Файл: Предмет и метод правового регулирования (ПОНЯТИЕ ПРЕДМЕТА ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ).pdf

С такой позицией выступили Ц. Я. Ямпольская, Р. З. Лившиц. К примеру, Ц.Я. Ямпольская полагает, что «предмет правового регулирования» не способствует делению права на отрасли, поэтому мы бесконечно и бесконечно спорим. Отрасль не составляет основной структурной части системы права. Более того, отраслей как таковых в праве нет. Мы их, с учетом традиций, привносим в него для удобства изучения права, для удобства пользования нормами, для кодификации. Пытаясь втиснуть право в прокрустово ложе отраслей, мы тем самым мешаем развитию науки, рассмотрению права как целого. Эта точка зрения встречается и в современной российской юриспруденции.

Так, Д.М. Азми и С. Ю. Филиппова полагают, что «содержательное понятие отрасли права не только отсутствует, но и не может существовать, ибо наличествующие представления о критериях разграничения отраслей права не демонстрируют своей конструктивности и жизнеспособности». Идею отказа от отрасли права поддержал и В.П. Мозолин.

На наш взгляд, суть проблемы заключается в «материальной трактовке» «предмета правового регулирования», при которой он рассматривается прежде всего в качестве общественных (материальных) отношений. Одним из направлений позитивного исследования вопроса является параллельное использование категорий «метод» и «предмет», а также «юридизация» «предмета правового регулирования» за счет уточнения соотношения с методом регулирования и технико-юридическим инструментарием.

Заметим, что «предмет» следует выделять у всех образований (отрасль, подотрасль, институт, норма), но при этом «предмет» отрасли качественно отличается от «предмета» подотрасли и института, поэтому, ссылаясь на предмет, нельзя обосновать бесчисленное множество отраслей права. Игнорировать это — значит совершать подмену понятий и выдавать желаемое за действительное [9]. Этот путь действительно приведет к бесчисленному количеству отраслей. Хочется заметить, что «предмет» отрасли — уникален и не тождественен предмету института. Одним из направлений научного анализа «предмета правового регулирования» может стать его рассмотрение как технико-юридической модели, своеобразной конструкции, правового каркаса, в основе которого лежат специфические средства, приемы и правила юридической техники. Одной из причин дискуссионности понятия «предмет регулирования» является н изученность понятия «однородность». Однородных отношений в обществе огромное количество, большинство из них регламентируются нормами права, однако это не может свидетельствовать о существовании соответствующих отраслей. Однородность отношений есть такая их сторона, которая является относительно устойчивой по проявлениям отдельных внешних признаков. Теоретические изыскания, обосновывающие однородность каких-либо общественных отношений, а, следовательно, и самостоятельность отрасли права, должны иметь разумные границы. К примеру, наличие однородных отношений позволило бы обосновать «существование» таких отраслей права, как республиканское право, судебное право, исполнительное право, законодательное право и т.д. Проблема в том, что однородные отношения всегда будут существовать, а вот целесообразность выделения самостоятельной отрасли права — не всегда! Именно поэтому крайне важно исследование «предмета правового регулирования» не в материальном, а в технико-юридическом отношении. Существование отраслей права имеет не только гносеологическое, но и онтологическое значение. Отрасли права важны не только для изучения системы действующего права. Они определяют сущностные черты правопорядка, его качественную, национальную особенность. Выделение новой отрасли права не является умозрительной задачей. Появление новых отраслей означает перестраивание внутренней структуры нормативного правопорядка. Понятие отрасли права должно иметь не только гносеологическое, но и вполне практическое, прикладное значение, связанное с конструированием системы норм права определенным образом. Одним из направлений решения этой проблемы может стать технико-юридическая трактовка «предмета правового регулирования». Рассмотренный круг вопросов позволяет высказать предположение, что правопорядок как «норма» правовой жизни, есть не что иное, как отражение системной природы права, имеющей тесные связи с социальной жизнью и выражающейся в особой правовой логике организации и структуировании нормативного материала. «Метод правового регулирования» и «предмет правового регулирования» как компоненты функционально-деятельностной структуры правопорядка. Правопорядок как «процесс» акцентирует внимание на динамике правовой жизни. Основой и «бьющимся сердцем» правопорядка являются правоотношения. Правопорядок есть движение правовой формы социальной жизни. При этом прямое отождествление правопорядка и системы правоотношений недопустимо. Правопорядок характеризует закономерные связи между юридическими фактами и правоотношением, между правами и обязанностями, между обязанностями и ответственностью.

---

Исследование «метода» и «предмета» правоотношения может принести весомую пользу как в теоретическом, так и практическом отношении. На уровне теории государства и права эта проблема находится своего рода в «законсервированном» виде. Исторически сложились две концепции (монистическая и плюралистическая), одна из которых признается большинством ученых наиболее убедительной и в этой связи острых дискуссий не происходит. Однако проблема не является исчерпанной и решенной.

ПОНЯТИЕ МЕТОДА ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

В настоящее время сложилось существенное противоречие между пониманием метода правового регулирования. Цивилистический взгляд на метод идеально подходит к регулятивным правоотношениям. Игнорирование специфики охранительных правоотношений в определенном смысле ставит под сомнение саму теорию метода — чрезмерно широкий спектр подходов к понятию «метод» свидетельствует об отсутствии единых теоретических оснований, то есть об отсутствии теории. К примеру, в науке уголовного права в качестве методов уголовно-правовых отношений рассматривают: метод уголовно-правовой охраны; цель наказания; уголовное наказание, и тем самым воспитание и перевоспитание лиц, совершивших преступление. Приходится констатировать, что общетеоретические представления о методе правоотношения не всегда оказываются востребованными на уровне отраслевых исследований. Как представляется, возникшее противоречие может нивелировать монистический подход [10]. В советский период развития юридической науки сторонники этого подхода утверждали, что объектом правоотношения служит общественное отношение (поведение людей). Однако ученые не ограничивали этим свою точку зрения. Монистический подход нельзя в полной мере назвать монистическим, поскольку в их трактовке также присутствовали вещи и предметы. К примеру, стараясь разрешить противоречие в вещно-поведенческой природе метода правоотношения, Ю.К. Толстой предлагает довольно оригинальный подход, основанный на выделении общего и специального метода. Объектом правоотношения является общественное отношение в целом. Было бы неверно выхватить из содержания этого отношения какой-то отдельный элемент, например, поведение одного из его участников, и возвести этот элемент (произвольно выхваченный) в ранг метода правоотношения. Общественное отношение является общим методом всякого правоотношения.

---

Ю.К. Толстой рассуждает следующим образом: правоотношение может непосредственно воздействовать лишь на волю и сознание людей, подчиняя поведение людей правовым требованиям; на предметы внешнего мира — вещи — правоотношение непосредственно воздействовать не может; оно воздействует на них через поведение людей [11]. Обеспечивая участникам общественных отношений совершение дозволенных и предписанных действий, правоотношение воздействует в конечном счете и на вещи. Признавая вещи объектом правоотношения, Ю.К. Толстой отмечает, что они являются составной частью единого общественного отношения, а тем самым и составной частью общего объекта правоотношения. Вещи и продукты духовного творчества, по мысли Ю. К. Толстого, — это предметы или специальные объекты, выделение которых необходимо для изучения тех их свойств, с которыми нормы права связывают определенные правовые последствия. В определенной мере основываясь на логике ученого, можно предположить возможность выделения двух уровней объектов. Первый уровень образуют общественные отношения и поведение людей. Это необходимо для восприятия правоотношений как правового средства воздействия на общество. Указанный объект характеризует так называемые общерегулятивные правоотношения. Для относительных и абсолютных правоотношений необходим второй уровень объекта, который образуют многочисленные идеальные объекты и материальные предметы, в связи с которыми возникает правоотношение. Полагаем, что представление об объекте правоотношения как о двухуровневом явлении позволит интегрировать монистический и плюралистический подход [12].

В теории права незначительное внимание уделяется проблеме социальной ценности методов правоотношений. Отсутствие теоретического фундамента порой приводит к поспешным законодательным решениям и последующей их отмене либо корректировке. Примером может служить частичная декриминализация поведения в социальных сетях, связанная с лайками и репостами информационных материалов. Интересным являлось бы общетеоретическое осмысление реальности объектов правоотношения, их доступность, этическая корректность и экономическая эффективность.

Прикладное значение для укрепления правопорядка категории «объект правового регулирования» и «предмет правового регулирования» имеют и в сфере юридической деятельности. Особенно это чувствуется в сфере контрольно-надзорной деятельности государства.

На практике это означает существенное изменение границ предмета проверок. Таким образом, теоретические понятия оказываются в неразрывной и органичной связи с современными потребностями практики государственного управления. На тесное взаимодействие предмета регулирования и правопорядка обращают ученые, исследующие частные вопросы прокурорского надзора.

---

Так, А. Х. Казарина отмечает, что в наибольшей степени выбор оптимальной модели прокурорского надзора зависит от правильного понимания его предмета, так как через эту правовую категорию раскрывается содержание деятельности органов прокуратуры. Определение предмета прокурорского надзора — наиважнейший вопрос теории. От того, насколько в теории и практике будет достигнуто согласие по ключевым вопросам, зависят реальные возможности прокуратуры по влиянию на складывающийся правопорядок [12].

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРЕДМЕТА И МЕТОДА ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

2.1. ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРЕДМЕТА ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

Одним из терминов, свойственных как фундаментальной сфере юриспруденции, так и ее отраслевым направлениям, имеющим познавательно-онтологическое и одновременно инструментальное назначение, является метод правового регулирования с присущей ему дифференциацией на императивный, диспозитивный и другие виды. Современная теоретическая правовая доктрина получает все большую направленность на пересмотр классических определений (категорий) фундаментального профиля на предмет их соответствия как сменяющейся философской парадигме, так и новым практическим потребностям современного правообразования и реализации права. Заложенная аристотелевской философией традиция эссенциалистской интерпретации – чтения определений слева направо – широко использовалась в классической юридической науке. Вызовы современной теории и практики обуславливают распространение противоположной, номиналистской, интерпретации справа налево, при которой вводятся сокращенные обозначения для исключения из текста абстрактных формулировок [13].

В соответствии с эссенциалистским способом изучения метода правового регулирования происходит поиск ответа на вопрос: «Что это?» с использованием формулировки «способ, средство воздействия права на общественные отношения». Право, с которым методы «субстанциональны, неотделимы от правовой материи» в данной интерпретации признается инструментом упорядочения общественных отношений либо сохранения деятельности системы в заданном режиме. Для субъектов правоотношений метод определяется как положение между ними, опосредованное их правами и обязанностями, что «отражается прежде всего на правовом статусе субъектов», расстановке участников общественных отношений «в те или иные исходные юридические позиции», включая определение мер ответственности на случай нарушения правовых установлений. Формулировка номиналистского определения метода правового регулирования связана с иной постановкой вопроса: «Как действует метод правового регулирования, отражаясь в психике и реализуясь в когнитивной и практической деятельности субъекта?» Такая характеристика метода связана не с правовым регулированием в качестве целенаправленной регламентации общественных отношений для их упорядочения. Она проявляется в правовом воздействии как влиянии права на отдельного человека – личность как субъект и одновременно как «единый системный объект на правовом уровне ее существования» [14]. Правовое воздействие в юридической литературе рассматривается в качестве информационной, этической, психологической, социальной, а также ценностно-ориентационной формы. Однако названные формы изучаются описательно и без четких критериев классификации, характеризуют лишь статичное проявление «отражательных свойств права» либо анализируются как фон основного, регулятивного, воздействия. При этом появляются теоретические разработки об отграничении правового регулирования, осуществляемого посредством предоставления «субъективных прав и юридических обязанностей», от правового воздействия «через сознание, интересы, мотивы», в которых делается исследовательский акцент на предмет правового регулирования с целью характеристики системных параметров права и законодательства. Указанный концепт составляет фундаментальную базу для пересмотра проблем метода правового регулирования.

---

Формы воздействия права имеют качественную однородность и поэтому первоначально должны быть изучены целиком в качестве информационного взаимодействия, обладающего более динамичными параметрами и предопределяющего методы правового регулирования, отличающиеся не только по особенностям содержания, но количеству и интенсивности потока, запасу и процессу усвоения информации. Если правовое воздействие сводится к сложным разноуровневым процессам трансляции, восприятия, осмысления и усвоения информации в процессе правосознания, то правовое регулирование заключается во внешне формализованном юридическом опосредовании общественных отношений. Учитывая интенсивную материальную и процессуальную формализацию современного регулирования, анализ информационного правового воздействия на сознание приобретает особую актуальность и прикладное значение. При этом необходимо учитывать ограниченные возможности познания психических и когнитивных процессов субъекта, так как отдельный человек, «его уникальные действия, опыт и отношения с другими людьми никогда не могут быть вполне рационализированы». Применение теории систем способствует тому, что обладающее свойством системности правовое регулирование можно изучать в тесной взаимосвязи со средой – правовым воздействием, которое представляет собой потоки сигналов (информации), воздействующих на правосознание субъекта права. Такая системность обосновывается в связи с признанием человека «высшей биосоциальной ценностью» и соответствующей необходимостью учета условий, в которых он живет и действует [15].

Попытки изучения метода правового регулирования в качестве установления «с помощью нормы права, определенного возможного и должного состояния воли субъектов в их взаимоотношении друг с другом, а также относительно желаемых результатов их поведения» свидетельствуют, что сознательно-волевой признак правового регулирования и его методов в литературе не оспаривается. Однако он не полностью раскрывает механизм воздействия права на психические процессы субъекта, изучение которых приобретает особую актуальность при трансформации правового регулирования в сложноорганизованную систему, обладающую нелинейной динамикой, при которой «правового регулирования без правового воздействия нет и быть не может». Так, игнорируется эмоциональная составляющая действий, регулируемых правом, а также реакция права на такую эмоциональность, в настоящее время признаваемая в соответствии с когнитивной теорией эмоций. Ведь «эмоции необходимы для того, чтобы подтолкнуть к любому решению, которое не является только лишь выводом из силлогистического или любого другого чисто формального рассуждения, с которым лучше справится компьютер, а не человек. Решение – это форма действия, а действия без эмоции не бывает».

---