ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 17.10.2020
Просмотров: 1087
Скачиваний: 1
Однако почти все эти работы посвящены доктринальному исследованию только террористического акта, а целиком уголовно-правовой механизм противодействия терроризму до сих пор не исследовался как самостоятельный объект изучения. Кроме того, уголовно-правовые проблемы терроризма не получили достаточно полного системного освещения в свете действующих редакций норм российского уголовного законодательства. Не решены основные вопросы, связанные с выработкой единого определения терроризма, эффективного уголовно-правового механизма борьбы с этим явлением. В настоящее время от науки требуется разработка объективной характеристики терроризма и различных его проявлений, а уже на этой основе - совершенствование и повышение эффективности реализации уголовно-правовых норм о террористических преступлениях, их согласование с нормами иных отраслей права, направленных на противодействие терроризму.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают теоретические и практические аспекты уголовно-правового противодействия терроризму; обеспечение его взаимосвязи с другими правовыми механизмами предупреждения и пресечения этого криминального явления.
Предметом исследования являются нормы международного, а также национального уголовного и иного законодательства, направленные на противодействие терроризму, их содержание и тенденции развития, практика применения «антитеррористического» законодательства, а также возможности его совершенствования с учетом законодательного опыта некоторых зарубежных государств.
Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в том, чтобы с учетом международного опыта и уголовного права зарубежных стран на основе анализа действующего уголовного законодательства Российской Федерации, материалов судебной практики, результатов социологического и сравнительно-правового исследования установить социальную обусловленность уголовно-правовых норм об ответственности за террористические преступления, определить предмет и пределы уголовно-правового регулирования противодействия терроризму, проанализировать его содержание, решить дискуссионные вопросы квалификации, а также наметить пути совершенствования уголовного законодательства и судебной практики при рассмотрении уголовных дел данной категории.
Названные цели обусловили постановку следующих задач: выявить социальную и правовую природу терроризма, раскрыть его уголовно-правовое содержание; уточнить определение терроризма и выделить его основные признаки, которые можно использовать в качестве критериев разграничения этого явления со смежными преступными деяниями; рассмотреть историю законодательного регулирования и практики борьбы с терроризмом в нашей стране; изучить зарубежный антитеррористический опыт; исследовать международно-правовые основы, теоретические и прикладные проблемы уголовно-правового противодействия терроризму; дать уголовно-правовую характеристику проявлениям современного терроризма, изучив его объективные и субъективные признаки; разработать и обосновать пути и средства комплексного совершенствования антитеррористического законодательства и правоприменительной практики; внести предложения по унификации законодательной терминологии, используемой в УК РФ и ином антитеррористическом законодательстве, в целях обеспечения согласованности правовой базы противодействия терроризму и замены оценочных понятий формально определенными.
Методология и методика исследования. В соответствии с общенаучными подходами к проведению теоретических исследований методологическую основу диссертационной работы составили базовые положения диалектического метода познания, позволяющие отразить системность механизма уголовно-правового противодействия терроризму, взаимосвязь теории и практики, проследить процесс развития и качественных изменений уголовно-правовых норм, направленных на борьбу с терроризмом. В процессе исследования использовались также специальные методы познания: исторический, сравнительно-правовой, логический, системно-структурный, лингвистический.
В качестве теоретической базы исследования были использованы работы юристов, историков и политических деятелей советского и постсоветского периодов по философии, социологии, истории, психологии, теории государства и права, уголовному праву и криминологии.
Нормативно-правовой основой диссертации послужили Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные законы, международно-правовые документы, действующие законодательные и иные нормативные правовые акты России и некоторых зарубежных стран, регламентирующие ответственность за терроризм либо имеющие отношение к данной проблеме.
В качестве эмпирической основы использованы материалы судебных архивов, публикаций (в том числе в Интернете), данные официальной статистики за 2003-2007 гг.; изучены материалы 92 уголовных дел о преступлениях террористического характера, рассмотренных судами или находящихся в производстве органов расследования г. Москвы, Московской области, Республики Дагестан, Кабардино-Балкарской Республики, Республики Северная Осетия-Алания, Чеченской Республики, Краснодарского и Ставропольского краев.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней на основе системного подхода проведен комплексный анализ понятия терроризма как социального явленния, его проявлений, обоснован и исследован уголовно-правовой механизм противодействия терроризму, включающий нормы Общей и Особенной частей УК, исследованы его взаимосвязи с иным антитеррористическим законодательством. Тем самым созданы предпосылки для определения единого согласованного правового механизма противодействия терроризму с учетом его современных особенностей и потребностей в нейтрализации обусловливающих его факторов и условий. На основе исследования регламентации ответственности за террористические преступления в законодательстве РФ и зарубежных стран, а также в международном праве, сформулировано понятие терроризма, углублен и уточнен ряд теоретических положений, относящихся к определению и сущности терроризма, внесены предложения по совершенствованию норм отечественного уголовного законодательства.
На защиту выносятся следующие научные положения:
1. Соотношение криминальных явлений, относящихся к проявлениям терроризма, по степени общности должно быть следующим: терроризм (как социально-правовое явление, криминальная деятельность); преступления террористической направленности (охватывает все деяния, которые содержат хотя бы отдельные признаки терроризма, например, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля; захват заложников; убийство, совершенное общеопасным способом; незаконные приобретение, хранение, использование, передача или разрушение ядерных материалов или радиоактивных веществ и т.п.); преступления террористического характера (характеризуются сходными признаками непосредственного объекта и субъективной стороны, но различаются по способу, например, предусмотренные ст.ст. 205-206, 208, 211, 277-280, 2821, 2822 и 360 УК); террористические преступления в узком смысле (собственно террористический акт, угроза его совершения, а также сопутствующие им преступления, предусмотренные ст.ст. 205, 2051, 2052, 207 УК).
2. Уголовно-правовой механизм противодействия терроризму может существовать только при единстве и взаимосвязи его элементов, то есть норм и институтов уголовного права, направленных на решение определенной задачи. Представляется нецелесообразным чрезмерно расширять круг норм, предусматривающих ответственность за терроризм, за счет тех из них, которые содержат лишь его косвенные признаки. Террористические преступления в их актуальной законодательной характеристике могут быть объединены по основным интегрирующим признакам:
1) общая террористическая направленность посягательств;
2) создание опасности гибели хотя бы одного человека или наступления иных тяжких последствий либо угроза создания такой опасности;
3) создание обстановки страха, подавленности, напряженности в обществе;
4) цель воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями.
Указанные признаки в совокупности четко отграничивают антитеррористические нормы от близких по содержанию норм, имеющих иное функциональное назначение.
3. Система уголовно-правовых запретов терроризма (в узком смысле слова) включает следующие составы преступлений: террористический акт (ст. 205 УК), содействие террористической деятельности (ст. 2051 УК), публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или пуб
•у личное оправдание терроризма (ст. 205 УК), заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК). Остальные преступления, обладающие отдельными признаками терроризма, могут играть вспомогательную роль и называться террористическим лишь в криминологическом или криминалистическом смыслах.
Содержание уголовно-правового механизма противодействия терроризму не может быть исчерпано только уголовно-правовыми запретами. В него также могут быть включены нормы-поощрения (примечания к ст.ст. 205 и 2051 УК); нормы об универсальном принципе уголовного права России, дающие основание для распространения отечественного уголовно-правового механизма на случаи международного терроризма; нормы Общей части об обстоятельствах, исключающих преступность деяний.
4. Сохранение в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК возможных последствий в виде значительного имущественного ущерба вызывает серьезное сомнение. Значительный имущественный ущерб, если он достаточно серьезный и многократно превышает минимальный порог значительного ущерба в преступлениях против собственности, полностью охватываются понятием иных тяжких последствий. Видимо, законодатель не случайно в качестве особо квалифицирующих признаков террористического акта предусмотрел реальнее причинение смерти или иных тяжких последствий, но не придал аналогичного юридического значения причинению значительного имущественного ущерба (ч. 3 ст. 205 УК). Следовательно, указание на значительный имущественный ущерб как возможное последствие террористического акта является излишним. Поэтому из текста ч. 1 ст. 205 УК следует исключить слова: причинения значительного имущественного ущерба».
5. Угроза терактом не может быть идентифицирована как теракт, она обладает меньшей степенью общественной опасности. Это нужно учесть и при установлении санкции, которая должна быть менее строгой и более вариативной, для того чтобы у угрожающего был мотив не доводить угрозу до исполнения. В этой связи целесообразно исключить упоминание угрозы совершения террористического акта из ст. 205 УК и создать самостоятельную норму в следующей редакции: о
Статья 205 . Угроза совершения террористического акта Угроза совершения деяния, предусмотренного статьей 205 настоящего Кодекса наказывается.».
6. Из действующей редакции ч. 2 ст. 205 УК следует вывод, что законодатель счел использование огнестрельного оружия при совершении террористического акта более опасным, чем применение в тех же целях взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий. Однако осуществление взрыва, поджога, отравления водопровода и т.п. создает гораздо большую опасность наступления общественно опасных последствий, чем применение огнестрельного оружия. Кроме того, термина «иные действия» вполне достаточно для того, чтобы охватить все возможные способы совершения теракта. Исходя из сказанного, следовало бы исключить п. «в» из ч. 2 ст. 205 УК.
7. Вряд ли можно признать удачным придание роли особо квалифицирующего признака причинению по неосторожности смерти человека или иных тяжких последствий. Во-первых, учитывая социальную и юридическую сущность террористического акта, более чем сомнительной представляется неосторожная форма вины террориста по отношению к любым последствиям, включая гибель людей. Во-вторых, вряд ли есть какие-либо логические основания для применения пожизненного лишения свободы за причинение по неосторожности смерти человека, не говоря уже об иных тяжких последствиях. По российскому Уголовному кодексу умышленное причинение смерти при совершении террористического акта требует самостоятельной квалификации как убийство (п. «е» ч. 2 ст. 105), за которое закон позволяет применить пожизненное лишение свободы. Что же касается причинения иных тяжких последствий, то к ним могут быть отнесены физические последствия только в виде тяжкого вреда здоровью, а причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью как последствий, не относимых к категории тяжких, охватывается основным составом террористического акта. К иным тяжким последствиям относятся также особо крупный имущественный ущерб, а также вред организационного (нарушение режима работы транспорта, связи, крупных предприятий и т.д.), демографического (массовый исход населения из мест совершения террористических актов) и иного характера. Наступление подобных последствий обосновывает, квалификацию террористического акта по ч. 3 ст. 205 УК независимо от формы вины.
Следовательно, из ч. 3 ст. 205 УК следует исключить слова: по неосторожности смерть человека или иные».
8. Причинение вреда законным интересам личности, общества или государства при проведении антитеррористических акций не может быть квалифицировано ни по одному уголовно-правовому основанию, исключающему преступность деяния, и формально подпадают под действие норм Особенной части УК. В ст. 22 Федерального закона «О противодействии терроризму» закреплено самостоятельное, не известное российскому Уголовному кодексу обстоятельство, исключающее преступность деяния. Его правовая регламентация в Федеральном законе недостаточна, поскольку согласно ч. 1 ст. 1 УК «уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоягцего Кодекса». Следовательно, налицо пробел в праве, который должен быть устранен посредством дополнения главы 8 УК новой уголовно-правовой нормой следующего содержания:
Статья 411. Пресечение террористических актов
1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам личности, общества или государства при пресечении террористического акта либо осуществлении иных мероприятий по борьбе с терроризмом действиями, предписываемыми или разрешенными законодательством Российской Федерации.
9. Из анализа диспозиции ч. 1 ст. 2051 УК следует вывод, что под содействием террористической деятельности законодатель подразумевает специальные виды подстрекательства (склонение, вербовку или иное вовлечение) к совершению хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями 205, 206, 208, 211, 277, 278, 279 или 360 УК, либо пособничества их совершению (вооружение или подготовку лица в целях совершения любого из перечисленных преступлений, а равно финансирование терроризма).
Пособничество в форме вооружения или подготовки лица к совершению любого из преступлений террористического характера либо в форме финансирования терроризма уголовно ненаказуемо, если виновный своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовал предотвращению преступления. Но, поскольку подобные действия являются добровольным отказом от преступления (ч. 4 ст. 31 УК), ссылка на них в примечании к ст. 2051 УК является излишней.
Точно так же при подстрекательстве в форме склонения, вербовки или иного вовлечения в совершение любого преступления террористического характера имеет место добровольный отказ, если подстрекателю удалось предотвратить совершение преступления. Подстрекательство при таких условиях уголовно ненаказуемо в силу ч. 4 ст. 31 УК, поэтому нет необходимости устанавливать в примечании к ст. 2051 УК дополнительное основание освобождения от уголовной ответственности. Следовательно, данное примечание имеет смысл только применительно к лицам, виновным в склонении, вербовке или ином вовлечении в совершение преступления террористического характера, если они предприняли безуспешную попытку своевременным сообщением органам власти или иным образом предотвратить либо пресечь совершение планируемого преступления. При такой ситуации в силу ч. 5 ст. 31 УК речь идет о деятельном раскаянии, которому применительно к содействию террористической деятельности законодатель придает значение основания освобождения от уголовной ответственности. Именно в этом плане следовало бы изменить редакцию примечания 2 к ст. 2051 УК.