ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 17.10.2020
Просмотров: 312
Скачиваний: 1
4
опоры, потому что ни в одном священном писании не найдете призыва – пойди
и убей ближнего своего. Наоборот: жизнь каждого человека – богатого и
бедного, умного и глупого, ребенка и взрослого – священна.
В воспоминаниях людей, переживших террористические нападения,
встречаются пронзительные строки. Вот что писал учитель из Дагестана:
«Они назначают и берут за нас цену, как за отдельную голову, так и за всех
сразу. Не верьте в их великомученическую идею, они убивают за деньги. Не
важно кого: своих соплеменников или чужих, стариков или детей, женщин или
мужчин. Они прокляты своим Богом. Их души мертвы. В сердце не должно
быть к ним жалости. Нельзя жалеть бешеную крысу. Еѐ нужно давить»…
В Национальном антитеррористическом комитете России собрано
немало материалов, посвященных подвигу в мирное время. Среди свершивших
его не только люди военных профессий, но и мирные жители, принявшие
неравный бой и победившие смерть. Многие представлены к званию «Герой
России», орденам и медалям. Их именами названы улицы, школы, корабли.
Потому что есть и навсегда останется Память и наша величайшая
Благодарность за то, что они сделали.
БУДЕМ ЗНАКОМЫ
Привет всем! Меня зовут Вениамин Соколов. Можно просто Веня или
даже Венька, я не обижусь. Но не советую называть меня Веником. Сначала
предупреждаю, затем – в глаз.
Закончил седьмой класс. Не скажу, что хорошо, но в общем-то нормально,
с единственной тройкой по алгебре. Из внешкольной программы страсть у меня
одна – журналистика. Два года назад выиграл по своему возрасту городской
литературный конкурс с темой «О чѐм я мечтаю». А мечтал я всего-то о мире. О
всеобщем мире. Без войн, взрывов и разного-всякого уголовного элемента. У
моего приятеля Сани Ратова отца бандиты убили, он офицером был, и я помню
состояние Саньки, когда тот узнал.
После того, как мне вручили диплом за победу в конкурсе, подошел
очкастый парень и спросил, не хочу ли в свободное от школы время поработать
в общегородской газете «Ученик». Я даже не слыхал о такой. Но, оказалось, что
есть, еѐ студенты факультета журналистики придумали и организовали. Но
пишут в газету только школьники. А студенты – как учителя-наставники. Да-да,
никаких взрослых. Только мы. Выпускаемся раз в две недели в университетской
типографии. Тираж почти три тысячи штук, сами по школам развозим.
Я согласился. Интересно было попробовать. Сейчас у меня своя колонка
на первой полосе. Пишу обо всем интересном, что найду и увижу. Наверное,
неплохо получается, если стал звездой местного масштаба – это я шучу. Но без
всяких шуток – наш главный редактор, тот самый очкарик Паша Осмолов
5
делегировал меня на месяц сюда, в Анапу, в оздоровительный лагерь на берегу
Черного моря в качестве специального корреспондента. Заодно чтобы отдохнул,
в море покупался. Сказал, что это награда за ударный труд. И добавил, что
попаду в компанию уникальных ребят, каждый гений в своей области, их со всей
России собирали.
Их – то есть нас. Причем, мы почти одногодки, а так всегда проще
общаться. Кира Ломова из Смоленска, вместе с отцом вывела какой-то
фантастический сорт груш. Женька Яковлев из Ульяновска, компьютерную игру
придумал. Миша Волков тоже что-то такое изобрел, я пока до конца не
разобрался, но это что-то местный радиозавод уже внедрил в свое производство,
и Мишке выдали патент рационализатора и денежную премию. Рыжий –
фамилия у него такая, а зовут Васей, вообще клоун, самый настоящий. В
семейной акробатической труппе выступает. Недавно они вернулись из Монте-
Карло с «Серебряным Клоуном» – высшей наградой международного конкурса.
Иса Гареев из Махачкалы – чемпион мира среди юношей по вольной борьбе.
Розалинда Валеева – для всех просто Роза – из Казани знает шесть иностранных
языков, экстерном закончила школу с золотой медалью и сейчас учится на
первом курсе Университета… Всего нас пятнадцать душ. Семь женского пола и
восемь мужского. Каждый, конечно, со своими тараканами, но ребята все
классные. За это ручаюсь. Ну, а я, выходит, летописец нашего дружного
коллектива. Что-то записываю на диктофон, что-то в блокнот. Вечерами, когда
ребят спят, восстанавливаю события прожитого дня, чтобы ничего не забыть.
Как-то за этим занятием застал дежурный воспитатель. Могу его понять: час
ночи, в комнате отдыха горит свет, и какой-то ненормальный оздоровляющийся
строчит что-то на ноутбуке. Непорядок. Но я дал ему почитать, он проникся, и,
уходя, сочувственно сказал: «Да, ребятки, нет у вас детства, какое было в наше
время. Какие-то вы все непонятные. Даже не знаю, хорошо это или плохо».
Я тоже не знаю.
Здесь добавлю: меня меньше всего заботят философские прибабахи о
жизни, и уж тем более о нашем несостоявшемся детстве. Я пишу о том, что меня
окружает. Но когда слышу про «детский взгляд», то на память приходит
язвительная фраза Стаса Бочкарева, моего коллеги по «Ученику»: «Если устами
младенца глаголет истина, то им бы – тем, кто себя взрослыми считают –
почаще прислушаться к нам, а не ставить в угол».
Самое сильное впечатление от месяца, проведенного в Анапе, – и это не
только мое мнение, а всех наших – знакомство с замечательными ребятами из
Питера: Илонкой и Виталиком, а так же их отцом Александром Ивановичем
Капустиным. Стоп, чуть забегаю вперед. Надо как раз обо всем по порядку,
иначе будет непонятно. Поэтому обращаюсь к дневнику, который тогда вел, а
сейчас вот сижу и литературно обрабатываю.
6
ПОПОЛНЕНИЕ ИЗ ПИТЕРА
После завтрака Гера Рябов, студент-математик 22-х лет от роду из
славного города Краснодара, призванный администрацией быть у нас типа
вожатого-воспитателя сказал, что сегодня должны подъехать еще двое ребят из
Санкт-Петербурга. Кто такие и чем занимаются, он пока не знает, но со слов
начальника лагеря они во всех отрядах – и среди нас тоже – будут проводить
открытые уроки. Мы, честно говоря, прикололись от подобной инфы: что они за
гении такие, если уже заранее приехали лекции читать?
Сидим в беседке, дурачимся, готовимся на пляж. Приходит Рябов в
сопровождении парня и девчонки где-то нашего возраста, одетых в брюки и
курточки цвета хаки, в белых рубашках, в синих галстуках и синих пилотках.
Ничего видок. Только военнизированный немного. Рябов говорит:
– Так, знакомьтесь, Илона и Виталий Капустины из Санкт- Петербурга,
учатся в восьмом классе. Вместе с их отцом Александром Ивановичем
Капустиным, майором запаса, кстати, имеющим боевые награды, серьезно
занимаются историей подвига в мирное время. Проведут беседы на эту тему в
вашем отряде и других. Александр Иванович тоже приехал, так что будет
осуществлять общее руководство процессом.
– Вам говорили, что вы на одно лицо? – Спросил новеньких Рыжий.
– К тому же еще и двойняшки, – улыбнулась Илона. – Виталий старше
меня на семь минут.
– А папаня где награды отхватил? – Не унимался Рыжий.
– Ты поаккуратнее со словами, – зазвенел металлом голос Виталия.
– Чего-то не так? – Деланно удивился Рыжий. – И к чему мы такие
агрессивные?
– Виталь, не надо, – попросила Илона брата. – Он же без зла. И
обернувшись к потомственному клоуну объяснила как полному недоумку. – В
антитеррористических операциях, после чего по ранению был вынужден уйти из
армии. Сейчас пишет книги, работает в архивах. Мы ему помогаем, свою
летопись подвига ведем, сотрудничаем с историко-патриотическими клубами из
других городов, в школах Питера ребятам на эту тему рассказываем – ведь
многие совсем ничего не знают…
– …Будто на Марсе живут, а не на Земле, – жестко закончил Виталий.
– И я, пожалуй, один из них, – согласился Рыжий. – Тяжелый случай.
– Я, наверное, тоже, – добавила Валеева.
– Хорош голову пеплом сыпать, – подытожил первое впечатление от
знакомства Мишка Волков. – Вас, как понимаю, с нами тусоваться определили,
так что предлагаю забить на расписание, по нему в других отрядах лекции
читать будете, а с нами разговоры – по мере возникновения вопросов. Кто «за»?
Единогласно. Рвем на пляж, по дороге и начнем.
7
– Волков, как у тебя просто получается: рвем, единогласно, вопросы по
дороге… – вмешался в разговор вожатый-воспитатель Гера Рябов. – А ведь у нас
ко всему прочему план мероприятий имеется, подписанный начальником лагеря,
и данная тема – лишь его составная часть.
– Дорогой Герман Вольфович, будьте проще, и народ к вам потянется, да
что там – уже тянется, но никак дотянуться не может,– забалагурил Рыжий,
заставив улыбнуться Рябова, и мы пошли на пляж, а вновь прибывшие – в
приморский корпус, где наше подразделение располагалось в двух огромных
комнатах на первом этаже: мальчиковой и девчоночьей. Питерцы обещали через
несколько минут присоединиться. Нормальный расклад: мы пока что вопросики
для них набросаем.
ВВЕДЕНИЕ В ТЕМУ
Всѐ как по графику: минут через пять ребята нарисовались на пляже уже в
нормальном черноморском прикиде – шортах, майках, бейсболках и шлепках на
босу ногу.
– Где форма? – Строго спросил неугомонный Рыжий.
– Вась, не смешно, – будущий кинолог Ленка Орлова, кстати, уже
передавшая пограничникам двух восточно-европейских овчарок, дернула клоуна
за рукав футболки.
– Понимаешь, – обернулась Илонка к Рыжему, – форма обязывает. Мы
раньше об этом не знали. Но папа настоял, чтобы попробовали. Сами с
Виталиком еѐ и придумали. Когда с людьми встречаемся, материал собираем в
библиотеках и архивах, то такое чувство, что ты как бы при исполнении, и что
это не игрушки, а необходимая и очень ответственная работа. Понятно
объяснила?
– Однозначно, – весомо оценила ее монолог Орлова. – Так над чем
трудитесь?
– Вопросы, связанные с антитеррористической тематикой, – по-взрослому
объяснил Виталик. – Если конкретнее, то военный подвиг в мирное время.
Остальные ребята начали потихоньку тоже стягиваться под навес. Солнце
жгло немилосердно. Уже по разу обгорев, мы теперь дружно и глянцево
блестели какой-то пахучей мазью, которую раз добыл Гера Рябов, и, пока она
регенерировала наш подкопченный кожный покров, при фразе «пойдем,
позагораем» интеллигентно просили не издеваться над больными людьми.
– На эту тему в отрядах будете вещать? – Спросил Стас Горбатко, юный
композитор из Екатеринбурга. Несколько его песен уже во всю крутили по
радио в исполнении звезд отечественной эстрады. Более того, Стасик к половине
из них сам слова сочинил.
– Да. – Просто ответила Илона.
8
– Так, может, с нас и начнете? Прямо здесь и сейчас. – Предложил Волков.
– Все свои, стесняться нечего.
– Да мы и не стесняемся, – начал было Виталик, но его перебил Женька
Яковлев как всегда пребывающий в обнимку с ноутбуком:
– Погоди, Волчок, договорились же турнир по одной классной игрушке
замутить...
– Поддерживаю предложение Волкова, – оборвала его Орлова. И
обращаясь к Женьке добавила, – хоть на секунду отлипни от своего ящика.
Поиграть успеем. Лучше послушай живую речь, вдруг чего нового узнаешь.
Женька обиженно засопел:
– Как хотите, я вам не мешаю, вы – мне.
– Решили? Поехали. – Подытожил Мишка. – И можно не вставать, у нас
здесь демократия.
– Ох, ребятки, вы, как всегда, торопитесь, – вступил в разговор Герман
Вольфович Рябов, до этого момента дремавший в тенѐчке с раскрытым
детективом Агаты Кристи на пузе. – Но тоже перебазировался поближе и замер
в молчаливом ожидании.
Илонка вопросительно глянула на брата – мол, что делать, не по
расписанию общение получается. Тот подумал пару секунд и повторил за
Волчком:
– Поехали.
Сестра согласно улыбнулась, но вместо того, чтобы начать с чего-нибудь
интересненького и увлекательного вдруг спросила:
– Кто знает, что такое терроризм, и что он несет людям?
– Могу зачитать, – через мгновение откликнулся Яковлев, успевший
пройтись по поисковику.
– Если можно, то без подсказок и своими словами, – попросила Илона.
– Детский сад, – проворчал Женька. – Чего отсебятину гнать, когда вся
инфа вот она, в сети, бери – не хочу.
– Илона, а ведь Як прав, – тем не менее, задумчиво произнес Волков.
– Мы не дети, чтобы наизусть, голова лопнет всѐ запоминать.
– И мы не дети, – отчеканил Виталик. – А спрашиваем, чтобы понять, до
какой степени не дети вы.
– Терроризм – это всемирное зло, – сбил возникшее напряжение звонкий
голосок Розы Валеевой. – Необъявленная война человечеству. Смерть мирных и
ни в чем не повинных людей. Убийство, которому нет, и не может быть
оправдания. Желание посеять страх, восстановить против друг друга, попытка
подорвать устои государственности, общества, морали, религии. Это очень
страшно… Я читала об актах терроризма в разноязычных изданиях – и правых, и
левых, но нигде не увидела ни одного оправдательного момента, даже намека на
сострадание к тем, кто совершал террористические акты. И если эту
экстремистскую разновидность агрессии аналитики пытаются объяснить умом: