ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 623
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
О том, что общество неоднородно, что оно разделено на социальные группы (слои), было известно еще со времен Римской империи. Уже тогда выделялся слой пролетариев, то есть лиц, передающих по наследству только свое потомство. К.А. Гельвеций создает свою концепцию образования классов, утверждая, что в конечном итоге нация разделяется на два класса, из которых один утопает в излишествах, а другой нуждается в необходимом. Он даже считает, что каждый класс нуждается в своих, так сказать, идеологах. Английский экономист Д. Рикардо (1772 – 1823) отмечал, что общество складывается из трех классов – землевладельцев, капиталистов и рабочих. Французские историки 20 – 30-х годов ХIХ в. – Тьерри, Минье, Гизо – признавали, что Французская буржуазная революция ХVIII в. – это результат борьбы классов. Французский социалист-утопист К.А. Сен-Симон (1760 – 1825) пытается отыскать пути уничтожения классовой эксплуатации пролетариата. Правда, он полагал, что сам пролетариат пассивен, страдателен, забит и не способен на активные действия по самоосвобождению.
Следовательно, существование в обществе классов и классовой борьбы было установлено совсем не Марксом, а задолго до него. В письме к И. Вейдемейеру от 5 марта 1852 г. Маркс писал, что ему не принадлежит ни та заслуга, что он открыл существование классов в современном обществе, ни та, что он открыл их борьбу между собой. «То, что я сделал нового, – продолжал он, – состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов...»[4]
Марксизм исходил из того, что за пролетариатом будущее, ибо, не являясь собственником средств производства, он не заинтересован в сохранение частной собственности, делающей людей столь глупыми, что они считают своим только то, что им непосредственно принадлежит, ими потребляется. На место общества, в основаниях которого лежит частная собственность, прогнозировал Маркс, придет коммунизм как необходимая форма и энергический принцип ближайшего будущего, но как таковой коммунизм не есть цель человеческого развития, форма человеческого общества. Целью развития общества является человек во всей полноте его физических и духовных сил.
Один из главных недостатков домарксовского материализма заключался в его созерцательности, то есть в том, что он стремился лишь к познанию мира, но не к его изменению. Субъект рассматривался как существо пассивное, страдательное, хотя человеческая история наглядно демонстрировала его активность, активность целого ряда поколений людей, «каждое из которых стояло на плечах предшествующего».[5]
В отличие от материализма деятельная сторона субъекта развивалась идеализмом. Но идеализм не знает действительной чувственной деятельности как таковой и сводит ее к чисто мыслительной, к деятельности сознания, Я.
Марксизм исходит из необходимого единства теории и практики. В общефилософском плане эта мысль была высказана Марксом в «Тезисах о Фейербахе», один из которых гласит: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его».22
Философия, таким образом, становится не просто одной из многих теорий, заполняющих духовный вакуум человека, но практическим руководством для революционного преобразования как природы, так и общества и самого человека. Эта деятельность может иметь как положительные, так и отрицательные результаты, не ожидаемые людьми. Поэтому деятельность человека, по мысли Энгельса, должна состоять в том, чтобы не властвовать над природой, как завоеватель властвует над чужим народом, а познавать ее законы и правильно их использовать.
Практика рассматривается марксизмом и в качестве единственного объективного критерия истины. В «Тезисах о Фейербахе» Маркс писал, что «в практике должен доказать человек истинность, то есть действительность и мощь, посюсторонность своего мышления».[6] Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» пишет, что самое решительное опровержение агностицизма и скептицизма заключается в практике. Правильность, истинность теории доказывается в эксперименте, в промышленности. Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления тем, что его сами производим, вызываем его из его условий и к тому же заставляем служить нашим целям, то агностицизму приходит конец.
[1] Маркс К. Капитал. Послесловие // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 23. – С. 21.
[2] Маркс К. Энгельс Ф. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т.1. – С. 422. 18 Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 19. – С. 350.
[3] Маркс К. Энгельс Ф. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т.1. – С. 242.
[4] Маркс К. Письмо И. Вейдемейеру // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т.28. – С. 427.
[5] Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 3. – С. 42. 22 Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 3. – С. 4.
[6] Маркс К. Энгельс Ф. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – Т. 1. – С. 1.
ТЕМА 6. РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ XIX – ХХ ВЕКОВ
Конец ХVIII – начало ХIХ вв. – это время, когда происходит становление русской философии как теории. С одной стороны, это был процесс активного освоения и развития западной философии, особенно немецкой, с другой – на духовную жизнь России существенное влияние оказывало ее историческое развитие: становление мощного российского государства, сопровождавшегося стремлением правящих кругов к поддержанию единообразия во всем. Именно в 40-х годах ХIХ в. сознательно делается попытка выработать официальную идеологию, все содержание которой свелось к формуле: «православие, самодержавие, народность», которые якобы и соответствовали идеалу великой России. Это стремление имело под собой почву: во-первых, православие в России уже стало народной религией и могло претендовать на выражение духовных устремлений нации; во-вторых, самодержавие как принцип управления огромной страной тоже не исчерпало своих возможностей; в-третьих, реальным было и объединение всех социальных групп России под одной идеологией.
Но этому устремлению не суждено было стать единственной реальностью, хотя официально не допускалось существования наряду с ним других мнений. И тем не менее все происходящее имело обратную реакцию: довольно отчаянную попытку представителей прогрессивной общественности поднять вопросы, касающиеся исторической судьбы России.
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ЗАПАДНИКОВ
Философская концепция П.Я. Чаадаева (1794 – 1856), несомненно, самостоятельна, хотя в ней чувствуется влияние немецкой классической философии, особенно Шеллинга. Одна из основных проблем его философии – концепция бытия и человека в нем. С его точки зрения человек существует одновременно в двух своеобразных, специфических мирах – материальном и духовном, находящихся в таинственной взаимосвязи. И если материальный мир нам еще как-то «дается», благодаря практике, опыту, то духовный мир практически нам недоступен, так как он недоступен опыту.
Таким образом, Чаадаев, по существу, утверждает иррациональность бытия человека. Но знание о мире духовном мы тем не менее имеем: это особое знание цельности, в которой все мысли связаны между собой. Чаадаев один из первых мыслителей в русской философии выдвигает идею единства всех сознательно мыслящих людей в одном общем сознании.
Другим важным направлением в философии Чаадаева является концепция философии истории. С точки зрения Чаадаева, история имеет цель – достижение Царства Божия. Средством для достижения цели истории служит единение человечества в единой вселенской церкви. Таковой, по Чаадаеву, может быть лишь Римская католическая церковь.
К философии истории тесно примыкает концепция человека. Человек принадлежит обоим мирам. Но высшее начало в нем – духовный мир, мир сознания. Однако раздвоенность природы человека обусловила трагизм его положения. Если при сотворении человека Богом он был наделен божественным разумом, то вследствие грехопадения индивидуальное сознание принимает за действительную реальность не мировое сознание, а себя самого. В таком случае воля человека полагает себя самостоятельно. Так возникает ложное понимание свободы человека. А поскольку история есть творение Бога, постольку воля человека подчинена Божественной воле. Следовательно, свобода человека состоит именно в том, что он не знает своей зависимости от Божьей воли. Когда же воля человека отходит от Божьей воли, человек творит произвольные действия, а свобода становится «страшной силой».
Чаадаев не ограничивается философскими рассуждениями о мире и человеке. Он проецирует их на историю России.
Исходя из того, что смысл истории состоит в движении человечества к единению, Чаадаев приходит к резкому противопоставлению Запада и России. Оценивая Запад, он заявляет:... «невзирая на все незаконченное, порочное и преступное в европейском обществе, как оно сейчас сложилось, все же Царство Божие в известном смысле в нем действительно осуществлено, потому что общество это содержит в себе начало бесконечного прогресса и обладает, в зародыше, всем необходимым для его окончательного установления в будущем на земле»[1]. У России же судьба иная: «...мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого. Мы стоим как бы вне времени, всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространилось»[2].
Россия, по Чаадаеву, как бы выпала из истории. «Про нас можно сказать, что мы составляем как бы исключение среди народов. Мы принадлежим к тем из них, которые как бы не входят составной частью в человечество, а существуют лишь для того, чтобы преподать миру великий урок бездействия».