Файл: Юридический позитивизм как теория права (Становление и развитие ).pdf

2.2. Юридический позитивизм в России

Несмотря на все истоки происхождения юридического позитивизма из западных стран, в России он также дал свои оптимальные плоды и ключевые результаты деятельности.

Известный исследователь А.Н. Медушевский отмечает важный и особенный интерес русский представителей конституционного направления эпохи перед революцией к изучению Французской революции, в частности к вопросам естественного права, установления положений по народному суверенитету^[62]. Это было причиной для разработки концепции правового государства. При этом, как отмечал учёный, в единой интерпретации идей норм и положений естественного права отслеживается некоторая неоднозначность подходов двух ключевых направлений правовой науки в рамках рассматриваемых периодов – старого, то есть метафизического, и нового – социологического.

Первое направление работало по направлению классической немецкой философии, и было представлено такими известными личностями как В.И. Чичерин, К.Д. Кавелин, А.Д. Градовский^[63].

Второе направление работало по направлению позитивизма – С.А. Муромцев, В.И. Сергеевич, М.М. Ковалевский. На основании этого, на лицо имеется два основных подхода к вопросам определения норм права – две разные философские направленности и мнения, которые обладают полностью противоположными смысловыми нагрузками и нормами. В первом случае – это метафизическая философия спекулятивного характера, а второе – это полностью строгая наука и научное знание. Одним из известных деятелей правового позитивизма являлся Г.Ф. Шершеневич^[64].

Некоторая критика положений и норм правового позитивизма имеется в работах П.И. Новгородцева. Например, в рамках кризиса современного сознания права, он отмечает ключевой исток того феномена, который он называет апофеозом права. Это представлено в качестве декларации прав человека и республиканская конституция от 1848 года. Данные документы ставили перед собой цель по выводу человечества на новый путь своего развития при помощи решений политического и правового характера.

Новгородцев полагал, что «все они исходили из мысли, что правовое государство обладает достаточным количество средств, для обеспечения в обществе уникальной свободы и стабильности, с целью создания среди людей современные, совершенные отношения нравственного характера^[65].

---

В некоторой степени – это есть моральный утопизм, в котором предполагалось, что при помощи норм права имеется возможность для решения всех задач социального направления. Имеет он свои истоки, в частности, в морализме Льва Толстого. Но, писатель только осуждал внешние формы улучшения жизни, полагаясь при этом только на внутреннее и религиозное положение каждого человека. В этом вопросе целостная ссылка на нормы права и правовое государство выступало бы с позиции некоторого ответа морализму Толстого. Но при этом выступало как крайность и имело односторонний характер воздействия.

Примечательным является тот момент, как Новгородцев проводит критику отвлечённого морализма на основании доктрины непротивления доктрины злу Толстого, показывая при этом полную бесперспективность деятельности писатели^[66]. Новгородцев полагал, что изменение внешних форм жизни населения, против которых полностью выступал Толстой, выступает важным направлением для социального развития. В некоторой степени, Новгородцев определяет «отповедь» толстовскому учению о нормах морали и права.

Приведём цитату из труда Новгородцева: «Изменение любой внешней формы – это только означает в России свободу для каждого развиваться и расти при этом, думать и говорить, веровать или молиться, свободно жить и дышать при этом. Это будет значить, полноценное освобождение от тех категорий угнетающих сословий, которые могут при помощи насильственной системы сдерживать жизнь людей и их полноценное процветание»^[67].

Данные слова показывают в некоторой степени уровень трезвости реализма Новгородцева с позиции истинного философа-правоведа, осознающего реальное положение дел и полностью пресекающего любые утопические положения и нормы.

Для России конца 19 века это было особенно важно, поскольку только может быть сильна проповедь приоритета «духовного» над «материальным», что может быть гибельным для страны. В некоторой степени это как духовный утопизм, который полностью парализует активную деятельность социального характера, важную для России в целом.

Следовательно, структура и положения правового утопизма не может быть реальным идеалом, и он так же может подвергаться полноценной и конструктивной критике. Несмотря на полноценный морализм Толстого, в его критике внешних форм имеется особенное положение здравого характера. Он проводит исследование той эпохи, в которой была утверждена абсолютная и идеальная сила права^[68].

---

Новгородцев постепенно отражает некоторое разочарование и в положениях правового абсолютизма, раскрывая его односторонность и неполноту содержания. Такое трезвое и грамотное понимание ограниченности воздействия реального права на жизнь, его связи с духовными и культурными институтами может быть полностью бессильным^[69].

Некоторые идеи и высказывания Новгородцева актуальны и для современной России, в которой постоянно ведётся речь о положениях и нормах правового государства. Он считает, что «… правовое государство не есть венец творения всей истории, не есть конечный идеал всей нравственной жизни, это не может быть, как подчинённое средство, которое входит в частный
элемент более общего состава единых нравственных сил». На основании
этого нужно сказать, что право по отношению к полноте всех нравственных
требований – это слишком недостаточное и в некоторой степени грубое
средство, которое не может воплощать чистоту моральных начал и развития^[70].

Следовательно, философия Новгородцева отражает некоторую степень одностороннего положения как отвлечённого морализма, в духе Л. Толстого,
так и некоторый правовой утопизм – правовой позитивизм. Это более точная,
тонкая и гибкая философия, которая принимает реальность действительного характера, но при этом стремящиеся к некоторому идеалу, направленному на возможность действительным образом полностью преображать подобную
реальность^[71].

Принято считать, что нормы правового позитивизма были доминирующими в рамках советского периода развития. Но нужно сказать, что это была своеобразная форма данного позитивизма, но также она была лидирующей. Положения юридического позитивизма, которые господствовали в период СССР, оставлял множество мест для проблем, которые входят в перечень интересов классической философии права. В этом случае, если право определялось как своеобразное выражение воли господствующего класса, а законодательная деятельность в основном должна была выступать с позиции защиты общественного строя, на базе исторической основы, то все вопросы и положения об абсолютном в праве, об едином отношении права к установленным ценностям вечного характера обречены оставаться только на периферии положений и норм правосознания^[72].

Современное мнение и положение в развитии мировой и отечественной
истории так же отмечается положениями правового позитивизма. Выделяется
это в том, что основные категории нравственности могут получать
уникальное юридическое толкование и описание.

---

О.С. Пугачёв и Н.П. Козлов полагают, что в современной теории государства и права достоинство личности может получать только юридический статус. Авторы приводят уникальные и интересные данные, которые отражают особенности эволюционного развития моральных понятий в юридические нормы^[73]. Они приводят в качестве сравнения положения и норм текстов конституций современных государств. В статье 1 Основного закона ФРГ, принятого 23 мая 149 года, отмечается, что «человеческое достоинство неприкосновенно. Уважать и защищать его – обязанность всей государственной власти». В статье 10 Конституции Испании имеется следующее положение: «Достоинство человека, нерушимость его основных прав, которые выступают с позиции прирождённых, свободное развитие личности, уважение к закону и к правам других будут составлять основу политического строя, и социального мира». Нормы статьи 21 Конституции РФ от 1993 года гласят, что «достоинство личности должно полностью охраняться только государством. Ничто не может быть основанием для его умаления»^[74].

Именно таковым является этап современной культуры, когда власть и правовая сила права оказывается полностью безусловно. Но в целом, кажется, нет при этом ничего отрицательного в том, что государственная власть занимается полноценной охраной достоинства личности. При этом, такое положение дел не значит, что иные институты в рамках духовной культуры будут не в силах выполнять подобные функции. В некоторой степени это скрытая форма проведения правового позитивизма, которая внедрилась на уровне бессознательного отношения в сознание современной личности. Положения правового позитивизма являются своеобразной и идеальной реакцией на нормы правового нигилизма. И при этом во многом ставка на право и его нормы может быть правомерна. Это будет более трезвая и качественная позиция, чем полноценное отрицание норм права. В этом случае имеется полная абсолютизация норм права при их ущербе для иных институтов духовной и правовой культуры, поскольку они полностью теряют силу и оказываются на своеобразной периферии общественно и лично жизни для каждого человека^[75].

Таким образом, идеальный конструкт построения правовой системы может подвергаться различным положениям и аберрациям. Примерами таких положений может быть правовой нигилизм и правовой позитивизм. Первый связывается с полноценным отрицанием положения и важности права, и основных правовых начал общества, то второе направление полностью абсолютизирует его роль.

---

Положения и нормы правового нигилизма связываются с деятельностью Л.Н. Толстого. Известным представителем развития правового позитивизма выступает деятельность Г.Ф. Шершеневича, который развивает научную философию права. Критиковал оба рассматриваемых направления в своих трудах П.И. Новгородцев, чьё учение о общественном идеале, выступает в значительной мере ликвидацией указанных крайностей и проблем.

В России на протяжении веков формировался принципиально иной тип правовой культуры: «Не индивидуалистические права человека выдвигались на первый план, а права в единстве с обязанностями и ответственностью. Права, соединяющие людей в общество, а не противопоставляющие субъектов друг другу и не разъединяющие их, права, предполагающие приоритет моральной обязанности и чувство социального долга - таков «архитипичный» идеал русской правовой культуры»^[76].

Поэтому начавшееся в XIX в. приобщение российской юриспруденции к западной правовой традиции вылилось в восприятие прежде всего позитивистских концепций, которые и сегодня доминируют в отечественной теории права^[77].

Между тем, действующая Конституция РФ^[78] провозглашает и обосновывает другой тип правопонимания - идеологию естественных и неотчуждаемых прав человека, которые признаются существующими объективно, имеющими дозаконотворческий и внезаконотворческий характер (неоктроированными), очерчивающими сферу индивидуальной свободы и тем самым ограничивающими государственную власть.

Основные права и свободы человека непосредственно входят в правовую систему страны, независимо от их закрепления в позитивном праве (законах и других официальных актах), более того, имеют в ней приоритетное значение.

Таким образом, право перестает быть продуктом властного произвола. Его источник кроется не в государственной воле или социальной практике, а в естественных и неотчуждаемых правах и свободах человека, конкретизацией которых оно является. Причем именно права человека выступают целью и оправданием существования государства, призванного обеспечивать надлежащие гарантии их осуществления и защиты.

Именно такое понимание права - основа современной западной юридической науки и практики.

Представляется, что именно из него должна исходить и отечественная теория права. Но на деле соответствующие положения Конституции РФ (ст. 2, 17, 18, 55 и др.) так и не получили должного теоретического осмысления.

---