя и мыслителя.

Усики и борода – это типично для второй половины II в. (было введенное в римский обычай императором Адрианом по греческому образцу)

Пышная прическа, обрамляет лицо и придает ему особую привлекательность. Тщательность, в проработке элементов прически создает ощущение пушистости, света и воздуха, что идет на контрасте с гладкой, слегка полированной поверхностью лица. Но при этом замечается одна особенность работы: спереди поверхность волос сливается в единую бугристую массу, почти не делясь на пряди и завитки, которые на подавляющем большинстве римских памятников отчетливы.

Фрагмент рельефа саркофага с портретом умершего в клипеусе

Рисунок 7 - Рисунок 7– Фрагмент рельефа саркофага с портретом умершего в клипеусе Рим. Ок. середины III в.

Портреты на саркофагах «апофеотического типа» нередко исполнялись разными руками: иногда одновременно с общей композицией, иногда спустя какое-то время, а то и целые годы.

Хорошие портреты обычно встречаются на дорогостоящих памятниках, не приобретенных по случаю на складах, а сделанных по индивидуальному заказу в лучших мастерских.

Вероятно, таковым был саркофаг, от которого сохранился клипеус, шедевр портретного искусства. Запечатленный в нем союз конструкции и пластики – редкое явление для римской скульптуры середины III в., времени интенсивно шедшего процесса огрубления и схематизации натуры, с потерей интереса к светотеневым эффектам, живописности и тонким модуляциям.

Изображен мужчина лет 40 – 50, худощавый, с короткой прической и залысинами на высоком лбу. Выражение лица с запавшими щеками и опущенными уголками губ сосредоточенно и скорбно; мешки под глазами и слегка увядшая плоть говорят, что его акме прошло. Все черты очень выразительны, но особенно тонко исполнены глаза: радужки прочерчены и подняты к верхнему веку, зрачок высверлен буравом (в виде круглой ямки с выступающей в центре точкой), создавая богатую игру светотени.

Для времени создания памятника – средней поры «солдатских императоров» (235 – 268 н.э.) – характерна прическа в виде скупых насечек, способствующая концентрации внимания на внутреннем состоянии модели.

Выражение напряженной сдержанности, скрытой боли и горечи свойственно моделям того времени.

Выражение лица умершего непередаваемо словами – здесь и некая растерянность перед неизвестным будущим, и инерционное сопротивление души, и тайна горечи прощания с землей. Но при этом – и нечто духовно-аскетическое, не жаждущее возвращения в материальный мир.

3. Сравнительный анализ пластического и эстетического восприятия лепных портретов Древней Греции и Древнего Рима

Трудно переоценить место скульптуры в искусстве Античности. Однако два ее важнейших национальных проявления - скульптура Древней Греции и скульптура Древнего Рима - представляют собой два совершенно разных, во многом противоположных явления.

Если же портреты римлян представляются более реалистическими, а портреты греков - более идеализированными, то не в последнюю очередь это объясняется тем, что создавались они в разное время: первые в своем большинстве в период после 200 г. н. э., а вторые - раньше.

ГРЕЦИЯ

Поздняя классика – время расцвета греческого портрета. Высокая классика с ее нивелированием всего личностного не приветствовала портрет. Греки, уверенные ранее, что люди делятся на «благородных» и «плохих» и что в прекрасном теле живет прекрасная душа, а в безобразном – безобразная, пережили ломку этих представлений, столкнувшись с личностью Сократа.

Рисунок 8 – Портрет Сократа (469 г до н.э.)

Портрет – это всегда отклонение от общего, выявление черт, свойственных только данному конкретному человеку (см. Рисунок 8).

Поздний классический портрет формирует свое представление о неповторимом человеке.

В категорию портретируемых, как и раньше, входит только интеллектуальная элита общества – политики, философы, драматурги, поэты, риторы, ораторы, историки и, конечно же, правители. Причем любопытной греческой чертой является «имажинарный облик портретируемых – изображают тех, кто давно покинул земной мир» [6]. Почти все портреты – посмертные.

Еще одна характерная черта – запечатленный в них идеал мудрого старца. Состав моделей исключительно мужской. В них аккумулируется весь пройденный опыт, они как бы оставляют завещание живым; по духу они – учителя.

Греки мыслили портрет только в целостном телесном образе; у них не было портретных изображений только лица, как у римлян. Сохранилось незначительное количество работ, да и то в копиях.

Скульптура Греции поистине знаменита и на самом деле должна быть поставлена на первое место по сравнению с греческой архитектурой. Дело в том, что саму архитектуру греки воспринимали как скульптуру. Любое здание для грека - это прежде всего пластический объем, монумент, совершенный в своих формах, но предназначенный прежде всего для созерцания со вне. Но об архитектуре я напишу отдельно.

Имена греческих скульпторов хорошо известны и на слуху у каждого, учившегося в школе. Столь же знамениты и прославлены были греческие станковые живописцы, однако, как это иногда бывает в истории искусства, от их работ не сохранилось ровным счетом ничего, ну может быть, предположительные копии на стенах домов богатых римлян (какие можно увидеть в Помпеях). Впрочем, как мы увидим, не так хорошо обстоит дело и с оригиналами греческих статуй, так как большинство их известны опять-таки по римским, лишенным греческого совершенства репликам.

Однако, при столь внимательном отношении к именам творцов искусства греки оставались совершенно индифферентны к индивидуальности, к тому, что сейчас назвали бы личностью человека. Сделав человека центром своего искусства, греки видели в нем возвышенный идеал, проявление совершенства, гармоническое сочетание души и тела, но отнюдь не интересовались частными особенностями изображаемого лица. Греки не знали портрета в нашем понимании этого слова (за исключением может быть позднейшего, эллинистического периода). Воздвигая статуи человекообразных богов, героев, прославившихся граждан своего полиса, они создавали обобщенный, типичный образ, воплощающий в себе положительные качества души, героизм, добродетель и красоту.

Мировоззрение греков начало меняться лишь с окончанием эпохи классики в 4 веке до н.э. Конец прежнему миру положил Александр Македонский, своей беспрецедентной деятельностью родивший тот культурный феномен смешения греческого и ближневосточного, который был назван эллинизмом. Но только через 2 с лишним столетия на арену истории искусств вышел уже могущественный к тому времени Рим.

РИМ

Риму свойственен нарождающийся интерес к конкретному человеку (в отличие от интереса к человеку вообще в искусстве Древней Греции). В основе художественной структуры многих древнеримского портрета - чёткая и скрупулёзная передача неповторимых черт модели при соблюдении единства индивидуального и типического.

Древние римляне обладали такой верой в себя, что считали личность человека достойной уважения в том виде, какая она есть, без приукрашивания и идеализации, со всеми морщинами, лысинами и избыточным весом.

Рисунок 9 - Римский скульптурный портрет

Римские портретисты впервые попытались разрешить задачу, которая в конечном счете стоит и перед современными художниками, - «передать не только внешний индивидуальный облик определенного человека, но и отличительные особенности его характера [3]».

«Римский скульптурный портрет как самостоятельное и своеобразное художественное явление четко прослеживается с начала I века до н.э. — периода Римской Республики [3]».

К этому времени Древний Рим окончательно укрепился как могущественное государство. Несмотря на то, что хронологически этот период начинается с VI в. до н.э., при рассмотрении портретного искусства возможно оперировать только памятниками начиная с I в. до н.э., т.к. ранних произведений не сохранилось, да и поздние крайне немногочисленны по сравнению с работами периода Империи.

Характерная черта портретов этого периода - крайний натурализм и правдоподобие в передаче черт лица того, что отличает конкретную личность от любого другого человека. Эти тенденции восходят к этрусскому искусству.

Важной причиной того, что эти аспекты позднее усилились, стал переломный период римской истории, когда отдельные персоны стали играть значительную роль, а Республика сменилась диктатурой.

Веризм - термин, который употребляют в отношении реализма, переходящего в натурализм, свойственного римским портретам конца Республики (1-я пол. и сер. I в. до н.э.). Это максимальный всплеск натурализма в римском портрете; многочисленны правдивые портреты стариков, часто уродливых (на их основе сложилась теория о происхождении портрета от восковых масок умерших предков).

Характерные психологические черты портрета периода Республики: «внешнее сходство изваяния с оригиналом и особенная внутренняя настроенность, сближавшая все образы, делавшая их похожими друг на друга, а также замкнутость, самостоятельность и погруженность в мир личных чувств и переживаний [3]».

«Тем не менее, стиль портрета I века до н.э. еще не стал однородным, происходили поиски. Некоторые исследователи выделили значительное число различных групп и направлений (до 20); все же гораздо более традиционно разделение на две основные линии [3]»:

Староримское (веристическое) - продолжение традиций этрусской и ранней итальянской пластики, с максимальной точностью визуальных черт (примеры: погребальная скульптура- надгробные статуи и рельефы с бюстами покойных в нишах; иконография тогатуса. Сухой, линейно-графический стиль.

Эллинизирующее - в период поздней Республики (c 1-й пол. I в. до н.э.) портрет начинает испытывать влияние греческого эллинистического искусства. От этого в нем появляется интерес к внутреннему миру человека. Живописно-патетический стиль, интересующий более культурные слои. Более сложная техника — мастерство обработки мрамора, блестящая живописная лепка форм.

В отличие от древнегреческого портрета с его тягой к идеализации, римский скульптурный портрет оказался максимально натуралистичным и до сих пор считается одним из наиболее реалистичных образцов жанра, за всю историю искусства.

Одним из корней подобного реализма стала техника: римский портрет развился из посмертных масок, которые было принято снимать с умерших и хранить у домашнего алтаря.

Маски-слепки делались непосредственно с лиц усопших и потом обрабатывались с целью придания им большей натуральности и подобия.

Это привело к прекрасному знанию римскими мастерами особенностей мускулатуры человеческого лица и его мимики, что повлекло за собой прекрасные результаты уже при обычном позировании.

Сохраняя свойственные классическому периоду принципы типизации, художники значительно индивидуализируют образы, внешние черты облика и душевного состояния натуры, в момент остроэмоционального напряжения, раскрывающего трагический надлом, который характеризует не только героя, но и кризисный дух эпохи.

Практический склад римской культуры сказался во всем – в трезвости мышления, нормативном представлении о целесообразности миропорядка, в примитивной конкретности религии. Особенности трезвого, рационалистического восприятия действительности римлянами выражены в веризме (документальной точности), в остром и суровом реализме, который составил основу римского искусства и впоследствии восхищал мастеров итальянского Возрождения.