Файл: Предисловие Это предисловие было написано в 1977 году в ответ на многие просьбы о кратком вступлении к Курсу Чудес. Две первых части Как он появился и Что он собою представляет Хелен Шакман написала сама..docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.01.2024
Просмотров: 2828
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
3. В это Учитель Божий должен верить. В этом и заключается смысл утверждения, что есть одна обязанность у чудотворца: принятие Искупления для себя. Учитель Божий есть чудотворец, поскольку он дарует полученные им дары. Но прежде он должен их принять. Он более ничего не должен делать, да более и сделать ничего нельзя. Приняв исцеление, он может его отдать. А, усомнившись в этом, пусть он вспомнит, Кто дарит дар и Кто его получает. Так корректируются его сомнения. Он думал, будто можно изъять Господень дар. Это была ошибка, но ошибка поправимая. Поэтому учитель Божий должен признать ошибку за то, что она есть, позволив исправить ее для себя.
4. Необычайно трудно признать, что сомнение в исцелении, обусловленное видимой устойчивостью симптомов — это ошибка, принявшая форму отсутствия доверия. Как таковая она есть атака. Обычно она видится совсем обратным. Ведь поначалу кажется и впрямь нелогичным отождествлять продолжение заботы с атакой. Такая забота наделена всею видимостью любви. Но без доверия любовь немыслима, а сомнение и доверие несовместимы. И ненависть должна быть противоположностью любви, безотносительно к той форме, которую она принимает. Не сомневайся в даре, тогда не усомнишься и в его последствиях. Эта определенность наделяет учителей Господних силой чудотворства, ибо они доверились Ему.
5. Реальным основанием для сомнений в исходе любой проблемы, предложенной для разрешения учителю Господню, всегда является сомнение в самом себе. И это непременно означает, что доверием оделялось иллюзорное я, ибо только в подобном я и можно усомниться. Эта иллюзия может принять множество форм. Возможно, это страх, связанный с собственной уязвимостью и слабостью. Или же страх перед неудачей и стыд, связанный с чувством несостоятельности. Возможно, это — смущение, произрастающее из ложной скромности. Форма ошибки не важна. Важно только признать ошибку таковою.
6. Ошибка есть всегда некая форма озабоченности собой, обособление от пациента. Она — провал в признании его частью Я и отражает полную путаницу в отождествлении. Конфликт в определении собственного я закрался в твои мысли, и ты обманут в отношении себя. Ты обманываешься на свой счет, ибо отверг Источник своего творения. Если ты предлагаешь только исцеление, сомнения невозможны. Если ты искренне желаешь решить проблему, сомнения немыслимы. Если ты абсолютно уверен в сути проблемы, у тебя нет сомнений. Сомнения суть результат противоречивых желаний. С твердой уверенностью в том, чего желаешь, сомнение невозможно.
8. КАК ИЗБЕЖАТЬ ВОСПРИЯТИЯ СТЕПЕНЕЙ ТРУДНОСТИ?
1. Вера в степени трудности — это фундамент мирского восприятия. Она зиждется на различиях: на разном опыте и на меняющейся перспективе, на различиях в росте и неравенстве в размерах, на разных оттенках темноты и света, на тысячах контрастов, когда каждая вещь как бы борется за признание с другой. Большой предмет отбрасывает тень на малый. Яркие вещи отвлекают внимание от менее заметных. Наиболее опасная идея или же (по мирским стандартам) самая привлекательная полностью нарушает умственное равновесие. Телесные глаза видят сплошной конфликт. Не обращайся к ним за пониманием и покоем.
2. Иллюзии — всегда иллюзии различий. Могло ли быть иначе? По определению, иллюзия — это попытка превращения в реальность того, что признается чрезвычайно важным, но не истинным. Следовательно, движимый желанием это заполучить, разум стремится сделать это истинным. Иллюзии — не что иное, как пародии на творение, попытки привести истину ко лжи. Находя истину неприемлемой, разум восстает против нее, даря себе иллюзию победы. Считая здоровье бременем, он ищет приюта в бредовых снах. В подобных снах разум изолирован, отличен от других, имеет собственные интересы, способен удовлетворить свои запросы в ущерб другим.
3. Как же возникли эти различия? Они, определенно, должны находиться во внешнем мире. Однако именно разум судит всё зримое телесным оком. Именно разум интерпретирует приносимые телесными глазами "вести" и наполняет их значением. Значением, которого во внешнем мире не существует. "Реальностью" видится всё, что предпочтительно разуму. Его иерархия ценностей спроецирована в мир, и он посылает телесные глаза искать ее. Телесные глаза глядят на всё только через призму различий. Однако не на их вестях зиждется восприятие. Лишь разум оценивает вести, а посему лишь разум в ответе за видение. Разум один решает, реально или иллюзорно видимое, желанно или нежеланно, приятно или же вызывает болезненные ощущения.
4. Именно в процессе этой классификации и сортировки и зарождаются ошибки в восприятии. Именно здесь необходимо исправление. Всё, приносимое телесным зрением, разум классифицирует согласно своей предвзятой шкале ценностей, решая, куда поместить принесенный ощущениями факт. Может ли быть основание ошибочнее этого? Не признанный самим собою, разум испрашивает у самого себя лишь то, что уместится в данные категории. А сделав это, он заключает, что категории эти должны быть подлинны. На этом зиждется любое суждение о различиях, поскольку от этого суждения зависит всякое суждение в мире. Можно ли в чем–либо полагаться на подобную запутанную и бессмысленную "логику"?
5. В исцелении нет степеней трудности просто потому, что всякая болезнь является иллюзией. Труднее ли рассеять веру сумасшедшего в большую галлюцинацию, нежели в меньшую? Скорее ли поверит он в нереальность громкого голоса, нежели более тихого? Будет ли легче для него не внять навету убийства, нашептанному на ухо, нежели громогласному к нему призыву? И отразится ли увиденное им число зубцов на вилах дьявола на их правдоподобии в его восприятии? Его разум поместил их всех в категорию реальных, и следовательно все они для него реальны. Как только он осознает их иллюзорность, они исчезнут. То же и с исцелением. Свойства иллюзий, вроде бы отличающие их друг от друга, в действительности не имеют значения, ибо свойства эти столь же иллюзорны, сколь сами иллюзии.
6. Глаза телесные всё еще будут отмечать различия. Но разум, позволивший исцелить себя, перестанет их признавать. Всё еще будут те, что кажутся "больней" других, и зрение телесное по–прежнему будет регистрировать изменения в их внешности. Но исцеленный разум поместит их всех в одну категорию, категорию нереального. Это есть дар Его учителя: понимание того, что существуют всего лишь две осмысленные категории в распределении вестей, полученных из того, что представляется нам внешним миром. Из этих двух только одна реальна. И так же, как реальность целиком реальна, безотносительно к размерам, форме, времени и месту — ибо различия не могут существовать внутри нее — иллюзии все, без исключения, иллюзорны, единственный ответ недугу любого рода есть исцеление, единственный ответ иллюзиям есть истина.
9. НЕОБХОДИМЫ ЛИ ИЗМЕНЕНИЯ В ЖИЗНЕННОМ УКЛАДЕ БОЖЬИХ УЧИТЕЛЕЙ?
1. Изменения всегда необходимы в разуме. Они могут повлечь или не повлечь за собой изменения во внешних жизненных ситуациях. Не надо забывать, что никто и нигде не находится случайно и что случайности нет места в Божьем плане. Первым шагом в практике новоявленного Божьего учителя будет скорей всего изменение в его отношении к миру. Однако здесь нет шаблонов, поскольку практическое обучение всегда глубоко индивидуально. Среди учителей есть те, кто призваны изменить свою жизненную ситуацию почти немедленно, но это, как правило, особые случаи, большинству же предоставляется программа постепенного развития, предусматривающая исправление максимального числа ошибок, ранее совершенных. Особое внимание уделяется правильному восприятию взаимоотношений и удалению каждого краеугольного камня непрощения. В противном случае, у старой системы мышления останется основание для возвращения.
2. По мере прогресса в собственном обучении, один урок постигается Божьим учителем со все возрастающим осознанием. Он никогда не принимает самостоятельных решений; он спрашивает своего Учителя и руководствуется в своих действиях его ответом. Делать это становится всё легче по мере того, как Божий учитель учится отказу от собственных суждений. Отказ от суждения (необходимое условие для того, чтобы услышать Голос Божий), как правило, довольно медленный процесс и вовсе не в силу трудности его как такового, а только из–за тенденции воспринимать такой отказ как личное оскорбление. Мирское обучение подчинено цели, обратной цели данного учебного плана. Мир учит полагаться на собственное мнение как на критерий зрелости и силы. Наш план учит отказу от суждения как необходимому условию спасения.
10. КАК ОТКАЗАТЬСЯ ОТ СУЖДЕНИЯ?
1. Суждение, наряду с другими средствами сохранения иллюзий, понято миром абсолютно неверно. Фактически, оно спутано с мудростью и подменяет собою истину. В обычном, мирском употреблении этого слова каждый индивидуум способен судить "хорошо" и "плохо", и его образование направлено на укрепление первого и сведения к минимуму последнего. Однако существует изрядная путаница в самой сути этих категорий. То, что "хорошо" в суждении одного, окажется "плохим" в суждении другого. Более того, даже один и тот же индивидуум по поводу одного и того же события может продемонстрировать "хорошее" суждение в одно время и "плохое" — в другое. Нельзя научить сколь бы то ни было последовательным критериям в определении этих категорий. В любой момент учащийся может не согласиться с мнением о них будущего учителя, да и сам учитель может быть весьма непоследователен в своих убеждениях. "Хорошее" суждение в этом смысле не означает ничего. Равно как и "плохое" суждение.
2. Для Божьего учителя чрезвычайно важно осознать не то, что он судить не должен, а то, что он судить не может. Отказываясь от суждения, он просто–напросто отказывается от того, чего у него не было. Он отказывается от иллюзии или, вернее, у него появляется иллюзия отказа от нее. А на самом деле он просто становится честнее. Признавая, что суждение всегда было невозможным для него, он более не делает к нему попыток. Это не жертва. Напротив, он ставит себя в положение, когда суждение скорее осуществится через него, нежели им самим. Подобное суждение ни "хорошо", ни "плохо". Это единственно возможное суждение: "Сын Божий невиновен, и греха не существует".
3. Целью нашего учебного плана, в отличие от цели мирского обучения, является признание того, что суждение в его обычном смысле невозможно. Это не мнение, а факт. Чтобы судить праведно, некто должен быть в курсе непостижимо широкого диапазона вещей как в прошлом, так и в настоящем или будущем. Ему необходимо заранее оценить, как скажутся его суждения на всём и на всех, имеющих к тому отношение. Он должен быть уверен, что в его восприятии нет искажения, что его суд всецело справедлив по отношению ко всем сейчас или же в будущем. Кому это под силу? Кто, разве что в чудовищной фантазии, станет претендовать на это?
4. Припомни, сколько раз ты полагал, будто располагаешь всеми "фактами", необходимыми для твоего суждения, и сколько раз ты был неправ. Разве же не знаком кому–либо подобный опыт? Разве тебе, твердо уверенному в правоте своей, известно, сколько раз ты был неправ? Зачем же принимать решение на столь спорном основании? Мудрость не есть суждение, мудрость — это отказ от него. Тогда отважься на одно последнее суждение. Вот оно: есть Некто с тобою рядом и совершенен Его суд. Ему известны все факты прошлого, и настоящего, и будущего. Он знает как отражается Его суждение на всех и вся. Он абсолютно справедлив ко всем, ибо в Его восприятии нет искажения.
5. Поэтому оставь свой суд не с сожалением, но со вздохом благодарности. Ведь ты освободился от столь непосильной ноши, что мог под ее бременем упасть. А была она иллюзией. Не более. Теперь учитель Божий может подняться необремененный и налегке продолжить путь. Но польза для него не только в этом. Исчезло чувство озабоченности. Он отдал его вместе со своим суждением. Он поручил себя Тому, Чьему суду он предпочел довериться вместо своего собственного. И ныне он не делает ошибок. Наставник его уверен. Куда учитель Божий приходил судить, там ныне он благословляет. Туда, где нынче он смеется, он прежде приходил рыдать.