Файл: Прощение долга понятие, проблемы оформления, пределы применения долг прощение обязательство кредитор Введение.rtf
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 42
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
То, что многие ученые были не согласны с этой точкой зрения, говорит скорее о традициях гражданского права (в частности, законодательства германских государств, относивших прощение долга к разновидностям дарения). Возможно поэтому, вопреки установлениям законодателя (и дословному толкованию ст. 1547 т. X), сторонники отнесения прощения долга к договору были многочисленнее, чем их противники.
С разрушением дореволюционных порядков и законодательства дискуссии о том, является ли прощение долга договором, на время прекратились — до принятия в 1922 г. Гражданского кодекса РСФСР. Хотя в последнем нормы о прощении долга не содержалось, тем не менее дискуссии о правовой природе подобного способа прекращения обязательства продолжались. Поскольку ГК среди способов указывал и такой, как прекращение обязательства по соглашению сторон, то и прощение долга подводили под это соглашение сторон.
В период посленэповского развития экономики (сначала до, а затем и после кодификации 50-60-х годов) о каком-либо прощении долга можно было говорить только в отношениях между гражданами.
Ведь гражданско-правовые отношения «в чистом виде» сохранялись между гражданами, и «прощать долг» советские граждане могли самостоятельно, без «планового регулирования» со стороны государства.
Если проанализировать литературу 30—80-х годов XX в., то позицию большинства ученых можно свести к следующему: так как специально ни ГК 1922 г., ни ГК 1964 г. не содержали отдельной статьи о прощении долга, то авторам не оставалось ничего другого, как «подвести» данный способ прекращения обязательства под один из перечисленных в соответствующих статьях общих положений разделов «Обязательственное право» ГК 1922 г. и ГК 1964 г. А поскольку самым близким из подобных способов являлось прекращение обязательства по соглашению сторон, то и прощение долга такие авторы относили к двусторонней сделке (договору), для действительности которого требуется согласие должника по обязательству, которое прекращается прощением долга. Получается, что ученые не рассматривали прощение долга в указанный период в качестве самостоятельного способа прекращения обязательства, а считали его разновидностью соглашения сторон (ст. 233 ГК 1964 г.).
Если рассматривать литературу, которая появилась с момента принятия Основ гражданского законодательства 1991 г. вплоть до принятия первой части Гражданского кодекса РФ., то можно отметить точку зрения Е. А. Суханова, который писал: «Обязательство прекращается соглашением сторон. Такое соглашение может состоять в сложении (прощении) долга (выделено Е.А. Сухановым), т. е. в освобождении кредитором должника от исполнения его обязанностей. По сути, речь идет о дарении, имеющем результатом известное обогащение должника, что, следовательно, требует его на то согласия». И здесь опять прощение долга рассматривается профессором Е. А. Сухановым только как одна из разновидностей прекращения обязательства по соглашению сторон (вторая разновидность — мировое соглашение, или мировая сделка), а не как самостоятельный способ прекращения обязательства. Он не указывал даже то, что существует и противоположная точка зрения об одностороннем характере прощения долга.
По мнению А.М. Эрделевского, если норма закона не позволяет определенно квалифицировать регулируемое ею действие в качестве односторонней сделки, то такое действие следует считать дву- или многосторонней сделкой С этим вполне можно согласиться, однако с некоторыми дополнениями: если иное не установлено законом или соглашением сторон. Данная оговорка в сущности означает, что прощение долга в смысле ст. 415 ГК РФ является двусторонней сделкой, но в случаях, указанных в законе или заключенном между сторонами договоре, для сложения долга будет достаточно выражения воли только кредитора.
Со времени принятия и вступления в силу части первой ГК в дискуссии о правовой природе прощения долга уже можно было опираться на «мнение законодателя». Статья 415 нового ГК сформулирована следующим образом: «Обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора». Законодатель встал на ту точку зрения, что прощение долга есть односторонняя сделка, для того, чтобы обязательство прекратилось, достаточно волеизъявления кредитора и. Во всяком случае, так это понимали в литературе, изданной после вступления в силу Гражданского кодекса. Ни в одном из комментариев к части первой, изданных до опубликования части второй ГК, прощение долга ни дарением, ни каким-либо другим договором не признавалось.
Однако вскоре все изменилось: п. 1 ст. 572 ГК отнес прощение долга к договору дарения («...одна сторона (даритель) безвозмездно освобождает или обязуется освободить другую сторону (одаряемого) от имущественной обязанности перед собой...»).
В литературе, изданной приблизительно с 1997 г., т. е. когда позиция тех или иных авторов стала более взвешенной, учитывала и практику применения норм ГК в деловом обороте, и соотношение общих и специальных норм обеих частей, и судебную практику (значение последней, правда, минимальное, если это вообще можно учитывать), утверждалось, следуя установлениям законодателя, что прощение долга не что иное, как разновидность дарения, а следовательно, — договор, и место ему в особенной части обязательственного права, и для его совершения необходимо волеизъявление обеих сторон, в том числе и согласие должника. Эти выводы строятся не на основании умозаключения (как К. П. Победоносцев, Г Ф. Шершеневич и другие дореволюционные цивилисты или ученые советского периода), а в силу прямого указания законодателя (п. 1 ст. 572 ГК).
Но существует и противоположная точка зрения, например, в работе О.Ю. Шилохвоста прощение долга безоговорочно отнесено к односторонним сделкам с соответствующими для его действительности предпосылками.
По его мнению, существует возможность прекратить обязательство посредством одностороннего отказа кредитора в пользу должника (прощение долга) и посредством дарения этого своего права одаряемому (т. е. прекращение обязательства перед дарителем по взаимному согласию).
Обратимся теперь к соотношению разделов общей и особенной частей обязательственного права нового ГК России. Статья 415 ГК (прощение долга) не требует для того, чтобы прощение долга состоялось (т.е. для прекращения основного, «первого» обязательства) согласия или волеизъявления должника. Статья 572 ГК (договор дарения) также содержит указания о прощении долга, но считает его уже видом (разновидностью) дарения.
Попытаемся определить, кто прав с «позиции конституционного права». То, что части первая и вторая ГК являются равными по юридической силе нормативными актами, сомнений не вызывает, поэтому п. 2 ст. 3 ГК здесь не применим. Если считать обе части двумя разными, но равносильными нормативными актами, то применению подлежат нормы гл. 32 ГК (даврение) перед ст. 415 ГК (прощение долга), как норма, вступившая в силу позже. Если считать ГК одним нормативным актом, то вроде бы также подлежат применению нормы главы 32 ГК. Правда, возможно и параллельное существование норм ст. 415 ГК и гл. 32 ГК.
В силу прямого указания законодателя (п. 1 ст. 572 ГК) и разрешения коллизионных вопросов прощение долга следует бесповоротно отнести к дарению. Ведь если признать прощение долга односторонней сделкой, то можно столкнуться с проблемой иного рода, когда должник не будет знать, что его обязательство прекратилось. Это уже может повлечь за собой негативные последствия для всего гражданского оборота, должник, например, по обязательству передать вещь в собственность, не будет пускать такую вещь в имущественный оборот и т. п. Да и сам кредитор может оказаться недобросовестным и «передумать» в дальнейшем.
Практика прощения долга
Отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, пунктом 4 которой не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями.
Общество с ограниченной ответственностью (заимодавец) обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу (заемщику) о взыскании процентов по договору займа и неустойки за несвоевременный возврат суммы займа.
Как следовало из представленных суду документов, ответчик, получив от истца денежные средства по договору займа, обязался в установленный договором срок возвратить сумму займа и уплатить проценты за пользование денежными средствами. Поскольку заемщик не выполнил своевременно своих обязанностей, руководитель заимодавца направил в его адрес письмо с требованием немедленно возвратить сумму займа, указав при этом, что в случае исполнения данного требования заимодавец освобождает заемщика от уплаты процентов за пользование денежными средствами и неустойки за несвоевременный возврат суммы займа. Заемщик сумму займа возвратил.
В своих возражениях на иск ответчик указал на отсутствие у него обязанности уплатить проценты и неустойку, так как данные обязательства прекращены прощением долга.
Суд первой инстанции иск удовлетворил, мотивировав свое решение следующим.
Прощение долга представляет собой освобождение кредитором должника от имущественной обязанности. В связи с этим прощение долга является разновидностью дарения (статья 572 ГК РФ), поэтому оно должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, в соответствии с пунктом 4 которой не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями.
Таким образом, прощение долга, совершенное заимодавцем, является ничтожным, не влечет каких-либо последствий, поэтому обязанность заемщика уплатить проценты по договору займа и неустойку за несвоевременный возврат суммы займа не прекратилась.
Суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстанции и в иске отказал по следующим основаниям.
В соответствии со статьей 415 ГК РФ обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора.
Суду не представлено каких-либо сведений, на основании которых можно было бы сделать вывод о нарушении прощением долга прав третьих лиц в отношении имущества кредитора.
Оценивая квалификацию судом первой инстанции прощения долга в качестве разновидности дарения, суд кассационной инстанции указал: квалифицирующим признаком дарения является согласно пункту 1 статьи 572 Кодекса его безвозмездность. При этом гражданское законодательство исходит из презумпции возмездности договора (пункт 3 статьи 423 ГК РФ). Поэтому прощение долга является дарением только в том случае, если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. Об отсутствии намерения кредитора одарить должника может свидетельствовать, в частности, взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды по какому-либо обязательству между теми же лицами.
Изучив отношения сторон, суд кассационной инстанции установил, что целью совершения сделки прощения долга являлось обеспечение возврата суммы задолженности в непрощенной части без обращения в суд, то есть у кредитора отсутствовало намерение одарить должника.
Поскольку в данном случае у кредитора не было намерения освободить должника от обязанности в качестве дара, в удовлетворении иска отказано.
Также следует принимать во внимание, что соглашение о прощении долга в отличие от договора дарения является акцессорным, то есть дополнительным или вспомогательным. Его акцессорный характер выражается в том, что во времени такое соглашение следует за основным, а также признание недействительным основного обязательства влечет признание недействительным и дополнительного. Таким образом, соглашение о прощении долга не может существовать самостоятельно, без первоначального договора. Но следует учитывать, что если иск о признании прощения долга на сумму более 5 МРОТ между коммерческими организациями все же будет подан, то весьма вероятно, что он будет удовлетворен. В подтверждении этого можно привести в качестве примера постановление кассационной инстанции Федерального Арбитражного суда Волго-Вятского округа номер А38-2/45-01 от 30 07 2001. Суть дела состояла в том, что в 1998 году между банком и организацией заключен договор, в силу которого организация освободила банк от уплаты части суммы долга. Рассмотрев материалы дела, суд пришел к выводу, что вышеупомянутая сделка является двусторонней и основана на взаимном соглашении сторон. Из содержания договора следует, что кредитор, освобождающий должника от его обязанности, не рассчитывал получить что-либо взамен. Указанные условия соответствуют требованиям статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации. В силу упомянутой нормы по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. В связи с этим суд признал спорную сделку договором дарения. Возражения заявителя о необходимости применения к спорным отношениям статьи 415 ГК РФ судом было отклонено отклоняется как несостоятельное, поскольку посчитал, что отсутствуют признаки, позволяющие считать, что имеет место прекращение обязательства путем прощения долга. Т.е. по сути, такими признаками суд, очевидно, посчитал односторонний характер данной сделки.