Файл: 1. 2 Современное литературоведение о малой прозе писателя.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.12.2023
Просмотров: 21
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
1.2 Современное литературоведение о малой прозе писателя
На сегодняшний день творчеством Шукшина все так же продолжают интересоваться многие критики и литературоведы современности. Подтверждением тому являются наличие множества статей и монографий, которые посвящены критике и исследованиям малой прозы Шукшина.
В числе последних можно выделить монографию Л. Т. Бордовой, которая носит название «Малая проза В. М. Шукшина в контексте современности», выпущенная в Челябинске в 2011 году. Автор рассматривает творчество Шукшина, анализируя то, как его малую прозу характеризовали его современники и какой след она оставила в истории русской классической литературы.
Примечательно отметить то, что автор пришла к заключению, что анализируя творчества Владимира Макаровича контекстуально, нужно исследовать не только то, что он излагает в текстах, но и рассматривать аспекты его жизни вне текстовых форматов, для того чтобы опираясь на основы его мировоззрения, характеристики эпохи, в которой он жил и рос, традиции и обычаи, культуру и общество, его окружавшие, сложить полную картину становления творческого пути Шукшина.
Описывая жизни своих героев, Шукшин показывает то, как повлияла парадигма большого времени на читателя и как зарождалась основа его прозы. В своих высказываниях, автор монографии так же указывает на то, что Шукшин учился у классиков и брал вдохновение из рассказов современников, для того, чтобы выдвинуть свою индивидуально обособленную версию национального характера русского народа. Читая рассказы Шукшина, читатели могут уловить как в кризисное время «надо человеком быть», но принимать новую эпоху через принципы сформировавшейся современной эстетики. [1, c.128]
Бордова описывает Владимира Макаровича Шукшина как человека, работающего плодотворно над тем, чтобы его герои не казались провинциальными и подвержены клише деревенской жизни. При этом автор монографии отмечает, что Шукшин абсолютно органичны, если рассматривать его рассказы с точки зрения русского фольклора. Несмотря на то, что малая проза писателя многим казалась непритязательной и простой, в ней кроются оригинальные и глубинные смыслы, которые может понять каждый, ведь писатель умел подбирать простые, но проникновенные слова. [1, c.129]
«Он выступает чуть ли не адептом национальной критики и самокритики, безжалостным аналитиком проявлений аполитичности, безыдейности, виктимности, маргинальности в среде русского крестьянства, в нашем обществе в целом. Но как тот, кто вырабатывал в течение всего пути «философию мужественную» в качестве опоры, он создает книги – не депрессивные, а полные целительного смысла (в отличие от книг «безлюбых», но суперсовременных мастеров пера и Интернета).» - так Бордова отзывается о Владимире Макаровиче Шукшине, подводя итоги первой главы выше упомянутой монографии. [1, c.130]
Вторая глава данной монографии носит название «Креативный характер малой прозы Шукшина». Креативным автор монографии считает то, что Шукшин создаёт рассказы отличающиеся своей многозначительностью и «многосложностью», то есть наличием тайных смыслов и подтекстов, но при этом он сам и растолковывает эти подтексты, с умыслом уяснения нравственного потенциала своей малой прозы. [1, c.131]
Автор отмечает вклад Н.Л. Лейдермана, в шукшиноведение: его работы названы в новом Словаре-справочнике «Творчество В.М. Шукшина» (Барнаул, 2004) «этапами в исследовании поэтики рассказа Шукшина», ибо они «открыли дорогу мифопоэтическим, архетипическим интерпретациям шукшинской прозы, ставшим особенно широкими в 1990-е гг.». А вывод исследователя о том, что сама «жанровая форма рассказа Шукшина несет философскую концепция человека и мира», так же, как и выводы Г.А. Белой об онтологических основах шукшинской поэтики, окончательно опровергали мнение о «примитивизме», «бытовизме», «самодельности» прозы Шукшина. [1, c.133]
В апреле 2010 года была выпущена статья «Стилистическое своеобразие рассказов В.М. Шукшина» автором которой является Борисенко Т.В.
Она указывает на то, что как писатель В.М. Шукшин сложился быстро и стал известен практически с выхода своих первых произведений малой прозы. Даже то, что после выхода его рассказов появились такие понятия как «шукшинский» герой и «шукшинский» язык, говорит о том, что вклад Шукшина в русскую литературу точно не остался незамеченным.
В своей работе, посвящённой стилистическим особенностям и своеобразию языка Владимира Макаровича, Борисенко ставила цель выявить различные языковые закономерности в авторском стиле Шукшина, проанализировать его рассказы и установить: в чем же проявляется его своеобразие.
Автор указывает на то, что с первых строк рассказов Шукшина читатель может заметить, что Шукшин не заморачивается над лексической составляющей своих рассказов. Все высказывания героев Шукшин выдаёт используя просторечивые слова и деревенские диалекты, будто погружая читателя в деревенскую жизнь, даже если он не является приверженцем народной речи. Так же Борисенко отмечает элементы разговорной речи, в малой прозе писателя, такие как: пословицы и поговорки, жаргонизмы, просторечья, неполные или сокращённые слова и так далее
.
Борисенко обращается к прошлому, говоря о том, что Первыми, кто широко вводил в язык художественных произведений элементы разговорной речи, были А.С.Грибоедов и А.С.Пушкин. Борисенко отмечает, что и у Грибоедова, и у Пушкина в речь героев широко вовлекались лексические, морфологические и синтаксические элементы устной разговорной речи, а Шукшин, переняв эту фишку, довел ее до того, что теперь у литературоведов любое проявление просторечьев и разговорного стиля, используемого и выстроенного в стиле диалога, сразу же ассоциируется с писателем Владимиром Макаровичем Шукшиным и называется «шукшинским».
Автор статьи, анализируя малую прозу писателя говорит о том, что среди современных писателей, мастеров малой формы, В. М. Шукшину отведено почетное место. Его новеллистическое творчество - явление яркое и самобытное. Одной из особенностей авторского стиля - уход от сковывающего влияния фабулы в начале творческого пути( "Сельские жители", "Светлые души"). Он пытался написать о людях, не связывая их заранее придуманными для них поступками, не заботясь о том, чтобы они участвовали в каком-нибудь нравоучительном происшествии. Простодушное письмо бабки Маланьи Васильевны к сыну, разговоры о предстоящей поездке к нему в Москву отразили жизнь деревни и мировосприятие её жителей: "Порассказали они нам, как летают на этих самолётах:А мы с Шуркой решили так: поедем уж летом на поезде. Оно, знамо, можно бы и теперь, но у Шурки шибко короткие каникулы получаются:"("Сельские жители"). [2]
Зубова Ольга Владимировна в своей работе «Проза В.М.Шукшина текст и его кинематографическая интерпретация», выпущенной в 2017 году, говорит о том, что творчество В.М. Шукшина, не утратившее своей актуальности и в наше время, представляет ценный материал для исследования. Уникальность таланта автора заключается в тесном переплетении литературной, режиссерской и актерской составляющих его художественной деятельности. При этом Шукшин проявлял неоднозначное отношение к вопросу о взаимодействии литературы и кинематографа. Процесс экранизации автор соотносил с переводом художественного произведения на язык иного вида искусства1 , причем его взгляд на подобный перевод был достаточно скептическим и сводился к тому, что экранизация в подавляющем большинстве случаев художественно слабее литературного первоисточника2 . Данная позиция обусловлена предпочтением литературы как более совершенного вида искусства. По мнению Шукшина, в процессе экранизации особая художественная образность литературного текста заменяется зримостью кинематографического воплощения героев и ситуаций, что влечет потерю «магии слова».
В § 3 «Адаптация малой прозы: мотивный принцип организации повествования» исследован иной принцип адаптации прозы Шукшина, предполагающих объединение фабул нескольких произведений в цельный сюжет. Установлено, что данный принцип приобретает популярность в последние десятилетия. Подобная тенденция мотивируется расширением спектра возможностей для свободного обращения с литературными текстами, что создает потенциал для привнесения в итоговый сюжет новых персонажей и конфликтов. Целью экранного прочтения рассказов «Из детских лет Ивана Попова» (1968), «Далекие зимние вечера» (1961) Р. и Ю. Григорьевыми становится отображение литературного творчества писателя и становления его личности, 23 поэтому сценарий и фильм «Праздники детства» (1981) характеризуются минимальными отступлениями от идейно-художественной специфики текстов. Интерпретаторы используют шукшинский принцип воспроизведения сознания ребенка и одновременно обобщающего взгляда взрослого человека (приемы контраста, введения документальных кадров, сочетание линейной и кольцевой композиции). Также материализуется мыслительный процесс сознания героя, акцентируется архетип матери. Исследование работ «Крепкий мужик» В. Смирнова (1991), «Верую!» Л. Бобровой (2009) выявило факт использования текстов Шукшина в качестве источников вневременной проблематики для воссоздания собственной картины современной авторам жизни. Рассказы «Крепкий мужик» (1970), «Сураз» (1970), «Верую!» (1971) были объединены В. Смирновым на основании отражения в них крайней ситуации разрушения (храма, веры, семьи, собственной жизни), усиливающейся вследствие использования приема материализации чувств. Экранный Спирька Расторгуев, участвуя в ситуациях всех рассказов, предстает своеобразным апостолом новой жизни, утверждающим разрушение в качестве основного движущего фактора мироустройства. В интерпретации Л. Бобровой рассказ «Верую!» трактуется в контексте новелл «Забуксовал» (1971), «Залетный» (1969), в связи с чем исследуется проблема будущего России в аспектах общественно-политического и духовного существования страны. Интерпретация характеризуется нивелированием неоднозначных образов Попа («Верую!»), Саньки Неверова («Залетный»), выраженным дидактизмом авторской позиции. [3]
Татьяна ДЕГТЯРЁВА. «МУЧИТЕЛЬНО ХОРОШО БЫЛО ЖИТЬ…». О рассказах Василия Шукшина.
Рассказать о Василии Макаровиче Шукшине всерьез – значит взглянуть на него через призму того, что стало главным его земным делом – через его творчество. Оно значительно, многогранно и емко. Рассказать о писателе Шукшине – значит осмыслить заложенные в его произведениях знания, опыт и мысли о человеке и жизни, свидетелем которой он был. Я хочу сказать свое слово о его рассказах и надеюсь, что это хоть в малой степени напомнит о человеке, который так умел любить родную землю и родных людей.
Творчество Василия Макаровича Шукшина – выдающаяся страница в истории русской литературы советского периода. Это самобытное детище так называемой «деревенской прозы», яркая составляющая той праведной русской литературы, которая, по словам литературоведа Геннадия Красникова, «становится сегодня единственно совестливой и честной летописью».
Главная тема рассказов Василия Шукшина – человек из русской глубинки середины 20-го века. Время стремительно стирает память о казалось бы недавнем прошлом, и, к сожалению, истинное часто заменяется совсем не безобидными выдумками. В видении современных авторов расплодившихся телесериалов о деревне нынешние сельские жители – это некие выдернутые из контекста подлинной жизни, до невероятия надуманные люди с примитивными чувствами и желаниями. Более того, в сериалах этих налицо душок снисходительно-высокомерного подтрунивания над русским человеком из деревни при абсолютном незнании и непонимании истинного положения вещей. Да истинное как раз и не нужно, чтобы в очередной раз, походя мазнув грязью (деревня!), состряпать очередную незамысловатую телеисторию. [4]
«Поэтика рассказов В.М. Шукшина» А.А. Астахова
Пожалуй, самую точную, краткую и емкую характеристику прозы Шукшина дал М. Шолохов: «Не пропустил он момент, когда народу захотелось сокровенного. И он рассказал о простом, негероическом, близком каждому, негромким словом, очень доверительным и простым». А просто и доверительно у Шукшина получилось потому, что его творчество опиралось на многовековую народную традицию, имело глубокие, восходящие к национальному фольклору корни. В своей прозе писатель пользовался приемами таких прозаических фольклорных жанров, как бытовая и сатирическая сказка, сказ и анекдот.
Детство, прошедшее в далекой алтайской деревне Сростки, общение с односельчанами, рассказы матери — все это, безусловно, повлияло на формирование особой, шукшинской манеры повествования. Впоследствии, размышляя об отношении своей матери к его славе, Шукшин признавался: «Теперь думает, что сын ее вышел в люди, большой человек в городе. Пусть так думает. Я у нее учился писать рассказы». Своеобразным подтверждением этого признания стала публикация пяти снов матери, записанных писателем с ее слов. Эта публикация так и называлась «Сны матери». Сны эти мать не раз рассказывала детям. Они были из другого мира и долго снились ей после того, как в порыве отчаяния, после ареста мужа в 1933, Мария Сергеевна решилась уйти из жизни (втиснулась в русскую печь с детьми, так закрыв заслоник, чтобы угореть), но спасли односельчане, которых позвала на помощь соседка. Вот отрывок из рассказа матери об одном из снов: «...заснула. И слышу вроде с улицы кто-то постучался. И вижу сама себя: вроде я на печке, с вами лежу — все как есть. Но уж будто я и не боюсь ничегошеньки, слазию, открыла избную дверь, спрашиваю: «Кто?» А там ишо сеничная дверь, в нее постучались-то. Мне оттуда: «Это мы, отроки. С того света мы». — «А чего вы ко мне-то? — Это я-то им. — Идите вон к Николаю Погодину, он мужик, ему не так страшно». — «Нет, нам к тебе надо. Ты нас не бойся». Я открыла... Зашли два мальчика в сутаночках. Меня всюе так и опахнуло духом каким-то. Приятным. Даже вот не могу назвать, што за дух такой, на што похожий.