ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 617
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
, между природой социального и индивидуального невроза, высказывая надежду, что в один прекрасный день кто-то отважится на изучение такой патологии культурных коллективов.
В качестве критиков теоретических постулатов Фрейда одним из первых выступил швейцарский психиатр Карл Густав Юнг (1875 – 1961), вплоть до 1913 г. разделявший основные идеи своего учителя. Существо расхождений Юнга с Фрейдом сводилось к пониманию природы бессознательного. Юнг считал, что Фрейд неправомерно свел всю человеческую деятельность к биологически унаследованному сексуальному инстинкту, тогда как инстинкты человека имеют не биологическую, а всецело символическую природу. Он предположил, что символика является составной частью самой психики и что бессознательное вырабатывает определенные формы или идеи, носящие схематический характер и составляющие основу всех представлений человека. Эти формы не имеют внутреннего содержания, а являются, по мнению Юнга, формальными элементами, способными оформиться в конкретное представление только тогда, когда они проникают на сознательный уровень психики. Выделенным формальным элементам психики Юнг дает особое название «архетипы», которые как бы присущи всему человеческому роду.
«Архетипы», согласно Юнгу, представляют формальные образцы поведения или символические образы, на основе которых оформляются конкретные, наполненные содержанием образы, соответствующие в реальной жизни стереотипам сознательной деятельности человека.
В отличие от Фрейда, который рассматривал бессознательное как основной элемент психики отдельного человека, Юнг проводит четкую дифференциацию между «индивидуальным» и «коллективным бессознательным». «Индивидуальное бессознательное» отражает личностный опыт отдельного человека и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили свой сознательный характер в силу забвения или подавления.
Одно из центральных понятий юнговской «аналитической психологии», «коллективное бессознательное», представляет скрытые следы памяти человеческого прошлого: расовую и национальную историю, а также дочеловеческое животное существование. Это – общечеловеческий опыт, характерный для всех рас и народностей. Именно «коллективное бессознательное» является тем резервуаром, где сконцентрированы все «архетипы».
Как «архетип», так и «коллективное бессознательное» в конечном счете оказываются внутренними продуктами психики человека, представляя наследственные формы и идеи всего человеческого рода. Разница между теоретическими построениями Фрейда и Юнга заключается в том, что наследственным, а следовательно, и биологическим материалом для Фрейда были сами инстинкты, предопределяющие мотивы деятельности человека, а для Юнга – формы, идеи, типичные способы поведения. Механизм биологической предопределенности и наследственности сохраняется как в том, так и в другом случае, хотя он и действует на разных уровнях человеческой психики.
Одним из элементов аналитической психологии Юнга является теория комплексов, то есть психических сил индивида, которые, находясь в бессознательной форме, постоянно дают знать о себе. В бессознательном, по мнению Юнга, всегда находятся наготове комплексы воспоминаний индивидуального прошлого, и прежде всего родительские, детские комплексы, комплекс власти и др. Комплексы – это своего рода психологические демоны, свидетельствующие о силе и власти бессознательного над сознательными процессами.
Как у Фрейда, так и у Юнга бессознательное составляет то внутреннее и сущностное ядро, которое образует психический мир человека. Правда, в отличие от Фрейда Юнг проводит более глубинную дифференциацию уровней развития психики и вводит ряд понятий, которые, по его убеждению, характеризуют новое видение тотальной личности. Наряду с такими инстанциями, как «Я», «индивидуальное бессознательное» и «коллективное бессознательное», он выделяет «Персону», «Аниму» «Анимус», «Тень», «Самость».
«Персона» – это своеобразная маска, которую надевает личность в ответ на требования социального окружения. «Анима» и «Анимус» – это абстрактные образы, представляющие женский «архетип» в мужчине и мужской «архетип» в женщине. Посредством их достигается взаимопонимание между обоими полами. «Тень» – архетип, состоящий из животных инстинктов и являющийся средоточием темных, низменных сторон личности. Агрессивные и антисоциальные устремления «Тени» могут не проявляться в открытой форме, поскольку они скрываются под маской «Персоны» или вытесняются в «индивидуальное бессознательное». «Самость» – центральный архетип личности, вокруг которого концентрируются все психические свойства человека. Сфера «Самости» – нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр тотальной личности.
Юнговская структура личности, таким образом, отличается от фрейдовской прежде всего тем, что Юнг идет по пути дальнейшей дифференциации фрейдовского «Оно». У Фрейда «Оно» является всецело биологическим, природно данным, у Юнга же бессознательное включает и социальные моменты.
Проблема отношения личности и общества, взаимодействия психологических и социальных факторов – центральная тема теоретических работ Эриха Фромма (р.
1900).
В отличие от Фрейда Фромм рассматривает побудительные мотивы человека не как биологические компоненты человеческой природы, а как результат социальных процессов. Он обращается к социально-экономическим факторам развития цивилизации и пытается раскрыть специфические особенности характера личности, функционирующей в заданной социальной системе. Однако многие явления действительности выводятся Фроммом из взаимодействия психологических, а не социальных факторов, свидетельствуя о том, что он остается верен теоретическим концепциям Фрейда. Так, пытаясь проникнуть в сущность описанных им процессов, он ориентируется на установки психоанализа и начинает поиск причин формирования характера личности, исходя не из факта наличия общества, а из дихотомий человеческого существования – экзистенциальных и исторических.
К экзистенциальным дихотомиям он относит, во-первых, дихотомию между жизнью и смертью. Человек, утверждает он, брошен в этом мире в случайном месте и времени и выбирается из него опять же случайно. Человек осознает ограниченность своего существования и поэтому никогда не является свободным от данной дихотомии. Во-вторых, существует дихотомия между тем, что каждое человеческое существо является носителем всех заложенных в нем потенций, но не может их реализовать в результате кратковременности своего существования. Эти противоречия, по мнению Фромма, человек не может аннулировать, но реагирует он на них различными способами соответственно его характеру и культуре.
Совершенно иную природу имеют, по Фромму, исторические дихотомии, которые не являются необходимой частью человеческого существования, а создаются и разрешаются человеком или в процессе его собственной жизни, или в последующие периоды истории. Так, в эпоху научно-технических революций есть противоречие между достижениями технического прогресса и неспособностью использовать их на благо свободного развития личности.
Фромм пытался найти пути разрешения экзистенциальных и исторических дихотомий. Устранение «исторических» дихотомий, поскольку они зависят от определенных социальных условий, он связывал с созданием нового, гуманистического общества. Экзистенциальные же противоречия, согласно Фромму, коренятся в самом факте человеческого существования, что предполагает лишь частичное их разрешение путем раскрепощения способностей человека к любви, вере и рассуждению. В обоих случаях освобождение человека может быть достигнуто на основе использования «диалектически и гуманистически ориентированного психоанализа», при помощи которого можно пробудить критические элементы в сознании человека.
В книге «Революция надежды» Фромм излагает свои представления о путях гуманизации существующей социальной системы. Это – введение гуманистического планирования; активация индивида путем замещения методов отчужденной бюрократии методами гуманистического управления; распространение новых форм психодуховной ориентации. Одновременно Фромм выдвигает идею создания небольших общностей, в которых люди должны иметь свою собственную культуру, стиль жизни, манеру поведения, основанные на общих «психодуховных ориентациях», напоминающих ритуалы и символы церковной жизни, то есть своего рода нерелигиозную религию.
Программа преобразования общества Фромма, таким образом,
ориентирована на изменения, которые не затрагивают сущности данной социальной системы. В своих теоретических рассуждениях он апеллирует только к трансформации сознания, поэтому мероприятия по оздоровлению существующей социальной системы, предлагаемые Фроммом, не могут привести к устранению действительных причин кризиса индустриального общества.
Структурализм
С развитием науки, ростом знаний, появлением компьютеров перед философами встали проблемы нового порядка: выработка метода, позволяющего выявлять не только природу языка, но и целостных образований (текстов, документов, целых культур). Поэтому с 20-х годов XX столетия стало формироваться направление, занимающееся выявлением, поиском структур в различных областях культуры: в языке, литературе, искусстве.
Одним из известных представителей структурализма является Клод Леви-Строс (родился в 1908 г.) – французский этнолог, созидатель концепции структурной антропологии (науки о человеке).
Основной метод, которым пользуется Леви-Строс, – структурная лингвистика (от лат. язык), т. е. определение структуры языка. Он использует приемы анализа языка для постижения социального устройства культурной жизни первобытных племен. Главное, на что философ обращает внимание, – то, что правила браков, ритуалы, маски, мифы и другие культурные проявления есть ни что иное, как особого рода язык, и в каждой из этих сфер мы видим нечто вроде обмена сообщениями, информацией. Отвлекаясь от исторического развития первобытного общества, Леви-Строс ищет то, что было общим для всех культур и всех людей. Общей была идея сверх рационализма, т. е. гармония чувственного и рационального начал, что было утрачено современной европейской цивилизацией.
ГЕРМЕНЕВТИКА
Основные представители герменевтики: Г. Г. Гадамер, П. Рикер.
Гадамер Ханс Георг (род. в 1800 г.) – немецкий философ, является учеником Хайдеггера. Для Гадамера герменевтика – это своего рода философия понимания текстов. Понимание очень важно для человека познающего, действующего и оценивающего. Поэтому, по Гадамеру, жизнь не только познается (теоретически), но и как бы «испытуется» (жизненно-практически) через опыт мира. Опыт мира включает и непосредственность переживаний, и различные формы освоения реальности (через искусство, например). А основные механизмы формирования этого опыта заложены в языке. Язык задает исходные формы человеческой ориентации в мире, схватывая все явления в понятиях обращения к языку как к способу самораскрытия бытия и составляет предмет философствования Гадамера.
СЦИЕНТИЗМ И АНТИСЦИЕНТИЗМ
ХХ век – это эпоха научно-технической революции, невиданного взлета научной мысли. Рациональное знание, в особенности научное, стало важнейшей составляющей нововведений, кардинальных социально-экономических преобразований, основной формой повышения производительности труда и изменения всех форм человеческого бытия.
НТР, широко развернувшаяся во второй половине XX века, породила, с одной стороны, проблемы и противоречия, с другой – надежды на то, что с помощью новых научных дисциплин и новой техники будут, наконец, разрешены трудные проблемы и противоречия существования человеческого общества. Влияние научнотехнического разума на социальное развитие, жизнь людей рисовалось как мощное и прямое. В 50 – 60-х годах – на волне высокой экологической конъюнктуры – приобрела широкое влияние концепция «общества всеобщего благоденствия», построенного на принципах «рациональной эффективности».
Ведущие представители этой концепции У. Ростоу, Д. Белл, обещая «общество всеобщего благоденствия», полагались именно на взлет и государственную силу научно-технического разума, на «разумность», «научность» управления, на рост образовательного уровня больших масс населения и т. д. Сциентистские мечтания переплетались с технократической утопией, с представлением о грядущей власти компетентных научно-технических специалистов, экспертов.
На сегодняшний день, когда научные достижения наряду с новыми благами несут обострение различных проблем и противоречий, представители сциентизма раскололись на два лагеря. Одни, разочаровавшись в возможностях науки и техники, но не усматривая других равноценных им стимулов и механизмов социального прогресса, выдвигают идеи своего рода умеренного, критического оптимизма или даже сциентистского пессимизма. Другие, даже подвергая критике связанные с развитием научно-технического прогресса социальные противоречия и конфликты и прогнозируя их сохранение в будущем, по-прежнему возлагают надежды на новую волну этого прогресса, на преобразующую роль знания, на экономические изменения. При этом они с большим, чем ранее, вниманием относятся к политическим, духовно-нравственным и гуманистическим факторам.
Реакцией на сциентистские утопии является усиление антисциентистского течения, которое получило свое выражение в форме «антиутопий». Создатели антиутопий вместе со сциентистами, по существу, исходят из всевластия науки и техники, хотя не приемлют техницистского оптимизма, заменяя его антитехницистским пессимизмом. Идейно-теоретические основания сциентистских концепций оказываются, таким образом, очень сходными, и только эмоциональные оценки меняются на противоположные.
В качестве критиков теоретических постулатов Фрейда одним из первых выступил швейцарский психиатр Карл Густав Юнг (1875 – 1961), вплоть до 1913 г. разделявший основные идеи своего учителя. Существо расхождений Юнга с Фрейдом сводилось к пониманию природы бессознательного. Юнг считал, что Фрейд неправомерно свел всю человеческую деятельность к биологически унаследованному сексуальному инстинкту, тогда как инстинкты человека имеют не биологическую, а всецело символическую природу. Он предположил, что символика является составной частью самой психики и что бессознательное вырабатывает определенные формы или идеи, носящие схематический характер и составляющие основу всех представлений человека. Эти формы не имеют внутреннего содержания, а являются, по мнению Юнга, формальными элементами, способными оформиться в конкретное представление только тогда, когда они проникают на сознательный уровень психики. Выделенным формальным элементам психики Юнг дает особое название «архетипы», которые как бы присущи всему человеческому роду.
«Архетипы», согласно Юнгу, представляют формальные образцы поведения или символические образы, на основе которых оформляются конкретные, наполненные содержанием образы, соответствующие в реальной жизни стереотипам сознательной деятельности человека.
В отличие от Фрейда, который рассматривал бессознательное как основной элемент психики отдельного человека, Юнг проводит четкую дифференциацию между «индивидуальным» и «коллективным бессознательным». «Индивидуальное бессознательное» отражает личностный опыт отдельного человека и состоит из переживаний, которые когда-то были сознательными, но утратили свой сознательный характер в силу забвения или подавления.
Одно из центральных понятий юнговской «аналитической психологии», «коллективное бессознательное», представляет скрытые следы памяти человеческого прошлого: расовую и национальную историю, а также дочеловеческое животное существование. Это – общечеловеческий опыт, характерный для всех рас и народностей. Именно «коллективное бессознательное» является тем резервуаром, где сконцентрированы все «архетипы».
Как «архетип», так и «коллективное бессознательное» в конечном счете оказываются внутренними продуктами психики человека, представляя наследственные формы и идеи всего человеческого рода. Разница между теоретическими построениями Фрейда и Юнга заключается в том, что наследственным, а следовательно, и биологическим материалом для Фрейда были сами инстинкты, предопределяющие мотивы деятельности человека, а для Юнга – формы, идеи, типичные способы поведения. Механизм биологической предопределенности и наследственности сохраняется как в том, так и в другом случае, хотя он и действует на разных уровнях человеческой психики.
Одним из элементов аналитической психологии Юнга является теория комплексов, то есть психических сил индивида, которые, находясь в бессознательной форме, постоянно дают знать о себе. В бессознательном, по мнению Юнга, всегда находятся наготове комплексы воспоминаний индивидуального прошлого, и прежде всего родительские, детские комплексы, комплекс власти и др. Комплексы – это своего рода психологические демоны, свидетельствующие о силе и власти бессознательного над сознательными процессами.
Как у Фрейда, так и у Юнга бессознательное составляет то внутреннее и сущностное ядро, которое образует психический мир человека. Правда, в отличие от Фрейда Юнг проводит более глубинную дифференциацию уровней развития психики и вводит ряд понятий, которые, по его убеждению, характеризуют новое видение тотальной личности. Наряду с такими инстанциями, как «Я», «индивидуальное бессознательное» и «коллективное бессознательное», он выделяет «Персону», «Аниму» «Анимус», «Тень», «Самость».
«Персона» – это своеобразная маска, которую надевает личность в ответ на требования социального окружения. «Анима» и «Анимус» – это абстрактные образы, представляющие женский «архетип» в мужчине и мужской «архетип» в женщине. Посредством их достигается взаимопонимание между обоими полами. «Тень» – архетип, состоящий из животных инстинктов и являющийся средоточием темных, низменных сторон личности. Агрессивные и антисоциальные устремления «Тени» могут не проявляться в открытой форме, поскольку они скрываются под маской «Персоны» или вытесняются в «индивидуальное бессознательное». «Самость» – центральный архетип личности, вокруг которого концентрируются все психические свойства человека. Сфера «Самости» – нечто среднее между сознательным и бессознательным, центр тотальной личности.
Юнговская структура личности, таким образом, отличается от фрейдовской прежде всего тем, что Юнг идет по пути дальнейшей дифференциации фрейдовского «Оно». У Фрейда «Оно» является всецело биологическим, природно данным, у Юнга же бессознательное включает и социальные моменты.
Проблема отношения личности и общества, взаимодействия психологических и социальных факторов – центральная тема теоретических работ Эриха Фромма (р.
1900).
В отличие от Фрейда Фромм рассматривает побудительные мотивы человека не как биологические компоненты человеческой природы, а как результат социальных процессов. Он обращается к социально-экономическим факторам развития цивилизации и пытается раскрыть специфические особенности характера личности, функционирующей в заданной социальной системе. Однако многие явления действительности выводятся Фроммом из взаимодействия психологических, а не социальных факторов, свидетельствуя о том, что он остается верен теоретическим концепциям Фрейда. Так, пытаясь проникнуть в сущность описанных им процессов, он ориентируется на установки психоанализа и начинает поиск причин формирования характера личности, исходя не из факта наличия общества, а из дихотомий человеческого существования – экзистенциальных и исторических.
К экзистенциальным дихотомиям он относит, во-первых, дихотомию между жизнью и смертью. Человек, утверждает он, брошен в этом мире в случайном месте и времени и выбирается из него опять же случайно. Человек осознает ограниченность своего существования и поэтому никогда не является свободным от данной дихотомии. Во-вторых, существует дихотомия между тем, что каждое человеческое существо является носителем всех заложенных в нем потенций, но не может их реализовать в результате кратковременности своего существования. Эти противоречия, по мнению Фромма, человек не может аннулировать, но реагирует он на них различными способами соответственно его характеру и культуре.
Совершенно иную природу имеют, по Фромму, исторические дихотомии, которые не являются необходимой частью человеческого существования, а создаются и разрешаются человеком или в процессе его собственной жизни, или в последующие периоды истории. Так, в эпоху научно-технических революций есть противоречие между достижениями технического прогресса и неспособностью использовать их на благо свободного развития личности.
Фромм пытался найти пути разрешения экзистенциальных и исторических дихотомий. Устранение «исторических» дихотомий, поскольку они зависят от определенных социальных условий, он связывал с созданием нового, гуманистического общества. Экзистенциальные же противоречия, согласно Фромму, коренятся в самом факте человеческого существования, что предполагает лишь частичное их разрешение путем раскрепощения способностей человека к любви, вере и рассуждению. В обоих случаях освобождение человека может быть достигнуто на основе использования «диалектически и гуманистически ориентированного психоанализа», при помощи которого можно пробудить критические элементы в сознании человека.
В книге «Революция надежды» Фромм излагает свои представления о путях гуманизации существующей социальной системы. Это – введение гуманистического планирования; активация индивида путем замещения методов отчужденной бюрократии методами гуманистического управления; распространение новых форм психодуховной ориентации. Одновременно Фромм выдвигает идею создания небольших общностей, в которых люди должны иметь свою собственную культуру, стиль жизни, манеру поведения, основанные на общих «психодуховных ориентациях», напоминающих ритуалы и символы церковной жизни, то есть своего рода нерелигиозную религию.
Программа преобразования общества Фромма, таким образом,
ориентирована на изменения, которые не затрагивают сущности данной социальной системы. В своих теоретических рассуждениях он апеллирует только к трансформации сознания, поэтому мероприятия по оздоровлению существующей социальной системы, предлагаемые Фроммом, не могут привести к устранению действительных причин кризиса индустриального общества.
Структурализм
С развитием науки, ростом знаний, появлением компьютеров перед философами встали проблемы нового порядка: выработка метода, позволяющего выявлять не только природу языка, но и целостных образований (текстов, документов, целых культур). Поэтому с 20-х годов XX столетия стало формироваться направление, занимающееся выявлением, поиском структур в различных областях культуры: в языке, литературе, искусстве.
Одним из известных представителей структурализма является Клод Леви-Строс (родился в 1908 г.) – французский этнолог, созидатель концепции структурной антропологии (науки о человеке).
Основной метод, которым пользуется Леви-Строс, – структурная лингвистика (от лат. язык), т. е. определение структуры языка. Он использует приемы анализа языка для постижения социального устройства культурной жизни первобытных племен. Главное, на что философ обращает внимание, – то, что правила браков, ритуалы, маски, мифы и другие культурные проявления есть ни что иное, как особого рода язык, и в каждой из этих сфер мы видим нечто вроде обмена сообщениями, информацией. Отвлекаясь от исторического развития первобытного общества, Леви-Строс ищет то, что было общим для всех культур и всех людей. Общей была идея сверх рационализма, т. е. гармония чувственного и рационального начал, что было утрачено современной европейской цивилизацией.
ГЕРМЕНЕВТИКА
Основные представители герменевтики: Г. Г. Гадамер, П. Рикер.
Гадамер Ханс Георг (род. в 1800 г.) – немецкий философ, является учеником Хайдеггера. Для Гадамера герменевтика – это своего рода философия понимания текстов. Понимание очень важно для человека познающего, действующего и оценивающего. Поэтому, по Гадамеру, жизнь не только познается (теоретически), но и как бы «испытуется» (жизненно-практически) через опыт мира. Опыт мира включает и непосредственность переживаний, и различные формы освоения реальности (через искусство, например). А основные механизмы формирования этого опыта заложены в языке. Язык задает исходные формы человеческой ориентации в мире, схватывая все явления в понятиях обращения к языку как к способу самораскрытия бытия и составляет предмет философствования Гадамера.
СЦИЕНТИЗМ И АНТИСЦИЕНТИЗМ
ХХ век – это эпоха научно-технической революции, невиданного взлета научной мысли. Рациональное знание, в особенности научное, стало важнейшей составляющей нововведений, кардинальных социально-экономических преобразований, основной формой повышения производительности труда и изменения всех форм человеческого бытия.
НТР, широко развернувшаяся во второй половине XX века, породила, с одной стороны, проблемы и противоречия, с другой – надежды на то, что с помощью новых научных дисциплин и новой техники будут, наконец, разрешены трудные проблемы и противоречия существования человеческого общества. Влияние научнотехнического разума на социальное развитие, жизнь людей рисовалось как мощное и прямое. В 50 – 60-х годах – на волне высокой экологической конъюнктуры – приобрела широкое влияние концепция «общества всеобщего благоденствия», построенного на принципах «рациональной эффективности».
Ведущие представители этой концепции У. Ростоу, Д. Белл, обещая «общество всеобщего благоденствия», полагались именно на взлет и государственную силу научно-технического разума, на «разумность», «научность» управления, на рост образовательного уровня больших масс населения и т. д. Сциентистские мечтания переплетались с технократической утопией, с представлением о грядущей власти компетентных научно-технических специалистов, экспертов.
На сегодняшний день, когда научные достижения наряду с новыми благами несут обострение различных проблем и противоречий, представители сциентизма раскололись на два лагеря. Одни, разочаровавшись в возможностях науки и техники, но не усматривая других равноценных им стимулов и механизмов социального прогресса, выдвигают идеи своего рода умеренного, критического оптимизма или даже сциентистского пессимизма. Другие, даже подвергая критике связанные с развитием научно-технического прогресса социальные противоречия и конфликты и прогнозируя их сохранение в будущем, по-прежнему возлагают надежды на новую волну этого прогресса, на преобразующую роль знания, на экономические изменения. При этом они с большим, чем ранее, вниманием относятся к политическим, духовно-нравственным и гуманистическим факторам.
Реакцией на сциентистские утопии является усиление антисциентистского течения, которое получило свое выражение в форме «антиутопий». Создатели антиутопий вместе со сциентистами, по существу, исходят из всевластия науки и техники, хотя не приемлют техницистского оптимизма, заменяя его антитехницистским пессимизмом. Идейно-теоретические основания сциентистских концепций оказываются, таким образом, очень сходными, и только эмоциональные оценки меняются на противоположные.