Файл: Михаил Болтунов - «Альфа» - Смерть террору (Командос) - 2003.pdf

И  тогда  человек  в  штатском,  пропустив  двух  бойцов  группы,  закричал  в  мегафон,

обращаясь к защитникам Белого дома:

- С вами хотят говорить сотрудники группы «Альфа»!
В  эту  минуту  оружие «альфовцев»-парламентеров  лежало  на  парапете  ограждения

Белого  дома,  а  в  руках  подполковника,  назвавшегося  Владимиром,  был  кусок  колючей
проволоки, обмотанный бинтом.

Белый дом безмолвствовал…
Так  началась  операция,  значение  которой  до  сего  дня  не  понято и не  оценено.  Может

быть, со временем аналитики, психологи, историки, раскрыв секретные документы, придут к
выводу,  что  от  гражданской  войны  спасли  нас  не  устрашающие  танки  на  мосту,  а  группы
«Альфа» и «Вымпел».

Пусть  даже  не  от  гражданской  войны,  а  просто  от  дальнейшей  бойни,  от  крови  и

смертей.

Да, группам «А» и «Вымпел» приказали войти в Белый дом, а они вошли туда с белым

флагом.  У  кого  сегодня  поднимется  рука  бросить  в  них  камень?  Если  мы  еще  не  сошли  с
ума, понятно каждому это было единственно верное, спасительное решение.

Как  горько  шутят  теперь  в «Альфе»,  подполковник  Владимир  провел последнюю

сессию  Верховного  Совета  России.  Он  выступил  перед  депутатами  и  сказал,  что «Альфе»
поставлена задача овладеть Белым домом. «Мы давали присягу и должны выполнить приказ.
Наше  подразделение  создано  для  борьбы  с  терроризмом  и  организованной  преступностью.
Но  вы  не  террористы,  а  избранники  народа.  Сейчас  не  время  для  решения  политических
споров.  Сейчас  надо  думать,  как  спасти  ваши  жизни.  Сотрудники  группы  ни  одного
выстрела не сделали по Белому дому. Для переговоров нас сюда никто не посылал. Мы сами
решились на этот шаг», подытожил он.

Потом  последовали  предложения:  бойцы «Альфы» решили,  не  проливая  крови,

закончить  противостояние.  Они  готовы  сложивших  оружие  вывести  из  Белого  дома,
гарантировав неприкосновенность.

А вот как действовал «Вымпел».
Вспоминает Сергей ПРОЦЕНКО:
- Часов  в  15  стали  выдвигаться  к  Белому  дому.  Гремели  выстрелы,  падали  люди.  Мы

видели: по мере затягивания конфликта жертвы будут расти.

Я со своим отделом выдвинулся вдоль здания к центральному входу.
У Белого дома стояли тысяч пять человек. Никто не мог объяснить, что это за люди -

сторонники парламента или наоборот.

Подошли  ближе,  присмотрелись.  Стало  ясно - это  не  сторонники  Белого  дома.  По

взглядам,  возгласам  можно  было  понять:  они  рвутся  туда  не  с  благими  намерениями.
Конечно, толпились и журналисты, фотокорреспонденты.

Пришлось  вытащить  милицию  с  задних  рядов,  поставить  вперед  и  с  их  помощью

потихоньку, культурно теснить толпу. Уговаривали: мол, пули летят не резиновые.

Поставили свое оцепление. Я поднялся с центрального входа на второй этаж. В зал, где

сидели депутаты, не входил, стал на входе их просить, уговаривать покинуть Белый дом.

Потом  пошли  на  четвертый  этаж  к  Руцкому.  Навстречу  нам  вышли  офицеры  с

оружием,  с  автоматами.  Приперли  к  стенке  вначале.  Минут семь  объяснял.  Тут  же  депутат
Тараненко был. Он меня проводил к Руцкому.

Долго  мы  говорили  с  Руцким  в  окружении  депутатов.  Обстановка  напряженная.  Они

нервничают, я нервничаю.

Как  мог  убеждал:  чем  раньше  выйдем,  тем  раньше  все  закончится.  Главное,  вывести

людей, чтобы никто не погиб.

Было  много  вопросов,  заявлений,  мол,  мы  не  вели  огонь,  нас  хотят  расстрелять.

Словом, мне не доверяли.

Мне  кажется,  перелом  произошел  после  того,  как  Сажи  Умалатова  сказала: «Я  верю

этому полковнику».

Вижу, и Руцкой к моему предложению склоняется.
Вот так работали бойцы «Вымпела» и «Альфы» в Белом доме: уговаривали, убеждали,

давали гарантии, на которые не были уполномочены.

Случалось  всякое:  порой  в  висок  упирался  ствол  пистолета,  и  тогда вновь  начиналась

беседа. Спокойно, собрав в комок нервы.

Один из бойцов «Вымпела», Сергей Климентьев, рассказывал мне: когда они вышли из

Белого дома, он проверил у своих подчиненных оружие. За целый день его люди не сделали
ни единого выстрела.

Однако,  как  показало  время,  уговорить  защитников Белого  дома  было  полдела.

Уговорили,  спустились  на  первый  этаж,  а  что  дальше?  Как  теперь  обеспечить  людям
обещанную безопасность?

Вспоминает Сергей ПРОЦЕНКО:
- Руцкой,  Хасбулатов  и  еще  человек  сорок  спустились  вместе  с  нами  в  фойе  первого

этажа. И вот тут начались проблемы.

Спустились, а нас там  никто не ждет и никому  мы не нужны. А люди все подходят и

подходят. Толпа растет на лестнице, на лестничной площадке.

Пытаюсь  связаться  по  рации - не  удается.  Спустился  по  лестнице  вниз  к

бронетранспортерам,  вышел на  связь  с  командиром  группы «А» генералом  Зайцевым.
Представился, я такой-то, вышел в фойе с Руцким, Хасбулатовым, другими депутатами. Дал
гарантии безопасности.

Зайцев попросил меня подождать. Ждем, ответа нет. Снова непонятные вопросы, дело к

вечеру.

Пытаюсь  шутить,  чтобы  хоть  как-то  разрядить  обстановку.  Но  меня  начинают

спрашивать: где автобусы?

То и дело, словно костры, шли вспышки напряженности, выкрики: «Не пойдем! Будем

стоять до последнего!»

Спустился второй раз, попросил автобусы, БТРы сопровождения.
Вскоре  к  нам  поднялся  с  группой  людей  Коржаков.  Когда  он  представился,  толпа

закричала, взволновалась. А тут еще его охрана бросилась обыскивать. Пришлось этот обыск
резко пресечь, иначе не знаю, чем бы все кончилось.

Коржаков  спросил: «Где  Баранников,  Макашов?» Я  ответил,  что  со  мной  только

Хасбулатов и Руцкой. Он дал команду доставить их в Лефортово.

В  это  время  подошел  транспорт.  Подвели  Макашова.  Его,  Хасбулатова  и  Руцкого  я

посадил в автобус, туда же вошел Коржаков с охраной.

Когда  отъезжали  от  Белого  дома,  Хасбулатов  в  окно  увидел  пляшущих  людей.  Они

прыгали, смеялись. Спросил: «Что за люди, почему себя так ведут?»

Я ответил: «Наверное, радуются».
«Они еще горько об этом пожалеют», - сказал Хасбулатов.
Это были его единственные слова.
Руцкой  говорил  много.  Что  военные  обещали  поддержать,  звонили,  выражали

поддержку… Называл фамилии… И вот предали…

В конце сказал: «Передай привет Герасимову. Я его выручал в Афганистане».
Так мы и доставили их в Лефортово.
Увезли  Руцкого,  Хасбулатова,  Макашова,  однако  в  Белом  доме  еще  оставались  сотни

людей.  Надо  было  вывести  их,  обеспечить  им  безопасность.  А  сделать  это  непросто.  Ведь
далеко  не  все  зависело  от  подразделений.  Так,  когда  бойцы «Альфы» и «Вымпела»
находились в Белом доме, со стороны гостиницы «Мир» ударил гранатомет, его поддержали
пулеметы,  танки  на  мосту.  Люди  у  парадной  лестницы  разбегались,  падали  ниц.  Остались
стоять лишь несколько бойцов группы «А».  Взмахами рук, сигналами радиосвязи пытались
остановить  стрельбу.  Белый  дом  сдавался.  Так  кому  же  понадобилась  столь  грубая  и
однозначная  провокация?  Сегодня  никто  не  может  сказать,  была  ли  это  случайность  или
преднамеренное провоцирование защитников Верховного Совета на открытие огня. Это еще

предстоит выяснить. Но, увы, что было, то было.

Но кто мог гарантировать, что огонь не будет открыт по безоружным людям, когда они

покинут стены Белого дома? Много ли надо для новой кровавой трагедии? Представьте себе
состояние  бойцов «Альфы» звучит  провокационный  выстрел  из  толпы… Что  делать -
закрывать пленников собой или отвечать огнем на огонь?

Но  попробуй  ответь - какой  бы  вой  поднялся  в  прессе: «Альфа» расстреляла

защитников демократии!

А  подобное  вполне  было  вероятно.  Вспомните  слова  писателя  Юрия  Черниченко,

который на  весь  мир  призывал  своих  соотечественников «раздавить  гадину».  Там,  на
ступенях  Белого  дома,  оставалось  немало  тех,  кто  готов  был  выполнить  приказ
литератора-гуманиста - убивать, давить, линчевать.

Надо сказать, что опасались «Альфа» и «Вымпел» и провокаций со стороны милиции.

Да-да,  от  родной  московской  милиции.  Уже  погибло  несколько  сотрудников  МВД,
постоянно  шла  дезинформация:  якобы  захваченных  милиционеров  не  отпустили,  а
расстреляли в Белом доме. И милиция зверела, забыв о законе.

В 

октябре

«Комсомольская 

правда»

опубликовала 

диктофонные 

записи

радиопереговоров  милиции  и  Белого  дома,  сделанные  ночью  и  днем  4  октября.  Привожу
несколько  фрагментов,  которые  точно  отражают  настроение  сотрудников  МВД.  (Условные
сокращения:  М. - милиция,  Б.д.  Белый  дом.  Текст  оригинала  сохранен  полностью,  убрана
лишь матерная брань…)

Ночь перед штурмом Белого дома. Время приблизительно 3 часа 30 минут.
М.:  Телевизор  смотри:  как  наших  били.  За  это  можно  не  только  в  дерьмо,  а  вообще

шкуру содрать.

М.: Вот и сдерем ее тогда.
М.: Там одни урки собрались, там людей нет нормальных.
М. Мы их перевешаем на флагштоках, на каждом столбе.
М.: Хорош болтать. Когда штурм будет?
М.: Скоро будет, скоро, ребята.
М.: Руки чешутся,
М.: Мужики, в Белом доме живых не брать.
Б.д.: Кстати, мы ваших отпустили, таких же, как ты.
М.: Ну а мы вас живыми брать не будем, скоты.
М.: Руцкого вешать.
Утро. Время включения записи не установлено.
Б.д. (еле слышно, слабым голосом): Всем, всем. Срочно «Скорую помощь».
М.: Подохни, собака, там.
М.: В ЦМТ мои, по-моему, снайпера задержали. Доставлять или нет?
М.: Стреляй его на месте.
И все-таки, несмотря на подобные настроения милиции, это были лишь предположения

и опасения, которые следовало предвидеть, по возможности просчитать и предупредить.

Но  примерно  в  это время  прозвучал  реальный  выстрел,  который  тоже  мог  стать

роковым. Погиб офицер «Альфы», младший лейтенант Геннадий Сергеев.

Рассказывает боец группы «А» Юрий ТОРШИН:
- Геннадий  Сергеев  был  лучшим  в  нашем  отделении.  Он  проработал  в  группе

несколько  лет,  накопил  опыт.  Физические  данные  у  него  хорошие  рост  метр  восемьдесят
пять, каратист, прекрасно стрелял.

Так  вот,  втроем - я,  Финогенов  и  Сергеев - выехали  на  БМП  к  Белому  дому.  Вокруг

была неразбериха, и нам хотелось разобраться в обстановке самим, понять, что происходит,

Наша  БМП  вышла  в  тыл  Белого  дома.  Картина  предстала  ужасная:  стоят  какие-то

шалашики, палаточки, люди обросшие, человек сорок. Кто они?

В  общем,  приехали,  осмотрелись.  Из  ближайшего  подъезда  Белого  дома  выбежала

женщина в милицейской форме, в кителе без погон, с девочкой на руках. Мы ее посадили в

свою БМП, пытались что-то расспросить, но напрасно. Она была так напугана, что не могла
говорить.

Из Белого дома не стреляли. Огонь вели из соседних домов. Мы вышли с Геннадием из

БМП, чтобы помочь раненым. По дороге - один мертвый, второй… Наткнулись на солдатика
в бушлате, каска рядом валяется. У него ранение в бедро. Берем его, несем. Я подхватил под
мышки, Сергеев за ноги.

Попадаем  под  огонь  снайперов.  Сначала  мы  и  не  поняли,  что  пристреливают  нас,  но

потом пули цок-цок рядом. Только успел сказать: «Гена, пригибаемся и делаем бросок», - как
он ойкнул, выпустил ноги солдата, сначала сел, потом упал на спину.

«По-моему,  меня  зацепило», - простонал  он,  а  я  вижу,  в  паху  на  брюках  растекается

кровь.

Невдалеке  стояла БМП, солдатам кричу, зову  на помощь. С двумя  мне не  управиться.

Подбежали,  забрали  солдатика.  А  я,  как  в  кино,  пытался  Геннадия  па  плечо взвалить.
Оказывается,  это  не  так  просто.  Взвалить-то  взвалил,  а  подняться  не  могу.  В  нем  весу  под
девяносто  килограммов,  да  бронежилет,  амуниция,  оружие.  В  общем,  опустил,  под  мышки
потащил, а он просит: «Сделай мне укол».

Уколол  его,  тут  мне  солдаты  помогли.  Загрузили  Гену  в  БМП,  рванули  к «Скорой

помощи».  Пока  ехали,  Геннадий  стал  холодеть.  Я  уши  ему  растирал,  а  у  него  взгляд  уже
туманный, не разговаривал, не стонал.

Выехали  к  магазину «Олимп»,  где  стояли  машины «Скорой  помощи»,  они  его  на

носилки, раздели, стали осматривать. Спрашиваю: «Вы в какой госпиталь его повезете?» А
врач посмотрел на меня и тихо так отвечает: «В морг…»

Скажу сразу, выстрел был не из Белого дома. Если бы стреляли оттуда, пуля бы попала

в  спину,  а  не  в  левый  бок.  Откуда  стреляли, думаю,  теперь  вряд  ли  удастся  узнать.  Ясно
только, что выстрел оказался прицельный.

Президент в своей книге пишет: «После того как бойцы «Альфы» узнали, что погиб их

товарищ, никого уже не надо было уговаривать. Почти вся команда пошла на освобождение
Белого дома».

Выходит,  что  бросок  этот  получился  как  бы  спонтанным  и  бойцы  вошли  в  здание

Верховного  Совета,  дабы  отомстить  за  кровь  товарища.  Нет,  они  никому  не  мстили.
Во-первых,  неизвестно,  кому  мстить.  Вместе  с  известием  о  тяжелом  ранении  Геннадия
Сергеева пришло и другое предупреждение: пуля прилетела не из Белого дома.

Тогда откуда? Почему? Всякий стреляющий видел: боец «Альфы» не готовился к бою,

он выполнял свою святую человеческую миссию помогал истекающему кровью раненому.

Но  гибель  товарища - это  волна  ненависти.  Возможно,  на  эту  ненависть  кто-то  и

рассчитывал. Авось не разберутся, ошибутся и умоют ненавистный Белый дом волной крови.
Есть и такая версия. Но есть и другая: на войне как на войне - пуля, как ни горько сознавать,
оказалась шальной.

Ни ту, ни другую версию пока не удалось подтвердить. И кто знает, удастся ли?
Белый  дом  сдавался.  Подполковник  Владимир,  выйдя  из  здания,  объявил  о  живом

коридоре  из  бойцов  группы,  через  который пройдут  защитники  Белого  дома.  Предупредил:
если кто-то из посторонних подойдет к сотруднику ближе пяти метров и создастся опасность
для  покидающих  здание  Верховного  Совета - будет  применена  физическая  сила,  а  при
необходимости и оружие.

Мне удалось посмотреть видеозапись. Навстречу оператору по парадной лестнице шли

люди - разоруженные  защитники  Белого  дома.  Очень  разные,  кстати  говоря,  были  люди.
Помните,  как  кричал  неизвестный  милиционер  в  эфир: «Там  одни  урки,  там  людей  нет
нормальных».

Примерно  так  и  обрабатывалось  общественное  мнение:  мол,  в  Белом  доме  засели

бандиты,  убийцы,  фашисты.  Да,  были  там,  возможно,  и  урки.  Но  были  и  приднестровские
бойцы, и казаки, и армейские офицеры, и рабочие, и депутаты. Как сказал президент, все они
сыновья России. Ну а как и почему оказались там, надо долго думать властителям нашим.

Что  же  касается «Альфы» и «Вымпела»,  то  им  не  простили  страха  той  ночи.  Еще  бы,

две группы спецназовцев решали, кому быть у власти.

Правда,  утром 4-го  у власти был Ельцин. Но об этом теперь говорят как о само собой

разумеющемся. Ну что ж, как пел народный бард, «жираф большой - ему видней».

Послесловия  к  этим  событиям  весьма  трагичны.  Разумеется,  для  спецподразделений.

Не  успел  еще  осесть  дым  от  танковых  выстрелов,  как  начался  крутой «разбор  полетов».
«Вымпел» передали МВД.

Новый милицейский шеф приказал переименовать группу. Так родилась «Вега».
Можно  понять  руководство  МВД:  кто  же  откажется  от  высокопрофессионального,

слаженного,  мобильного  подразделения?  И  надо  отдать  должное  новому  начальству:  оно
отнеслось к «Веге» с вниманием и заботой.

Однако  совсем  иная  реакция  была  в  подразделении.  Сотрудники,  по  существу,

взбунтовались.

Большинство  не  хотело  переходить  под  знамена  генерала  Ерина.  Что  ж,  и  это  вполне

объяснимо.  Ведь  осенью  1993  года «Вымпел» во  многом  оставался  тем  первозданным
ОУЦем,  который  создавался  как  элитное  подразделение  Комитета  госбезопасности.  На  его
боевом знамени так и было начертано: группа специального назначения КГБ СССР.

«Вымпел» превратился  в  аукцион.  Уволенных  в  запас  офицеров «разбирали» фирмы,

тех, кто не хотел снимать погоны, «сватали» в разведку, в Службу безопасности, в Главное
управление  охраны,  в  Министерство  по  чрезвычайным  ситуациям.  Случалось,  уходили
целыми отделениями.

Когда одного из парашютистов, тех, кто десантировался на крышу атомного реактора, я

спросил,  сколько  бойцов  осталось  в «Веге» от  их «летного» отделения,  он  со  вздохом
ответил: никого.

Думаю,  даже  далекий  от  военного  дела  человек  поймет,  что  значит  для  коллектива,

когда уходят все. В особенности для воинского, где мало собрать мастеров-профессионалов,
из них еще надо выпестовать, взрастить, сплотить боевое подразделение.

Если уходят все - умирает подразделение. К счастью, «Вымпел» не умер.
С «Альфой» так  поступить  не  решились.  Но  уже  6  октября  был  представлен  к

увольнению  в  запас  командир  группы  Герой  Советского Союза  генерал  Геннадий  Зайцев.
Говорят, на него подписали приказ об отставке, да нашелся в верхах смышленый мужичок,
вовремя  подсказавший,  что  уход  начальника «Альфы» наделает  много  шума  и  будет
расценен не иначе как расправа властей над «непокорным» генералом.

Опальную «Альфу» отстранили  от  охраны  президента.  Привлекали  в  самых  крайних

случаях, когда обойтись своими силами нет возможности. Как это было, например, во время
визита в Москву президента США Билла Клинтона.

Казалось бы, служи да радуйся. Ведь в «Альфе» и прежде бытовало мнение, что не дело

антитеррористической группы ходить в президентских сторожах.

Так-то  оно  так,  но  возвращение «Альфы» в  лоно  собственно  подразделения

антитеррора произошло не по доброй воле, а, если хотите, в наказание за непослушание.

Право  же,  не  беда,  что  их  отлучили  от  президента.  В  конце  концов,  это  забота

руководителей Управления охраны, кого ставить к президенту,  а кого  убирать подальше от
него. Опасность в другом. Группу «А» медленно, но  уверенно «отодвигали» от исполнения
своих служебных обязанностей, без которых «Альфа» уже не «Альфа». Кто мог пострадать
при  этом?  Мы  с  вами - обычные  граждане  России,  потому  что  в  любую  минуту  можем
оказаться в руках террористов.

«МЫ НЕ ПАЦАНЫ ИЗ СПЕЦНАЗА…»

В те дни газетчики наконец разобрались что к чему и уже не называли бойцов группы

«головорезами КГБ».