Файл: Развитие русской самобытной философии началось с xix века, но первым проявлениям самостоятельного философского творчества предшествовал длительный период, который можно назвать прологом к русской философии.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 26.10.2023
Просмотров: 16
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Развитие русской самобытной философии началось с XIX века, но первым проявлениям самостоятельного философского творчества предшествовал длительный период, который можно назвать прологом к русской философии. Корни исконно русского мышления — в древнерусском (языческом, но более — в православном) религиозном духе. Из него вытекает стремление русского традиционного мышления к всестороннему, целостному восприятию мира.
В качестве начала русской оригинальной философии следует рассматривать дискуссию «славянофилов» и «западников», имевшую место в 40-е — 50-е годы XIX столетия. А непосредственным вступлением к спору «славянофилов» и «западников» стала деятельность кружка любомудров (любомудрие = философия) и философское творчество П.Я. Чаадаева.
В 1823 г. образовывается «Общество любомудров», во главе с кн. Владимиром Фёдоровичем Одоевским. Его членами были: Дмитрий Владимирович Веневитинов, Александр Иванович Кошелев, Степан Петрович Шевырев, Михаил Петрович Погодин, Иван Васильевич Киреевский и др. Все они находились под большим влиянием философии Шеллинга и других немецких философов.
Заседания общества, по словам Кошелева, проходили тайно. В декабре 1825 г. Одоевский уничтожил его протоколы, и кружок самораспустился (напомним, что в декабре 1825 г. произошло восстание декабристов). После самороспуска тайного философского общества его члены продолжали собираться вместе. Таким образом, влияние любомудров не исчерпывается хронологическими рамками его существования, более того, деятельность его участников только и развернулась в конце 20-х - начале 30-х гг. XIX в.
В кружке любомудров обсуждались вопросы о том, в чем предназначение России, на что она может надеяться, какова ее судьба. Любомудры видели свою задачу в построении мировоззренческой основы русской культуры.
Спор «западников» и «славянофилов» был спором о судьбе России и её призвании в мире. Русская философия истории должна была решить вопрос о смысле и значении реформы Петра Первого, разрезавшей русскую историю на две части. На этом вопросе, прежде всего, произошло столкновение между «славянофилами» и «западниками»: есть ли исторический путь России тот же, что и у стран Западной Европы, т. е. путь общечеловеческого прогресса и общечеловеческой цивилизации, и особенность России — лишь в её отсталости, или у
России особый путь развития, и её цивилизация принадлежит к другому типу? Западники целиком приняли реформу Петра Первого и будущее России видели в том, чтобы она шла западным путём. Славянофилы верили в особый тип культуры, возникший на духовной почве православия. Для них реформа Петра и европеизация петровского периода были изменой России.
Появление оригинальной русской философии связано с творческой деятельностью славянофилов. Славянофилы не были врагами Запада - антизападничество не было первичным моментом их философии. «Основной пафос славянофильства лежит в чувстве найденной точки опоры – в сочетании национального сознания и правды Православия». «В славянофильстве, при всей остроте и напряженности их критики Запада, антизападничество было не только несильно…, но даже постоянно смягчалось их христианским универсализмом». Они воспринимали Запад как христианский мир – отсюда и чувство родства с ним, а также свободное обсуждение его истории. «О грустно, грустно мне, - пишет А.С. Хомяков, - ложится тьма густая на дальнем Западе, в стране святых чудес». И.В. Киреевский писал: «…Если говорить откровенно, я и теперь еще люблю Запад, я связан с ним многими неразрывными сочувствиями. Я принадлежу ему моим воспитанием, моими привычками жизни, моими вкусами. Моим спорным складом ума, даже сердечными моими привычками».
Основной мотив, который отделил их окончательно от западников, состоял в признании славянофилами значения русского своеобразия, сердцевину которого они видели в Православии. Многие исследователи отмечают, что сам термин «славянофильство» не вполне адекватен содержанию учения, и более уместным было бы название «православный русизм»: славянофилы стремились прежде всего к созиданию православной целостной культуры, а не к панславизму, который является вторичным в славянофильстве и не у всех встречается (например, его нет у Киреевского). «Русская земля была для славянофилов прежде всего носительницей христианской истины, а христианская истина была в православной Церкви». Славянофил Александр Иванович Кошелев чётко сформулировал значение православия для русского народа: «Без православия наша народность – дрянь. С православием наша народность имеет мировое значение».
Славянофилы стремились к органичности и целостности. Целостность и органичность России славянофилы противопоставляли духовной раздвоенности, рассечённости Западной Европы. Они боролись с западным рационализмом, в котором видели источник всех зол.
Иван Васильевич Киреевский (1806-1856)
Религиозный философ, литературный критик, публицист, один из главных теоретиков славянофильства.
Сын орловского помещика Василия Ивановича Киреевского и Авдотьи Петровны, урождённой Юшковой.
Учился у Гегеля (в Берлине) и у Шеллинга (в Мюнхене); рассматривал Гегеля как рационалиста и последователя Аристотеля, как последнюю и высочайшую из возможных вершин западной мысли, которой должно быть противопоставлено русское мировоззрение, построенное на чувстве и чистой ортодоксальной вере.
Киреевский – поборник славянофильства и представитель его философии. В отходе от религиозных начал и утрате духовной цельности видел источник кризиса европейского Просвещения. Задачей самобытной русской философии считал переработку передовой философии Запада в духе учений восточной патристики. Труды Киреевского впервые были изданы в 1861 в 2 томах.
Философские идеи
Главенствующее место у Киреевского занимает идея цельности духовной жизни. Именно «цельное мышление» позволяет личности и обществу избежать ложного выбора между невежеством, которое ведет к «уклонению разума и сердца от истинных убеждений», и логическим мышлением, способным отвлечь человека от всего важного в мире. Вторая опасность для современного человека, если он не достигнет цельности сознания, особенно актуальна, полагал Киреевский, ибо культ телесности и культ материального производства, получая оправдание в рационалистической философии, ведет к духовному порабощению человека. Принципиально изменить ситуацию может только перемена «основных убеждений», «изменение духа и направления философии». Как и Хомяков в учении о соборности, Киреевский связывал рождение нового мышления не с построением систем, а с общим поворотом в общественном сознании, «воспитанием общества». Как часть этого процесса общими («соборными»), а не индивидуальными интеллектуальными усилиями и должна была войти в общественную жизнь новая, преодолевающая рационализм, философия. Суть этого пути – стремление к сосредоточенной цельности духа, которая дается только верой: «осознанием об отношении человеческой личности к личности Божества». Этому должна помочь также и аскеза – необходимый элемент не только жизни, но и философии. В то же время Киреевский отнюдь не считал бессмысленным опыт европейского философского рационализма: «Все ложные выводы рационального мышления зависят только от его притязания на высшее и полное познание истины».
И.В. Киреевский так формулирует различия между Россией и Европой: «Три элемента на Западе: Римская церковь, древнеримская образованность и возникшая из насилий завоевания государственность, были совершенно чужды Руси». «Богословие на Западе приняло характер рассудочной отвлечённости, - в православии оно сохранило внутреннюю целость духа; там развитие сил разума - здесь стремление к внутреннему, живому». Т.е. славянофилы считали, что западный рационализм (схоластика) иссушил веру — вместо живой веры начались нескончаемые рассуждения о Боге.
Запад односторонне рассудочно познаёт истину и, следовательно, искажает истину (и знание о Боге, в том числе). Целое (а истина — это целое) познается целым (всеми духовными силами человека, а не только рассудком), считали славянофилы. Действительно, чего нет в познающем, того не будет и в познанном. Человек понимает лишь то и настолько, что есть, в виде неких потенций, установок в его душе, что в той или иной степени подготовлено духовным опытом к пониманию. Интересно, что Киреевский оправдывал относительную незначительность русского вклада в дело просвещения (в науку прежде всего) нежеланием преждевременно формулировать то, что еще не созрело до целостности в стремящемся к целостности познающем духе. Иван Васильевич Киреевский писал о целостности духа человеческого - о том, что в «глубине души есть живое общее средоточие для всех отдельных сил разума» и православный человек должен стремиться «…собрать в одну неделимую цельность все свои отдельные силы, которые в обыкновенном положении человека находятся в состоянии разрозненности и противоречия; чтобы он не признавал своей отвлеченной логической способности за единственный орган разумения истины; чтобы голос восторженного чувства, не согласованный с другими силами духа, он не почитал безошибочным указанием правды; чтобы внушения отдельного эстетического смысла, независимо от других понятий, он не считал верным путеводителем для разумения высшего мироустройства;
даже, - чтобы господствующую любовь своего сердца, отдельно от других требований духа, он не почитал за непогрешительную руководительницу к постижению высшего блага; но чтобы постоянно искал в глубине души того внутреннего корня разумения, где все отдельные силы сливаются в одно живое и цельное зрение ума». Выражая своё понимание идеала человека (подготовленности к познанию истины) и одновременно идеала познания (собственно процесса познания истины), Киреевский пишет: «Главный характер верующего мышления заключается в стремлении собрать все отдельные силы души в одну силу, отыскать то внутреннее средоточие бытия, где разум, и воля, и чувство, и совесть, прекрасное и истинное, удивительное и желаемое, справедливое и милосердное, и весь
объем ума сливаются в одно живое единство, и таким образом восстанавливается существенная личность в её первозданной неделимости».