Файл: Особенности раскрытия и расследования преступлений, связанных с организацией и деятельностью наркопритонов.docx
Добавлен: 23.11.2023
Просмотров: 318
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
от 16 до 18 лет – 8,3 %,
от 18 до 20 лет – 10,1 %,
от 20 до 25 лет - 41,6 %,
от 25 до 30 лет – 16,6 %,
от 30 до 40 лет – 13, 3 %,
от 40 до 50 лет - 5 %,
от 50 до 60 лет – 3,3 %,
свыше 60 лет – 1,6 %.
Иными словами, основную часть притоносодержателей (76,6 %) составляют лица, возраст которых от 18 до 30 лет. В этом и состоит опасность выявленной тенденции – ведь это наиболее активный возраст, в том числе и для деторождения.
В преступлениях исследуемого вида возрастные особенности преступников оказывают влияние при подборе посетителей наркопритона. Так, поскольку наркомания – это преимущественно молодежная проблема, то у молодых преступников есть больше возможностей для знакомства со своими потенциальными клиентами, чем у притоносодержателей, более старшего возраста. С другой стороны, у лиц, злоупотребляющих наркотиками, значительно ограничена продолжительность жизни и, как правило, в возрасте 50-60 лет этим видом преступной деятельности занимаются уже не наркоманы.
Одним из показателей жизни человека, его ролевой функции, является труд, который дает выражение степени активной жизненной позиции каждого индивида в обществе. В деятельности человека он является не только средством удовлетворения материальных и духовных потребностей, но и оказывает существенное влияние на формирование самой личности. Для наркоманов, особенно совершивших преступления на почве потребления наркотических либо психотропных веществ, на первоначальном этапе злоупотребления дурманом труд служит средством прикрытия их негативной деятельности в обществе и отчасти для маскировки расходов, связанных с приобретением наркотиков. Но на более позднем этапе приобщения к наркотикам, когда усиливается психическая и физическая зависимость организма от потребления наркотиков, у них пропадает интерес и сама потребность к трудовой деятельности, так как все их помыслы направлены, прежде всего, на самих себя: как бы преодолеть «ломку» и где бы достать наркотик. Кроме того, в силу потери всякой трудоспособности, они не в состоянии заниматься осмысленной трудовой деятельностью1.
По материалам исследуемых уголовных дел, из числа осужденных за организацию и содержание наркопритонов только 26,6 % лиц имело постоянное место работы. В основном, их деятельность была связана с профессиями грузчика, сторожа, дворника, сортировщика, подсобного рабочего.
Основная масса притоносодержателей (70 %) на момент совершения преступления нигде не работала и не училась, хотя они были в расцвете трудовой деятельности. Но наркотик неотвратимо превратил их в людей, неспособных трудиться или учиться.
По уровню образования, осужденные за организацию либо содержание наркопритонов характеризуются так: 38,3 % из них имеет среднее, 28,1 % - среднее специальное образование; 28,6 % - неполное среднее, 5 % – начальное. При этом отмечается более низкий образовательный уровень у лиц старшего возраста, а у молодых лиц уровень образования приостанавливается с момента наступления физической и психической зависимости организма от наркотика. На момент совершения преступления только 3,3 % притоносодержателей обучались в каком-либо учебном заведении.
По статистике, в Красноярском крае каждый пятый наркоман – это женщина. Среди содержателей притонов для потребления наркотиков большую часть, то есть 61,7 %, составляют мужчины, соответственно на долю женщин приходится 38,3 %.
Имеются своеобразные особенности и в семейном положении лиц рассматриваемой категории. Семья – это особый коллектив, в котором формируются сама личность и ее интересы, идеалы и мировоззрение. Однако, в силу особых процессов, протекающих в организме наркоманов, они не способны создать семью. Мужчины, как правило, утрачивают способность к оплодотворению, а женщины не готовы к деторождению психологически, а впоследствии и физически1.
В массиве изученных уголовных дел только 17 % мужчин-содержателей наркопритонов состояли в браке, 10 % имели детей. На момент совершения преступления только двое из женщин состояли в браке, 58 % были разведены, 27 % имели на иждивении несовершеннолетних детей. Все семьи, как правило, образовались у притоносодержателей до момента приобщения к наркотикам. В процессе же потребления дурмана наркоманы предпочитают семье свою свободу и независимость, т.е. не желают обременять себя брачными узами. На первоначальном этапе приобщения к наркотическим веществам они еще вступают в беспорядочные половые связи, но затем утрачивают всякий интерес и влечение к противоположному полу.
Начинающие наркоманы, если они состоят в браке, неизбежно втягивают в процесс приобщения к дурману своих супругов и близких, нередко и детей. Вследствие пристрастия к наркотикам женщины-наркоманки боятся заводить детей. Кроме того, пристрастие матери к наркотическим средствам передается генетическим путем и ребенку. Дети у наркоманов, как правило, рождаются с различными физическими недостатками и психическими отклонениями. У беременных женщин-наркоманок развитие плода протекает ненормально, в большинстве случаев беременность преждевременно прерывается1.
Фактически семьи наркоманов непрочны и быстро распадаются. В семейных отношениях отсутствуют такие чувства, как уважение супругов, забота друг о друге и т.п. Семья держится и сохраняется до тех пор, пока хотя бы один из супругов-наркоманов может обеспечить другого наркотиком либо пока им вдвоем легче пребывать в этом иллюзорном мире. Как только эта возможность пропадает, семья перестает существовать.
Так, Васюнина и Васюнин, воспитывающая двух детей, гражданку Харченко они знают больше года. Васюнины систематически предоставляли данную квартиру различным лицам, которые собирались в ней, приготавливали и употребляли наркотические средства, используя посуду, плиту и другие принадлежности, предоставляемые Васюниными. За оказанные услуги по предоставлению помещения и предметов, необходимых для изготовления наркотических средств, Васюнины получали от посещавших их квартиру лиц часть наркотических средств для личного употребления1.
Нередко исследуемый нами вид преступной деятельности становится семейным бизнесом, о чем свидетельствует немало фактов.
Например, гражданка Воронкова, «проводив» в 1998 году своего несовершеннолетнего сына на 8 лет 6 месяцев в воспитательную колонию за содержание наркопритона, в 2000 году сама была осуждена за аналогичное преступление2.
19-летний гражданин Комкин и его несовершеннолетняя сестра, фактически оставшись без попечения взрослых, имея пагубное пристрастие к наркотикам, содержали в своей квартире притон по изготовлению и потреблению наркотических средств для различных, порой даже незнакомых лиц3.
Профессию своей матери – притоносодержательницы освоили сначала 23-летний сын Чистоходов, прежде дважды судимый, а затем, после его очередного осуждения, и 18-летняя дочь Чистоходова, которые также содержали наркопритон в своей квартире4.
Исследование показало, что 38,3 % осужденных по делам об организации либо содержании притонов для потребления наркотических средств или психотропных веществ осуждались ранее за различные преступления, причем абсолютное большинство из них – 60,9 % - за преступления, связанные с наркотиками. Неоднократно судимых среди притоносодержателей – 12,2 %, причем судимых три и более раз – 2,4 % от общего количества. Прежние судимости, отбывание наказания в исправительных учреждениях – это для новых потенциальных преступников, своего рода, школа, которая учит, как уйти от уголовной ответственности, какими более изощренными способами скрыть следы преступления; это новый круг знакомств, который впоследствии нередко становится основным контингентом притона.
Так, гражданин Минаев, будучи квартирным вором, ранее неоднократно судимым, с 1990 года начал употреблять опий внутривенно. В 1996 году на почве злоупотребления наркотиками на одной ноге началась гангрена. В связи с этим, ему стало тяжело ходить, и он постоянно находился дома. Возможность добыть деньги привычным способом исчезла. Гражданин Минаев вынужден был найти другой преступный способ для приобретения наркотиков. Ранее судимые друзья–наркоманы предложили ему у него дома организовать для них притон по изготовлению и употреблению наркотиков. Минаев приобрел необходимую для изготовления наркотиков посуду и стал впускать к себе своих знакомых для изготовления и потребления ацетилированного опия. За это они выделяли ему дозу из приготовленного раствора. В начале 1997 года в отношении Минаева было возбуждено уголовное дело по ст. 232 ч.1 УК РФ1.
По делам об организации или содержании притонов для потребления наркотиков личность подозреваемого, как правило, устанавливается на начальных этапах расследования преступления, а, следовательно, объективные данные о ней становятся необходимыми в целях доказывания виновности или невиновности в расследуемом событии. Сразу же заметим, что по 96 % уголовных дел виновные уже на первоначальных этапах расследования признают свою вину.
Поэтому наиболее важное место в методике расследования преступлений такого вида занимают данные о свойствах личности, которые имеют тактическое значение. Таковы, например, по мнению В.К. Гавло, «данные о манере поведения, внешнем облике и т.п., которые следователь получает в результате непосредственного общения с субъектом во время допроса, производства других следственных действий и иных источников (допросов свидетелей, данных оперативно-розыскной работы). Особенно велика их роль на первоначальном этапе расследования, когда в условиях дефицита информации по делу необходимо установить контакт с подозреваемым (обвиняемым), уяснить его ориентационно-поведенческую схему, представить способ и ситуацию совершения преступления, наметить пути к установлению скрываемых обстоятельств в условиях контактного взаимодействия и вне его»1.
В процессе обнаружения, сбора и исследования информации о преступлении следователю приходится изучать свойства различных лиц, поведение которых связано с формированием источников такой информации, например, подозреваемых, свидетелей, понятых. Названные участники процесса расследования, и в рамках следственных действий, и за их пределами, могут своим поведением (умышленным или неосторожным), а также в силу своего состояния, и облегчить, и затруднить получение указанной информации. Например, обвиняемый может скрыться от следствия; свидетели – забыть известные им факты, сговориться и дать ложные показания; понятые – уничтожить важные доказательства и т.п. В целях предупреждения или устранения такого рода «помех», часто представляющих собой результат продуманного и специально организованного противодействия расследованию, следователю приходится применять к подобным лицам меры тактического воздействия. Выбор же способа данного воздействия будет зависеть от особенностей личности конкретного объекта тактического воздействия.
Как уже отмечалось, основную массу содержателей притонов составляют лица, злоупотребляющие наркотическими средствами. Практическое большинство участников процесса расследования также являются наркоманами: клиенты наркопритона, некоторые свидетели, обвиняемые, подозреваемые, могут быть и потерпевшие.
С незапамятных времен у многих народов наркотики и иные одурманивающие препараты существовали как неизменный атрибут культуры, зачастую принимали сакральный характер и были одним из элементов быта. Известный американский этнограф Марлин Добкин Де Риос, основываясь на 15-летнем изучении этой проблемы, пришел к выводу, что наркотики сыграли определенную роль в социальной организации жизни, становлении веры, утверждении ценностей большого числа людей1.
Однако в современном мире культ наркотиков не является предметом поклонения всего общества. Наркотики – это субстанция зависимости отдельных членов социума и его групп, где сформировалась субкультура2 наркомании, которая принципиально отличается от культа наркотиков древних цивилизаций.
Краткий словарь по социологии предлагает следующую дефиницию понятия «субкультура»: это – «…в чем-то ограниченная культура социальной общности, обусловленная бедностью ее социальных связей, неполнотой или затруднительностью доступа для нее к культурному наследию»3.
В энциклопедическом словаре по культурологии находим, что субкультура – «это культура групп, объединений в пределах более крупного культурного образования; трансформированная профессиональным мышлением система ценностей традиционной культуры, получившая своеобразную мировоззренческую окраску; возникшая как позитивная или негативная реакция на господствующую в обществе культуру и социальную структуру среди различных социальных слоев и возрастных групп, является мировоззренческой дифференциацией внутри молодежного движения»4.
Там же находим, что участие в субкультуре, прежде всего, присуще молодежи, «у которой досуг и отдых как ведущие формы жизнедеятельности вытеснили труд в качестве важнейшей потребности; в этом случае от удовлетворенности досугом зависит удовлетворение жизнью в целом»1.
Концепция субкультур была разработана в 1955 году американским социологом А. Коэном, который рассмотрел особенности культурных ценностей криминальных объединений (банд, сообществ, группировок) и показал, как в этих микрогруппах формируются свои мини-культуры (взгляды, привычки, умения, стереотипы поведения, нормы общения и т.д.) Этот феномен получил название субкультуры.