ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 03.12.2023
Просмотров: 69
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Я издевательски смеюсь, потом останавливаю его, и он смотрит на меня в упор.
– Что ты за тип, чувак, а?
Донли вскакивает на ноги, разглаживая пиджак.
– Кэптен никогда бы не причинил мне никакого вреда. Никогда. Ты должен это знать, ты наблюдал за ними всю жизнь.
– Мужчина ведет себя по-другому с женщиной за закрытыми дверями.
– Как Феликс?
Глаза Донли сужаются.
– Прошу прощения?
– Феликс. Был ли он другим с моей матерью за закрытыми дверями?
Донли поправляет галстук.
– Как ты сюда попала, Рэйвен?
– Вошла через парадный вход, – говорю я ему.
– Мои сотрудники не уведомляли меня ни о каких гостях.
– Я тут не в гостях.
Он прислоняется к стеллажу позади себя, медленно складывая руки на груди.
– Вот как?
– Именно так. – Я оглядываюсь. – Теперь это мой дом, забыл?
Он запрокидывает голову, хмурит брови, а потом из его груди вырывается глубокий смех.
– Не забегай вперед, малышка. Только после свадьбы, а пока нет.
Мои брови сходятся.
Он не знает? Коллинз узнал, рассказал всей гребаной школе, но новости не дошли до его так называемого дедушки?
Я медленно поднимаю левую руку и загибаю все пальцы, кроме среднего, поворачивая его короной к Донли.
– Здесь мне больше нравится.
Донли быстро обходит стол, в то время как я стою на месте, высоко подняв голову и держа палец вверх.
– Когда? – спрашивает он почти мечтательно.
– Восемь недель назад.
Донли широко улыбается, но в его глазах появляется тень недовольства.
– И все же ты здесь с синяками. Я прав, в постели он грубее, чем ты ожидала?
Кусок дерьма.
– У тебя есть видео, которое я просил?
Я сдерживаю свирепый взгляд.
– Не при мне, но да.
Его руки поднимаются, соединяясь в одном сильном хлопке.
– Должен признаться, я не был уверен, что доживу до этого дня.
– Ты не доживешь до ночи, если не уберешься из моего дома.
Он застывает на месте.
– Прошу прощения?
– В контракте сказано, что поместье Грейвен становится нашим после свадьбы. Свадьба уже была, Донли. – Я отступаю в сторону, протягивая руку.
Он смотрит на меня мгновение, прежде чем бросить взгляд на пустой дверной проем за моей спиной.
– Где твой новый муж, Рэйвен?
– Тебе ли не знать.
Донли мрачно усмехается, кивает и подходит ко мне.
– Хорошо, миссис Грейвен. Я скажу вам, очень рад, что вы так стараетесь, но вы не командуете и никогда этого не будете делать. Вот для чего у тебя есть муж. Как только у меня будет видео, я с радостью скажу, чтобы мои вещи перевезли в другой дом, и ни секундой раньше.
– Поступай как знаешь. – Я пожимаю плечами, поворачиваясь, чтобы уйти.
Донли протягивает руку, сжимая мои руки между пальцами, и я резко поворачиваюсь к нему лицом.
– Во что ты играешь, Рэйвен?
– Ты кое-что упустил, Донли. – Я рывком высвобождаюсь. – Откуда у тебя пакеты с кровью, а? Ты сам взял кровь из ее руки или старый добрый док сделал это за тебя?
Он быстро соображает.
– Откуда ты знаешь о пакетах с кровью?
– Ты собираешься стоять тут и притворяться, что не знал, что она появится? Не поэтому разве ты пошел к ней, чтобы сообщить, что даже спустя столько лет Грейвен по-прежнему побеждает?
– Что значит по-прежнему побеждает? – Его гнев начинает проявляться. – Мы проиграли, если ты помнишь. Равина отказалась от своих обязанностей, и Грейвен был вынужден собирать осколки после того, как она уничтожила нашего будущего лидера своим предательством.
– Правильно. – Я смотрю на него. – Итак, сегодня от тебя не дождаться ответов, хм?
Я отступаю от него на несколько шагов, но он напирает на меня.
– Где Кэптен?
Звон разбитого стекла эхом разносится по коридору, и голова Донли поворачивается вправо.
За первым следует второй удар.
Его взгляд скользит по мне.
– Что, черт возьми, происходит?
Он выходит в холл, оглядываясь по сторонам.
– Я сказала тебе уходить.
Семья Риверсайд как раз в этот момент выходит из-за угла, только жены не хватает.
– Три-и-ик, – тянет Донли. – Что ты здесь делаешь?
Трик пристально смотрит на него, но ничего не говорит, проходит мимо всех нас, в то время как Алек и Джио останавливаются рядом со мной.
– Двенадцать минут.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – кричит Донли.
Алек поворачивается, смотря ему в лицо.
– Хочешь жить? Уходи.
С этими словами он смотрит на меня, и я поворачиваюсь ко входу.
Донли протискивается мимо нас и выходит через парадную дверь.
Мои глаза скользят по территории: персонал спешит к выходу из имения, большинство из них садятся на одинаковые гольф-карты.
Донли пристально смотрит на Баса, затем на Викторию, его взгляд задерживается на ней на долгое мгновение, и потом подгоняют его машину.
Он спускается, останавливаясь, чтобы еще раз взглянуть на меня, потом проскальзывает в машину и уезжает.
– Нам нужно прочесать территорию еще раз, убедиться, что все вышли, – говорит Джио.
Бас кивает, а Виктория зовет меня к себе:
– Нам нужно вытащить тебя отсюда.
– Я хочу помочь.
– Я не думаю…
Мой взгляд устремляется на Джио:
– Я помогу.
Он вскидывает руки и бросается обратно внутрь.
Я начинаю с того места, где встретила горничных, они уже ушли, а я открываю каждую дверь, которую встречаю по пути, – все комнаты пусты.
– Мы уже прошли везде, но по протоколу нужно провести зачистку дважды. – Джио встает рядом со мной. Он смотрит на маленькую штуковину, похожую на планшет, с яркими оранжевыми и красными точками, движущимися по экрану. – Я думаю, что в южном конце кто-то еще остался. – Он нажимает маленькую кнопку на своих часах, говоря в них. – Алек, ты на территории? – спрашивает он.
– Восточный выход. Открыл загоны для лошадей, – отвечает голос через часы.
Джио уходит.
– Черт, кто-то все еще здесь. Ты должна ехать прямо сейчас, чтобы быть в безопасности! – кричит он и бежит.
Бросив последний быстрый взгляд, я возвращаюсь тем же путем, которым пришла. Я прохожу мимо большого открытого окна, выходящего в сад, и резко останавливаюсь. Я стучу в стекло, но женщина снаружи не оборачивается.
– Черт.
Я двигаюсь вдоль стены, не находя двери, поэтому иду по противоположному коридору и наконец попадаю в своего рода гостиную с большим раздвижным окном. Я толкаю ее и выбегаю во двор.
Ярко-розовые и фиолетовые цветы высажены по краям дорожек, идеальной формы камни и экзотические деревья вписаны в ландшафт.
– Эй! – кричу я женщине, но она не двигается.
Я подхожу к цементной скамейке, на которой она сидит, огибаю ее, чтобы взглянуть женщине в лицо.
Эстелла, мама Коллинза.
– Нужно убираться отсюда.
– Я не могу, – шепчет она с грустной улыбкой на лице. – Я не могу оставить его здесь одного.
Я хмурюсь и слежу за ее взглядом.
Группы белых цветов, расположенные по ровной линии. Я подхожу ближе.
Длинная сторона прямоугольника…
– Люди здесь не умирают по ошибке. У всего и вся своя цель. Риск и награда. Здесь обязательства не приветствуются.
Мой взгляд устремляется к ней.
– Он узнал правду, – шепчет она.
– Кто?
– Феликс, – выдыхает она.
Моя челюсть сжимается.
– Правду о чем?
Печаль в ее улыбке достигает и ее взгляда, когда она неохотно переводит его на меня.
– О тебе.
Я не разрываю контакт, но она не может долго смотреть на меня.
Она оглядывается на клумбу с цветами длиной семь футов и шириной почти три фута.
– Он искал твою мать в течение многих лет. Он думал, что она где-то страдает.
Мои глаза расширяются, и я перевожу взгляд с тюльпанов на нее.
– Феликс?
Она моргает, прогоняя слезы, слегка кивает и делает глубокий вдох.
– Он любил меня, когда мы были вместе, но Равина… – Ее голос затихает. – Она завладела его сердцем. Полностью.
Я встаю перед ней, и наши взгляды встречаются.
– Он был хорошим человеком, благородным. Слишком благородным для этого места. Ему следовало дождаться Брейшо, чтобы они это увидели, и они бы увидели, я не сомневаюсь, но в ту минуту, когда решалась ее судьба, это был его последний шанс ее заполучить, и он пошел ва-банк. Я знаю, что Ролланд о нем думает, но я еще не была беременна Коллинзом, когда он бросил меня. – Она смотрит на свои руки. – Это было тяжело, но он не был чудовищем, бросившим своего нерожденного сына ради женщины. – Она издает тихий, грустный смешок. – Кого я обманываю, он никогда не был для меня чудовищем. Даже когда он чуть не бросил меня, нас, во второй раз.
– Вы снова сошлись, после всего?
– Вроде того, – признается она. – Когда Равина исчезла, он ушел в себя. Донли пришел ко мне и попросил пойти в его комнату и отвлечь от мыслей о потере. Я сделала это. В течение нескольких недель после наступления темноты я ходила к нему.
– И в итоге ты забеременела.
Она кивает.
– Донли поселил меня вскоре после этого в комнату для прислуги, конечно. – Она усмехается, слеза скатывается по щеке, но она не вытирает ее. – Мы не перестали спать вместе. Почти каждую ночь, когда меня здесь поселили, я спала в его постели, пока однажды он не вернулся домой из недельной командировки. Я была взволнована, увидев его, Коллинз был взволнован. Я хорошо помню тот вечер. Повар приготовил первоклассные ребрышки. Мы подали их с бокалом выдержанного мерло. Феликс был так счастлив, – шепчет она. – Он улыбался широко впервые за долгое время, играл в баскетбол с Коллинзом в тот вечер без тревоги в глазах, которая обычно появлялась, когда он смотрел на своего сына. Я была на седьмом небе от счастья. Я думала, он вернулся, – плачет она. – Наконец-то, после десяти лет пребывания призраком, человек, которого я знала, вернулся.
Я сглатываю, глядя через двор на то, как словно из ниоткуда появляется маленькое пламя.
– Когда ужин убрали и я уложила Коллинза, он был у себя. Я думала, что он ждет меня, но, когда я подошла к его комнате, я обнаружила, что дверь заперта, и я поняла. Все рухнуло в одну секунду.
– Поняла что?
– Он нашел ее, любовь всей своей жизни.
Я запрокидываю голову.
– Нашел ее? Мою мать?
Она кивает.
– Внезапно, на каждые выходные, иногда на целые недели, у него стали назначаться деловые встречи и мероприятия, которые не давали ему доехать до дома. – Она поднимает глаза. – Я никогда не видела его таким живым, каким он был в те месяцы. К сожалению, я была не единственной, кто это заметил.
– Донли.
– Да. Однажды в выходные, несколько месяцев спустя, Донли велел мне сесть в машину. Его водитель точно знал, куда ехать. Я никогда не забуду это чувство, когда я увидела их вместе, с тобой. Он был на седьмом небе. Свободный и счастливый. – Она сглатывает. – Когда Феликс вернулся домой в то воскресенье вечером, Донли ждал его с неприятным ультиматумом. Я каждый день благодарю небеса за то, что он, по крайней мере, любил своего сына настолько, чтобы отказаться от нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Либо Коллинз умрет, либо Феликс заставит Равину поверить, что он так же безумен, как и тот человек, который погубил ее. В течение пары недель мы наблюдали, как он ломается, но дело было сделано. – Слезы льются по ее щекам. – Моему сыну позволили жить, ненависть Равины вернулась, а душа Феликса… исчезла.
Она недолго молчит, потом продолжает:
– Донли знал, что делает. Что Феликс будет делать дальше. Феликс не прожил и двадцать четыре часа после этого. Я сама его нашла. Похоронила его здесь. – Она делает глубокий вдох. – Память о нем была стерта в следующую ночь, его сыну запретили даже произносить имя собственного отца.
Дым наполняет воздух, просачиваясь мне в легкие, но мои ноги не двигаются.
– Он был готов покинуть нас, покинуть это место и быть с ней, быть с тобой.
– Не понимаю. – Я качаю головой.
Она смотрит на меня. Мое замешательство, должно быть, отражается на моем лице, когда она наклоняет голову.
– Разве ты не знаешь?
– Не знаю что?
– Человек, который пришел к твоей матери, тот, кто позволил тебе увидеть ее с другой стороны, с той, которую, возможно, ты могла бы полюбить. Это был он.