Файл: Эссе. Анализ аргумента. Славой Жижек О насилии Работа О насилии.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 01.12.2023
Просмотров: 22
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Эссе. Анализ аргумента. Славой Жижек «О насилии»
Работа «О насилии» словенского политолога Славоя Жижека дает новое понимание многочисленных глобальных проблем, от политики и торговли до социальных движений и межкультурных конфликтов и поисков их истинных причин. Философ утверждает, что за субъективным насилием, которое является «лишь наиболее зримой вершиной», скрывается более губительная форма насилия - системная, часто игнорируемая в леволиберальном дискурсе. Обществу же критически важно «перейти от отчаянных гуманитарных сигналов SOS с призывами прекратить насилие к анализу» сложного сигнала, сочетающего в себе три составляющие: символическое, объективное и субъективное насилие.
Под символическим насилием Жижек понимает особенности языка, ведь он формирует наше сознание, «смысловую вселенную». Фундаментальность этой формы, на мой взгляд, заключается в том, что, взрослея, индивид обучается логике мышления через речь, и она же закладывает его духовный мир, мировоззрение. Также традиции и неязыковое поведение, закрепленные символически, сопровождаются ассоциациями для индивида, и вмешательство в идеалы, закрепленные на подсознательном уровне, вызывают сильный эмоциональный отклик. Так, например, политические акты, противоречащие идеологии мусульманского мира, вызывают вспышки видимого насилия в странах, исповедующих эту религию, даже среди той части общественности, которая не засвидетельствовала эти акты. Этот аргумент доказывает, насколько велико значение социальных институтов и бессознательного при возникновении конфликтных и насильственных ситуаций.
Особое внимание философ уделяет взаимосвязи субъективного и объективного насилия. Всепроникающее действие последнего он сравнивает с влиянием темной материи на Вселенную: оно не поддается прямому наблюдению, однако невидимой рукой руководит критически важными процессами Вселенной. Отсутствие четко определенного, зримого исполнителя в случаях объективного насилия отодвигает его на задний план, а вспышки субъективно насильственной преступной деятельности легко привлекают внимание общественности. Гуманитарные меры реагирования на случаи субъективного насилия не зависят от масштабов насилия как такового, а опосредуются культурными
, идеологическими, политическими и экономическими соображениями, которые распространены в обществе в определенный этап его развития. В качестве примера Жижек приводит статью журнала Time, где была подробно описана гибель почти четырех миллионов жителей Конго из-за политических репрессий. Однако эта колонка не вызвала такого общественного резонанса и отклика, как это бы сделала статья о «смерти палестинского ребенка на Западном берегу реки Иордан», ведь жертва в этом случае соответствует распространенным представлениям о насилии. Политические столкновения и конфликты считаются постоянной, систематической формой насилия, которая сопровождала человечество на всем пути развития, и видимые акты субъективного насилия отвлекают общественность от рассмотрения пронизывающих цивилизацию системных проблем.
По мнению Жижека, причиной тому, что жестокие акты насилия неумолимо отвлекают нас от рассмотрения комплексной проблемы, служит «подавляющий ужас», их сопровождающий, а также сочувствие жертвам. Можно было бы предположить, что философ предлагает беспристрастное рассмотрение проблем, исключающее анализ травматический воздействий. Однако Славой Жижек подчеркивает неоднозначный подход к рассмотрению насилия, утверждая, что «холодный анализ насилия в определенном смысле воспроизводит его и соучаствует в его кошмаре», поэтому, фактические изъяны в рассказах жертв насилия, являются доказательством достоверности их слов. Без этого существенного дополнения аргументация Жижека была бы неубедительной и даже оторванной от реальности, потому что насилие существует нераздельно с эмоциональными переживаниями индивида.
На подавляющем восприятии именно субъективного насилия строится леволиберальный дискурс, отчего реальное решение системных проблем затруднено. Как утверждает философ, оно вызывает «ложное чувство безотлагательности», которое эксплуатируется крупными компаниями и материально обеспеченной элитой, в целях создания видимости деятельности. Так, известная сеть кофеен расклеивала плакаты, «сообщавшие, что почти половина прибыли сети шла на лечение детей из Гватемалы, источника их кофе, из чего следовало, что каждая выпитая вами чашка спасала жизнь ребенка». По мнению Жижека, для объективной оценки системных проблем необходим взгляд со стороны, а также ожидание, поскольку «свет в конце туннеля... может быть светом приближающегося поезда». Его слова убеждают читателя в том, что немедленное действие имеет непредсказуемый исход, следовательно, зачастую не предлагает практических решений. От общественности требуют незамедлительной реакции на субъективное насилие, однако положительные последствия
таких действий сомнительны и даже иллюзорны, и для истинно благотворного решения нужен более вдумчивый взгляд.
Расширяя свою аргументацию, Жижек приводит в пример примечательный случай, когда субъективные последствия объективного насилия охватывает тех, кто поддерживал существование системы. Когда советское правительство выслало антикоммунистическую интеллигенцию, включая Николая Лосского, вольготно проживавшего буржуазную жизнь, составляющей «невидимый фон… системного насилия.». Мысль о том, что кто-то мог вмешаться в его комфортную и благополучную жизнь, была для него необъятной и беспричинной, поскольку он совершал попытки улучшить качество жизни бедного населения. Жижек метафорично высказывается о случившемся с Лосским как «под видом иррационального субъективного насилия к ним возвращалось в своей перевернутой истинной форме отправленное ими же самими послание». Таким образом, Жижек доказывает, что насилие существует «не только прямом физическом насилии, но и более тонких формах принуждения, которые поддерживают отношения господства и эксплуатации, включая угрозу насилия».
Отдельно хочется отметить одно из наглядных трактований тезиса, которое Жижек привел в своей книге. Он сравнил субъективное насилие с «реальностью» – «социальной реальностью действительных людей», которая непосредственно выражает практические явления в обществе, процессы и взаимодействия людей друг с другом в то время, как существует понятие «реального» – «неумолимой и «абстрактной» логики Капитала, которая определяет происходящее в социальной реальности». Жижек отметил, что системные капиталистические интересы и их противостояние друг с другом порождают насильственные субъективные последствия.
В представлении Жижека игнорирование системного насилия, бездействие по отношению к нему и есть совершение насильственного акта, и лишь устойчивый анализ насильственных систем и нашего участия в них было бы действенным для его предотвращения. На мой взгляд, в действительности философ не предлагает применимой в реальности альтернативы, поскольку другой максимум, доступный, например, каждому человеку – безотлагательное действие, при котором возможно привнесение хотя бы небольшой пользы – также причисляется к деструктивной модели поведения. Это
видение критично и не продуктивно, оно подразумевает глубокое понимание политических и социально-экономических сфер каждым членом общества, но, очевидно, это недоступно многим. Можно ли считать, что те, кто не имеет доступ к знаниям о социальных изменениях и механизмах, потворствуют системному насилию? В таком случае его постулаты дискредитируют большинство населения, ведь осознание системного насилия будет доступно лишь малой интеллектуальной элите. Таким образом, пусть аргументация Жижека имеет положительные стороны и убеждает нас в более глубинном и комплексном происхождении повседневного насилия, философ не предлагает действительно применимых методов для предотвращения этого насилия, как бы признавая, что оно является неискоренимой частью общественной жизни. В дополнение, некоторые аргументы Жижек дополняет анекдотами, они уточняют мысль автора, но не являются доказательной базой и кажутся не совсем гуманным способом донесения мысли в вопросах институализированного насилия.