Файл: Признаки игры. Всякая игра есть, прежде всего, и в первую очередь свободная.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 07.11.2023
Просмотров: 18
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Признаки игры.
Всякая игра есть, прежде всего, и в первую очередь свободная
деятельность. Игра по приказу уже больше не игра. В крайнем случае, она
может быть некой навязанной имитацией, воспроизведением игры. Разумеется,
свободу тут следует понимать в более широком смысле слова, при котором не
затронуты проблемы детерминизма. Ребёнок и животное играют, потому что
испытывают удовольствие от игры, и в этом заключается их свобода.
Как бы то ни было, для человека взрослого и дееспособного игра есть
функция, без которой он мог бы и обойтись. Игра есть некое излишество.
Потребность в ней лишь тогда бывает насущной, когда возникает желание
играть. Во всякое время игра может быть отложена или же не состояться
вообще. Игра не диктуется физической необходимостью, тем более моральной
обязанностью. Игра не есть задание. Она протекает "в свободное время".
Таким образом, налицо первый из главных признаков игры: она есть
свобода. Непосредственно с этим связан второй признак.
Игра не есть "обыденная" жизнь и жизнь как таковая. Она украшает
жизнь, она дополняет её и вследствие этого является необходимой. Она
необходима индивидууму как биологическая функция, и она необходима обществу
в силу заключённого в ней смысла, в силу своего значения, своей
выразительной ценности.
Игра обособляется от "обыденной" жизни местом действия и
продолжительностью. Изолированность составляет третий отличительный признак
игры. Она "разыгрывается" в определённых рамках пространства и времени.
Здесь перед нами ещё один новый и позитивный момент признак игры. Игра
начинается и в определённый момент заканчивается. Пока она происходит, в
ней царит движение, подъём, спад, чередование, завязка и развязка. Ещё
замечательнее временного ограничения пространственное ограничение игры.
Любая игра протекает внутри своего игрового пространства, которое заранее
обозначается. Арена цирка, игральный стол, волшебный круг, сцена - все они
по форме и функции игровые пространства. Внутри игрового пространства царит
собственный, безусловный порядок. И это ещё одна новая положительная черта
игры - творить порядок. Игра есть порядок.
У каждой игры свои правила. Они диктуют, что будет иметь силу
внутри ограниченного игрой временного мирка. Правила игры безусловно
обязательны и не подлежат сомнению. Стоит нарушить правила и игра
становиться невозможной, она перестаёт существовать.
Исключительность и обособленность игры проявляются самым характерным
образом в таинственности, которой игра любит себя окружать. Уже маленькие
дети повышают заманчивость своих игр, делая из них "секрет". Это игра для
нас, а не для других. Что делают эти другие за пределами нашей игры, нас
временно не интересует.
Инобытие и тайна игры вместе наглядно выражаются в переодевании.
Здесь достигает законченности "необычность" игры. Переодеваясь или надевая
маску, человек "играет" другое существо.
Суммируя эти наблюдения с точки зрения формы, мы можем теперь назвать
игру свободной деятельностью, которая осознаётся как "невзаправду" и вне
повседневной жизни выполняемое занятие, однако она может целиком овладевать
играющим, не преследуя при этом никакого прямого материального интереса.
В главном философско-культурологическом произведении "Homo ludens"(«Человек играющий») (1938) автор рассматривает игровой аспект в различных формах культурного существования человека, прежде всего на материале истории европейской Хёйзинга рассматривает игру как явление культуры, но игра старше культуры; так Хёйзинга считает, что игра является характеристикой не только человеческого, но и животного существования. Хёйзинга считал, что игра перерастает рамки чисто физиологической или чисто физической деятельности. Участвуя в игре, человек осознает ее смысловую сущность, осуществляя свою свободу в игровом творчестве. Игра обладает относительной самостоятельностью в культуре. Игра предполагает свободную деятельность человека, и уже в силу этого она выходит за рамки природных процессов, хотя, повторяю, Хёйзинга признает игру и для животных. Игра для взрослого человека является излишеством, без нее можно обойтись. Именно в силу обособленности игры от "обыденной" жизни игра выступает средоточием культуры. Внутри игрового пространства существует особый порядок. В сумбурном, суетном мире игра создает временное, ограниченное совершенство. Хёйзинга распространял понятие игры в культуре далеко за пределы общепринятого понятия игры (например, спортивная игра, игра в карты и т. п.). Все социальные и межличностные отношения являются определенными игровыми сценариями. Даже богослужение или священнодействие является игрой, поскольку они перемещают участников в другой мир, отличный от обыкновенного. Используя большое количество исторических фактов, Хёйзинга доказывает, что язык, правосудие, война, поэзия, философия, искусство и др. явления культуры имеют игру в качестве своей основы. Хёйзинга считал, что каждая эпоха имеет свои уникальные игровые функции, и их изучение не может проводиться в терминах и категориях другой культуры. Данный тезис Хёйзинга доказал на примере исторического изучения позднего Средневековья.
Применяя их подход, несомненно, в жизни часто встречаются игровые ситуации и мы с ними довольно часто сталкиваемся. Это происходит каждый день от мелких бытовых насущных проблем до крупных.
Хёйзинга считал, что современный человек живет в мире контрастов. Человек подчиняет природу, общественное благо и труд становятся высшей ценностью; но, вместе с тем, господствует чувство неопределенности, страх перед будущим, ощущение упадка культуры. Кризис культуры сопровождается опасными пророчествами о возможной гибели цивилизации. Хёйзинга последовательно обрисовывает главные недуги современности: всеобщее ослабление способности суждения, снижение критической потребности, профанация науки, отказ от идеала познания, упадок моральных норм, суеверия, вражда государств, утрата стиля и др. Хёйзинга отмечал, что "систематический философский и практический антиинтеллектуализм", который наблюдается, например, в прагматизме или постмодернизме, есть совершенно новый феномен в истории культуры. Хёйзинга справедливо указывал, что для подобных направлений идеи утратили градацию ценности, что современная философская культура отреклась от Истины. Иррационализм насаждает культ безразличия к истине, девальвирует ценности, что практически сводит к нулю блага всеобщего образования. Не соглашаясь с точкой зрения О. Шпенглера о конце западной цивилизации, Хёйзинга считал, что данные проблемы необходимо незамедлительно решать. Хёйзинга предлагал идеалистическую программу решения этих проблем, полагая, что они коренятся в душе отдельно взятого человека, призывал человека к бережному отношению к истории и традиции и к духовному совершенствованию.