ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 26.05.2021
Просмотров: 208
Скачиваний: 4
Т. Алентьева
Сецессия Юга как отражение менталитета южан
В американской историографии тема гражданской войны Севера и Юга является традиционной и одной из самых исследованных. В то же время, по верному замечанию Д. Ратмана, изучение Севера и Юга идет как бы двумя потоками, параллельно. Эти две историографических волны ни разу не сливались.2 Большинство американских историков отрицают идею национализма как основы Конфедерации Южных штатов. Д. М. Поттер, Д. Дональд, К. Ван Вудворд, Д. МакКарделл, П. Эскотт, К. Стэмп и Дж. Оукс согласны в том, что говорить о национализме Конфедерации неверно. Это был, по их мнению, не национализм, а "секционализм", доведенный до крайности из-за размежевания ключевых интересов Юга и Севера, национальная идентичность штатов Конфедерации была поверхностной и преходящей.3
Проблема изучения южного сепаратизма специально не ставилась в отечественной историографии, хотя в американской исторической науке существует немало монографий и статей, посвященных специально проблемам сецессии. В то же время нельзя не сказать о заслугах ведущих отечественных американистов Р. Ф. Иванова, Г. П. Куропятника, С. Н. Бурина, С. А. Поршакова А. А. Кормильца и др., специально занимавшихся историей второй североамериканской революции и немало сделавших для выяснения ее причин.4Также важно отметить вклад Н. Н. Болховитинова и И. П. Дементьева в изучение историографических проблем этого периода.5 Довольно много в отечественной американистике писалось о движении и идеологии аболиционизма.6 В 70-80-е годы появились исследования идеологии защитников особого института Юга - рабства, а также по изучению проблем американского предвоенного Юга в целом.7 Все же нельзя считать, что отечественная американистика в должной степени уделяла внимание проблемам раскола Союза, сецессионистскому движению как таковому.8 Эта проблема в настоящее время приобрела особую актуальность, поскольку в конце XX века существенно усилились сепаратистские, дезинтеграционные процессы. На наших глазах произошел распад СССР, Югославии, Чехословакии. Следовательно, особый интерес в наши дни представляют такие вопросы: как и каким образом довольно быстро и мирно осуществился процесс сецессии Юга; почему распавшийся в 1860-1861 годах Союз Американских Штатов был восстановлен? На наш взгляд, одной из ключевых задач является изучение национальной идентичности Юга.
Проблемы исследования южного менталитета довольно сложны. Тем более важно выяснить, в какой мере существенные различия в образе жизни, традициях, общественном мнении, стереотипах поведения и т. п. между Севером и Югом способствовали распаду Союза Соединенных Штатов. Общеизвестно, что зачинщиками раскола страны выступили южане. Вот почему необходимо не только изучить собственно политическую историю сецессии, но и посмотреть на этот процесс глазами южан. Представляется, что сецессия не являлась только реакцией на избрание Линкольна и связанных с этим страхов южан,9 она была закономерным выражением существенных цивилизационных различий Юга и Севера. В ходе гражданской войны решалась не просто проблема восстановления единства Союза, как полагали большинство ее участников.10 Речь шла о более глубоких и серьезных преобразованиях, которые не могли свершиться в короткие сроки. Понадобился не только военный разгром Конфедерации, но и длительный период Реконструкции Юга, чтобы страна могла добиться цивилизационного единства, по крайней мере, в основных чертах.
Конечно, в рамках одной статьи подобную проблему невозможно проанализировать всесторонне. Но стоит попытаться рассмотреть, какую роль в расколе Союза сказался южный менталитет, существенно отличавшийся от северного, какие идеалы и идеи защищали солдаты Южной конфедерации в 1861-1865 годах. Так сложилось, что в нашей стране предпочтение всегда отдавалось Северу. Как-то сам собой сформировался и действовал стереотип: "Север был прав в этой войне". Некоторому изменению подходов к пониманию позиций Юга автора данной статьи способствовала стажировка в США в 1995 году. Побывав в столице Южной Конфедерации - Ричмонде, в его музеях, посвященных гражданской войне; побродив по его улицам и по знаменитой Аллее конфедератов, я убедилась, что существует и противоположная позиция. "Прав был Юг", он защищал свое право на существование как особой цивилизации от экспансии янки. И этот великий исторический спор, нерешенный до конца в современной Америке, заставляет еще глубже задуматься российским историкам над тем, как велика цена исторических трагедий, сопровождающихся расколом страны и кровопролитными войнами.
К 1860 году в Америке как Север, так и Юг соглашались с тем, что южане стали отдельным народом. Они полагали, что обе цивилизации породили два различных типа человеческого характера. Плантаторы были храбрыми, отчаянными, щедрыми, ленивыми и честолюбивыми, а янки - расчетливыми, трудолюбивыми, болезненными, слабыми и жадными, более удачливыми в бюрократических манипуляциях.11
Немаловажную роль в этом играли различия в природных и климатических условиях. Определенный отпечаток на формирование южного менталитета наложили культурно-исторические различия основания английских колоний в Северной Америке. Как отмечали многие историки, южные колонии основывались, главным образом английскими дворянами - "стюартовскими кавалерами" - приезжавшими поправить свои денежные дела. Большинство из них были приверженцами англиканской церкви или даже католиками (Мэриленд). Значительное влияние на формирование менталитета южного общества оказало также французское и испанское дворянство, чьи страны активно участвовали в колонизации этого региона. Колонизация Юга была скорее не религиозной, а коммерческой, деловой. Колонисты приезжали сюда не строить новый мир, создавать "Град на холме", как пуритане. Их интересовала деньги, прибыль, а не свобода религиозных взглядов. Они вовсе не стремились к изоляции от Европы, а были заинтересованы в теснейшем торговом общении с Англией. Свидетельством коммерческой ориентации было возделывание товарных культур - индиго, риса, табака, позднее хлопка, предназначенных на европейские рынки. В то время как Новая Англия стремилась к хозяйственному самообеспечению, Юг с самого начала строился на специализации в экспортных культурах. Его общество складывалось как сугубо аграрное, сельское.
Новая Англия становилась убежищем от религиозных преследований для ревностных пуритан, выходцев из различных социальных слоев. На Севере сразу же укоренялись буржуазный дух предприимчивости, деловитости и пуританская этика. На Юге преобладающее влияние приобретали ценностные ориентации и стереотипы дворянства.
В колониальный период, когда все колонии находились на доиндустриальной стадии развития и были в основном аграрными, эти различия не вели к противопоставлению Юга и Севера, тем более что практически во всех штатах применялся принудительный труд рабов или сервентов. После Войны за независимость ситуация начинает меняться существенным образом, но далеко не сразу. С одной стороны, происходит отмена рабства на Севере, но, как полагают многие, на Юге - это вопрос времени. С другой стороны, в южных штатах утверждаются протестантские религиозные общины. Казалось бы, что складываются условия к сближению двух регионов. Еще одним мощным фактором, их объединявшим, становится дух экспансии - стремление осваивать земли Запада, создавая на них новые фермы и плантации.
Но сближения не произошло, так как историческая эволюция пошла различными путями, закрепляя сложившиеся с самого начала различия и углубляя их настолько, что стало возможным говорить о различных цивилизационных типах развития Севера и Юга. Причины существенных различий в менталитете Севера и Юга проистекали, прежде всего, из социально-экономических процессов. Север с 20-х годов XIX века уверенно становится на путь развития индустриальной (буржуазной) цивилизации. Здесь начинается промышленный переворот, ведется бурное строительство текстильных фабрик и других промышленных предприятий, железных дорог и каналов. Происходит урбанизация, меняется демографическая ситуация. Идет количественный рост населения, особенно за счет эмиграции из Европы. Формируется иная социальная структура. Все больше становится доля лиц наемного труда, и, следовательно, углубляются социальные контрасты. Но они еще не приобретают столь ярко выраженного, как в Европе, антагонистического характера. Вот почему ведущей идеей для каждого северянина становится убеждение, что всего в жизни можно добиться своим собственным трудом.12
Если Север уверенно встает на путь формирования индустриальной цивилизации с присущими ей буржуазными ценностями: предприимчивостью, деловитостью, уважением к богатству и к труду, помогающему его добиться,- то Юг остается преимущественно аграрным. Поэтому столь разителен контраст между ментальностями Юга и Севера. Весьма показательна в этом плане следующая зарисовка, сделанная писателем XIX века Г. Грейди, при описании похорон в округе Пикенс, штат Джорджия. "Могилу рыли в мраморной каменоломне, но надгробие привезли из Вермонта, дело происходило в полосе сосновых лесов, но деревянный гроб был сделан в Цинциннати; кладбище было недалеко от железорудной шахты, но гвозди и лопаты были питтсбургского производства, рядом паслись тысячи овец, но саван был соткан в Массачусетсе. "Юг дал только тело и яму"".13Довольно верно различие между северянами и южанами подмечено в известном романе М. Митчелл словами одного из главных героев Р. Батлера: "Я родился в Чарлстоне, но последние несколько лет провел на Севере... И я видел многое, чего, никто из вас не видел. Я видел тысячи иммигрантов, готовых за кусок хлеба и несколько долларов сражаться на стороне янки, я видел заводы, фабрики, верфи, рудники и угольные копи - все то, чего у нас нет. А у нас только хлопок, рабы и спесь".14
Многое роднит Юг с европейским дворянством. Об этом сходстве неоднократно упоминают путешественники из Европы, посещающие довоенный Юг. В их сравнениях северяне-янки предстают алчными и грубыми, а кавалеры-южане - утонченными аристократами и джентльменами.15 Эти стереотипы весьма приблизительны и не вполне вскрывают подлинные различия двух регионов. Социум Юга был сложнее, поляризованнее, нежели на Севере. В нем существовали иерархические отношения, практически изжившие себя на Севере.
Различие в приоритетах и системе ценностных ориентаций коренилось прежде всего в антагонизме основополагающих социальных систем - системы рабства и системы свободного труда. Наиболее ярко отношение к рабству на Юге было сформулировано в выступлении вице-президента Конфедерации А. Стефенса: "...В нашем государстве все представители белой расы из низших или высших слоев, богатые или бедные равны перед законом. Совершенно иное положение с неграми. Рабство - вот их место. По законам природы и Бога негры годятся для той роли, которую они выполняют в нашей системе... Краеугольным камнем нашего государства является та великая истина, что негр не равен белому человеку и что рабство - подчинение высшей расе - является его естественным и нормальным состоянием".16
На Юге доминировали идеи и утвердились стереотипы, свойственные господствующей экономически и политически верхушке - крупным плантаторам, которые в численном отношении составляли очень небольшой процент населения: 200 тыс. человек из 11,13 млн населения 15 рабовладельческих штатов. В 1860 году плантаторов, имевших более 20 рабов, было всего 46,3 тыс. человек, с числом рабов более 50 - 10,7 тыс.17 В 50-е годы значительно усилилась пропаганда южан, целью которой было представить рабство в виде благодеяния для негров. Влиятельная на Юге газета "Де Боуз Ревью" в статье "Благодеяния рабства" писала, что положение рабов лучше, чем любого другого трудящегося класса в мире. Между плантатором и его рабом существуют чувства привязанности и покровительства. "Работа на плантации является здоровой и наиболее восхитительной разновидностью ручного труда".18Главный аргумент плантаторов заключается не столько в защите рабства, сколько в нападках на систему наемного труда. Сенатор из Южной Каролины Джеймс Хаммонд заявлял: "Разница между нами заключается в том, что мы нанимаем рабов пожизненно и хорошо компенсируем их труд; они не голодают, не попрошайничают, не знают безработицы... Вы же нанимаете поденщиков, о которых не заботитесь и труд которых плохо компенсируете".19
Как отмечает в своих исследованиях Э. Фонер, аболиционисты были резко против сравнения природы труда на Севере с рабством негров. Они защищали концепцию, что суть свободы состояла не только в обладании производительной собственностью, но и в собственности на самого себя. Отчуждение, в рабовладельческой системе, этого права на самого себя, включая труд и способность распоряжаться им и его плодами по своему усмотрению, как раз и отделяло эту систему от свободы. "Право на самого себя есть фундаментальное право", являвшееся базой для всех иных прав в обществе, считал аболиционист Т. Уэлд.20
Все же несомненно, что в южном общественном мнении преобладало отношение к рабству как патерналистской системе, которая требовала от плантаторов заботы о своих рабах: об их пропитании, жилье, лечении и т. п. В этом был и деловой расчет, поскольку рабы были дорогостоящей собственностью. Можно сказать, что такое обращение напоминает отношение к домашним животным, поскольку рабов запрещалось учить грамоте. Вместе с тем, среди рабов существовала определенная иерархия: деление, прежде всего на полевых негров и домашних слуг. Положение последних было несравнимо лучше, они, действительно, как бы становились частью большой семьи. В любом случае, жестокое обращение с рабами осуждалось общественным мнением. Хотя это не исключало подобных случаев, о чем свидетельствует как северная, так и южная пресса.21
Самое главное влияние, какое оказало рабство на южан,- это культивирование презрения к труду. Протестантскому уважению к любому труду противостояло презрение к труду физическому - уделу бедняков. Подобное отношение привело к возникновению презрительного наименования белых бедняков "белой швалью". Рабство как бы превращало белую расу в привилегированную, при том что праздность была уделом только богатых плантаторов.
Стремление к праздности, белое чванство, сословная спесь, особый южный индивидуализм становятся ведущими чертами любого южанина. Рабство оставляло много досуга рабовладельцам. Но они тратили его не на интеллектуальные занятия. Подобное было редкостью. Главным времяпровождением были светские развлечения - пикники, балы, карты, вино. Южанам были свойственны мечтательность, созерцательность, склонность к романтизму, чуждые прагматичным северянам. Немалую роль в этом играл и жаркий климат, культивировавший изнеженность. Южанам нравилось воображать себя новой афинской демократией, где политическое равенство белых является общепризнанным. Преобладающие жизненные ценности Юга: чувство собственного достоинства, гордость, честь, кодекс поведения джентльмена. Как уже говорилось, характерной чертой южного джентльмена была определенная кастовость, свойственная рабовладельческой верхушке. Многие знатные семьи кичились прежде всего не богатством, а родовитостью, происхождением от известных аристократических семейств Англии, Франции, Испании или, по крайней мере, тем, что вели свое происхождение от первых поселенцев и насчитывали несколько поколений местной аристократии. Сословная спесь позволяла смотреть свысока на разбогатевших "выскочек" и на янки.
Собственно, это было не случайно, так как аграрный характер цивилизации Юга придавал ему некоторое сходство со средневековой Европой. На Юге возрождался как бы рыцарский культ, выражавшийся в исключительно развитом чувстве чести, увлечении войной и военным делом, привязанности к семье, идеализации женщины (конечно, настоящей леди) и поклонении ей. На Севере честь означала богатство, респектабельность, занятия бизнесом и коммерческой деятельностью. Атрибутами рыцарского культа на Юге являлись владение оружием, верховая езда. Южане традиционно поставляли стране военных министров, высших офицеров. В то же время чувство чести южан не следует идеализировать, его понимание было весьма специфично.