Файл: Федор Александрович Абрамов родился 29 февраля 1920 года в деревне Веркола Архангельской области. Он вырос в многодетной крестьянской семье, рано потерял отца помогая матери, с шести лет занимался крестьянской работой.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 07.12.2023
Просмотров: 30
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Федор Александрович Абрамов родился 29 февраля 1920 года в деревне Веркола Архангельской области. Он вырос в многодетной крестьянской семье, рано потерял отца; помогая матери, с шести лет занимался крестьянской работой. Он окончил начальную школу в Верколе первым учеником, но, несмотря на это, при переходе в среднюю школу возникли трудности: Абрамов был из середняцкой семьи, и его не сразу перевели в следующий класс. В характере Абрамова рано проявились черты лидера, позднее – комсомольского вожака. Уже в 9-10 классах Абрамов пробовал свои силы в литературном творчестве. Его первое стихотворение было опубликовано в районной газете в 1937 году. Однако к мысли стать профессиональным писателем Абрамов пришел не сразу. После окончания средней Карпогорской школы в 1938 году Федор Абрамов поступил на филологический факультет Ленинградского Государственного университета, учебу в котором пришлось оставить с началом Великой отечественной войны: в 1941 он записывается добровольцем в народное ополчение. Федор Александрович дважды был ранен, причем во второй раз только чудом избежал гибели. В 1942, оказавшись после второго ранения на Большой земле, Абрамов посещает родную деревню: впечатления от этой поездки лягут в основу будущих произведений писателя. Как «нестроевик», Абрамов был оставлен в тыловых частях. Он служил заместителем политрука роты, учился в военно-пулеметных частях, затем был направлен в контрразведку «Смерш» (смерть шпионам). После победы Федор Александрович Абрамов возвратился в университет, в 1948 году поступил в аспирантуру, позже успешно защитил кандидатскую диссертацию по творчеству Михаила Шолохова. К этому времени относится публикация статьи «В борьбе за чистоту марксистко-ленинского литературоведения», написанной Абрамовым в соавторстве с Н. Лебединским и направленной против ряда известных ученых (Б. Эйхенбаума, В. Жирмунского, М. Азадовского). Чуть позже Абрамов становится заведующим кафедрой советской литературы при Ленинградском университете, в соавторстве с В.В. Гурой выпускает книгу, посвященную Михаилу Шолохову под названием «М.А. Шолохов. Семинарий» (1958 год). В сорок лет Абрамов ушел в докторантуру и, по его собственным словам, «не вернулся».
Творчество Абрамова неразрывно связано с Пинежским краем, с Верколой. Действие многих его произведений разворачивается в деревне Пекашино, «прототипом», которого являлась Веркола. Абрамов создает своеобразную художественную хронику, видя в жизни этой небольшой деревни отражение судеб всего русского народа.
Обращение к теме русской деревни, новый для послевоенной литературы взгляд на граничащую с современностью историю России поставили Абрамова в ряд наиболее значимых фигур литературного процесса 60-70 годов. В своем подходе к литературе Федор Александрович ощущал близость творчеству таких писателей, как В. Белов, В. Распутин, С. Залыгин, Е. Носов, Б. Можаев, В. Астафьев
Первый роман Абрамова «Братья и сестры», посвященный жизни русской деревни в военные годы, вышел в свет в 1958 году. Причину его появления писатель объяснял невозможностью забыть «великий подвиг русской бабы, открывшей в 1941 году второй фронт, фронт, быть может, не менее тяжелый, чем фронт русского мужика». Позднее это произведение даст название циклу, в который войдут еще три романа: «Две зимы и три лета», «Пути-перепутья», «Дом». Первоначальное название тетралогии «Пряслины» выводя на первый план повествование о пекашинской семье Пряслиных, несколько сужало замысел автора.
Роман «Братья и сестры» отражал собственную авторскую позицию Абрамова, его стремление запечатлеть самоотверженность, жертвы и горести сельских тружеников в годы войны. Название романа объясняется не только тем, что главное место в нем занимает жизнь большой семьи, но и памятны после-военных читателю словами И.В.Сталина в выступлении по радио в первые трагические дни войны: «Братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои…» Книга была задумана в пору, когда официальная пропаганда всячески превозносила роль вождя в одержанной победе, явно умоляя подвиг народа – «братьев и сестер».
Идея романа «Братья и сестры», пожалуй, очевидней всего выражена в словах секретаря райкома партии Новожилова, по душам беседующего с Лукашиным: «Вот, говорят, война инстинкты разные пробуждает в человеке, - думает он в слух. – Приходилось, наверное, и тебе читывать. А я смотрю – у нас совсем наоборот. Люди из последнего помогают друг другу. И такая совесть у народа поднялась – душа у каждого насквозь просвечивает. И заметь: ссоры, дрязги там – ведь почти нет. Ну, как бы тебе сказать? понимаешь, братья и сестры... Ну, понимаешь, о чем я думаю?»
« Братья и сестры» создавались с желанием оспорить доминирующую в литературе 40-50-х г.г. точку зрения на русскую деревню как на край благополучия. Абрамов признается, что не написать « Братьев и сестер» он не мог: « Я знал деревню военных лет и литературу о ней, в которой немало было розовой водицы… Мне хотелось поспорить с авторами тех произведений, высказать свою точку зрения. Но главное, конечно, было в другом. Перед глазами стояли картины живой действительности, они давили на память, требовали слова о себе». Роман оказался практическим подтверждением позиций, высказанной Абрамовым в статье Люди колхозной деревни в послевоенной литературе». (1954 год). В своеобразном манифесте Абрамов подверг резкой критике «Кавалера Золотой Звезды» С. Бабаевского, « Зарю» Ю.Лаптева, «Жатву» Г.Николаевой – произведения, явно «лакирующие» действительность, но признанные официальной критикой в качестве образцовых. Абрамов предъявил литературе требование – показывать правду и нелицеприятную правду». Реалистичное отношение к проблеме « искусство и действительность» сближало Абрамова с деятельностью таких литераторов, как В.Овечкин, В.Дудинцев, Г.Троепольский, В.Тендряков, А.Яшин.
Если роман при своем появлении в печати был тепло встречен критикой, как и последующие рассказы «Безотцовщина» (1961 год) и «Жила – была семужка» (1962 год), то очерк «Вокруг да около» (1963 год), который при его публикации Г.Г.Радов успел назвать в печати «правдивым, мужественным» за сурово- реалистичное изображение колхозной жизни, вскоре именно за эти свои качества был объявлен «очернительским». Это был ореол своего рода гражданского подвига. С безоглядным мужеством писатель высказал в нем правду о тогдашнем экономически задавленном и униженном положении деревни. Он вступил в драку один на один, не убоявшись распубликовать вещи, о которых многие вольнодумцы отважились разве шептаться по углам. Речь шла по существу о сталинском феодализме в деревне и о сумасбродных и половинчатых попытках его преобразований в хрущевские времена. О том, что крестьяне на колхозных полях десятилетиями принуждены трудиться, получая в оплату часто лишь палочки трудодней, и в отличие от других сограждан обделены многими элементарными правами, не имеют даже паспортов, пенсий по старости и т.д. Таким образом очерк был признан идейно-порочным, а редактор журнала «Нева», где очерк был напечатан, снят с работы.
С немалым трудом был напечатан в «Новом мире» (1968г.) роман « Две зимы и три лета», продолжавший « Братья и сестры» и рассказ уже о послевоенном времени. Кончилась война, а «похоронки» все идут. И тает, захлебывается в море слез робкая радость тех, кто дождался своих с фронта. Да и сами-то вернувшиеся рядом со вдовами и сиротами словно стесняются, что остались жить.
Кончилась война, но люди пуще прежнего разрываются между колхозной нивой и лесной делянкой: лес нужен стране, много леса.
Кончилась война, но по-прежнему львиную долю того, что производят, люди сдают государству, а сами едят хлеб пополам с травою.
Эта книга заметно превосходила прежнюю емкость и выразительность письма, яркостью речевых характеристик персонажей, напряженностью, острой конфликтностью повествования. Драматичны судьбы и самой семьи Пряслиных и других жителей села Пекашино, например, недавнего фронтовика Ильи Непесова, выбивающего из сил в тщетных попытках прокормить семью, и вернувшегося из плена Тимофея Лобанова. Истовая труженица Лиза Пряслина, по горестному определению брата Михаила, только « по косе уже девка», а выглядит «как болотная сосенка – заморыш»; меньшие их братья – «худющие, бледные, как трава, выросшая в подполье». В романе все, от главного до мелочей, продиктовано тем суровым временем, которому он посвящен, несет на себе его печать. Тяготы и лишения, выпавшие на долю Пряслиных, всех пекашинцев, не что иное, как частица общенародной ноши, причем их доля еще не самая тяжелая, хотя бы потому, что огненный вал бушевал далеко в стороне. Пекашинцы постоянно ощущают себя в долгу перед страной и не ропщут, принося свои великие жертвы, когда ясно видят их необходимость.
В произведении Абрамов исследует жизнь деревни на разных социальных уровнях. Его интересует как простой крестьянин, так и человек, поставленный управлять людьми. Облегчение, на которое надеялись пекашинцы, ожидая победы, не пришло. Кровно связанные общей целью, еще недавно они были как «братья и сестры». Автор сравнивает деревню с кулаком, каждый палец которого хочет своей жизни. Непомерные государственные обязательства, голод, отсутствие устойчивого быта подводит героев к мысли о необходимых переменах. Михаил Пряслин (герой очень близкий Абрамову) в конце романа задается вопросом: «Как жить дальше? Куда податься?». Сомнения и надежды героя, размышляющего о будущем в финале романа, воплощаются в символическом образе вспыхнувшей и «рассыпавшейся» звезды.
А.Т. Твардовский, прочитав рукопись, писал автору 29 августа 1967 года: «… Вы написали книгу, какой еще не было в нашей литературе… Книга полна горчайшего недоумения, огненной боли за людей деревни и глубокой любви к ним…».
Третьим романом тетралогии «Пряслины» является роман «Пути-перепутья», действия в котором разворачиваются в начале 50-х годов. Он появился в печати через пять после второй части тетралогии. Время его действия – 1951 год. Как ни ждали пекашинцы перемен к лучшему в деревне, трудное время для нее еще не миновало. За шесть лет, прошедших с войны, немного изменилась жизнь северной деревни. Мужчин в общем-то почти не прибавилось и рабочих рук по-прежнему не хватает, а ведь, помимо колхозного производства, рабочую силу постоянно мобилизируют то на лесозаготовки, то на лесосплав. Снова перед дорогими сердцу писателя героями встают неразрешимые проблемы.
Абрамов показывает негативные изменения в характере русского крестьянина. Государственная политика, не позволяющая труженикам воспользоваться результатами своего труда в конце концов, отучила его работать, подорвала духовные основы его жизни. Одной из важнейших тем в романе оказывается судьба руководителя колхоза, который попытается изменить в них установившийся порядок – дать крестьянам выращенный ими же хлеб. Противозаконное действие повлекло за собой арест. Серьезным испытанием для пекашинцев становится письмо в защиту председателя, которое им необходимо подписать – лишь немногие совершить этот нравственный поступок.
Драматизм романа «Пути-перепутья» чисто событийный, ситуационный, уже не прямо, не непосредственно соотносящийся с войной и ее последствиями, а иногда и вовсе не соотносящийся с нею.
Около шести лет прозаик работал над заключительной книгой тетралогии. «Дом» (1978) – образец письма «по горячим следам событий». Роман уже не в прошлом, а в современности. Действие начинается самое большее за год до того, когда начата книга, - жарким, удушливым летом 1972 года. Повествование делает самый протяженный «скачок» из всех, что есть в художественной хронике, - в двадцать один год. Для судеб главных героев этот срок жизненных итогов, для писателя – возможность, обращаясь к дню бегущему, суммарно обрисовать плоды послевоенного развития деревни, показать, во что все вылилось, к чему пришло.
Иным, «сытым», стало теперь Пекашино, выросло на полусотню новеньких добротных домов, обзавелось никелированными кроватями, коврами, мотоциклами… Но нерадостно жить, трудно дышать. Притерпелись и стали нормой уже порядки и нравы, которые окончательно затвердила новая (застойная – как выражаются теперь) эпоха. Удушающими ее предметами наполнена вся атмосфера повествования… Люди много едят, много спят, легко ударяются в праздные разговоры, «на государство» работают, как правило, спустя рукава и не изнуряясь. Большинство, будто эпидемией, захвачены азартом бытового устройства, состязательством в нем, изнывают в «житейской толкотне», постоянно озабочены кто чем, а главное же – тем, как бы чего не прозевать из того, что заполучили другие, достать то, что «положено», не упустить «свое».
Кажется, размеров апокалипсиса достигает это в «посудный день» (приема винной посуды), который бывает в Пекашине раза два в году. С утра в разгар летней страды по этому случаю пустеют поля и закрываются конторы: «Деревня взбурлила на глазах… Кто пер, тащил, обливаясь потом, кузов или короб литого стекла на себе, кто приспособил водовозную тележку, детскую коляску, мотоцикл. А Венька Инякин да Пашка Клопов на это дело кинули свою технику – колесный трактор «Беларусь» с прицепом. Чтобы не возиться, не валандаться долго, а все разом вывезти». Иные пекашинцы «напивают» за полгода столько, что без трактора для пустой тары не обойтись!
Вообще в романе «Дом» персонажи много думают, рассуждают, говорят. Поэтому если в предыдущих книгах тетралогии (романы «Братья и сестры» и «Две зимы и три лета») преобладало социально-бытовое, а затем социально-политическое содержание («Пути-перепутья» – с его темой «руководящего» и «низового» сталинизма), то «Дом» можно назвать по преимуществу романом социально-философским.
«Дом» - книга итогов, книга прощаний и возвращений. Во всяком случае, для Пряслиных – самое время оглядеться, кому одуматься, кому опомниться, и собраться всем вместе. Для автора – поря итоговой художественной мысли, связывающей все пекашинские начала и концы, все пути и перепутья, все зимы и лета. Но итоговая мысль истинного художника – всегда открытая мысль: для продолжения, для развития, для возбуждения новых мыслей. Итоги подводится не ради итогов, а ради нового движения жизни. «… Человек строит дом всю жизнь. И одновременно строит себя», - записывал Абрамов в дневнике. Эти слова в измененном виде повторяет в романе Евсей Мошкин: «Главный-то дом человек у себя в душе строит. И тот дом ни в огне не горит, ни в воде не тонет».