ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.11.2020
Просмотров: 1204
Скачиваний: 2
В то же время, мы, отнюдь, не сомневаемся в высокой информационно-познавательной сущности названных действий и в возможности использования их результатов в судебном доказывании. Но… в соответствующем уголовно-процессуальном режиме, в самом общем виде очерченном в статье 89 УПК РФ.
Кроме того, мы полагаем, что с криминалистических позиций отдельные процессуальные действия, выделяемые обычно в литературе в качестве самостоятельных следственных действий, таковыми не являются, а выступают как разновидности других, действительно следственных действий и соотносятся с ними как частное к общему.
Что такое, например, есть освидетельствование как не разновидность осмотра, состоящая в осмотре тела живого человека? Что такое очная ставка, как не разновидность допроса, ибо суть ее и состоит ни в чем ином, как в одновременном допросе лиц для устранения имеющихся существенных противоречий в данных ими ранее показаниях? Что такое выемка как не разновидность обыска? Заметим, что на последнее, по существу, прямо указывает уголовно-процессуальный закон, предписывающий производство выемки по правилам производства обыска, и, более того, представляющий право на осуществление выемки принудительно (ст. 183 УПК РФ). А принудительная выемка (не будем лукавить) — «чистый» обыск, правда, проводимый в облегченном по сравнению с «настоящим» обыском процессуальном режиме.
Мы также не считаем, что проверка показаний на месте с криминалистических позиций есть самостоятельное следственное действие. По нашему убеждению, гносеологически и тактически проверка показаний на месте мало чем отличается от следственного эксперимента, она является одним из его видов.
Этот вывод подтверждает анализ статей 181 и 194 УПК РФ. Так, в соответствии со статьей 181 следственный эксперимент производится «в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела, путем воспроизведения действий, обстановки или иных обстоятельств определенного события. При этом проверяется возможность восприятия каких-либо фактов, совершения определенных действий, наступления какого-либо события, а также выявляются последовательность происшедшего события и механизм образования следов». Статья 194 УПК РФ предусматривает: «Проверка показаний на месте заключается в том, что ранее допрошенное лицо воспроизводит на месте обстановку и обстоятельства исследуемого события, указывает на предметы, документы, следы, имеющие значение для уголовного дела, демонстрирует определенные действия» (как говорится, найдите несколько различий»).
Таким образом, к следственным действиям, процессуальный порядок производства которых требуют себе анализа с позиций криминалистики, следует отнести:
следственный осмотр, в том числе такую его разновидность, как освидетельствование;
обыск, в том числе выемку;
допрос, в том числе и очную ставку;
следственный эксперимент, в том числе путем воспроизводства и проверки показаний на месте;
предъявление для опознания;
назначение экспертизы (обращаем внимание: на наш взгляд, хотя есть и иные мнения, именно назначение экспертизы, а не сама экспертиза как таковая является следственным действием; сама же экспертиза в сути своей — лишь научное исследование представленных следователем объектов).
И еще несколько вводных замечаний.
1. В данной работе анализируются не все предписания Уголовно-процессуального кодекса, касающиеся порядка производства перечисленных выше следственных действий, а лишь те из них, которые, по мнению авторов, имеют криминалистическую значимость, требуют для их осмысленной реализации творческого применения криминалистических рекомендаций.
2. Уголовно-процессуальный кодекс регламентируя порядок производства отдельных следственных действий, как правило, имеет в виду наиболее сложные из их разновидностей. К примеру, статья 177 в основном опосредует порядок производства осмотра места происшествия; статья 182 — порядок обыска в жилище и ином помещении; статья 193 — производств предъявления для опознания человека и т.п. Однако сформулированные в этих статьях правила в надлежащей интерпретации касаются порядка производства и всех иных разновидностей соответствующих следственных действий, в том числе и в судебном производстве по уголовным делам, что и нашло отражение в предлагаемом читателю пособии.
3. Результаты оперативно-розыскной деятельности, как известно, сами по себе в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом судебными доказательствами не являются, а используются в процессе доказывания лишь в тех случаях, когда они соответствуют требованиям, предъявляемым к доказательствам. Вместе с тем их надлежащее вовлечение в уголовный процесс имеет ряд существенных криминалистических особенностей. А потому авторы, отчетливо понимая, что порядок производства отдельных оперативно-розыскных мероприятий в принципе отличается от порядка производства отдельных следственных действий, сочли уместным в рамках настоящей работы рассмотреть наиболее значимые криминалистические особенности использования результатов оперативно-розыскной деятельности в судебном доказывании по уголовным делам.
4. Если не оговаривается иное, в работе используются материалы неопубликованной следственной и судебной практики по уголовным делам, к которым в качестве следователя и/или адвоката имел отношение тот или иной ее автор. Как правило, фамилии фигурантов по этим делам изменены.
1. ОБЩИЕ ПРАВИЛА
ПРОИЗВОДСТВА СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
(ст.
164 УПК РФ)
Анализ процессуальной сущности регламентируемых статьей 164 УПК РФ общих правил производства следственных действий показывает, что они предусматривают, в первую очередь, необходимость:
— наличия постановления следователя о производстве следственных действий, указанных в части 1 ст. 164 УПК РФ, а также судебного решения о производстве следственных действий, перечисленных в части 2 этой же статьи УПК РФ;
— участия в следственных действиях лиц, присутствие которых при их производстве уголовно-процессуальный закон признает обязательным;
— соблюдения при производстве следственных действий предусмотренного Кодексом процессуального порядка его проведения, правил, последовательности и наличия всех операций, характерных для конкретного следственного действия.
Однако необходимо обратить внимание, что в отношении отдельных категорий лиц, указанных в части 1 ст. 447 эти положения дополняются и иными условиями, выполнение которых носит уже не только «чисто» процессуальную обязанность, но и имеет криминалистическую значимость, так как они предопределяют возможности и особенности собирания доказательственной информации. Это касается и особого порядка возбуждения уголовных дел в отношении лиц, отнесенных законом к одной из этих категорий (ст. 448 УПК РФ), и возможности производства в отношении них отдельных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.
Кроме того, проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых ими для осуществления адвокатской деятельности) допускается только на основании судебного решения (ч. 3 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).
Мы вынуждены особо подчеркнуть это положение, ибо практика показывает, что оно далеко не всегда учитывается лицами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, и следователями, а его нарушение приводит к вполне обоснованному признанию полученных доказательств не имеющими юридической силы (недопустимыми доказательствами).
На основании постановления следователя, предполагавшего, что в помещении адвокатского бюро «Адвокатская фирма «Юстина» изготовляются и хранятся поддельные документы, был произведен обыск на рабочих местах адвокатов, а также изъят ряд документов.
Считая, что обыск в служебном помещении, используемом для адвокатской деятельности, в силу пункта 3 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» мог быть произведен только на основании судебного решения, адвокаты обжаловали постановление следователя в Дорогомиловский районный суд города Москвы, который, однако, не усмотрел в действиях следователя нарушений норм Уголовно-процессуального кодекса и оставил жалобу без удовлетворения. Постановление суда первой инстанции было отменено кассационной инстанцией — судебной коллегией по уголовным делам Московского городского суда в связи с ненадлежаще проведенной проверкой приведенных в жалобе доводов о необходимости применения пункта 3 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», и материал направлен на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей. При новом рассмотрении дела Дорогомиловский районный суд города Москвы, сославшись на то, что следственные действия производились в связи с уголовным делом, возбужденным не в отношении адвокатов, вторично оставил жалобу без удовлетворения.
Определением Конституционного Суда Российской Федерации признано, что положения статей 7, 29 и 182 УПК РФ в их конституционно-правовом истолковании и в системном единстве с положениями пункта 3 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» не предполагают возможность производства обыска в служебном помещении адвоката или адвокатского образования без принятия об этом специального судебного решения1.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в статье 29 УПК РФ, закрепляет перечень следственных и иных процессуальных действий, требующих для своего производства судебного решения. При этом законодатель не регламентирует такое процессуальное действие как обращение следователя к оператору связи за получением распечаток телефонных переговоров фигурантов по делу. Между тем истребование такого разрешения также необходимо, поскольку информацией, составляющей охраняемую законом тайну телефонных переговоров, считаются любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи. Получение информации о дате и участниках переговоров позволяет решить ряд тактических задач, и возможности ею предоставляемые, широко используются в тактике расследования. Приведем ряд примеров из следственной и судебной практики.
Петров обвинялся в самоуправстве. Столкнувшись с автомобилем, которым управлял Смирнов, и, считая Смирнова виновным в дорожно-транспортным происшествии, он с целью возмещения причиненного ему вреда, применив к нему физическое насилие, демонтировал в машине Смирнова автомагнитолу и две акустические колонки и уехал с места происшествия. Защитник Петрова заявил ходатайство в суде о допросе в качестве свидетелей очевидцев ДТП супругов Васиных. Они подтвердили, что Петров насилия над Смирновым не учинял, а автомагнитолу и две акустические колонки Смирнов отдал добровольно.
Они также утверждали, что до появления в местной газете объявления, чтобы отозвались свидетели этого ДТП, они Петрова не знали и впервые увидели его в суде. Между тем один из супругов Васиных утверждал, что они были на месте происшествия 40 минут, а другой — что 15 минут. Было установлено также, что обзор перекрестка улиц, где произошло ДТП, ввиду помех не позволял им видеть многие детали произошедшего события. Прокурором, до вступления приговора в законную силу, было возбуждено уголовное дело по факту лжесвидетельства. У оправданного Петрова и подозреваемых супругов Васиных был проведен обыск. В записной книжке мобильного телефона, изъятого у Петрова, значился номер мобильного телефона родного брата одного из супругов Васиных. Затем было установлено наличие других мобильных телефонов у родственников подозреваемых Васина, с которых они вели переговоры с Петровым. Были получены распечатки переговоров от компании связи о времени переговоров, согласно которым еще в 2003 году супруги Васины были хорошо знакомы Петрову. Переговоры шли и по квартирным телефонам. За десять дней до дня судебного заседания оправданный и супруги Васины общались по телефону восемь раз, а за неделю до суда мать Петрова обратилась в местную газету с просьбой опубликовать объявление и отозваться тех, кто был свидетелем ДТП, и супруги Васины оказались в суде в качестве свидетелей по заявленному ходатайству адвоката. В ходе допроса под влиянием полученных улик подозреваемые признали факт лжесвидетельствования в пользу Петрова1.
***
Гномов обвинялся в преступлении, совершенном 4 февраля в 19 часов в населенном пункте Т., расположенном на расстоянии двух часов езды от города В., в котором он постоянно проживал.
Обвиняемый показал, что в указанное время он находился у себя дома с женой и несколькими знакомыми. Последние алиби Гномова подтвердили.
Из полученной на основании разрешения суда тарификации его разговоров по сотовому телефону усматривалось следующее: а) 4 февраля до 16 часов телефонные переговоры Гномова обслуживались базовыми станциями сотовой связи г. В.; б) В 18 ч. 58м. звонок с этого телефона зафиксирован базовой станции зоны пункта Т.; в) С 20 ч. 45м. в этот день звонки данного телефона вновь обслуживались базовыми станциями г. В.
Далее следователь по этой же тарификации установил лицо, на чье имя зарегистрирован телефон, с которым связывались по сотовому телефону Гномова. Им оказалась его знакомая девушка. Она не только пояснила, что именно с ним она разговаривала по телефону, а затем около 21 часа, он, предварительно позвонив приехал к ней, и находился с ней до утра (напомним, что жена и друзья обвиняемого подтверждали его показания, что он это время находился с ними). Более того, она предоставила в распоряжение следователя свой дневник, в котором были подробные записи о времени ее встречи в этот день с Гномовым и расставанием с ним на следующее утро…
Согласно статье 165 УПК РФ осмотр жилища, обыск и выемка в жилище, личный обыск, а также наложение ареста на имущество могут быть проведены без судебного решения в случаях, не терпящих отлагательства. К таковым могут быть отнесены следующие тактически обусловленные ситуации:
когда необходимо реализовать меры по предотвращению, пресечению преступления, закреплению его следов;
фактические основания к производству указанных следственных действий обнаружились в ходе производства осмотра, обыска или выемки в другом месте;
промедление с их производством позволит подозреваемому скрыться;
неотложность их проведения обусловлена обстановкой только что совершенного преступления;
возникла реальная угроза сокрытия или уничтожения искомых объектов;
при преследовании подозреваемого;
при наличии достаточных оснований полагать, что лицо находящееся в помещении или ином месте, в котором производится какое-либо следственное действие, скрывает при себе предметы или документы, могущие иметь значение для уголовного дела1.
Кроме того, к случаям, не терпящим отлагательства, следует относить необходимость осмотра места происшествия, неотложного производства обыска и иных следственных действий, промедление с производством которых может повлечь невосполнимую утрату или искажения доказательственной информации по естественным причинам или в результате направленных на то умышленных действий заинтересованных в определенном исходе дела лиц.