Файл: Аспекты рассмотрения знаков: синтактика, семантика, прагматика (Синтактика).pdf
Добавлен: 05.07.2023
Просмотров: 163
Скачиваний: 1
В логике и математике был разработан аналитический аппарат для описания семантики формальных языков. Основой этого аппарата является понятие интерпретации. Последняя является функцией, которая отображает каждому имени (отдельной константе) языка определенный объект из данного набора и каждому выражению языка (константе предиката) определенное отношение объектов одного и того же набора. Важнейшим элементом семантики формальных языков является понятие истины, которое рассматривается как формальное свойство правильно построенного выражения языка. Существенным в этом случае является необходимость введения метаязыка. Только с его помощью можно описать область объектов, установить интерпретирующую функцию и сделать выводы относительно истинности языковых выражений. Формальные основания для разграничения объектного языка и метаязыка были получены А. Тарским. Последующее развитие логики (С. Крипке, Р. Мартин, П. Вудрафф) привело, однако, к построению «семантически замкнутых» языков, то есть тех, которые сами содержат способность делать выводы о семантических свойствах (в частности, , правда) языковые выражения. Однако общей чертой любого формального подхода является необходимость выражения неязыковых объектов с помощью языка (даже метаязыка). Поэтому изучение семантики свойств - это изучение отношений между знаками, а не отношений между знаком и объектом, который не имеет характера знака. Таким образом, семантика преобразуется в синтаксис.
При описании семантики естественного языка лингвисты также прибегают к концепции функциональной зависимости, реализуя схему, очень похожую на схему интерпретации формальных языков. В этом случае используется аппарат семантических категорий, введенный К. Айдукевичем. Самыми простыми категориями являются имя и предложение. Первый имеет в объект как расширение, второй имеет значение истина или ложь. Интенсивность лингвистического знака, принадлежащего этим категориям, является функцией (в строгом, теоретико-множественном смысле - Д. Льюиса и даже ранее Р. Карнапа), которая ставит его расширение в соответствие с ним. Более сложные категории выводятся из простейших по правилам синтаксиса и должны включать все возможные грамматические формы. Их семантика определяется конструкцией интенций, которые также являются функциями, но уже более сложными. Природа интенсиональной часто определяется по-разному. Н. Хомский , например, видит в них врожденные паттерны действия, присущие психике человека. Р. Монтегю представляет их как объективные идеальные сущности, которые схвачены сознанием.
По сути, те же процедуры вводятся в логику, которая описывает формальные языки, и в лингвистике, которая изучает естественный язык: установление функциональных отношений между выражениями языка и «реальными» объектами и отношениями. Однако логика (и в еще большей степени математика) требует явного описания (опять же, с помощью языка) как функций, так и областей интерпретации. В лингвистике, когда дело доходит до интерпретации функций (намерений), носитель языка, который производит и интерпретирует знаки, может подразумевать некоторую когнитивную операцию (явно неописанную вообще). Следовательно, если логика приближает семантику к синтактике, то лингвистика превращает ее в прагматику. Эта «потеря» семантики возникает в тех теориях, которые разделяют существенный элемент учения Фреге: язык рассматривается как средство выражения нелингвистических сущностей, то есть представления объективной реальности. В таких теориях постарайтесь установить связь с немыслимой мыслью, которая порождает естественные трудности.
Альтернативой пониманию семантики Ф. Регевым (помимо вышеупомянутой школы Ф. де Соссюра) является теория семантических примитивов А. Вержбицкой. Эта теория имеет прямое отношение к учению Р. Декарта о том, что любая сложная идея сводится к простой, интуитивной и ясной, не нуждающейся в разъяснении. Более теория зависимости находит семантические примитивы из философии Г. В. Лейбница, поскольку она может быть представлена как развитие его попыток создать универсальную характеристику. Согласно Вержбицкой, любой дискурс - это конструкция, построенная из довольно простых элементов по известным правилам. Смысл любой языковой конструкции ясен в той степени, в которой проясняется процедура построения, а также значение этих элементов. Последние, называемые семантическими примитивами, понятны интуитивно. Их описание не требует обращения к специальным методам (например, к введению интенций и расширений), поскольку их значение абсолютно прозрачно и не требует какого-либо выражения. Важно, чтобы число этих примитивов было небольшим, и их нумерация была легко достижимой.
4. Прагматика
Термин «прагматика» был введен в конце 30-х годов XX века К. У. Моррисом для обозначения одного из трех разделов семиотики (наряду с синтактикой и семантикой). Однако прагматический аспект существования систем знаков (включая язык) был впервые тщательно рассмотрен К. С. Пирсом в конце 19-го века. Пирс (как и Моррис, во многом следуя его идеям) почувствовал прагматичный основной компонент для определения характера знака. Знак становится таким не из - за свои физические свойства, но из - за определенное использованием его в обществе. Следовательно, как способ конструирования символических конструкций (синтаксис), так и отношение знаков к обозначенным объектам (семантика) являются лишь средством для знаков, чтобы выполнять свою основную функцию: обеспечивать общение между людьми.
Согласно Пирсу, познание - это процесс упрощения реальности знаками. Необходимость в этом возникает потому, что познавательная деятельность осуществляется не изолированным субъектом (каким-то образом, пытающимся представить философскую традицию Р. Декарта), а сообществом, которое в своих совместных действиях развивает общее представление о Мир. Процесс познания заключается в производстве и интерпретации знаков (в основном лингвистических). В этом смысле истина, по мнению Пирса, не является соответствием суждений определенному объективному положению дел. Он представляет собой консенсус, достигнутый в сообществе. Другими словами, истина не семантическая (как ее представляет, например, А. Тарский), а прагматическая концепция.
В течение нескольких десятилетий после Пирса, несмотря на широкий интерес к темам, связанным с языком и системой знаков, исследователи почти не затрагивали прагматические вопросы. Большая часть работ в области семиотики, лингвистики и философии языка сфокусирована на синтаксически-семантическом подходе. Всплеск интереса к прагматике (в основном лингвистической) возник уже во второй половине 20-го века и был связан с разработками в рамках аналитической философии (см. философия). Первыми значительными событиями, свидетельствующими об этом, были, во-первых, поздние работы Л. Витгенштейна, а во-вторых, теория речевых актов Дж. Остина.
В концепции Витгенштейна можно увидеть абсолютизацию прагматического аспекта языка (хотя сам Витгенштейн не использует термин «прагматика»). В этом смысле предложенный им тезис характерен: «Смысл лингвистического выражения заключается в его использовании». Язык не существует, чтобы называть объекты и не выражать ментальные состояния. Это дает людям возможность сотрудничать при соблюдении определенных правил. Каждый лингвистический знак - это своего рода фигура в «языковой игре», чем-то похожая на шахматную фигуру. Шахматный король - это определенный знак, но значение этого знака определяется только правилами его использования в игре. Из употребления это ничего не значит (ничего не значит). Важной особенностью философии Витгенштейна является своего рода устранение субъективного фактора использования языка. Лингвистическое поведение является игра из правил, разделяемых сообществом. Все, что связано с языком, носит исключительно публичный характер. Разговор на языке - это публично интерпретируемое событие, значение которого определяется общими правилами, а не состоянием сознания говорящего.
Теория речевых актов - это другое направление изучения прагматического аспекта языка. В Декларации также признается, что основным языком является его прагматическая коммуникационная функция. Не отрицая роли общих правил, эта теория вводит в рассмотрение такие характеристики, как намерение говорящего, коммуникационная цель и так далее. Другими словами, согласно теории речевых актов, использование языка во многом зависит от сознания субъекта лингвистической деятельности.
Американская философия языка в свою очереди, направлении прагматиков, связанных с одной стороны, с традицией философского прагматизма, идущей от U Иакова и Иоанна. Дьюи, а с другой - критическое развитие синтаксических и семантических идей логического позитивизма. В. Ван О. Куайн разработал целостную концепцию, согласно которой одаренность языковых выражений смыслом происходит только в рамках целостной теории, выбор которой осуществляется сообществом на основе чисто прагматических критериев. Куайн дополняет этот холизм тезисом онтологической относительности, согласно которому соответствие языковых выражений определенным объектам можно охарактеризовать только в терминах другого (фонового) языка. Тем не менее Куайн стремится ввести некоторый элемент психологизма в свой прагматический холизм, утверждая, что в конечном итоге любой язык выступает в качестве средства концептуализации исходных сенсорных данных. Чувственный опыт возникает в результате контакта с «истинной» реальностью и заключается, прежде всего, в «возбуждении нервных окончаний». Таким образом, наряду с прагматически определенным и публично значимым языком, существенным моментом познания, согласно Куайну, является психическое или даже физиологическое состояние субъекта. Д. Дэвидсон, ученик Куайна, стремится более последовательно придерживаться прагматической линии. Он видит слабость позиции Куайна именно в попытке апеллировать к исходной реальности сенсорных ощущений, отмечая, что любой сенсорный опыт может существовать только в форме, определяемой некоторой концептуальной схемой. Мы всегда имеем дело только с концептуализированной реальностью. Наделение лингвистических выражений смыслом происходит в рамках общения и является результатом согласия участников общения ( Д. Дэвидсон: Об идее концептуальной схемы . - Аналитическая философия. Избранные тексты. - М., 1993. С. 144–158).
Особая роль прагматического измерения языка в познании и рациональной деятельности обычно отмечается в философских концепциях, разработанных немецкими философами Я. Хабермасом и К.-О. Апель. Общей чертой, которая отличает их от большинства других ученых, занимающихся проблемами лингвистической прагматики, является своего рода абсолютизм. Этот абсолютизм, выраженный, в частности, в названиях их понятий («универсальная прагматика» Хабермаса и «трансцендентальная прагматика» Апеля), состоит в поиске универсальных (универсальных или трансцендентных) норм общения, присущих общению человека. В то же время Хабермас исходит из понятий «депривация» (во многом сходных с М. Арксовым) и «мир жизни» (во многом сходных с Г. Уссерлевским). Рационализированные и объективированные коммуникационные схемы, постоянно навязываемые человеку обществом, противопоставляются основным коммуникационным моделям жизненного мира. В то же время Хабермас постоянно имеет в виду определенный социальный проект, направленный на устранение этого противоречия и освобождение человека от власти объективированных (отчужденных) схем.
Апель строит свою трансцендентную прагматику на основе концепций коммуникационного сообщества Пирса и языковых игр Витгенштейна. Одним из важнейших понятий его философии является «трансцендентальная языковая игра». Это означает, что каждый человек, который входит в определенное сообщество и ведет, соответственно, любые языковые игры, способен общаться с любым другим человеком, включенным в другое сообщество, языковые игры которого, возможно, очень далеки от первого. Чем отличается или были их принципы связи, они все еще в состоянии найти некоторую общность и установить раппорт. Поэтому все люди, поскольку они говорят на языке, принадлежат к какому-то идеальному сообществу, включенному в потенциальную языковую игру, которая обновляется в форме различных частных языковых игр. Важной особенностью трансцендентальной прагматики Апеля является обращение к герменевтике как необходимому аспекту прагматики. Использование лингвистических знаков связано с пониманием, с интерпретацией доказательств, выраженных в них. Герменевтический момент особенно важен, потому что идеальное языковое сообщество не ограничивается только живыми людьми, способными к непосредственному общению. Общение охватывает всех, кто когда-либо использовал язык, и оставил какие-либо объяснимые доказательства себя. Поэтому проведение языковых игр связано с постоянным обновлением письменных и устных традиций.