Файл: Фома Аквинский различает два рода истин истины разумные и сверхразумные. Разумные это те истины, которые могут быть.pdf

Фома Аквинский о вере и разуме
Как и большинство средневековых схоластов, Фома Аквинский различает два рода истин –
истины разумные и сверхразумные. Разумные – это те истины, которые могут быть
получены и доказаны при помощи одного только разума. Сверхразумные же истины – те,
которые выходят за пределы нашего естественного понимания и потому познаются нами
только путем откровения. Следовательно, различие основывается не на существе этих
истин, но на различном отношении, в каком наш разум стоит к ним.
Хотя оба эти рода истин различны между собой, однако они не противоречат друг другу;
ибо как истины разума, так и сверхразумные имеют конечное и высшее основание в
премудрости Бога, а она, конечно не может сама себе противоречить. Между разумом и
откровением никогда не может быть противоречия. Следовательно, все доводы, которые
приводятся разумом против истин веры, или не принудительны, а лишь вероятны, или
вовсе софистичны.(Формально кажущееся правильным, но по существу ложное
умозаключение, основанное на преднамеренно неправильном подборе исходных положений.)
Разум, если он исходит из истинных принципов и делает правильные заключения, не
может прийти к результатам, противоречащим содержанию веры
Но разум все же не может доказать сверхразумных истин или тайн христианства. Он
может только отражать все нападки против них и установить, что эти истины не
противоречат разуму. В этом и состоит первая задача разума по отношению к
христианским тайнам. Но это – не единственная задача его. Творения, правда, не дают
нам оснований для доказательства посредством умозаключений тайн христианства, но
они дают нам известные аналогии, на основании которых можно установить уместность
этих тайн. Этим дается возможность их спекулятивного познания(тип знания, лежащий в
основании метафизики и направленный на осмысление предельных оснований
духовно-практического освоения мира), благодаря чему они становятся до известной
степени ближе человеческому разуму. Стремиться к такому спекулятивному познанию
есть вторая задача, возложенная на разум в отношении к христианским тайнам.
Если тайны, чтобы стать достоянием человеческого познания, необходимо требуют
откровения Божия, то этого нельзя сказать об истинах разума. Тем не менее и такие
истины входят в содержание откровения. Вследствие этого возникает вопрос, почему и
они открываются Богом. Причина этого, по мнению Фомы Аквинского, лежит в том, что
без откровения, при помощи одного лишь разума, только очень немногие люди, и то после
долгих усилий и с примесью многих ошибок дошли бы до признания этих истин.
Исследование разумом этих истин очень трудно, предполагает много подготовительных
знаний и требует долгой школы и упражнений в размышлении. Большинство людей не
способно взять на себя такую тяжелую, длительную работу мысли частью по
недостаточности таланта, частью же по причине забот об интересах дня. Даже те, кто
предпринимает такую работу, обыкновенно достигают её результатов только в зрелом
возрасте, причем они опять-таки не могут быть уверены, что их выводы соответствуют
истине, так как разум, по своей ограниченности, способен заблуждаться.
Из этого следует, что эти истины нуждаются в откровении для того, чтобы все люди при
помощи веры были наделены ими, а признание их безусловно необходимо людям для того,
чтобы они могли чрез это достигнуть своего предназначения.

Истины, познаваемые естественным разумом, суть преддверие к вере (praeambula fidei), как и вообще природа есть преддверие благодати, которая нисколько не отвергает ее, а напротив усовершенствует («gratia naturam non tollit, sed perficit»). Эти истины должны быть предварительно или познаны на основании доказательств или восприняты по крайней мере верой, чтобы потом стала возможной вера в тайны христианской религии. Кроме praeambula fidei, условием возникновения веры служат еще доказательства достоверности откровения.
Откровение дано человеческому разуму в качестве божеского откровения. Доказательством этого служат факты чудес, исполнение предсказаний и т. д., подтверждающие веру в откровение и, конечно, предшествующие ей.