Файл: Режиссерская экспликация кинопроекта производства национального фильма.doc

2 СЕРИЯ. 1. Роды. Когда сверкнет молния - все, включая и Великого князя, должны упасть на колени перед иконами. - Царица Небесная, огради мя от скверны и т.д. и т.п. Колдун с женой выходят из мельницы, чтобы встретить бурю, разыгравшуюся над столицей. - Глянь, не иначе, как знамение… - Не иначе, как Антихрист на свет народился…- испуганно скажет жена. - Пять лет уж минуло…Слышь, как лупит, точно языком жалит…Молния ударяет в мельницу. - Господи, Иисусе…- осенит себя колдун двуперстным крестом. Мельница вспыхнет на его глазах, точно языческий костер в ночь на Ивана Купала. - При Драконе сем нам житья не будет, - скажет жена. - Бежим! 2. Письмо Василия III к Елене Глинской. Сцену следует переделать. Овчина и Елена рады возможности обменяться поцелуями. Благо Великий в отъезде и не может им помешать. Овчина заводит разговор об Иване, которого считает своим сыном. - Дай на сына поглядеть. - Не сын он тебе, Иван! - Почем знаешь? - Сердцем чую… - Сердце твое, что язык ехидны. Сладко поет, да больно жалит. - Чем ты не доволен, князь? - О сыне моем клялась мужу рассказать!.. Меня клялась королем сделать, аль забыла? - Молчи, окаянный… Василия это сын! А что про меж нас было, то забудь! Вопрос об отцовстве Ивана Грозного в современной науке открыт. Многие ученые убеждены, что претензии Овчины вполне оправданы, хотя прямых доказательств в пользу той, или иной версии никто не приводит. Для меня здесь очевидно другое: возможность показать Глинскую, как умело и хитрого политика, меняющего правила игры, когда этого требуют обстоятельства. Эту сцену должен подслушать мальчик Иван. То, что он узнает о своем рождении, так его ошеломит, что, выбежав в одной рубахе на двор, залитый водой, Иван будет стоять под проливным дождем, пока мамки не хватятся беглеца. 3. Пока Василий на охоте. Елена Глинская и Иван Овчина-Телепнев-Оболенский занимаются любовью в маленькой бане, что в дальнем углу покоев царицы. Он яростно наступает, точно пытаясь взять реванш за проигранное сражение. Иван, сын Елены, подсматривает за обоими в окошко. Ведро, на котором стоял мальчик, упадет и со звоном покатится по полу. Овчина, встрепенется, бросится к двери, но в прихожей - никого. - Фу ты, нечистая… Овчина закроет за собой дверь. Иван, дрожа всем телом, выглянет из-под тулупа, висящего на медном гвозде. Из-под ног мальчугана, одетых в дырявые носки, выкатит горячая струйка. То, что я предлагаю, поможет нам раскрыть тайну Грозного. С малолетства Иван IV должен был знать о своем незаконном рождении, вернее слышать эту версию, как от друзей, так и от врагов. Это «знание», или, говоря языком Стефана Цвейга эта «жгучая тайна» - станет мотором всей драматургии картины. Повзрослев, ребенок-бастард будет доказывать миру свое право на «византийское наследство». Очевидно, сомнения в престолонаследии Грозного вызвали у него крайнюю реакцию в виде усиления абсолютизма и введении опричнины против тех, кто бы мог усомниться в его божественном статусе. Думаю, эту рану Грозного следует бередить чаще. Этим мы добьемся сочувствия к тирану со стороны зрителя. А сочувствие - это первый шаг к пониманию. 4. У шатра Великого князя. Раздетые по пояс дружинники бьются на саблях, чтобы развлечь государя и его свиту. Повара сдирают шкуру с оленя, чтобы зажарить мясо, а остатки бросить на съедение собакам. 5. Елена и Овчина. Елена причесывается гребешком. Овчина одевается. Неожиданно им овладевает новый порыв страсти, но Елена властно отстраняет от себя любовника: - Остынь, князь… Устала я, всю душу вымотал, Дьявол… - Вот те, на, сама же звала на свиданку…- усмехнется Овчина. - Дурой была…А теперь поумнела. - ответит Глинская. - Забудь, ходок, что про меж нас было. Наигрался и хватит. Овчина поднимется с кровати, подойдет к двери, постоит, затем бросится к Елене, разорвет на ней рубаху, станет жадно целовать Глинскую, заламывать ей руки, обнимать: - Ну, уйти мне, аль остаться? - скажет он, покрывая любовницу поцелуями. - Дьявол, ты Иван, Дьявол, - бессильно ответит ему Глинская. Сын Елены будет наблюдать за происходящим в оконце. Затем, когда Телепнев-Оболенский, одеваясь на ходу, выбежит в сени, Иван спрячется в овчинный тулуп. 6. Болезнь Василия III. Во время боя дружинников, который с помоста наблюдали Великий князь и его свита, Василию станет плохо. Он попросит Шигону срочно скакать в Москву, чтобы привести ему духовные грамоты своих предков. Сверяясь с ними, он и напишет завещание. Сцена с занозой, приведшей к заражению Великого князя и его смерти, не нужна вовсе. Смерть на экране интересна своей внезапностью, когда же она длится пол серии - в ней нет нужды. По той же причине следует убрать все эпизоды с выдавливанием гноя и прочими медицинскими процедурами. В конечном итоге важно не как умирал Василий Ш, а чем обернулась его кончина для Москвы, Европы и восточных окраин. 7. Москва. Покои царицы. Глинская узнает от дворецкого, что прибыл Шигона и требует ларец, в котором хранятся документы ее мужа. Княгиня прикажет накормить и напоить гостя, пока она сама ни вынесет ему ларец с грамотами. Вместе с Овчиной она вскроет ларец, прежде чем отдать его Шигоне. - Раз грамоты понадобились, значит плохи его дела. То ли болен, то ли при смерти Василий. Не иначе, как завещание собрался писать, вот отцовы грамоты и затребовал. - А может не отдавать ему ларца? - спросит Овчина. - Нет уж пусть пишет. Знаю я его мысли. «Если умру, удел Елене, как вдове, а Ивану, наследнику - царство… - Ивану? - Да…но только, когда бороду отрастит. А до той поры - Я царица. Захочу казной править буду, захочу вас, холопов, за чубы таскать стану! 8. Шатер Великого Князя. Шигона привозит ларец в шатер Великого князя. Василий III составляет Завещание в пользу наследника Ивана, сделав Глинскую - свою супругу - регентшей при собственном сыне. Грамоты своих предков Василий III прикажет сжечь, слишком уж не надежным было бы положение его сына при живых Старицких, имеющих, согласно грамотам, равные с Иваном права на престол. Когда огонь проглотит остаток пергамента, Великий князь потребует от Шигоны срочно отправлять его в Москву. 9. Немецкая слобода в Москве. Иноземные послы обсуждают возможный текст Завещания Василия III. - Скорее всего, Глинская станет регентшей при малолетнем сыне? - Это хорошо. Нужно сообщить Папе об этом Завещании… - Смерть московита развяжет руки Ливонскому Ордену на Севере, и крымскому хану на Юге… - Если Русь падет, направим посольство в Крым…- А если падут хан и Ливонский орден? - Станем продавать московитам свинец для пищалей и порох для пушек. (Смеются) Серия должна закончиться так, как написано в сценарии.

---

---

Неигровое кино.

Расстриги Россия

Жанр: Документальный фильм Режиссер: Петр Каминский

Синопсис:  Автор: А.Кураев Длительность: 52 минуты Тематика: духовно- просветительская

РАССТРИГИ

режиссерская экспликация

Наш фильм – это документальное эссе о внутренней свободе, о выборе пути об ответственности за свою судьбу и за судьбы близких людей.

Герои фильма - священнослужители, которым по каноническим причинам временно запрещено служить: священник Иоанн Охлобыстин (известный актер, режиссер и драматург) и иеродиакон Прохор (Лисицын).

Священников, запрещенных в служении или сложивших с себя сан добровольно, называют обидным прозвищем «расстриги». При слове «расстрига» непременно рисуется смешной артист Пуговкин в роли отца Федора из гайдаевских «12 стульев», непременно с куском колбасы. Слово такое, глумливое, располагает к карикатуре…

Нет, мы пишем кинематографические портреты наших героев бережно и серьезно.

Они не предавали свою веру, не отказывались от нее из-за корысти. Они не могут служить, потому что Церковь строга, есть правила, по которым человек не может служить у престола, если он, например, будучи женат, полюбил другую женщину и стал жить с нею. Есть светские занятия, актерство, например, которые не могут сочетаться со священническим служением. Наши герои принимают церковные запреты мужественно и смиренно.

Камера застанет героев в их нынешних обстоятельствах: Прохора дома с семьей, женой и маленьким сыном, во время поездки в монастырь, где подвизался… Ивана Охлобыстина на вершине огромной белой пирамиды в Лужниках, произносящим свой наделавший шуму манифест «Доктрина 77».

Время от времени в киноповествование будут «врываться» фрагменты их монологов – откровений: о себе, о жизни, о Боге.

Мы, упаси Боже, не хотим сделать некую апологию расстрижничества, моду на своеволие, пренебрежение к канонам. Мы хотим говорить о том, что человек наделен Богом свободной волей, и по этой причине может и ошибаться и совершать нечто предосудительное, но они вовсе не отделяют себя от Бога,

А как правильно поступить? Задушить свое чувство? Мы не знаем ответа. И не предлагаем всем женатым священникам поддаваться увлечениям и страстям. Но если человек понимает, что не может больше врать, прятаться, что делать ему?

В фильме не будет авторского текста. Герои сами рассказывают свои истории, в кадре и за кадром.

---

---