Файл: Постпозитивизм о развитии науки.docx

Главные выводы когнитивной социологии науки - положения о принципиально коллективном характере субъекта научного познания и решающем значении научного консенсуса при принятии фундаментальных решений в науке, в том числе и при решении вопроса об истинности или ложности тех или иных научных концепций и теорий.

Несмотря на существенные различия позиций, неопозитивисты и постпозитивисты исходили из общего принципа. Согласно этому принципу основным противоречием в структуре и динамике научного знания является противоречие между эмпирическим знанием и научными теориями, пытающимися систематизировать, обобщить и объяснить эмпирические факты науки. Однако является ли это противоречие главным, а тем более единственным фактором, определяющим структуру и динамику науки?

Анализ реальной науки и ее исторического развития позволяет с достаточной определенностью дать на этот вопрос отрицательный ответ. Этот анализ показывает, во-первых, что противоречие между эмпирическим и теоретическим знанием вовсе не является универсальным фактором развития всего научного знания. Во-вторых, анализ функционирования реальной науки показывает, что противоречие между эмпирией и теорией не является единственным фактором развития научного знания и всегда включено в систему других факторов, будучи опосредовано влиянием на него более общих факторов структуры и динамики науки (ее идеологии, философских оснований, социокультурного контекста и др.). Наука всегда была органической частью более широкой системы - культуры и социума. Анализ существенной зависимости функционирования и развития науки и научного знания от этих условий составил основу такого альтернативного постпозитивизму направления современной философии науки, как культурно-исторический подход (В. С. Библер, П. П. Гайденко, Г. Д. Гачев, М. Фуко и др.). Сторонники данного подхода делают акцент на изучении исторической динамики науки как органической части культуры в целом и ее отдельных типов (исторических и национальных культур). При построении теоретических моделей этой динамики огромное значение придается опоре на эмпирический материал истории науки и истории культуры. Главные проблемы этого направления: объяснение происхождения науки как особого вида познавательной деятельности человека; анализ культурно-исторических предпосылок зарождения и становления науки; выделение основных исторических этапов и состояний науки от момента ее зарождения до настоящего времени; анализ особенностей основных культурно-исторических типов науки; анализ факторов культуры, наиболее мощно влияющих на содержание и динамику науки; анализ зависимости науки, ее содержания, динамики от особенностей национальных культур [6, c.121].

---

Общий итог культурно-исторического подхода в исследовании науки может быть сформулирован следующим образом: возникновение, содержание, особенности и динамика науки зависят не только от типа изучаемых объектов, но и от того типа культуры, частью которого данная наука является. По мере развития науки, увеличения ее информационной и методологической мощи значение веса ее внутренних факторов, детерминирующих содержание и динамику науки, неуклонно возрастает. Однако наука всегда остается имманентной частью наличной культуры и не может не испытывать на себе ее влияние в самых различных формах. Для обобщенной характеристики роли социальных факторов в развитии науки рядом исследователей было введено понятие «социокультурный фон науки».

Другим альтернативным постпозитивизму вариантом философии науки, возникшим в 60-70-х гг. XX в., явилось такое направление, как «кейс-стадис» (case-studies). Симбиоз микросоциологического и микросоциокультурного исследования науки. Его предмет распространяется от изучения всего комплекса причин, порождающих какую-либо новую единицу научного знания (факт, гипотезу, теорию, исследовательскую программу и т.п.), до анализа отдельных мотивов, приводящих конкретных ученых к принятию или отвержению определенных научных концепций. Большое значение здесь придается изучению жизненного пути отдельных ученых как фактора их когнитивного выбора и поведения. В основном исследованиями типа «кейс-стадис» занимаются представители когнитивной социологии науки, культурологи науки и антропологии науки (К. Д. Кнорр-Цетина, С. Уолгар, А. П. Огурцов и др.) [6, c.123]. Исходная философская предпосылка такого рода исследований - идея о том, что процесс научного познания детерминируется разнообразными факторами информационного, методологического, коммуникационного и личностно-психологического характера, при этом комбинация их может быть самой различной. Это положение подтверждается примерами эмпирического исследования реальных познавательных ситуаций, особенно при выдвижении и оценке учеными радикальных научных инноваций. С их точки зрения, стремление найти в науке какие-то общие нормы и закономерности когнитивной (или социальной) деятельности ученых не только малоэффективно, но и вредно, поскольку принижает значение личной ответственности ученого за принимаемые им решения. Несмотря на эмпирический характер, исследования в рамках «кейс-стадис» все же не являются историческим изучением науки. По своей направленности и методологии они ближе к когнитивной социологии науки и антропологии науки.

---

Наиболее мощной альтернативой постпозитивизму в философии науки конца XX-начала XXI в. стали такие ее направления, как радикальный конструктивизм, герменевтика, системный анализ, постструктурализм и диалектическая концепция науки. В чем суть каждого из них и насколько оправданы их претензии на универсальность и общезначимость по сравнению с постпозитивистской философией науки?

Радикальный конструктивизм как особая философская концепция науки заявил о себе еще в начале XX в. при обсуждении проблемы природы математического знания, методов его построения и обоснования. Его идейной предтечей был математический интуиционизм Л. Брауэра и А. Гейтинга. Последние четко оппозиционировали свою концепцию философии математики, с одной стороны, эмпиристскому истолкованию природы математической науки, а с другой - различным версиям априористского понимания ее сущности (от Р. Декарта и И. Канта до Б. Рассела включительно). Эмпиризм, как справедливо отмечали конструктивисты, явно не соответствует идеализированному характеру математической реальности. Математические объекты в принципе не могут быть получены путем обобщения эмпирического опыта, а только путем его идеализации или свободного конструктивного введения мышлением. Априоризм же в объяснении сущности математического знания неприемлем в силу того, что не способен объяснить реально существующий плюрализм в математике, когда в ней сосуществуют и признаются одинаково истинными (в математическом смысле) альтернативные математические концепции и теории (евклидовы и неевклидовы геометрии, коммутативные и некоммутативные алгебры, статистические, логические и субъективные теории вероятности и т.д.). Пройти между Сциллой эмпиризма и Харибдой априоризма в истолковании природы математического знания, признать его внеэмпирический и в то же время внеаприорный характер можно лишь в том случае, если исходить из того, что все математические объекты и теории являются результатом конструктивной деятельности мышления математиков. Более того, конструктивисты считают, что основным методом построения математических теорий как систем доказательного знания служит вовсе не дедукция (имеющая аналитический характер), а конструктивно-генетический метод построения математических доказательств. Основу последнего составляет математическая индукция, имеющая характер синтетического вывода. Математическое конструирование полностью тождественно по своей структуре любому способу материального конструирования, когда из исходных объектов по определенным правилам строятся более сложные; из последних еще более сложные и т.д. Математическое мышление по своей сущности полностью аналогично предметно-практической деятельности человека. Оно является не просто активной, но и творческой и творящей новую реальность субстанцией. Именно так обосновывали в свое время сущность математического конструктивизма такие видные его отечественные представители, как А. А. Марков, Г. С. Цейтин, Н. А. Шанин, И. Д. Заславский и др. Математическая реальность дана человеку только в ходе его практической деятельности с ней. Поэтому «существование» в математике может иметь своим критерием только одно - «быть построенным» [6, c.124].

---

По мере развития естественных, технических и социально-гуманитарных наук и осмысления способов получения знания в этих науках стало более очевидным наличие в них конструктивного, деятельностного начала. Это относится к осмыслению как переходов от объективной реальности к чувственному знанию о ней, так и от чувственного знания к эмпирическому знанию, а от последнего к научным теориям. Все эти переходы имеют не логически выводной характер, а именно конструктивно-деятельностный. Таким образом, появилась возможность распространения идей конструктивизма на все этапы и виды научного познания. Это и было сделано в начале 70-х гг. XX в. представителями такого нового направления в философии науки, как радикальный конструктивизм (П. Вацлавик, У. Матурана, Р. Рот, Н. Бергер, Н. Лукманн и др.). Радикальные конструктивисты прежде всего подвергли разрушительной критике истолкование процесса научного познания как отражения действительности, где явно недооценивается творческая природа научного познания как на теоретическом, так и на эмпирическом уровне. Вместе с тем радикальные конструктивисты не приемлют ни в каком виде и априористский рационализм, считая его таким же порождением фундаменталистской научной идеологии, как и теорию отражения. С точки зрения конструктивистов, оба отмеченных варианта фундаменталистской эпистемологии одинаково далеки от реальной науки. Свой эвристический потенциал конструктивистская философия науки хорошо продемонстрировала не только в области математики, но также в социальных и инженерно-технических науках. В частности, существенные результаты здесь были получены в методологической школе Г. П. Щедровицкого при рассмотрении науки как проективной деятельности. Однако у конструктивистской философии науки при всех ее преимуществах имеется ряд существенных недостатков [6, c.125]:

1) нарушение баланса конструктивного и объективно-детерминированного начал в научном познании в пользу первого;

2) абстрагирование от взаимосвязи и диалектики продуктивной и репродуктивной деятельности в научном познании;

3) недостаточное внимание к различию степеней конструктивности познания на различных его уровнях и в различных областях наук, а также в эволюционный и революционный периоды развития науки. Эти недостатки не позволяют рассматривать конструктивистскую философию науки как имеющую универсальный характер по отношению к реальной науке и различным этапам ее функционирования и развития.

---

Одним из направлений современной философии науки, также претендующим на универсальный характер, является философия науки системного анализа. Ее сторонники подчеркивают фундаментальную роль системного метода не только в самом научном познании, но и в его адекватном философском осмыслении, в построении моделей структуры и динамики науки. Сторонники системной философии придерживались системного метода прежде всего при построении онтологии науки, в моделировании исследуемых объектов и процессов. Здесь существенный вклад внесли такие философы и ученые, как Л. фон Берталанфи, Ю. Урманцев, М. Месарович, А. И. Уемов, И. Блауберг, Э. М. Мирский, Э. Г. Юдин, В. Н. Садовский и др. Отечественная школа философии науки системного анализа объединилась в свое время вокруг издаваемого с 1969 г. ежегодника «Системные исследования», который регулярно выходит и в наше время. Как известно, системная философия науки получила блестящее применение во всех конкретных науках, но особенно в биологии, экологии, почвоведении, геологии, теории управления, информатике, экономике, политических и социальных науках, глобалистике, технических и военных науках. Начиная с 70-х гг. XX в. системная философия науки получила широкое распространение и при моделировании проблем теории научного познания. Так, австро-немецкий философ науки В. Штегмюллер разработал принципы системного подхода применительно к анализу строения и динамики научного знания. Используя предложенный ранее П. Суппесом метод теоретико-множественного определения понятий, В. Штегмюллер ввел такие категории, как модель теории, возможная модель, частичная возможная модель, ограничения и законы модели, и показал, как эти компоненты системного изображения науки связаны с множеством ее возможных приложений. Последние трактуются как множество возможных расширений ядра научной теории. Этот подход получил название структуралистского анализа научной теории и ее динамики. Однако он не приобрел такой широкой популярности в современной философии науки, как, скажем, постпозитивизм и радикальный конструктивизм или постструктурализм и герменевтика. Во многом это связано, на наш взгляд, с его абстрактностью, использованием формализованного языка и явно искусственным схематизмом по отношению к реальной науке и ее истории. Одним из главных недостатков системной философии науки является также отвлечение ее представителей от интуитивного, диффузного (размытого) и даже случайного характера многих процессов и факторов научного познания. Применение к ним системного подхода не просто не продуктивно, а зачастую и контрпродуктивно. Но это отнюдь не уменьшает его веса и значимости в реальном научном познании. Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на широкое использование, понятие «система» по своей сути является очень жестким и обязывающим, а потому не применимым эффективно к очень многим явлениям и процессам не только природы и общества, но и их научного познания.

---