ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.11.2020
Просмотров: 1324
Скачиваний: 3
Подобную модификацию процессуальной позиции, учитывая личностные качества подозреваемого, обвиняемого, его предшествующее поведение, выбранную защитой тактику можно с определенной долей вероятности предсказать и заранее принять меры по нейтрализации ожидаемых негативных последствий.
В частности, тактически рационально непосредственно перед ознакомлением с «негативным» заключением эксперта или сообщением о невозможности дать таковое, повторно в деталях с применением средств аудио- или видеозаписи допросить подозреваемого, обвиняемого по обстоятельствам, обусловившим назначение судебной экспертизы.
Если после ознакомления с ответом эксперта подследственный по изложенным выше соображениям изменит свои прежние показания, то, во-первых, в распоряжении следователя останутся неизмененные показания, во-вторых, причина такого его поведения будет вполне понятна участникам процесса на судебном следствии.
Во всяком случае, в таких ситуациях знакомить сторону защиты с подобными «негативными» заключениями экспертов следует лишь после того, как «признательные» показания подозреваемого (обвиняемого) объективно проверены и процессуально закреплены посредством проведения других на то направленных следственных действий.
В целях разъяснения полученного экспертного заключения следователь вправе по собственной инициативе или по ходатайству лиц, указанных в части 1 ст. 206 УПК, допросить эксперта. При этом данная статья содержит два ограничения. Не допускается допрос эксперта:
до представления им заключения;
по поводу сведений, ставших ему известными в связи с производством судебной экспертизы, если они не относятся к предмету данной судебной экспертизы.
Смысл первого предписания очевиден: не допустить необоснованное вмешательство в экспертную деятельность, в процесс исследования и формулировки выводов экспертом.
Второе ограничение обусловлено интересами обеспечения прав и законных интересов участников процесса, присутствовавших при производстве экспертизы. Разъяснение можно найти в статье 31 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», согласно которой эксперт не может быть допрошен по поводу получения им от лица, в отношении которого он проводил судебную экспертизу, сведений, не относящихся к предмету данной судебной экспертизы.
Необходимость в допросе эксперта может возникать в том случае, когда установленные по делу обстоятельства противоречат данному экспертом заключению.
В орган внутренних дел обратилась Геращенко Ф. с заявлением об исчезновении ее 22-летнего сына — Геращенко Бориса. Борис имел в пользовании личный автомобиль, который в ночное время ставил на стоянку. 20 апреля 1995 года Геращенко Б. подвез и высадил возле дома, в котором проживал, своих знакомых, а сам поехал, как обычно, ставить автомобиль на стоянку. С того времени его никто не видел. В 1996 году в соседнем районе был обнаружен скелетированный труп неизвестного мужчины с огнестрельным ранением в область головы. В ходе расследования удалось получить данные о захоронении этого трупа в апреле 1995 года. Это дало основания для выдвижении версии о том, что найденный труп принадлежит Геращенко Б. Для ее проверки была назначена геномная экспертиза. Эксперт установил высокую вероятность принадлежности найденных остатков пропавшему Геращенко Б. Однако найденная на трупе одежда не была опознана родственниками пропавшего. В апреле 2000 года была установлена причастность к убийству Геращенко Б. сторожей автостоянки. После длительных поисков в указанном ими месте в поле недалеко от автостоянки были найдены человеческие останки. Геномной экспертизой установлена личность погибшего. Им оказался — Геращенко Б. Проведенный следователем допрос эксперта, дававшего заключение генотипоскопической экспертизы в 1996 году показал, что тогда в связи с отсутствием подобных методик исследование ДНК проводилось по одному локусу, а не по четырем, как то требуется сегодня. Для расчетов применялась формула, используемая не для установления отцовства, а для исследования вещественных доказательств. При проведении повторного расчета по современной методике вероятность происхождения костных останков трупа, обнаруженного в 1995 году от родителей Геращенко Б. оказалась низкой1.
10. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ
В ДОКАЗЫВАНИИ РЕЗУЛЬТАТОВ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
(ст. 89 УПК РФ)
Чаще всего в доказывании по уголовным делам используются результаты таких оперативно-розыскных мероприятий, как: контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений; прослушивание телефонных переговоров; снятие информации с технических каналов связи; проверочная закупка; оперативный эксперимент.
Результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться в доказывании по уголовному делу при соблюдении следующих условий если:
1) они получены в соответствии с требованиями, предъявляемыми ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» к каждому из названных (и других предусмотренных им) оперативно-розыскных мероприятий;
2) производство каждого из этих мероприятий надлежащим образом документально закреплено;
3) соблюден установленный порядок предоставления материалов оперативно-розыскной деятельности лицам и органам, осуществляющим производство по уголовному делу;
4) эти материалы опосредованы путем производства соответствующих следственных и процессуальных действий.
Рассмотрим эти условия подробнее.
Анализ первого из перечисленных условий следует начать с двух принципиально важных моментов.
Во-первых, Федеральный закон от 24 июня 2007 г. № 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия терроризму» дополнил статью 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» частью 8, которая запрещает органам (должностным лицам), осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, «подстрекать, склонять, побуждать в прямой и косвенной форме к совершению противоправных действий» (эти действия в данном Законе определены как провокация).
В связи с этим, оценивая поступившие материалы оперативно-розыскной деятельности с точки зрения возможности их использования в доказывании, следователь, в первую очередь, должен оценить, соблюдено ли при осуществлении конкретных оперативно-розыскных мероприятий это категорическое требование, не являются ли его результаты следствием учиненной в отношении разрабатываемого лица провокации.
Именно с этих позиций Пленум Верховного Суда Российской Федерации судам:
«…суду надлежит проверять, не было ли предварительной договоренности с должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческих или иных организациях, о согласии принять предмет взятки или коммерческого подкупа. При отсутствии такой договоренности и отказе принять предмет взятки или подкупа лицо, пытавшееся вручит названный предмет в целях искусственного создания доказательств совершения преступления либо шантажа, подлежит ответственности по статье 304 УК РФ. Не является провокацией взятки или коммерческого подкупа проведение предусмотренного законодательством оперативно-розыскного мероприятия в связи с проверкой заявления о вымогательстве взятки или коммерческого подкупа»1.
Такими же недопустимыми для использования в доказывании по уголовным делам являются результаты оперативных экспериментов, проводимые в порядке плановых проверок, когда оснований для проведения оперативно-розыскной работы в отношении конкретного лица вообще не имеется (направленных, как иногда это называют, на «ловлю на живца»).
Приведем два примера, ярко раскрывающих суть этих оперативно-розыскных мероприятий.
Командир взвода ДПС ГИБДД при ГУВД Паринов объезжал посты, на которых несли службу его подчиненные. Во время его нахождения на одном из таких постов, дежуривший там сотрудник ДПС остановил легковую автомашину, водитель которой Царев явно превышал установленную для этого участка дороги скорость.
Паринов, сев в машину Царева, объяснил ему, в чем заключаются допущенные им нарушения ПДД, и сказал, что Царев должен заплатить штраф. Уточнив, в какой сумме он будет выражаться, Царев предложил Паринову взятку в размере 300рублей за то, что штраф не будет выписываться. Паринов сказал, что это стоит не 300, а 350 рублей. После передачи Царевым Паринову этой суммы, последний был задержан сотрудниками управления собственной безопасности ГУВД.
В ходе расследования возбужденного в отношении Паринова уголовного дела по факту получения им взятки выяснилось, что Царев действовал по предложению и под контролем сотрудников ССБ; его машина была оборудована звукозаписывающей техникой, зафиксировавшей приведенные выше его переговоры с Париновым.
Однако в следственной практике встречается и противоположная ситуация.
Оборудованная сотрудниками оперативно-розыскного органа аудио и видеозаписывающей аппаратурой автомашина ГИБДД с экипажем в составе Костина и Бугова проследовала на стационарный пост у въезда в г. Воронеж. До выезда экипаж был поставлен в известность о техническом оснащении их автомашины.
Когда Костин остановил за грубое нарушение ПДД водителя личной автомашины Веденеева и пригласил его в машину ГИБДД для составления протокола о нарушении, Веденеев настойчиво стал предлагать сотрудникам милиции взятку за то, чтобы такой документ не составлялся, отчего они, естественно, «с негодованием» отказались. После этого Веденеев был задержан (а затем привлечен к уголовной ответственности и осужден) за покушение на дачу взятки.
По нашему мнению, ни в первом, ни во втором случае у сотрудников оперативно-розыскных органов вообще не было оснований для проведения указанных оперативно-розыскных мероприятий. Как видим, в первом из них они проводились в отношении случайно оказавшегося в данный момент на посту ГИБДД Паринова; во втором — тоже «первого попавшегося» водителя Веденеева, допустившего нарушения Правил дорожного движения.
Весьма убедительными с данных позиций являются доводы суда, постановившего по первому из описанных выше уголовных дел оправдательный приговор. Приведем в связи с этим их полностью.
Проанализировав доказательства, суд приходит к выводу о невозможности постановления обвинительного приговора в отношении Паринова М.Г. по указанному обвинению ввиду нарушений норм законодательства при проведении оперативно-розыскных мероприятий, результаты которых явились основанием для возбуждения в отношении Паринова М.Г. уголовного дела, и были использованы органами следствия при доказывании виновности Паринова М.Г. в совершении инкриминируемого ему преступления, по следующим основаниям.
1. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» (ч. 1 и 2 ст. 11) устанавливает, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, проведения оперативно-розыскных мероприятий, они могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, представляться в орган дознания, следователю или в суд, а также использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств.
Как установлено в судебном заседании, основанием для возбуждения уголовного дела в отношении Паринова М.Г. послужили результаты оперативно-розыскной деятельности и в частности, оперативного эксперимента, проведенного сотрудниками ОВД УСБ ГУВД ВО при следующих обстоятельствах.
31.05.2005 ст. о/у по ОВД УСБ ГУВД ВО Гвоздевым А.А. было вынесено постановление о заведении ДПОП, как в нем указано «...в связи с поступлением в УСБ ГУВД Воронежской области оперативной информации о том, что командир 3-го взвода 1-й роты ОБДПС-1 ГИБДД ГУВД ВО капитан милиции Паринов М.Г. совместно с другими неустановленными сотрудниками данного подразделения, злоупотребляя служебными полномочиями, вопреки интересам службы, вымогает и получает денежные средства в качестве взяток от водителей транспортных средств по поводу нарушения последними правил дорожного движения за непривлечение их к административной ответственности...». Из данного постановления следует, что дело оперативного учета было заведено в целях проверки информации о незаконных действиях сотрудника ГИБДД Паринова М.Г. и других сотрудников его подразделения. Вместе с тем, в этот же день Гвоздевым А.А. в рамках заведенного дела оперативного учета было вынесено постановление о проведении оперативно-розыскного мероприятия — оперативного эксперимента, но не в отношении лиц, указанных в постановлении о заведении дела оперативного учета, деятельность которых подлежала проверке, а в отношении неопределенного круга лиц. Как указано в постановлении, сотрудники ДПС Ленинского и Советского районов берут взятки, и было принято решение «...провести оперативный эксперимент по документированию противоправной деятельности сотрудников ГИБДД, несущих службу на территории районов г. Воронежа...». Кроме того, допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля Гвоздев А.А. пояснил, что на основании полученной в отношении Паринова М.Г. и других лиц информации о получении взяток, он вынес постановление о проведении оперативного эксперимента, с целью проверки любого сотрудника ГИБДД, который им попадется при проведении оперативного эксперимента, и задержания его при получении взятки.